A Circle in a Spiral

Родители Бартоша уехали на выходные на дорогой курорт в Целль-ам-Зе, оставив его одно, чтобы он почувствовал вкус независимой взрослой жизни. — Никаких вечеринок! — произнесла мать, прежде чем поцеловала его в лоб. Бартош отпрянул. — Никаких вечеринок, обещаю. — Отлично, — вмешался отец. — Увидимся в воскресенье вечером. Конечно же, Бартош солгал. Как только их машина скрылась за углом, он достал телефон из кармана и отправил сообщение Магнусу, желая проверить список гостей. Бартош: Придёшь сегодня? Магнус: Конечно. Он не знал, как спросить так, чтобы не звучать странно, поэтому просто решил узнать всё напрямую. Бартош: А Марта придёт? Магнус: Хз. Не видел её сегодня. Спроси у неё сам. Бартош тяжело сглотнул. Он не знал, как вести себя рядом с Мартой, особенно после того как Йонас уехал. Казалось, будто она окутала себя вуалью, проведя невидимую линию между собой и всеми остальными, сжимая медальон Святого Христофера так, словно это розарий. Бартош понимал, что ей было грустно из-за того, что Йонас уехал, но не знал, чем мог помочь ей... А он очень хотел помочь. Бартош: Хей, Марта, придёшь сегодня ко мне? Вечеринка начнётся в 9. Было бы здорово увидеть тебя. — Было бы здорово увидеть тебя, — пробормотал Бартош сразу же после того, как отправил сообщение. — Мне что, 40 лет? Марта какое-то время не отвечала, но когда все же ответила, то звучала как-то вяло. Бартош: Ок. Увидимся. Сердце Бартоша забилось в груди. Всю свою жизнь он был богатым ребенком, живущим в замке на холме, по сравнению со сверстниками, чьи родители в основном работали у Александра Тидеманна на электростанции Виндена. Именно поэтому ему всегда было трудно куда-нибудь вписаться, даже сейчас, когда все были на пороге взросления. С Мартой в особенности было трудно сблизиться. Отстраненная и красивая, она всегда оказывалась нереальной, как блуждающий огонек в ночи, когда Бартош протягивал к ней руку. Однако сейчас у него был шанс, и он не собирался все портить. Спустя несколько часов вечеринка была в самом разгаре, но Бартош всё ещё не набрался смелости, чтобы подойти к Марте. Всё время она провела с Магнусом и Килианом Обендорфом, выпивая и смеясь так громко, что Бартош мог услышать её из сада. Он знал её слишком хорошо, чтобы понять, что это фальшивый смех, который должен был показывать, будто ей весело. Может ей было так же некомфортно, как и ему. Около полуночи, выпив для храбрости, Бартош решился подойти к Марте. Она стояла в прихожей, смотря на фото Бартоша с родителями. Казалось, её глаза сияли в тусклом свете комнаты, которую освещали лишь китайские фонарики, на установку которых он потратил весь день. — Что делаешь? — хрипло спросил он, подходя к ней. Она повернулась к нему, и только тогда он заметил, что её глаза блестели, потому что были полны эмоций. — Да так, думаю, — уклончиво ответила она, — Я выросла с двумя братьями, с бабушками и дедушками, которые постоянно приходили к нам домой, и друзьями... А ты всегда был один. Как ты справлялся? — Я не был один, — быстро произнес Бартош, закрывая глаза на проблемы. Он не хотел, чтобы Марта думала, что он какой-нибудь одиночка. — У меня были родители, друзья... «Друзья» — это, конечно, громко сказано. Всю жизнь лишь Йонас был его настоящим другом. Потом пришел Магнус, а затем и Марта. И всё же он не хотел, чтобы она заметила тот невидимый след на коже, отличавший его от остальных. Он хотел понравится ей. Марта грустно улыбнулась ему. — Но ты всегда был другим, Бартош. Всегда мог существовать сам по себе. Бартош разочарованно опустил плечи. — Так вот что ты обо мне думаешь? — спросил он, внезапно почувствовав, как грудь наполнилась пустотой. Глаза Марты удивленно расширились, а затем она схватила его за руку, словно обеспокоившись. Кожу Бартоша охватило пламя от ее прикосновения. — О, не воспринимай это как оскорбление, пожалуйста. Я наверно слишком много выпила и разоткровенничалась. Просто... Я скучаю по Йонасу, а тебе, кажется, всегда так легко быть одному. Мне просто было интересно, как ты это делаешь. — Я представляю, что не один, — быстро ответил Бартош, сжимая её пальцы, чтобы показать, что он не хочет, чтобы она уходила. При этом сокровенном жесте они встретились взглядом, постепенно сближаясь. Его сердце закружилось в танце в груди. — Ты тоже скучаешь по Йонасу? — спросила она, побледнев. Бартош кивнул, вооружившись знакомой ложью. — Да, но для него хорошо сейчас побыть во Франции, отдохнуть после всего, что произошло... — После всего, что произошло, — грустно произнесла Марта, вновь рассматривая фотографии. — После того, как он оставил меня. Бартош коснулся её подбородка свободной рукой, чтобы она не отворачивалась, чтобы не уходила. Марта застыла на мгновение, а затем расслабилась, позволяя ему продолжить. Бартош провел пальцами от подбородка до щеки. Она была прекрасна, словно ангел, и её глаза были такими яркими. — Я не оставлю тебя, — твёрдо сказал он. — Мы не должны быть одни без него, без Йонаса. Мы можем быть вместе. Впервые с тех пор, как он вошел в комнату, Марта улыбнулась. Улыбка была такой чистой и искренней, что Бартош не удивился, когда она наклонилась и поцеловала его. Прижав губы к её губам, он поддался чувствам и той близости, которой так долго желал. Во время поцелуя Бартош сосредоточился на удовольствии Марты, а не на призраке Йонаса, который наблюдал за ними из угла комнаты. Поцелуй был настолько прекрасным, что он даже не понял, что обменял один вид одиночества на другой.