***
Фреда разбудил вкусный запах приготовленных его мамой блинов. Парень потянулся, чувствуя, как приятно хрустит каждая косточка в теле и толкнул Джорджа, разлегшегося на соседней кровати в позе звёзды. В спящего у противоположной стены Пита полетела подушка. — Отвали, — пробубнил его брат и перевернулся на другой бок, без зазрения совести продолжая похрапывать. Пит — наоборот, подскочил на месте, как ошпаренный, пока сонным взглядом не наткнулся на довольное лицо одного из близнецов. — Ты че делаешь? — возмутился он, пятерней взлохматив и так лохматые иссиня-черные волосы, и улёгся обратно. — У нас полно дел, — громко заявил Фред, поднимаясь с постели. Парень широко зевнул, пока одевался, и вышел в коридор, видимо чтобы навестить ванную комнату. — Джордж, ты спишь? — спросил Пит, открыв сонные глаза. Парень что-то промычал в ответ, на что Пит усмехнулся и тоже поднялся с постели. За окном светило ярко светило солнце, а недавно выпавший снег красиво мерцал вдоль всей улицы. — Просыпайся, братец, — почти пропел Фред, зашедший в комнату, и вновь толкнул брата в бок. — Иначе я прибегу к более жестоким методам, чтобы тебя разбудить. — Это каким, например? — пробубнил тот. — Например, могу начать петь. Ты же помнишь, какой у меня прекрасный голос? — Как у мандрагоры, — сквозь улыбку сказал Джордж, приоткрывая один глаз. — Только что ты уничтожил мою мечту о певческой карьере. — Когда приедут девочки? — подал голос Пит, прерывая шуточную перепалку близнецов, и натянул джинсы, громко звякнув пряжкой. — На ваши рожи уже смотреть тошно — Не знаю. — Надеюсь, скоро. Синхронно произнесли близнецы. Фред тоскливо уставился на рамку с колдографией, стоящую на комоде, на которой они были все впятером. Это было прошлое Рождество. Корделия, смеясь, сидела на спине Фреда, который скорчил болезненное выражение лица; Бо схватила за шею Пита, пригибая его к земле, чтобы сунуть ему за шиворот снежок; Джордж же пытался их разнять с выражением глубочайшей паники на лице. Все были красные, после долгой беготни по морозу, в теплой одежде и смешных шапках с помпонами, которые для них связал Миссис Уизли — абсолютно одинаковые, но разных цветов. Фотография был из разряда неудачных дублей, но она так всем понравилась, что ее решили оставить. И Фред никак не мог с ней расстаться, постоянно возил с собой. Даже в Хогвартсе она стояла у них на подоконнике. Дверь в их комнату резко раскрылась. В проеме показалась темная кудрявая голова Сириуса Блэка. Его глаза-угольки были хитро прищурены, а на губах, скрытых густыми усами, играла беззаботная, почти детская улыбка. — Молли зовёт вас на завтрак. И у нее для вас сюрприз. — Надеюсь, этот сюрприз не будет связан с уборкой, — вяло пробормотал Пит. — Этот вам понравится, уверяю, — Сириус весело им подмигнул и вышел, громко хлопнув дверью. Ребята быстро собрались, сумев всё-таки растолкать Джорджа, и, создавая как обычно много шума, спустились на первый этаж. В кухне вкусно пахло едой. За длинным столом уже сидело несколько человек. Римус Люпин что-то тихо обсуждал с сидящим во главе Сириусом и каждый раз обреченно опускал голову, будто не соглашаясь с тем, что говорил его друг. Сидящий за другим концом стола в инвалидном кресле Артур Уизли внимательно читал Ежедневный пророк, изредка поглядывая на крутящуюся около плиты миссис Уизли. — Что за сюрприз, мама? — Фред схватил из тарелки самый верхний, еще горячий блин, и быстро сунул его в рот — Фредерик Уизли! — грозно уперла руки в бока женщина и треснула сына полотенцем. — Дождись завтрака. — Но