Вы знаете, как рушатся мечты?
Как хрупкие песочные замки. Они разлетаются на миллиард мелких песчинок, стоит подуть сильному ветру.
Этот ветер есть реальность. Как часто она жестоко разрушает все наши мечты и надежды, оставляя от них лишь горстку песка? В ней мы всегда недостаточно хороши, недостаточно сильны, недостаточно богаты.
Один миг и все, к чему ты так долго и упорно шёл, не жалея ни себя, ни окружающих, больше не имеет значения. Такова жизнь и прав был тот, кто сказал, что в ней выживают лишь сильнейшие.
В мусорное ведро, стоящее в дальнем конце комнаты, полетела третья по счету банка мороженого. Бо посильнее укуталась в одеяло, точно в кокон, и шмыгнула носом. На улице, как назло, светило солнце. Да так ярко, что не спасали даже плотные шторы.
Мир за стенами ее комнаты продолжал жить и шуметь, ни на секунду не прекращая своего движения. А хрупкий внутренний мирок Бо пошатнулся, пошел мелкими трещинами. Время для нее стало вязким, точно мед.
Ее уединение нарушил настойчивый стук в дверь. Девушка демонстративно накинула одеяло на голову и откинулась назад на подушку. Стук повторился. Он прозвучал уже гораздо громче, выдавая нетерпение того, кто его воспроизвёл.
— Никого нет дома, — буркнула Бо себе под нос. Видеть сейчас не хотелось никого. Тем более, что выглядела она сейчас не очень презентабельно, несмотря на то, что сегодня был день ее рождения.
За окном шумели машины, сливались в одну какофонию звуков их громкие гудки. Со внутреннего двора доносились детские визги и неторопливые разговоры взрослых. Закрыть бы окно, чтобы не слышать всего этого безобразия, только вот без свежего воздуха она совсем здесь зачахнет.
— Бо, открой! — в дверь ударили достаточно сильно, так что девушка всерьез забеспокоилась за ее сохранность.
Только его здесь не хватало для полного комплекта, чтобы она окончательно сошла с ума. Бонни шмыгнула носом, не в силах сдержать настойчивых слез. Они горячими дорожками потекли по щекам, стекая на белоснежную ткань одеяла. Она полнейшая неудачница.
В коридоре раздался тихий щелчок, и с еле слышимым скрипом открылась дверь, впуская внутрь квартиры нежданного гостя. А затем — осторожные шаги. Один, второй, слегка шаркающий.
— Мой отец мракоборец, Пит. А за проникновение на частную собственность можно и в Азкабан загреметь, — откровенно говоря, она преувеличивала. Но как ещё отвадить этого упрямца?
— Врушка, — даже не видя его лица, Бо услышала в его голосе улыбку. Неподдельную и искреннюю, которая заставила и ее улыбнуться сквозь слезы. — Так и скажи, что не скучала по мне.
— Не скучала. Ты же видел, что я не ответила ни на одно твое письмо, какое ещё доказательство тебе нужно?
Позади раздались торопливые шаги, а затем на кровать с разбегу навалилось тело, придавливая своим весом ее ноги.
— Прошла всего неделя. Кто научил тебя лгать?
Девушка промолчала и наконец откинула одеяло с головы, вперяясь грозным взглядом своих темных глаз в Пита.
— Ты пришел поздравить меня с днём рождения? Ну так вперёд и уходи.
— Когда ты успела стать такой злюкой?
— О, Мерлин! — Бо резко села в кровати, оказываясь с парнем почти на одном уровне. Он смотрел изучающе, с ноткой веселья во взгляде.
Чёрт возьми, почему от его взгляда внутри все так тянет? Почему щеки покрываются стыдливым румянцем, а сердце начинает биться так быстро, будто грозясь пробить грудную клетку?
— Ты пришел доставать меня? — наконец смогла выдавить она, внимательно смотря на парня.
— Я принес тебе подарок.
Его рука полезла в карман брюк, а ловкие пальцы подцепили какой-то прямоугольный предмет, вытаскивая наружу.
