HELL FIRE

— Это вполне подходит, — утвердительно сказала Сидни, отпивая немного холодного чая и задумчиво глядя на подругу. — Ты думаешь? — Для первого свидания в кино — определённо! — она отвела темную чёлку в сторону и задумчиво посмотрела на грани стеклянного стакана, в котором плескался светло-коричневый напиток. — Но я серьёзно, не позволяй ему слишком… ты поняла? — Есть, мамочка, — закатила глаза Мэрилин. — Вот и умница. Шон обещал зайти за ней — до кинотеатра было рукой подать, так что он припарковал свою машину неподалёку в условленное время и позвонил в дверь, ожидая, когда девушка выйдет. Мэрилин была абсолютно готова к его появлению, хотя она была всегда грешна тем, что слегка опаздывала… везде и всюду. Но сегодняшний вечер — особенный, да и она готовилась к нему целых два часа, выдержав пытку переодеваниями и критику лучшей подруги, и сейчас торопливо перекинула кошелёк в небольшую сумочку на цепочке, которую повесила на плечо и критически посмотрела на себя в зеркало. Уже смеркалось, да и на улице было достаточно свежо, несмотря на июль, так что она надела синие обычные джинсы, а сверху — милую коралловую блузку с приспущенными плечами и широкими рукавами. — Каблук сними, — посоветовала практичная Сидни, выглядывая тихонько в окно, выходящее прямо на крыльцо. — Ты мне ещё спасибо скажешь через полчаса, — объявила она в ответ на обиженное лицо Мэрилин. Посетовав, девушка заменила босоножки на тоненьком каблучке на удобные и высокие кроссовки, вздохнула — и получила поцелуй в лоб от подруги. — Не позже девяти. — Напутствовала Сидни. — Половины десятого! — Не выдержав, решила поторговаться Мэрилин. — Пятнадцать минут десятого, — расщедрилась та. — Иди, Шон уже ждёт. Переминается с ноги на ногу, как дурак… Мэрилин с улыбкой вышла из дома, прикрыв дверь и оставшись наедине со слегка смущенным парнем. Первый взгляд — самый важный, — подумала девушка, и робко посмотрела в его лицо, зачесав волосы за ухо. Именно по первому взгляду можно предопределить, нравишься ты или нет. — Привет, — улыбнулся ей Шон. Зеленоглазый и темноволосый парень был не просто симпатичным: он был чертовски обаятельным, и Мэрилин не сразу поверила, что идёт на свидание с таким красавчиком. Улыбнувшись своим мыслям — и ему в ответ, она ответила «привет» и слегка замялась. По счастью, Шон сам предложил ей взяться за руку, сказав: — Здесь идти всего пол-квартала… Если хочешь, конечно, доедем на машине, но я подумал… — Нет, я хочу прогуляться! Всё в порядке! — Здорово. Я и сам хотел… — Смущенно признался он. — Ну… тогда пойдём? — Пойдём. Рука у него была приятной, теплой и сухой, и прикосновения — именно такие, как Мэрилин себе и представляла, тихие, но уверенные. Они шли сначала молча, а затем Шон осторожно начал разговор: — А ты… кхм… правда хочешь пойти в кино на этот фильм? — Я не против, — осторожно ответила Мэрилин. — Правда, я не особенно люблю ужасы… если честно… — О, — Шон вскинул темные брови. — Я уже купил нам билеты… но их всегда можно сдать, знаешь… — Нет-нет! Я же не сказала, что не хочу пойти, — заверила его с улыбкой Мэрилин. — Я не против. Даже за! — Правда? Ну, тогда давай немного ускоримся. — Он снова замолчал, но идти вместе даже в тишине было всё равно приятно. Улица всё ещё была многолюдной, и когда они вышли на центральную аллею, Мэрилин заметила, что многие словно бы куда-то суетно спешат — как в час пик, при опоздании на работу… Шон крепко держал её за руку и вёл за собой, как вдруг Мэрилин остановилась как вкопанная, изумлённо лицезрея на месте одного из