я — Джордж, мама! — отозвался парень, хитро переглядываясь с братом. — Прости, милый, — миссис Уизли ласково потрепала сына по щеке. — Иногда я становлюсь такой невнимательной. — Я пошутил, мама. Я — Фред, — близнецы рассмеялись над своей самой любимой шуткой. Женщина рассержено уперла руки в бока и ещё раз треснула его полотенцем. С громким шлепком новый блин сам собой приземлился на тарелку, а заколдованный половник налил еще теста на раскаленную сковородку. — Отнесите вон те сумки девочкам в комнату, — миссис Уизли махнула в сторону оставленных Бо в коридоре вещей и вновь вернулась к готовке. — Чье это? — взволнованно спросил появившийся из-за спин близнецов Пит. — У меня нет времени вам это объяснять. Сами все узнаете. Только не будите ее! Джордж и Фред одновременно закатили глаза, но сумки взяли, быстро поднимаясь наверх. Пит, спустя небольшую заминку, тоже отправился за ними, перепрыгивая через несколько ступенек. Дверь в комнату девушек была раскрыта с ноги. Была забыта просьба матери вести себя тихо. Гермиона и Джинни испуганно подпрыгнули на местах, приготовившись прочитать мальчикам лекцию о личном пространстве. Но им было все равно, по-большому счету. Все их внимание было занято Бо, смешно сопевшей на своей кровати. Первым в себя пришел Джордж. Сбросив пожитки девушки на пол, он с разбегу плюхнулся рядом с ней и принялся ее тормошить. — Ещё слишком рано, Лайза, — отмахнулась та, не открывая глаз. — Дай мне поспать. — Всю жизнь проспишь, милая. Вставай! — не унимался Джордж, даже не обращая внимания, что его назвали женским именем, и к нему присоединился Пит, усевшийся с другой стороны. Бонни медленно раскрыла глаза и сонным взглядом обвела комнату, подслеповато прищурившись. Фред тут же схватил с прикроватного столика ее очки и натянул их девушке на нос. — Почему ты не сказала, что приезжаешь? — возмущенно воскликнул он, облокотившись на спинку кровати. Девушка все ещё недоуменно смотрела по сторонам, не понимая, что происходит. Джинни вновь улеглась в кровать, укрываясь одеялом с головой, а Гермиона, схватив одежду, в пижаме проскользнула в коридор. — Наконец-то ты приехала, — с придыханием сказал Пит, с плохо скрываемой нежностью смотря на Бо. Сейчас она выглядела такой милой, такой сонной и… красивой. Никогда он не думал, что лохматые после сна, с подтеком слюны на подбородке и отпечатком подушки на щеке девушки будут привлекать его. Но сейчас она была похожа на ангела в его глазах. Пит встряхнул головой, отгоняя эти мысли из головы. — Мы столько всего должны тебе рассказать, — Джордж откинулся на спинку кровати. — Да заткнитесь вы уже, — раздался приглушённый голос Джинни, на который Пит раздраженно махнул рукой. — Простите, что не предупредила, — наконец хрипло выдавила из себя Бо и мягко улыбнулась. — Да плевать, главное, что ты тут, — Джордж порывисто наклонился и сгреб девушку в охапку, прижимая вялое после сна тельце к себе. — Меня очень беспокоят ваши неожиданные приливы нежности, ребята. Вы что-то сделали? — приглушенно сказала Бо куда-то парню в плечо. Тут ее неожиданно озарило неприятное предчувствие, и она вскинула голову, чуть не заехав Джорджу по подбородку. — Мерлин, только не говорите мне, что сделали что-то с моей метлой! — Какого ты плохого мнения о нас, милая, — буркнул тот. — Мы просто соскучились по женскому вниманию, — с ухмылкой подхватил Фред. — К сожалению, с Джинни и Гермионой нам было очень трудно найти общий язык. — Учитывая, что Пит выпустил Живоглота на улицу, а потом сжег рождественскую елку со всеми потрохами, — состроив грустное выражение лица сказал Фред. — Это не я, говорил же, — буркнул обвиняемый, исподлобья смотря на довольных близнецов. — Руки растут не из того места у вас, а виноват опять я. — Бедняга, — Джордж сочувствующе покачал головой. — Маман знатно оттаскала его тогда за уши. — После этого они еще несколько дней у него были длинными, как у эльфа. Бонни заливисто рассмеялась, наблюдая за этой перепалкой и одной рукой попыталась пригладить растрёпанные волосы. — Как я по вам соскучилась, оболтусы.***