— Знаю, ты не любишь, когда тебе что-то дарят на день рождения, но знаешь… — он выдал это на одном дыхании, а потом вдруг глубоко вздохнул, будто собираясь с мыслями. В ладонях его лежала небольшая бархатная коробочка, крышку которой он легко открыл. — Это подвеска принадлежала моей маме, а теперь я хочу, чтобы она была… твоя.
Взгляд, который он до этого не знал куда деть, вдруг поднялся вверх, цепляясь за полные слёз глаза Бо.
— Знаешь, если тебе не нравится, я подарю тебе что-нибудь другое, — парень суетливо закрыл шкатулку. Его испуганный взгляд цеплялся за дорожки слез на щеках девушки. Перед женскими истериками, как и любой мужчина, он был беспомощен.
Она молчала, чувствуя, как сотрясается рыданиями грудная клетка. Молчала, видя полный непонимания взгляд. Но сквозь слезы она испуганно округлила рот, заметив кровь на разбитых костяшках Пита.
— Что это? — сквозь частые всхлипы смогла выдавить она и мягко обхватила руку своими ладонями. И этими действиями окончательно поставила парня в тупик.
— Неважно, — он попытался вытащить руку, но хватка девушки неожиданно стала очень твердой. Она достала из-под своей подушки волшебную палочку.
—
Акцио «аптечка».
Небольшая красная сумочка вылетела из коридора и с мягким стуком упала прямо на кровать.
— Серьезно, не надо.
— Заткнись, — огрызнулась Бо, яростно смахивая с глаз слезы. — Вечно тебе не сидится ровно на заднице, обязательно нужно влезть в какую-нибудь передрягу! — последнюю фразу она выкрикнула. Взгляд ее метал такие нешуточные молнии, что Пит от греха подальше решил все-таки замолчать.
Девушка вытащила из сумочки все необходимое, прежде чем приступить к обработке разбитых костяшек. Парень постоянно шипел сквозь плотно сжатые зубы и искоса поглядывал на трясущиеся в безмолвном плаче плечи.
В какой-то момент он не выдержал.
— Бо, у тебя ПМС?
В него, со всей имеющейся силой, запустили подушкой.
— Просто поинтересовался.
Бо откинула в сторону одеяло и поднялась с кровати. Она была облачена в одну из своих пижам, которые висели на ней мешком. Ей нравилась свободная одежда, да и красоваться в этом доме было особо не перед кем.
— Будешь чай?
Пит, окончательно запутавшийся в ее перепадах настроения, заторможенно кивнул и поднялся следом, крепко сжимая в руках шкатулку.
Спустя десять минут Бо, забравшись с ногами на стул во главе небольшого стола, последний раз шмыгнула носом, а потом вдруг начала говорить:
— Меня не взяли в «Татсхилл Торнадос», — она задумчиво мешала ложкой чай, внимательно наблюдая за тем, как в кружке образуется, а затем исчезает воронка.
Пит поперхнулся кексом, который до этого так старательно упихивал в свой, кажется, бездонный желудок. Бо устало усмехнулась и помотала головой из стороны в сторону каким-то своим, одной ей известным, мыслям.
— Сказали, что мой бросок не достаточно хорош для их уровня. Я промахнулась один, всего один чертов раз, потому что этот блондинчик намеренно толкнул меня!
— А другие? — осторожно начал парень, но увидев этот полный боли взгляд замолчал, понимая все без слов. — Что будешь делать?
— Вероятно, поеду в Америку, — она беспомощно пожала плечами. К счастью, у нее было богатые родители со связями, которые могли устроить ее куда-нибудь. Вариантов у нее больше и не было. — Мама будет в ярости, но что поделать.
Пит задумчиво поджал губы, опуская глаза к чашке с чаем, где по кругу плавала маленькая чаинка. Вот как бывает в жизни. Человек, который больше всех был достоин того, чтобы исполнилась его мечта, проиграл. Опустил руки.
