Потерянная

На небе начинали сгущаться тучи. Плотные, темные, они полностью заполонили небосвод, не оставляя солнцу ни шанса на то, чтобы пробиться сквозь свою черноту. Где-то вдалеке тихими перекатами рокотал гром, эхом разнося свое рычание на много миль вперёд. Тягучий воздух обнимал со всех сторон и липким слоем оседал на коже. Постоишь на улице дольше — утонешь в его густоте. Каждый вдох давался с трудом, и оставалось надеяться только на скорый дождь. Его капли не холодные, как это бывает осенью, а обманчиво теплые, почти что просящие остаться под этим ливнем подольше. Молния почти что расколола небо пополам, появившись в его темноте яркой вспышкой света. А за ней, словно бой тысячи барабанов, раздался голос ее брата — грома. В «Кабаньей голове» в этот вечер было многолюдно. Никому не хотелось ненароком попасть под влияние этой беспощадной стихии, поэтому даже это не особо приятное место было забито под завязку. Крепко стискивая ладонь сестры в руке, Корделия пыталась протолкнуться сквозь плотную толпу людей, каждый из которых так и норовил лишний раз наступить на ногу или наградить тычком под ребра. — Здесь слишком жарко, — капризно протянула Ребекка, мало что видя из-за накинутого на голову капюшона. Он закрывал большую часть ее лица, а на остальную отбрасывал тень, исключая любую попытку понять, кто находится под ним. Это было сделано в целях безопасности: в Хогсмиде, хоть он и не был защищен маглоотталкивающими чарами, обычных людей отродясь не было. И вряд ли местные волшебники сильно бы обрадовались, встретив их здесь. — Хватит жаловаться, — отрезала сестра, даже не оборачиваясь к ней. — Или иди жди меня на улице. — Вот ещё. Голову профессора Снейпа она заприметила ещё у входа. Мужчина расположился в самом дальнем углу, почти что скрывшись в его темноте, и что-то пил из не самого презентабельного вида кружки. Сидел он чуть сгорбившись и опустив голову вниз, из-за чего его широкая и долговязая фигура смотрелась довольно комично. Как бы странно это не звучало, он выглядел белой вороной среди данного контингента. Будучи последним человеком, которого Корделия ожидала увидеть у себя дома, профессор Снейп почти что был удостоен чести быть сожженным в их гостиной. Но вовремя успел отбить брошенное ею заклинание. Было очень непривычно видеть его вне стен Хогвартса, к тому же не извергающим сарказм направо-налево. Он выглядел задумчивым. Правда, исчез он так же неожиданно, как и появился, только назначив бывшей ученице встречу в Кабаньей голове. — Мисс Морган, — он поднял голову, стоило им подойти к его столу. — Вы сделали все по инструкции? — Да, — она поправила свои волосы, чувствуя себя очень уже неуютно под его строгим взглядом. Будто они все ещё на уроке Зельеварения, где она помогает Питерсону не получить тролля. — Слежки я не заметила, но мы все равно аппарировали в три разных места, прежде чем появиться здесь. — Мы? — только сейчас он, кажется, заметил девушку в капюшоне, стоящую рядом. — Я и моя сестра, сэр, — Корделия подтолкнула ее в спину к стулу, стоящему у стены, а сама заняла место с краю. — Ребекка. — Вы притащили сюда маггла? — мужчина наклонился вперёд над столом. Голос его звучал обманчиво спокойно, хотя он определенно был в бешенстве. Это было заметно по молниям, что метали его глаза. — Вы в своем уме? — Вполне, сэр, — отозвалась она почти что хладнокровно. Для нее стало чем-то обыденным вот так запирать свои эмоции. Они только мешают, не дают мыслить здраво, что в данной ситуации было просто необходимо. Она обязательно проплачется, измочит слезами все наволочки, а может и разнесет что-нибудь к чертовой матери, но не сейчас, когда от нее зависела не только собственная судьба, но и ее сестры. — Я не могла оставить свою сестру в доме, куда в любую минуту могли вернуться Пожиратели смерти. — Вряд ли они туда вернуться, — Снейп скептически приподнял бровь и незаметно взмахнул своей волшебной палочкой, накладывая на их столик оглушающие чары. В одно мгновение пропали все звуки, весь шум, царящий в пабе. — Они сделали там все, что хотели. — Предположим, что так, но что потом? Ждать, пока приедет полиция, а за ней служба опеки, чтобы мою сестру забрали в приют? — голос девушки звучал твердо. В своем решении она была непреклонна и как всегда слишком упряма. — Я этого не допущу. — Как