— «Милая Корделия!». Неужели кто-то ещё так обращается? — Ребекка скривилась, поудобнее устраиваясь в кресле сестры и продолжила чтение письма. — «Надеюсь, у тебя все хорошо. К нам на днях приехала Бо. Знала бы ты, как мы ей рады. Без вас на Рождество нам было совсем скучно. Пит настоятельно просил сообщить тебе, что если в ближайшее время ты не появишься у нас на пороге, он сам придет и заберёт тебя (ещё он сказал, что воспользуется даже империусом, если потребуется, но потом просил этого не говорить. Не говори, что я тебе сказал!). Мы очень надеемся, что ты в скором времени приедешь к нам, потому что тебя ждёт не только Пит, но и мы все. Даже Сириус сказал, что без тебя ему не с кем поболтать. Мы, видите ли, не такие умные (но я то знаю, что он просто соскучился по своему прозвищу, чтобы он не говорил)». Какая мерзость. Они там совсем чокнутые. — Что здесь происходит? — Ребекка испуганно обернулась, и из груди ее вырвался сильный кашель, когда она взглянула на Корделию, замершую в дверях со злостно сжатыми кулаками. — Ты что здесь делаешь? Корделия даже поперхнулась от возмущения. Испуг уже успел уйти с лица ее младшей сестры, и теперь та смотрела на нее со смесью презрения и совсем немного удивления. — Что я здесь делаю? Вернулась за своей волшебной палочкой. А вот что здесь делаешь ты, да ещё и с письмом, которое явно пришло не тебе? — Стало интересно, о чем могут вести переписку такие ущербные люди, как вы. И знаешь что, я чуть не блеванула. Корделия закатила глаза и в несколько шагов дошла до сестры, вырывая у нее из рук кусок бумаги. — Пошла вон, — прошипела девушка, бегло пробегаясь глазами по письму. — Что-что? — Ребекка ухмыльнулась и с ногами плюхнулась на кровать. Последнее ее слово почти что потонуло в кашле. — Мне остаться и ещё поболтать с тобой? Да я с радостью! Дели медленно оторвалась от письма, переводя наполненный злостью взгляд на сестру. Глаза ее уже почти что метали молнии. Кулаки сжались от злости, комкая письмо, которое она так и не успела дочитать. По венам разнеслась холодная ярость, мешающая ей дышать. «Давай. Сделай это», — шептал голос внутри. — «Сделай ей больно. Она заслужила». — Убирайся, — прорычал девушка, делая шаг навстречу к Ребекке. — Нет, я пожалуй ещё полежу, — Морган-младшая удобнее улеглась на кровати, закладывая руки за голову. — У тебя здесь как-то слишком темно, может… — Убирайся вон! — выкрикнула Корделия звенящим от плохо скрываемой ярости голосом, и Ребекка могла поклясться: на секунду один глаз сестры вдруг потемнел, в то время как другой остался все таким же ярко-синим. От испуга она даже подскочила. Силуэт сестры выглядел зловеще в неярком свете комнаты. С громким треском лопнули горящие по всему второму этажу лампочки, обсыпая девушек снопом ярких искр, а где-то на улице громко завыли сирены у нескольких машин. Корделия пришла в себя, только когда осталась у себя в спальне одна. В комнате стояла темнота. Девушка испуганно посмотрела на свои руки, будто на них был написан ответ на единственный ее