О да, он прекрасно знал какого это, когда чувствуешь себя беспомощным дерьмом, ничего не добившимся в этой жизни.
— Когда ты… — он запнулся. То, что он хотел сказать дальше, говорить ему совсем не хотелось. — Когда поедешь в Америку?
— Не знаю. Папа сказал написать маме, но я никак не могу подобрать слов. Это будет означать, что она была права, — девушка тяжело вздохнула и протянулась к кексу. За эти последние дни она впихнула в себя столько сладкого, сколько не ела никогда в жизни. Возможно, она даже набрала пару килограммов, но кого это сейчас волнует, верно? Точно не ее.
Дальнейшее чаепитие проходило в тишине, только изредка тяжело вздыхала Бо, все ещё пытаясь справиться с последствиями своей истерики.
— Как Дел? — вдруг спросила она, не поднимая головы, а затем неожиданно оживилась. — Давно ей не писала. У нее же были экзамены недавно! Я такая ужасная подруга! — девушка сокрушенно покачала головой, вот-вот готовая вновь дать волю истерике.
Пит нахмурился и вдруг отставил в сторону чашку. Его настроение сменилось буквально за долю секунды, а Бо была не в состоянии понять почему.
— Так ты не знаешь, да?
— Не знаю чего?
Парень поджал губы, не зная, как лучше преподнести эту новость. Ошеломляющую. Она окончательно добьет ее и без того хрупкое внутреннее равновесие.
— Что случилось? — в голосе проскользнуло неподдельное волнение, а ее и без того огромные шоколадные глаза расширились ещё больше.
— Она пропала. На их семью напали Пожиратели смерти. Ее родители мертвы. А Дел… её нет.
— В каком смысле… нет? — голос Бо сел на несколько тонов. — Она…?
— Нет, нет! Что ты! — суетливо воскликнул Пит и продолжил: — Она жива, просто мы не знаем, где она. Бекси сказала очень странную вещь, поверить в которую мне до сих пор очень сложно. Она сказала, что она сейчас у своих родственников. У своих настоящих родственников, — уточнил он. — Им обеим помог Снейп.
— Что значит у настоящих родственников?
— Она приемная, Бо, — во рту вдруг пересохло от волнения, а голос стал заикающимся. — Но самое страшное не это.
— А что тогда?
— Геллерт Грин-де-Вальд приходится ей родственником.
На кухне воцарилась тишина. Бонни задумчиво уставилась куда-то в стену напротив, не переставая яростно кусать губу. Все это не укладывалось в голове. А самое главное… Почему отец не рассказал ей об этом? Ведь он наверняка знал, нападения Пожирателей на семьи магглорожденных не держатся в тайне. О них трубят во всех газетах и говорят на каждом углу. А ведь мистер Торнтон был знаком с Корделией. Так почему?..
— Слушай, с ней все будет хорошо, — Пит пересел на соседний стул, тем самым оказываясь ближе к девушке. Так он смог мягко дотронуться до ее ладони, яростно сжатой в кулак. — Снейп хоть и полный говнюк, но он не допустит, чтобы с ней случилось что-то плохое.
— Я так зациклилась на своей проблеме, что совершенно выпала из жизни. А ведь Фред и Джордж собираются скоро открывать магазин. Как они?
— У них все отлично, Бо. И у Дел будет, — он ободряюще улыбнулся, но девушка, слишком погруженная в себя, не заметила этой улыбки. — Ты всегда больше всех переживала за все наши проблемы. Теперь твой черед, как считаешь?
Его рука потянулась к шкатулке, одиноко лежащей на углу стола. Он так и не предпринял новой попытки подарить подвеску. А мысли Бо были заняты совершенно другим, чтобы вспомнить об этом.
— Я очень хочу, чтобы ты приняла этот подарок.
Кроваво-красный рубин оказался в его ладони. Металлическая цепочка непривычно похолодила руку.
Девушка перевела свой взгляд на подвеску, уютно уместившуюся на ладони Пита. И, о Мерлин, глаза ее загорелись тем самым светом, который он так в ней любил! В них заиграла неподдельная радость — подарок пришелся ей по вкусу.