бы вы не старались показать окружающим свое превосходство, мисс Морган, вы все та же глупая девчонка, какой были всегда, — ответил мужчина почти что с отвращением, скользнув тяжёлым взглядом по девчонке-магглу. — Она будет для вас балластом. Корделия промолчала, но мысленно согласилась с этим высказыванием. Ее обладающая в крайней степени скверным характером сестра, которая к тому же была довольно легкомысленной особой, действительно была сейчас для нее грузом. Но бросить ее она не могла. Как бы они друг друга не ненавидели, они все ещё были семьёй. А семья должна держаться вместе. Тем более сейчас, когда их осталось только двое. Снейп поморщился, словив этот упрямый взгляд, пытающийся прожечь в нем дыру, но гнуть свою линию перестал. В конце концов, какая разница, кого она притащила с собой, хоть все семейство Уизли в полном составе, — главное рассказать ей правду, от которой зависит не только ее жизнь, но и многих окружающих ее людей. Мужчина наклонился ближе, ставя на стол локти. Его ладони и пальцы, длинные, как и положено для зельевара, скрылись в складках темной мантии. Под их маленьким куполом прозвучал его голос — тихий, как будто его обладатель боялся быть услышанным. — Целью Пожирателей смерти было вовсе не убийство семьи магглорожденного волшебника. — Объясните, — Корделия откинулась на спинку стула и, сощурив глаза, уставилась на профессора. По его отрешенному, почти что безучастному выражению лица, было сложно понять хоть толику его чувств, поэтому приходилось предугадывать, какая же новость последует дальше. Но внутри все кричало о том, что услышанное дальше ее совсем не обрадует. Комок нехорошего предчувствия зародился внутри и тяжело осел где-то внизу живота. — Их целью были именно вы, мисс Морган, — самая могущественная волшебница не только своего времени, но и всех предыдущих. А раз они своей цели не добились, то… — Вздор! — она подалась вперёд, пальцами цепко хватаясь за край деревянного стола. К щекам прилила краска, вскоре перешедшая и на остальную часть лица. Девушка покрылась некрасивыми красными пятнами, непонятно от чего больше: злости, смущения или растерянности. — Что за чушь вы пытаетесь мне здесь рассказать? Думаете, я в это поверю? Или вы забыли, что я — магглорожденная волшебница? — …То они будут продолжать вас искать. Я узнал об этом в тот самый день, когда шляпа отправила вас на Слизерин, — ее чересчур громкое восклицание осталось без внимания. — И недоумевал: почему? — Шляпа ошиблась! — Корделия упрямо мотнула головой. — Шляпа никогда не ошибается! И в тот день Дамблдор все мне рассказал! — профессор чуть повысил голос, наконец поднимая взгляд с поверхности стола на свою бывшую ученицу. Бледная, как покойник, и с красными глазами. А взгляд полыхал самой взрывоопасной смесью: болью и яростью. Люди с таким коктейлем чувств способны на самые безрассудные вещи. — Скажите, мисс Морган, откуда тогда у вас такая сила?! Вы точно задумывались об этом, но не находили ответа на этот вопрос! — Просто всплески магии и ничего больше! — Чушь! Вы — потомок одного из самых могущественных волшебников всех времён! Снейп замолчал. Под их маленьким куполом воцарилась оглушающая тишина. Только Дели пыталась восстановить свое тяжёлое дыхание, а заодно и привести в порядок скачущие в голове мысли. — Послушайте, я обещал профессору Дамблдору, что буду защищать вас! И я намерен сдержать обещание! Но ваше безграничное упрямство, ваше нежелание признавать то, что буквально находится у вас под носом, нам не поможет! — мужской кулак со всей имеющейся силой опустился на стол. Коротко звякнула стоящая на нем посуда. Корделия поджала губы, будто мысленно взвешивая все «за» и «против». С одной стороны, правда может оказаться очень неприятной, болезненной, знать которую ей совсем не хочется. Но с другой — многие люди погибли из-за чего-то, что от нее все упорно пытались скрывать. Ее родители, те Пожиратели смерти, чьи крики до сих пор иногда набатом звучали в голове. Поэтому узнать эту правду, какой бы горькой она не была, было просто необходимо хотя бы для того, чтобы кто-нибудь еще не пострадал. Поэтому девушка все-таки отпустила злосчастный стол и выпрямилась на месте. Но подбородок ее все так же был упрямо вскинут вверх. — Хорошо. Я готова выслушать. Профессор Снейп выпрямился на своем