вопрос. Почему она делает это? Что за силу скрывают эти тонкие руки с россыпью ярких вен? В дверь раздался стук, и из коридора показалась светлая голова Миссис Морган, обеспокоенно осматривающая комнату дочери. — Милая, что случилось? Корделия подняла на нее взгляд, полный плохо скрываемого ужаса и слез. Ещё никогда в ее глазах не было столько отчаяния. Девушка не знала, что делать дальше. К кому обратиться за помощью? Все вдруг стали как будто чужими, казалось, никто не сможет понять ее, ее проблем и переживаний. Все вокруг слилось в одно большое серой пятно и стало нечем дышать. В голове возник образ Фреда, улыбающегося ей своей мягкой улыбкой и протягивающего ей свою большую ладонь с россыпью веснушек. «Я рядом», — шептал его голос. Это заставило ее прийти в себя и утереть выступившие слезы. Нестерпимо захотелось к нему. Зарыться руками в рыжие волосы на затылке, уткнуться носом ему в грудь, вдыхая запах шоколада, почувствовать его сильные руки на своей талии, обжигающие даже сквозь ткань одежды. И забыть обо всех проблемах. Фред Уизли обладал удивительной способностью отвлекать Корделию от всех ее проблемой своей веселой улыбкой, бесконечной болтовней и шутками. — Сама не знаю.***
Корделия трансгрессировала к дому на площади Гриммо через три дня после Рождества и громко постучала в дверь большим железным молотком в форме извивающейся змеи. На дворе было два часа дня, никто уже не давно не спал в это время. Через несколько минут после стука послышались глухие шаги и дверь медленно раскрылась. В небольшой щёлке сначала показался кончик волшебной палочки, а затем кудрявая голова Сириуса Блэка. С их последней встрече мужчина стал выглядеть гораздо лучше. Пропала его болезненная худоба и огромные синяки под глазами. Теперь он совсем не был похож на того сумасшедшего мужчину с колдографий, расклеенных по всему волшебному Лондону. — Привет, блохастый, — при виде него губы Корделии сами собой расплылись в улыбке. Мужчина облегченно выдохнул, когда ее увидел, и раскрыл дверь шире. — Признай, у тебя так и чесались руки запустить в меня непростительным. — Ну, не так же сразу, милая. Подожду, пока ты меня выведешь из себя. Сириус тоже улыбнулся и раскрыл руки для объятий. Девушка засмеялась, с радостью в них попадая. От Блэка остро пахло табаком. Он опять курил, прячась по углам от праведного гнева миссис Уизли, словно ребенок. От этой мысли потеплело внутри, где-то в районе груди. — Эй, ребята, тут Дели приехала, — громко крикнул мужчина, жестом приглашая ее войти внутрь. — Ты как раз вовремя, мы только что поставили чайник. Молли испекла чудесный штрудель. — Ммм, — Корделия повела носом, вдыхая изумительные запахи с кухни, и скинула с себя верхнюю одежду, вешая ее в гардероб. — Грязнокровка! — громко закричал женский портрет на одной из стен. Сириус закатил глаза и набросил на гобелен чёрное покрывало, полностью закрывая его. Вскоре крик сменился бубнежом, а потом и вовсе смолк. Это было обычным делом, когда Корделия или Гермиона появлялись в этом доме. В коридоре послышались шаги и голоса, и вскоре перед ними оказались две идентичные рыжие головы, весело посмеивающиеся. Блэк быстро покинул прихожую, пробубнив что-то про то, что его дом не резиновый. — Наконец-то мы тебя дождались, — громко воскликнул Джордж и обнял подругу, слегка приподнимая ее над полом. — Фред мне уже весь мозг проел. Болтал про тебя без умолку. — Ну ты и урод, — шутливо произнес его брат, закатывая глаза. — Мы с тобой близнецы, болван. — Ну, не знаю. Мне всегда казалось, что я