Парень поднялся с места и зашел Бо за спину, без слов застёгивая цепочку на ее тонкой шее. Сейчас она была открыта, потому что свои волнистые длинные волосы девушка заколола наверх.
— С днём рождения, — Пит и сам не понял, как оказался совсем близко к маленькому ушку. Но увидел реакцию на эти слова — девушка ощутимо вздрогнула, а ее кожа покрылась мелкими мурашками.
— Спасибо.
Бо обернулась, и он смог увидеть смущенную улыбку на ее лице, украшенную ярким румянцем. Они вдруг совсем неожиданно оказались на одном уровне.
Оба перестали дышать. Близость была так волнительна. Будоражила молодое сознание, пробуждала новые, ещё не до конца изведанные ощущения.
Бо подалась вперёд так, что их губы стали разделять какие-то жалкие миллиметры.
Мягкий поцелуй пришелся Питу на правую щеку. Кожу опалило почти что огнем. А потом она отстранилась, оставляя после себя лишь цветочный запах своего шампуня.
Кажется, лёд тронулся.
***
— Ты можешь бежать быстрее?
— А ты можешь молчать, пока мне не понадобится узнать твоё мнение?
Тома фыркнул и оставил эту фразу без комментариев. На удивление, ведь обычно его невозможно было заставить замолчать. Этим раздражающим качеством он напоминал Пита, хотя тот никогда не имел цели вывести ее из себя. А Тома только ради этого и жил.
На дворе стояло раннее утро. Настолько раннее, что будь Корделия у себя дома, никогда бы не встала в такое время. Но здесь был не ее дом, да и ситуация не позволяла проваляться в кровати до двенадцати.
Кассандра подняла ее в семь утра и отправила на пробежку. Этот ритуал у них продолжается уже четвертый день.
— Бег очищает мысли и помогает слушать свое тело.
— Я умею слушать свое тело. И сейчас оно мне говорит, что хочет спать.
Женщина смерила ее таким строгим взглядом, что спорить с ней больше не хотелось. Пришлось подчиниться.
Но надо признать, что им хотя бы везло с погодой все эти дни. Они выходили из дома как раз в то прекрасное время, когда на улице ещё не стояла жара. Солнце после ночи ещё не успевало прогреть землю. Плюс ко всему бегали они в лесу, оббегая поместье по кругу, тем самым оставаясь в тени высоких деревьев. И, возможно, Дели даже была бы рада такому замечательному шансу, ведь заняться своим телом она хотела уже очень давно. Только компания была очень уж неудачная. Видимо, Кассандра хотела, чтобы рано или поздно кто-нибудь из них с пробежки не вернулся.
— Тащишься, как черепаха, — крикнул на секунду остановившийся Тома, складывая руки рупором, а затем быстро скрылся за поворотом.
— Ещё одно слово, червь болгарский, и я избавлю тебя от этого дурацкого акцента, — буркнула девушка себе под нос, ускоряясь.
— Что ты там промямлила? — парень совершенно неожиданным образом материализовался за ее спиной и теперь бежал с ней вровень.
— Хотела послать тебя, да смотрю ты и так оттуда, — огрызнулась Корделия.
Спустя час все трое уже сидели в столовой. Тома был полон сил и уплетал за обе щеки овсянку. Он никогда не изменял себе и ходил в своем костюме тройке даже по дому. Дел ходила в чем придется. Точнее в том, что каждое утро оставлял ей на кровати Кронк.
— Сегодня занятий не будет, — вдруг сказал Кассандра и, подождав, пока на нее вопросительно уставятся две пары глаз, продолжила. — Мне нужно отлучиться в город. И я очень надеюсь, что к моему приходу поместье будет стоять на месте, а вы двое не поубиваете друг друга.
— Только если мысленно, — Тома фыркнул. — А что в городе? Новый клиент?
— Клиент? — переспросила Корделия, отрываясь от еды.
— Кассандра продает магические артефакты.
