Канадцы во Франции

Ив Мартен отравился домой, попрощавшись к мсье Жанне. Было уже довольно поздно и ему нужно было возвращаться. Мария Легран приносила ему уже четвертую чашку кофе. Он сидел за столом в полном одиночестве и думал, опираясь запястьями на край стола. Сыщик часто закрывал глаза и становился неподвижным, как греческая статуя. Но через некоторое время он вставал с кресла и наоборот начинал ходить по квартире взад вперед. В комнате царила гармония чистых размышлений. «Я уверен, что эти преступления во многом друг с другом связаны! Редко можно увидеть два преступлений одновременно и так чтобы они не малейшим образом не имели никакого отношения друг к другу. Он начал четко проговаривать в голове: «Убийство. Убийство женщины. Яд. Яд в шкафу. Записка от убийцы. J. Билет в канадскую галерею искусств. Гной. Кашель. Чахотка или астма?.. Окно. Открытое окно. Ограбление. Попытка ограбления. Защитник. Кошелек. Следы. Следы от женских каблуков. Следы от грубых ботинок.» Потом он попытался воссоздать происходящее в своей голове. Некоторые мысли проскальзывали в его разуме и он решил, что ему необходимо на следующий день посетить Алена де Жуайеза. Наступила ночь и он казалось бы, непринужденно отправился спать. Мартен обычно умел быстро отключиться и не думать о чем либо, если это было нужно. Но в этот раз его дико мучило желание выяснить, что произошло и как два преступления могут быть связаны, но связь безусловно была. Он это точно знал. В голову ему приходили различные теории и доводы, но он не мог со смелостью озвучивать их, так как это были лишь смутные предположения и не более того. Детектив лежал и смотрел в белый потолок, украшенный золотыми завитушками. Ночью небо стало более ясным и стало видно луну. Она озаряла комнату светло-сиреневым сиянием. На черном комоде стояла старая фотография, где детектив и майор еще совсем юные. Рядом лежал белый восковой слепок, оставшийся, от некогда горящей здесь, свечи. Но сон постепенно начал одолевать Мартена и в конце концов сразил. Сыщик уснул, как убитый и на следующий день проснулся рано утром, и был готов вновь взяться за расследование загадочного убийства и странного ограбления. Этим утром к нему как раз пожаловал майор. — Рад Вас видеть! — сказал Мартен и обнял друга. — Вы пришли к каким-то выводам? — спросил Базиль Жанне. — Мне нужно вернуться в особняк и спросить у слуг где расположена вилла Жюлиана Аржансона! Но сейчас очень уж рано и я думаю, что нам лучше нанести визит в особняк Дюпре и Аржансона попозже. К столу подошла Мария Легран с подносом и проговорила: — Вот Ваш луковый суп, мсье. — О, прости, Мария, я передумал. Можешь вылить его или съесть сама… А сейчас, Базиль Жанне, собирайтесь! Нас ждет ресторан «Victor!» Майор обрадовался предложению друга. Радостные, они сели в двуколку и умчались в ресторан. — В этом ресторане замечательная баранина! — сказал майор Жанне, разрезая ножом кусок аппетиного мяса. — Бесспорно! — ответил Ив Мартен, — Также тут подают отличное белое вино, но я буду вынужден отказаться. Меня ведь скоро вновь ждет работа. А вот чашка капучино меня взбодрила утром, но помешала перед сном. Детектив засмеялся. Майор в это время жевал и не мог ему ответить, но прожевав, сказал: — Кофе — чудный напиток! Есть две прекрасные вещи в мире — кофе и сигары! — Пожалуй только первое. Я наверное единственный человек во всем Париже, который не курит, а может даже и во всем мире. Хех! — Очень зря! — Отменный салат! Отменный! — начал повторять Ив Мартен. — Салат правда хорош. Похожий я пробовал в доме у мадам Трентиньян. В ее доме очень прекрасно готовят. — А я давно не ел его. Не знаю почему. Внезапно майору сделалось морально дурно из-за того, что ему вспомнился вчерашний день, но он попытался прогнать противные мысли. Несмотря на такие ощущения интерес его не собирался угасать. Он также как и его друг жаждал разоблачения преступника. — Славно