стуле и сделал большой глоток из кружки. Узнать, что в ней находится не представлялось возможным, но вряд ли это был тыквенный сок. — Ваши погибшие родители вам не родные, мисс Морган. Ваша настоящая мать — Камилла Брикнон, а в девичестве — Грин-де-Вальд. Геллерт Грин-де-Вальд был ее родным отцом, хотя она и упорно пыталась это скрыть. Волшебницей она была не самой одаренной, несмотря на такое родство, но ее отец упорно не хотел этого замечать. Он растил свою преемницу, надеясь, что в будущем она сможет стать его правой рукой. Мужчина замолчал, бросая на Корделию осторожный взгляд. Она задумчиво глядела куда-то поверх его плеча и с остервенением кусала свою нижнюю губу, тем самым обнажая старые, ещё не зажившие на них раны. Могло создаться ощущение, что эта новость ее совсем не тронула, но профессор Снейп заметил, что девушка стала ещё более бледной, а глаза, лишь на мгновение, полыхнули каким-то непонятным ему огнем. — Камилла сбежала из дома в двадцать, потому что не разделяла взглядов своего отца. Его политика ей не нравилась, она не готова была убивать людей только за то, что они не были волшебниками. Она скрывалась от него очень долго, пока Грин-де-Вальд не был побежден Дамблдором в дуэли и не пропал. Кто был вашим отцом нам не известно, но он точно был чистокровным волшебником. Именно в вас был заложен весь тот потенциал, что Грин-де-Вальд надеялась увидеть в своей дочери. Он периодически наведывался к вам с Камиллой, пытался побольше узнать о вас и первое время хотел использовать в своих целях. Но потом пришел Темный Лорд. Многие сторонники Грин-де-Вальда перешли на его сторону — так он и узнал о внучке самого могущественного темного волшебника и захотел ее заполучить. Если Геллерт Грин-де-Вальд с лёгкостью использовал беспалочковую и невербальную магию, то что говорить про его родную кровь. Уже в детстве вы демонстрировали небывалую для ребенка силу. Тот-кого-нельзя-называть посылал своих лучших людей, чтобы вас отыскать. И когда им это удалось, ваша мать приняла решение скрыть своего ребенка. За помощью она пришла к Дамблдору. Вместе они нашли семью магглов — мистер и миссис Морган очень хотели детей, но не могли зачать, поэтому когда на их пороге появились вы, они посчитали это божьим даром. Правда оказалась ужасной, горькой и совершенно неожиданной. Ошеломляющей. Как можно поверить в то, что те люди, что всю жизнь окружали тебя заботой и своим теплом — не твои настоящие родители? Как можно поверить в это, до сих пор чувствуя их крепкие объятия и ощущая тепло от их поцелуев? Не укладывается в голове. Ведь невозможно дарить столько любви, сколько получала она, не родному ребенку. Она бы не смогла. — Вот почему шляпа отправила вас на Слизерин. Вот откуда у вас внутри такая сила. Лицо Корделии не выражало эмоций, хотя внутри она медленно умирала. Вся ее жизнь рушилась буквально на глазах, крошилась под ногами, с нескрываемым злорадством наблюдая, как погибает ее хозяйка, а она даже не могла пустить чёртову слезу. Все, что она так любила, все, что когда-то казалось единственным, к чему стоит вернуться — оказалось ложью. И, черт возьми, все проблемы до этого показались такой незначительной мелочью по сравнению с этим. — И что дальше? — впервые с того момента, как села за этот стол, подала голос Ребекка. Снейп, совершенно забывший о ее существовании, ощутимо вздрогнул и перевел взгляд на девушку, скрытую от его глаз черным плащом. Говорила она на удивление твердо, для человека, который только что узнал самую большую тайну своей семьи. — Что вы имеете ввиду? — он устало сжал пальцами переносицу. — Что теперь будет с моей сестрой? — голосом она специально выделила последнее слово и бросила быстрый взгляд на Корделию. Все, что сказал этот мужчина, для Ребекки, в большинстве своем, было просто пустой болтовней. Она не знала истории волшебного мира. Не знала всех этих фамилий, не знала ничего. Но точно знала, что сидящая рядом девушка — ее единственный оставшийся родной человек. — Ей нужно научиться управлять своей силой. — И кто ее этому научит? Вы? Думбльдор? — Дамблдор, — поправил ее профессор Снейп, недовольно кривя губы. Эта девушка-маггл действовала ему на нервы не хуже, чем Поттер. — Нет и нет. К счастью, у мисс Морган остались родственники по линии ее деда, которым под силу помочь ей.