прежде знакомых ей продуктовых магазинов… нечто странное. Точно, раньше здесь был «5 o’clock» — он всегда нравился Мэрилин из-за интересной деревянной стены с полками, на которой трижды в день выставляли свежий хлеб, булочки и багеты. — Ты чего? — удивился Шон, подойдя ближе к девушке, и хмуро проследил за её взглядом. Некогда обычный магазинчик с панорамными витринами был теперь абсолютно пуст — ни стойки, ни шкафов, ничего… Однако плитка на полу была густо устлана свежими розовыми лепестками, а в самом конце помещения, у дальней стены, покрытой тенями, стояло возвышение, похожее на высокий белый алтарь с зеркальными гранями… Мэрилин удивилась своей ассоциации, вглядываясь в полутьму и различая у самых дверей плетеную корзину, полную… Она сглотнула и непроизвольно сделала шаг назад. Корзина была доверху наполнена отрубленными голубиными головами. Фу… — Что это за место такое? — Тихо спросила Мэрилин у Шона, невольно подаваясь вперёд и почти приникая лбом к витрине. Шон промолчал. Девушка озадаченно обернулась к нему, однако заметила, что он грустно усмехается, задумчиво глядя на неё, и молчит. Вид его был печален, а молчание… молчание почему-то казалось Мэрилин зловещим. По глазам его она видела, что он знает об этом месте немало. — Шон?.. — осторожно позвала его девушка. — Ты серьезно спрашиваешь, что это? — уточнил он вдруг. — Ну… Мэрилин растерялась. Его вопрос был странным, но похоже, Шон был того же мнения и о том, что она спрашивала. Наконец, парень плавно пожал плечами. — Это один из алтарей, Мэрилин. Такой будничный, простой ответ немного смутил девушку. Она посмотрела ещё раз на помещение, и вглядевшись, увидела, что стены завешаны глянцевыми плакатами — на них сексуальные девушки с обнаженными грудями, а подчас и вовсе голые, извивались змеями, изгибались, показывая свои тела, поднимали руками волосы, демонстрируя точёные шеи. Плакаты были самыми дешевыми, судя по снимкам, но многочисленными. Один завешивал другой, подобно обоям, и эти девушки отовсюду смотрели в пространство пустыми, неприятно холодными глазами. — Алтарей — кому? — пробормотала Мэрилин, продолжая рассматривать помещение. — Мы их имён вообще-то не называем, — неожиданно раздраженно сказал Шон, и девушка отвлеклась от созерцания алтаря, изумлённо взглянув на парня. — Так мы идём в кино или нет?! Его лицо было холодным и сердитым, в глазах пробудился блеск — но выглядел Шон настолько затравленным… словно краб, только кажущийся грозным и опасным, а на деле прячущийся в свою раковину. — Да, — неохотно сказала Мэрилин, сглатывая комок. Идти куда-то с ним ей вдруг совершенно расхотелось, но противное чувство «а вдруг я ошибаюсь…» некстати появилось внутри. Ведь она же так хотела встретиться с ним… столько месяцев думала о том, как подойти к нему, о чём заговорить… Невозможно, чтобы так долго зреющие чувства угасли так быстро? Сейчас Мэрилин предпочла бы развернуться и уйти отсюда. После того, что она увидела — после этого жуткого алтаря — ей хотелось вернуться домой и войти под горячие струи душа, чтобы смыть с себя всё… это. Она ещё раз неприязненно глянула в темные окна и вдруг ощутила, что темнота и пустота внутри зовут её, и комната… голодна. Она прислушалась к своим ощущениям и осознала, что назвала бы это место холодным и… сырым. Действительно, сырым. Оно буквально источало весь спектр этих странных, неприятных чувств, и было похоже на морское дно, мертвенно-спокойное, но таящее в себе сонмы неведомых зубастых чудовищ. Поёжившись, Мэрилин поспешила следом за Шоном, но в мыслях своих