— Спасибо, Тома, — женщина бросила на него нечитаемый взгляд. Она часто так делала и тем самым выражала свое недовольство.
— Темные? — удивленно спросила девушка, а потом задумалась, бывают ли артефакты светлыми? Она никогда не слышала о таких.
— Разные, — уклончиво ответила та. — В любом случае, вас это волновать не должно.
После завтрака женщина аппарировала из поместья, а Тома и Корделия разбрелись по разным углам. Парень закрылся в своей комнате. Девушка же сначала немного прогулялась по окрестностям, а потом, впервые за время своего пребывания здесь, решила посетить библиотеку.
Она поражала своими размерами. Не такими как, предложим, в Хогвартсе, но и пространства здесь было куда меньше. Зато интересных книг — больше. Многие из них в Хогвартсе наверняка были бы закрыты в Запретной секции. Даже удивительно, что Кассандра, с ее ненавистью к темной магии, не избавилась от них.
Девушка открыла первый попавшийся шкаф и провела указательным пальцем по нескольким заинтересовавшим ее корешкам. И с неудовольствием посмотрела на слой оставшейся на нем пыли. Это было кощунством содержать книги в таких условиях. А ведь они наверняка были очень дорогими и редкими. Такие экземпляры не купишь во Флориш и Блоттс, к примеру. Нет, такие продаются только в специальных магазинах, припрятанных где-нибудь в глубине Лютного переулка, куда побоится ступить даже самый храбрый мракоборец.
— Если Кассандра увидит тот интерес, который вижу сейчас я, — тебе не поздоровится, — раздался хриплый голос откуда-то из угла. Корделия закатила глаза и отпрянула от шкафа.
Этот парень нарочно прятался в самые темные места этого поместья, видимо, надеясь на эффект неожиданности.
— От тебя нигде в этом доме не скрыться.
— Ты на моей территории, птичка.
Девушка фыркнула и медленными, почти что ленивыми шагами дошла до стоявшего посреди гостиной дивана, чтобы сесть на него. Тома провожал весь ее путь насмешливым взглядом, а потом уткнулся в книгу на своих коленях. Она заметила, что он вообще довольно часто читал. Это было редким явлением для людей ее возраста. Хотя сказать точно, сколько этому парню лет, она не могла.
— Так что ты искала? — нарушил он молчание.
— Ничего.
— Брось, — впервые за время их знакомства она услышала некую заинтересованность в его голосе. — Я не выдам тебя Кассандре.
— Почему? Тебе было бы это только на руку.
Тома небрежно пожал плечами и в задумчивом жесте коснулся виска.
— Я знаю какого это, когда хочешь отомстить, но не можешь. Ведь перевес всегда будет на их стороне.
Темная магия всегда даёт преимущество в силе.
Он умело надавливал на нужные точки, словно марионетку подталкивая ее к нужному выбору. Но только он знал, что выбора то у Корделии и нет. Все уже решено за нее. Как легко склонить светлую душу к чему-то плохому. Как неискушенны они бывают перед таким могуществом.
— Так значит, ты интересуешься темной магией? — Дели откинулась на спинку дивана и закинула ногу на ногу.
Тома несколько раз удивленно проморгался. Не такой реакции он ожидал. Эта девчонка определенно не так проста. Так даже интереснее.
— Я учился в Дурмстранге.
Я семь лет ей обучался.
Девушка хмыкнула. Тома совсем не был похож на человека, который учился в Дурмстранге. Скорее на щегла, окончившего Шармбатон.
— И что потом? Темная магия сыграла с тобой злую шутку? Вышла из-под контроля? — она наигранно прикрыла рот ладонью и широко распахнула глаза. Корделия открыто над ним издевалась, тем самым прощупывая почву. Она пыталась его узнать. — Ты сделал что-то ужасное, ведь так?
— Не твое дело, убогая.
— Но мне правда интересно. Что имела в виду Кассандра, когда говорила, что темная магия чуть тебя не погубила?