***

Погода была отвратительная. Нелётная, мокрая и промозглая. Все раскинувшееся на сотню ярдов вперёд поле было покрыто водой. Она же затопила трибуны и напрочь залила комментаторскую будку. Но ни одна из команд не стала отменять свои отборочные испытания — плотная стена дождя не была для них проблемой. Наложив на свои очки заклинание против промокания, Бо покинула женскую раздевалку. В одной руке она держала свою метлу, а во второй — синего цвета шлем, выданный при входе. На нем красовалась почетная цифра два. Когда она проснулась утром и бросила привычный взгляд влево, — на стену, с которой уже очень много лет на нее смотрел Родерик Пламптон — то ни на секунду не засомневалась в своих силах. Но стоило увидеть эту стену дождя за окном, как вся ее уверенность тут же испарилась. Отец, обещавший подбодрить ее перед отборочными, все ещё не вернулся с ночного дежурства. Все этим утром было против нее: и холодная вода в душе, и скисшее в холодильнике молоко. А когда она увидела сколько человек прибыло на отборочные, так вообще захотелось расплакаться — ей явно здесь ничего не светит. Пробиться через такой конкурс у нее не получится. А если ее никуда не возьмут — придется ехать к маме в Америку. Унижаться и просить у нее прощения, говорить, что была не права. И все для того, чтобы мистер Флорес помог ей устроиться в министерство магии. А там остаётся только разгребать бумажки до конца своих дней и носить кофе какой-нибудь важной шишке. Бо встряхнула головой. И все же, была не была. Не с первой попытки, но шлем оказался на голове, а руки — в перчатках. Пальцы немного подрагивали не то от волнения, не то от лёгкой прохлады, что царила в коридорах Золотого стадиона. Был бы здесь кто-нибудь из ее друзей — возможно было бы легче. Дел всегда умела поддержать ее словами, Фред и Джордж — развеселить своими шутками, а присутствие Пита просто всегда действовало на нее успокаивающе. Резкий толчок в спину выбил из лёгких весь воздух. Девушка еле удержалась на ногах — пришлось схватиться за ближайшую стенку, чтобы не упасть. — Чёрт, прости! — раздался позади голос. Бо он показался слишком резким для женского. Как будто принадлежащий какому-нибудь тощему мальчишке. Почему в ее голове возникла именно эта ассоциация, она не знала. — Все хорошо, — она обернулась и тут же наткнулась на изучающий взгляд. Глаза девушки напротив были такими темными, что в первый момент показались ей черными. Губы незнакомки растянулись в улыбке. Она смахнула упавшую на лицо челку, и Бонни наконец обратила внимание на ее внешний вид. В этой девушке не было ничего женственного. Все движения, мимика, даже внешность — все было чересчур резким, подходящим больше мальчишке. На голове — ежик темных волос, находящихся в самом настоящем беспорядке, непонятно, задуманном его обладательницей или появившийся в результате чистой случайности. Высокие скулы, чересчур бледная кожа, скорее худощавое, чем стройное телосложение — все в ней буквально кричало о ее аристократичности. Но вместе с тем было в ней что-то такое, чего не было ни у одного представителя высших слоев магического мира. То, чего не было даже у нее — добрячке Бо, чья семья хоть и входила в «Священные двадцать восемь», но была слишком