ещё находилась словно бы там — в этой темной комнате с зеркальным алтарем, посверкивающим разными гранями. Не прекратила она думать об этом жутком месте, даже когда парень примирительно взял её за руку, встав в очередь на входе. Из кармана джинсовой куртки он достал два желтых билета и помахал ими перед носом девушки. — Попкорн возьмём? — улыбнулся он. Судя по лицу, он всё же раскаивается в том, что так резко повёл себя с ней возле странного алтаря, и сейчас был добр, мил и обходителен, как того и хотела бы Мэрилин. — Конечно! Какое кино без попкорна, — на автомате ответила она, чувствуя, как по спине под тонкой тканью коралловой блузки пробегают холодные мурашки. Она нетерпеливо перешагнула с ноги на ногу, слушая вполуха всё, что ей рассказывает о предстоящем фильме Шон. Механически кивая ему и улыбаясь в ответ на монолог парня, Мэрилин провела рукой по шее, неприязненно покосившись вправо и влево в поисках того, кто бы сверлил её пристальным взглядом. У Мэрилин было острое ощущение, что за ней наблюдают, более того, с каждой минутой оно всё более усиливалось — пока наконец она не почувствовала легкую панику и не начала оглядываться, улучив момент, когда Шон подступил к билетеру и до их очереди оставался всего один человек. Мэрилин скользила глазами по толпе в очереди и по идущим с работы людям, и сперва она ничего не замечала… пока в её нос не ударил призрачный запах дымной ванили, такой сильный, что он даже защекотал горло. Легонько кашлянув, Мэрилин начала ещё активнее осматривать всё кругом… пока наконец не заметила его. Того человека, который стоял напротив неё утром, лицезрея последствия ужасной трагедии. Сейчас он тоже замер метрах в пятнадцати от неё, и Мэрилин смогла получше приглядеться к нему. Он был одет в плотно сидящую черную кожаную одежду, и глаз Мэрилин сперва ничего такого в ней не зацепил… хотя, если честно, «таким» в ней было всё — от облегающих штанов до странного кожаного облачения сверху с высоким воротником-стойкой. Капюшон скрывал его лицо и ложился на плечи, но Мэрилин казалось, что взгляд из-под ткани прожигает её насквозь — и незнакомец видит, точно видит, что она его заметила, как бы она не прятала взгляд. Он стоял неподвижно, в напряженной позе, судя по узловатым мускулам на руках, сжатых в кулаки. Девушка боялась даже шевельнуться под этим взглядом, неожиданно понимая, что под капюшоном может таиться решительно всё, что угодно… … и вдруг она погрузилась в странное состояние. Неожиданно в нос ей ударили тысячи запахов. Это были запахи противные и приятные, омерзительные и божественные. Они раздражали её обоняние и заставляли на миг возноситься в небеса. Тут был карамельный аромат жженого, горячего попкорна… резина и асфальт… свежая типографская краска на только что отпечатанных билетах… тонкий, но удушливый и неприятный запах пота Шона и собственный — кислый… Мэрилин побледнела, прижав руку ко рту и стараясь не сблевать. А затем она почувствовала новый запах — кожи и пепла, и ещё — ванили и дыма, постоянно — их, и неожиданно, точно пламень, в её чреслах разгорелся пожар такой силы, что она невольно опустила руку к ширинке джинсов, чтобы немедленно просунуть туда пальцы и похотливо сунуть их в ноющую и истекающую соками щель, которая немедленно потребовала заполнения. Это было похоже на сумасшествие, на моментальную дикую одержимость. Мэрилин едва сдержала тихий стон, когда внизу всё скрутило тугим узлом, и она захотела не просто сунуть туда пальцы, но и толкнуться на них… Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Мэрилин