покрасивее, — Фред ухмыльнулся и стукнул Джорджа, всё ещё державшего Корделию над полом, по плечу. Она, кажется, даже не была против и положила голову ему на плечо, блаженно прикрыв глаза. — И отпусти уже мою девушку. — Твою девушку? Мне всегда казалось, что она моя девушка. — Чего? — Фред возмущенно выпучил глаза. — А может она моя девушка? — вдруг сказал третий голос, и в коридоре появился Пит, с вальяжной улыбкой на лице. — Успокойтесь, Альфонсы, — засмеялась Корделия, перебивая уже хотевшего возмутиться Фреда, и отпустила Джорджа, легко встав на пол. Девушка мягко обняла Пита, чуть привстав на носочки, и взлохматила его иссиня-черные волосы. — Ты испортила мне прическу, — возмутился тот и быстро отстранился, поправляя волосы. — Перед кем это ты тут красуешься то? — усмехнулся Джордж. — Может перед нашей мамой? — шутливо произнес Фред. — Или Джинни. — А может перед Гермионой? — Моя личная жизнь вас не касается, — проворчал Пит и ретировался обратно на кухню. — Иди сюда, Джордж! Не мешай воссоединению голубков. Парень закатил глаза, но вышел из прихожей следом. — А мне объятия полагаются? — хитро прищурившись спросил Фред, разведя руки в стороны. — Ну, даже не знаю. А ты хорошо себя вел? — Очень хорошо. Корделия ненадолго задумалась, приложив указательный палец к губам, а затем хитро сощурив глаза, с разбегу прыгнула на Фреда, обнимая его ногами. Парень слегка пошатнулся, но удержался на месте и мягко рассмеялся. — Кажется, кто-то слегка отъелся за эти две недели, — Фред легонько хлопнул девушку по попе, за что получил шутливый удар в плечо. Корделия мягко поцеловала парня в основание шеи, заставляя его вздрогнуть. Следующий поцелуй пришелся на место за ухом. Фред тяжело сглотнул и шумно выдохнул, неотрывно смотря на лицо своей девушки. Корделия продолжила дорожку из поцелуев от уха до уголка его губ, прежде чем слегка ухмыльнуться и впиться в них поцелуем. Губы жадно сминали губы. Оба хотели насытиться моментом, насытиться друг другом после такой долгой разлуки. Корделия и переложила ладони Фреду на щеки, притягивая ближе. Уизли сильнее обхватил девушку руками, до боли стискивая тонкую талию. — Воздержитесь от совокупления в моей прихожей, — раздался громкий голос Сириуса, и ребята с шумом оторвались друг от друга, пытаясь отдышаться. Фред прислонился своим лбом ко лбу Корделии и прикрыл глаза. — Я так соскучился по тебе, — прошептал парень, проводя носом по ее щеке, вдыхая исходящий от ее кожи запах клюквы. — Точно не сильнее меня, рыжий. — Конечно нет, — Фред усмехнулся и раскрыл глаза, внимательно вглядываясь в бездонные омуты напротив. Они затягивали, призывая утонуть в них и затеряться в их глубинах. Взгляд медленно скользнул по распухшим от его поцелуев губам и ниже, по молочно-белой шейке, по лебединому тонкой, на которой так и хотелось поставить засосы. Ярко-красные, сходящие минимум неделю. Метки, чтобы все знали, что эта невероятная девушка — его. Чтобы его болваны друзья больше не позволяли себе таких шуток. И чтобы никто больше не смотрел в ее сторону. Никто. Даже краем глаза. — Отпустишь меня? — шепотом спросила Корделия, скользя взглядом по покрытому веснушками лицу и хитрым, похожим по цвету на зимнее ясное небо глазами. Хотелось прижаться к нему ближе, стать одним целым и никогда не отпускать. Ее Фред такой доброй и такой мягкий. И рядом с ним она чувствует себя, как дома. Он всегда рядом, чтобы успокоить, чтобы обнять и чтобы прогнать все тяжелые думы, терзающие ее голову. Пожалуй, Фред — лучшее, что случилось с ней за всю ее жизнь. — Никогда.