далека от понятия аристократичности. Искренность — вот чего не хватало многим людям в современном мире. — Я — Лори, — девушка протянула руку для знакомства. — У моих родителей отличное чувство юмора, правда? — А? — Назвали меня универсальным именем, потому что до последнего не хотели узнавать: мальчик у них или девочка, — пояснила новая знакомая. — А ты у нас кто? — Бонни, но все зовут меня Бо. — Ты из Хогвартса, верно? — Лори покрепче ухватилась за древко своей метлы. Увидев непонимание на лице собеседницы, она пояснила: — У вас у всех такой вид зашуганный, будто над вами там издевались, честное слово, — девушка засмеялась. После этих слов Бо совсем смутилась и даже почувствовала, как наливаются румянцем щеки. — Да, я из Хогвартса. А ты разве нет? — Не-а. Из Шармбатона, будь он проклят. — Чем же так плох Шармбатон? — Там растят кукол, всех одинаковых, как на подбор. «Le Quidditch n'est pas un sport féminin, Miss Chesterton. Peut-être devriez-vous essayer le point de croix?» [Перевод с фр.: Квиддич — не женский вид спорта, мисс Честертон. Может вам попробовать вышивать крестиком?] — спародировала она голос, видимо одной из своих преподавательниц, а в конце изобразила рвотный рефлекс, чем заставила свою собеседницу рассмеяться. — Je ne comprends pas comment vous pouvez échanger le Quidditch contre le point de croix. [Перевод с фр.: Не понимаю, как можно променять квиддич на вышивание крестиком.] — Ты говоришь по-французски? — Немного, — Бо пожала плечами. — А ещё по-немецки и по-итальянски. Мама заставляла учить в детстве. — Так ты что, аристократка? — Лори смешно выпучила глаза, чем очень стала похожа на глупую сову семейства Уизли. — Есть немного. Так, тихо переговариваясь, они прошли весь коридор и, наконец, оказались на улице. Народу под козырьком было тьма: никто не хотел попадать под воздействие безжалостной стихии, предпочитая толпиться там, где сухо. На трибунах, в хаотичном порядке, сидели члены самых разных команд Великобритании, пришедших сюда для того, чтобы набрать к себе новых людей. Цвета самых разных форм мелькали перед глазами. Тут были и черные Нетопыри, и оранжевые Пушки Педдл, даже темно-зеленые Гарпии сидели на самых верхних местах и о чем-то яростно спорили с бледно-голубыми Сканторпскими стрелами. Бо нашла форму Татсхилл Торнадос почти сразу. Из всей команды здесь были только капитан — Брэвис Бирч и тренер — Кертис Палмер. Создавалось такое ощущение, что они совсем не заинтересованы в том, что происходит вокруг, потому как сидели с абсолютно отрешенными лицами и не обращали ни на кого внимания, а только переговаривались о чем-то между собой. — Я приветствую всех, кто пришел сегодня на наши отборочные испытания, — раздался мужской голос откуда-то со стороны трибун. Его обладатель стоял примерно на середине лестницы и внимательно осматривал всех собравшихся. Гул множества голосов тут же утих. Все поняли: началось. — Сегодня вратаря второго состава смотрят «Холихедские Гарпии» и «Гордость Портри», ловца второго состава — «Холихедские Гарпии», «Нетопыри Ньюкасла» и «Татсхилл Торнадос», загонщика второго состава — «Сканторпские стрелы», загонщика первого состава — «Пушки Педдл» и, наконец, охотника второго состава — «Татсхилл