вздрогнула, устало моргнув и обнаружив, что Шон уже пробивает их билеты, и спохватилась, схватив губами воздух. Как хорошо, что он ничего не заметил… Выдохнув, она поплелась следом за ним в холл кинотеатра и к стойке с закусками, по-прежнему остекленело глядя вперед — и пару раз обернувшись в поисках неожиданно исчезнувшего незнакомца. Он стоял на том месте, возле стены дома на перекрёстке, буквально минуту назад… и словно в воздухе испарился. — Всё в порядке? — неожиданно коснулся её плеча Шон. От неожиданности девушка немного подскочила, подняв на него испуганный взгляд. — Прости, что? — Говорю, — слегка смутился парень, почесав затылок, — всё нормально? Ты какой попкорн будешь? Только тут Мэрилин поняла, что они встали в очередь за закусками, и смутилась. — Эээ, карамельный, — сказала она, вдруг явственно ощущая в ноздрях призрачный запах ванили, сохранившийся где-то в мозговых паттернах. — А пить? — Просто воду, — прошелестела она. Ей не хотелось говорить, и в кино тоже не хотелось… Мэрилин прикрыла глаза, мечтая остаться наедине со своими мыслями в какой-нибудь темной комнате. Но на ум шла лишь та, «сырая», с зеркальным алтарем у дальней стены. Мэрилин на секунду почудилось, что между цветных лепестков на полу там рассыпаны иглы и дешевые конфеты… — Пойдём?.. Шон всё время о чем-то с ней говорил, но Мэрилин пришлось приложить усилие, чтобы начать с ним настоящий диалог. Свидание только началось — а она уже так устала. Они вошли в полутёмный зал, держась за руки. Шон уверенно вёл девушку к предпоследнему ряду — последний был уже сплошь забит романтически целующимися парочками, которые решили не ждать киносеанса. Немного покосившись на слившихся в жарком поцелуе парня в красной куртке игрока в бейсбол и светловолосую девушку, Мэрилин села в кресло, чувствуя себя, ну, не то чтобы неуютно… а как-то… странно. Шон устроился по ее левую руку и передал ей небольшой стаканчик со сладким попкорном. — А я солёный люблю, — сказал он, легонько касаясь руки Мэрилин и вдруг краснея. Девушка задумчиво отправила в рот карамельную воздушную кукурузу, покосившись на Шона. — Да?.. — Попробуй вместе? — вдруг предложил он, чуть склонив голову к плечу. Впервые за весь вечер в глазах его что-то пробудилось и загорелось — отголосок интереса к ней… Он взял из своего стаканчика солёный попкорн и неожиданно сам поднёс его к губам Мэрилин. И что ей сделать? Принять угощение прямо из его рук?.. Вежливо взять своей рукой? Отказаться? Она замешкалась, розовея — и тут выключили верхний свет, а на темном большом экране появилась реклама. Это явно смутило и вспугнуло Шона, так что парень быстро закинул попкорн себе в рот и устроился удобнее, изредка поглядывая на лицо своей спутницы, освещаемое разными красками от экрана. … Фильм оказался не столько страшным, сколько противным. Изуродованные человеческие трупы, разрываемые цепями живые люди, ожившие мертвецы и тентаклевидные щупальца, охотящиеся за жертвами в бесконечном каменном лабиринте. Фильм был фантастическим и рассказывал историю группы подростков, по незнанию вызвавших демонов. Сами же демоны, облачённые в рваные плащи, казались Мэрилин лучшей частью истории — по крайней мере, за этой четвёркой было интересно наблюдать. Но, хотя фильм был в каком-то роде даже скучным, зато она могла на страшных сценах испуганно хвататься за руку Шона и зарываться лицом на его широком плече. Довольный собой, парень даже приобнял Мэрилин за плечи, в то время как она, пища от страха, прильнула к его груди. Но страх у неё был таким… несерьёзным, что