Тома поднял на нее холодный взгляд, полный смертоносной стали, и свою следующую фразу он почти что по-волчьи прорычал:
— Не. Твое. Дело.
Дели подавила возникшую в уголках губ улыбку и медленно поднялась с места, чтобы направиться к выходу. Но по пути вдруг остановилась и метнула взгляд к стеллажам с книгами.
Они шептали, звали ее, просили забрать их. Она не могла противиться их зову.
— Какую книгу посоветуешь?
Тома ухмыльнулся.
***
На дворе стояла глубокая ночь, когда дверь в квартиру Торнтонов тихо отворилась. Человек, который зашёл внутрь, выглядел очень устало. Под глазами его залегли темные тени, а сам он порядком исхудал. У мракоборцев работы сейчас было слишком много. Приходилось брать сверхурочные. Все ради того, чтобы родные могли спокойно спать в своих кроватях.
Мужчина скинул с плеч плащ, который сейчас показался неимоверно тяжёлым, и откинул в сторону ботинки.
На кухне горел свет: Бо снова не спала, дожидаясь его со смены. Она всегда так делала. Его маленькая девочка — единственный в мире человек, которому все ещё есть до него дело.
Девушка сидела за столом, подперев голову одной рукой, а другой — крутя между пальцами небольшую красную подвеску.
— Красивая, — сказал мужчина и шаркающим шагом добрался до холодильника. С прошлого вечера в нем оставалась лазанья. — Кто подарил?
— Пит.
— Ясно.
На кухне воцарилась тишина. Она почему-то оказалось настолько вязкой, что ее вполне можно было разрезать ножом.
— Почему ты не сказал мне?
— Не сказал что, милая? — устало уточнил мистер Торнтон, заклинанием подогревая еду.
— Что моя лучшая подруга пропала.
В душе — дыра, которая становится больше и больше с каждым днём. Бо чувствовала, что задыхается. И чёрт, ей бы было намного легче, если бы Дел была рядом. Она умела слушать, а самое главное — слышать и могла дать нужный совет. С ней можно было напиться огневиски и пьяными танцевать под Селестину Уорлок; с ней можно было купить много сладкого и сесть смотреть какой-нибудь очередной сопливый маггловский фильм. Почему мы начинаем ценить только тогда, когда теряем?
— Это держится в секрете. Как ты узнала?
— Так это правда?! — Бо взорвалась. Словно бомба замедленного действия она только и ждала момента, чтобы это сделать. Девушка подорвалась с места, чувствуя, как от ярости покрывается красными пятнами. — Почему ты молчал?
— Как. Ты. Узнала? — почти что прорычал мужчина, в два шага оказываясь рядом с ней.
— Пит рассказал, — почти выплюнула та. — Ответь на мой вопрос!
Мужчина тяжело вздохнул и сделал шаг назад, но голос его не потерял той твердости, присущей всем аврорам.
— Эта информация строго конфиденциальна. Она не должна была выйти за пределы штаба.
— Какая информацию?! Что происходит? — голос дрогнул.
— Корделия Морган — убийца.
Это прозвучало как приговор. Бо почувствовала, что ноги перестают ее держать, поэтому схватилась за спинку ближайшего стула. На грудь как будто положили каменную плиту, которая мешала дышать.
— Что? — прозвучало тихо и растерянно.
— Она убила своих родителей и похитила сестру. Она —
преступница.
— Что ты такое говоришь, — пробормотала девушка, чувствуя, как вновь увлажняются глаза. — Это были Пожиратели… она не могла.
— Я не могу рассказать тебе всего, милая, — мистер Торнтон устало провел рукой по лицу. — Но Пожиратели не сжигают места своих преступлений, они оставляют на них послания, это во-первых. Во-вторых, они
всегда запускают в небо черную метку, но в этот раз ее не было. Ну и в-третьих, мы следили за ней уже пару месяцев, после того случая в министерстве. Подозреваю, что она не рассказывала вам, как голыми руками убила четверых? Конечно нет. Корделия Морган потенциально опасная преступница и с недавнего времени — наша цель номер два.