Торнадос», «Сенненские соколы» и «Гордость Портри». Всех вас разделили на восемь команд. Цвета команды соответствуют цвету вашего шлема. Итак, синие играют с красными, жёлтые с черными, зелёные с… Следующий слова мужчины Бо пропустила мимо ушей и, поддавшись всеобщему волнению, начала искать членов своей команды. Начали образовываться небольшие группки, люди вокруг суетились, толкались, кричали. Стоящая рядом Лори быстро куда-то испарилась. — Время игр ограничено: сорок минут, если снитч не будет пойман раньше… — вновь ворвался в сознание мужской голос. — Ты охотник? — ее грубо дёрнули за руку, вынуждая обернуться. — У нас не хватает только охотника. — Да, — Бо заторможенно кивнула. Парень казался просто невообразимо высоким. Возможно, он был выше даже Фреда и Джорджа, потому что разговаривая с ними, ей не приходилось так сильно задирать голову. Ещё сильнее, чем рост, ее удивил только его акцент. Она узнала в нем американский, потому что точно так же говорил мистер Флорес, слишком четко произнося букву «r» [1]. Для непривыкшего человека все, что говорил этот парень могло показаться раздражающей кашей, потому что американцы говорили чересчур быстро и редко обременяли себя произношением длинных слов, предпочитая их укорачивать. — Идём, нужно обсудить стратегию. Ловко лавируя между людьми, он двинулся в сторону небольшой группки людей, стоявшей почти что у самого края навеса. Бо тут же двинулась за ним, пытаясь не упустить из виду его светлые волосы, с такой аккуратностью прилизанные назад, будто утром он специально обильно смазал их гелем. Их, как и в остальных командах, было семеро. Для знакомства времени не было, поэтому парень с акцентом тут же перешел к делу. — Предлагаю прием «Паркинские клещи»[2]. Сразу выведем из строя одного из охотников. — Издеваешься? — тут же возмутился другой, с цифрой шестнадцать на шлеме. — Вряд ли нам после такого зачтется. — Согласна, — подала голос Бо. Когда разговор заходил о квиддича, голос ее становился твердым. Из него пропадала всякая робость, а из движений — скованность. Именно поэтому она была капитаном Когтеврана — потому что умело переключалась, становясь на поле безжалостной фурией. — К тому же, это очень травмоопасно. — У тебя есть другое предложение? — парень скептически обвел взглядом ее фигуру, слишком мелкую по сравнению с его. Но это, надо сказать, ни в коей мере не мешало. Наоборот, на поле она всегда была более юркой и проворной. — Да. Мы используем Вибрацию Вулонгонга[3] и так уберем не одного охотника, а сразу всех. Прием не самый популярный, но очень действенный. — Так уверенно это говоришь. С чего ты взяла, что они нас не раскусят? — подала голос единственная, кроме самой Бо, девушка в команде. — Раскусят или нет, противник всегда теряется, когда видит его. Поверьте мне, эффект неожиданности будет в любом случае, — Торнтон поправила сползшие на нос очки. — Синия и красная команды, на поле! — мужской голос, усиленный магией, эхом пронесся над трибунами. — Вулонгонг так Вулонгонг, — сказала девушка, надевая шлем. — Надеюсь, ты уверена в том, что говоришь, — высокий парень, что привел ее сюда, прошел мимо, ощутимо задевая ее плечом. — Я тоже надеюсь, — прошептала Бо, крепче сжимая в руках древко метлы.