ли. Весёлым даже. Было видно, что она сама радуется возможности коснуться парня — и он отвечал ей симпатией, думая больше о девушке, чем о фильме. Уже после сеанса они вышли воодушевленными и улыбающимися. Шон выкинул их пустые картонные стаканчики в бак и вывел Мэрилин из кинотеатра — за руку. — Ну как? — бодро спросил он. — Твой первый фильм ужасов! — Совершенно нестрашный! — фыркнула она. — Больше мерзкий. — И ты совсем не испугаешься спать одна? — подмигнул Шон. — У меня в соседней комнате подруга, — парировала Мэрилин и вдруг спохватилась. — Ой, совсем забыла… Шон, сколько сейчас времени? — Без десяти девять, — посмотрел он на экран смартфона и огляделся. — Нам действительно пора, скоро уже комендантский час… Мэрилин поджала губы. Ей страшно захотелось расспросить его, что это за комендантский час, и когда и зачем его ввели. Но что-то подсказывало ей — по затравленному лицу Шона — что он ничего ей не расскажет. — Тогда пойдём быстрее? — улыбнулась она и взяла его за руку. — Чтоб ты успел до дома доехать. Повеселев в ответ, парень стиснул ее ладонь, и они едва ли не бегом устремились вверх по опустевшей улице к дому Мэрилин, пробегая мимо странного алтаря некоего Ордена Гэша. Мэрилин слишком развеселилась, чтобы заметить на себе пристальный взгляд человека в капюшоне, наблюдавшего за ней из тени дома. Он отделился от стены, точно тень, и медленно двинулся за девушкой, не отставая, но и не приближаясь, и отсчитывая про себя время. Свое время.

***

Мэрилин со вздохом сняла блузку, аккуратно положила ее на постель — и упала рядом в одном лишь белье, счастливо улыбнувшись и глядя в потолок, требующий побелки. Да, началось свидание не очень, но закончилось… Вспомнив, как Шон довёл ее до самой двери, а затем быстро, но нежно поцеловал в щеку, коснувшись рукой её подбородка, девушка улыбнулась ещё шире и потянулась, как кошка. Хороший день! Все же — хороший! Попутно снимая с груди бюстгальтер, она прошла в ванную комнату. Пока Сидни болтает с Билли по Фэйстайм, есть время принять душ. Тело расслаблялось под струями тёплой воды, а мысли, кажется, отделялись, словно лепестки от цветка, и быстро уносились в слив вместе с водоворотом, освобождая Мэрилин от всех событий сегодняшнего дня. — Лина!.. Сидни явно зашла в ее комнату и по обыкновению плюхнулась на кровать, желая обсудить вдоль и поперёк сегодняшнее свидание. Мэрилин с улыбкой выключила воду и быстренько вытерлась. Обернувшись в полотенце, она вышла из ванной, но Сидни не обнаружила. Несколько озадаченная, она осмотрелась… — Лина! — возмущенное лицо подруги заглянуло в дверь. — Пошли вниз, выпьем по бокальчику спритца. Я купила сегодня… отметить твое свидание. — Мммм, уже иду! Девушка осторожно промокнула полотенцем волосы и сняла его с головы, разметав темные пряди по плечам. Пройдя к розетке у книжного шкафа, она решила попутно зарядить телефон — пока болтает с Сидни… … и уловила краем глаза, буквально периферией зрения, какое-то движение на улице. Вздрогнув, Мэрилин медленно посмотрела в окно — и невольно отступила на шажок. Тот мужчина стоял в свете фонарного столба, одинокий, на безлюдной улице. Что в нем было не так? Мэрилин быстро взглянула на него. К горлу подступил комок, и она, точно задыхаясь, вдруг ощутила опять это. Стиснув ноги, она охнула, не ожидая, что живот снова пронзит тугая, сладкая боль, отдающаяся вниз. Но это короткое мгновение оказалось стремительным. Секунда — и все прошло, словно ничего и не было, а сама девушка, озадаченно взглянув в окно, не обнаружила на улице никого.