***

Дождь постепенно начинал успокаиваться, реже становились его удары о крыши домов. Длинной вереницей тучи двигались дальше, а грозные перекаты грома звучали все дальше и дальше, пока совсем не стихли. Улицы постепенно начинали наполняться людьми, что двигались осторожно, чтобы ненароком не наступить в одну из множества луж. А с карнизов, прямо им за шиворот, падали мелкие капли, заставляющие морщиться и тихо вскрикивать от неожиданности. «Кабанья голова» постепенно начинала пустеть, тише становились разговоры, и вот со временем народу стало настолько мало, что занята стала едва ли половина паба. Коротко хрипнул ингалятор в руках Бекки. — Ты не можешь меня оставить, — голос ее звучал очень тихо, хотя на их столике все еще стояли оглушающие чары. — Тебе со мной будет опасно, — Дели пыталась смотреть куда угодно, но только не на сестру, что смотрела на нее чуть ли не взглядом побитой собаки. — Уизли — очень хорошие люди, тебе у них будет хорошо. — Пожалуйста. — Нет, Ребекка. Голос прозвучал твердо. Она ни за что не возьмет ее с собой туда, где их может поджидать еще большая опасность. Это было бы как минимум глупо. — Но ты вернешься? — Конечно. Ее рука сжала ладонь Ребекки, успокаивая. Было в этом жесте что-то, чего не было и в самых крепких объятиях. Корделия почувствовала через это прикосновение всю ту боль, что скрывала сестра. — Нужно уходить, — за ними мрачной тучей возник профессор Снейп. — В ваш дом уже нагрянула полиция. Скоро туда придут мракоборцы, а с ними дело быстро дойдет до Дамблдора. — Разве это плохо? — девушка скептически приподняла бровь. По этой, возможно случайно, брошенной фразе она поняла: мужчина рассказал ей не все. Не то чтобы ей было интересно, что он пытается скрыть. Просто любовью к сюрпризам она никогда не отличалась. Только если к хорошим. — Слишком много вопросов, мисс Морган. Втроем они вышли на улицу, где медленно, но верно вступал в свои права вечер. Воздух пах по-особенному. Как пахнет улица после дождя. Чем-то непередаваемым, но пробуждающим самые потаенные детские воспоминания, так трепетно хранимые в глубине сознания. Раздался хлопок аппарации, пространство закрутилось перед глазами, как в калейдоскопе, пока спустя несколько секунд все не прекратилось. Они угодили в одну из свежих луж перед Норой. Тихо хлюпнула попавшая в кроссовок вода, но тут же пропала под действием заклинания. Сбоку Ребекка согнулась практически пополам, силясь справиться с тяжёлым чувством внутри после трансгрессии. — Я подожду вас здесь, — почти лениво бросил мужчина, хищным взглядом осматривая территорию. — Пошли, — Корделия схватила сестру за руку и потащила ее в сторону высокого дома, стоящего прямо посреди большого, раскинувшегося на много миль вперёд поля. Он как будто сошел со страниц детского рисунка: настолько был неказистым и нелепым. Но было в нем что-то живое. Что-то, что манило к себе своим теплом и своим светом[4]. — Им нужно поменять архитектора, — Ребекка фыркнула. — Рот на замок и помалкивай. Она несколько раз громко постучала в дверь, с каким-то потаенным внутри трепетом смотря на горящий в окнах свет и на силуэты, что то и дело в них появлялись. Ее сестре было не понять той любви, что она испытывала к этому месту и к людям, что его населяли. В частности, конечно, к одному из них, но сейчас думать об этом совсем не хотелось. — Корделия, милая! — дверь с противным скрипом раскрылась, проливая на темноту улицы яркую полоску света. Женщина, что показалась на пороге, тут же суетливо утянула девушку в свои объятия. — Как же давно ты к нам не заходила! — ее теплые, слегка морщинистые ладони легли Дел на щеки, легонько их поглаживая. — Не было времени, миссис Уизли, — губы растянулись в улыбке, почти что искренней. — Ох, девочка, как же ты похудела, — она в негодовании покачала головой, внимательно осматривая фигуру гостьи. — Ты, наверное, голодна? Пойдем, я как раз приготовила лазанью. — Миссис Уизли, — Корделии пришлось слегка повысить голос, чтобы ее услышали. Женщина прервала поток своих слов и посмотрела на нее. И, кажется, только сейчас она заметила ее сестру. Та стояла чуть позади, скрытая темной мантией. — Миссис Уизли, это моя сестра — Ребекка, — она сдернула с ее головы капюшон и подтолкнула девушку слегка вперёд. — И у меня к вам очень важное дело.

*

— Вы долго, — профессор Снейп выглядел недовольным. Разглядеть в темноте выражение его лица было проблематично, но его выдавал голос. — Прошу прощения, но я не конфет ходила у них просить, — едко ответила девушка, чувствуя, как зарождается внутри раздражение на этого человека. Несмотря на всю помощь, что он ей оказал, его равнодушие выводило из себя. — Миссис Уизли чуть удар не хватил. — Но не хватил же. — Не хватил, — согласилась она. Бросив последний тоскливый взгляд в сторону Норы, она с готовностью повернулась к мужчине. — Куда теперь? — В Болгарию.