позавтракали! — произнес Мартен. — А теперь в особняк! Уже десять часов! И они отправились в особняк, где произошло загадочное отравление. Войдя в дом, Мартен поздоровался с горничной и спросил: — Извините, что вынужден побеспокоить, но можете ли Вы сказать нам, где находится Вилла хозяина? — Вилла? Вилла находится на улице Л*******, — ответила горничная. — Вы ее сразу увидете. По близости больше нет других вилл. — Вы не знаете, отправлялся ли туда хозяин в полном одиночестве или же вместе с Аленом де Жуайезом? — Он ухехал вместе с мсье Жуайезом. — Благодарю за информацию! Мартен и Жанне вышли из дома. — Пока мы поедем домой! — сказал детектив. Я оставил лупу и револьвер в квартире. И приятели вновь вернулись на Рю Бонапарт. Мартен взял лупу, припрятал пистолет и собрался уходить, но на пороге встретил офицера Гроссо вместе с офицером Лепажем. — Какими судьбами? — как обычно спросил детектив. — Вам лучше все увидеть своими глазами! — сказал Гроссо, — Недавно нам нанес визит тот самый Ален де Жуайез. Как выяснилось кашель у него влажный, да и к тому же хронический. Это никак не мог быть он, но он к нам приходил разумеется совершенно по другому поводу! Мы должны отправится на знаменитую узкую улицу Ша Ки Пеш. — Поразительно, что мсье Жуайез оставил все как есть! — сказал Тибо Лепаж. Наконец после вчерашнего продолжительного ливня выглянуло солнце. Оно светило в окна дилижанса и ослепляло своими золотистыми лучами. Тибо Лепаж жмурился, когда лучи попадали ему в глаза и возмущался, что вновь настала солнечная погода. Она была ему совсем не по душе. А вот майор Жанне закрыл глаза и чуть не проспал всю дорогу. Ночью он спал мало. Иногда, как прошлой ночью, к нему приходила бессонница. Мартен не обращал внимания на солнцепек. Он был полностью погружен в свои раздумья. Теодор Гроссо тоже больше начинал размышлять. Но он размышлял по своему, то есть как мог. Все-таки он был немного умнее офицера Лепажа и больше думал, но из-за того, что он также, как и его сослуживец, часто торопился, то у него ничего не получалось. Просто не хватало терпения. Нетерпеливость порой может стать причиной тому, что тот, кто мог бы стать самым великим гением является безнадежным тупицей. Если бы в людях было поменьше лени и побольше терпения, то кто знает, может быть на земле бы чаще рождались великие умы. Теодор Гроссо, Тибо Лепаж, Базиль Жанне и Ив Мартен прибыли на Ша Ки Пеш. Детектив Ив Мартен зашел за здание и оказался практически вплотную со вторым зданием. Такова была причудливая структура этой странной улицы. Конечно самое первое, что сыщик там увидел это труп. Его черные глаза были выпучены. Казалось, что даже, если он умер, в глазах его до сих пор стоял ужас. Рот его был открыт. Все остальные встали за Мартеном и перед ним. Ив Мартен поморщился, посмотря на земь. — Не наступите, прошу, — сказал Теодор Гроссо. Да вижу я, что кого-то на этом месте вырвало! Расступитесь! — требовательно попросил он и подступил ближе к убитому. На этот раз на руках детектива были надеты черные кожаные перчатки. — Это Жюлиан Аржансон! — прокричал Теодор Гроссо. — Значит он полностью оправдан?! — с сарказмом задал вопрос детектив Мартен, устремляя свой довольный взор на двух жандармов. — Полностью оправдан! — заявил Тибо Лепаж, стараясь совладать с чувствами и сохранить внешнее хладнокровие. Ив Мартен опустился и посмотрел на труп. На нем была одета белая рубаха с широкими рукавами с жабо и черные брюки с сапогами. Ив Мартен разорвал на нем, испачканную кровью, рубашку и осмотрел смертельное ранение. Яркий красный след виднелся на коже жертвы и бликовал под солнечным светом. Жюлиан лежал в грязи. Голова его лежала в мутной луже. Волосы его были испачканы слякотью. Подле него валялась бутылка, которая могла принадлежать ему, но могла и не принадлежать. На щеке у него также был красный след. — Колотая рана. Навылет в сердце.— сказал детектив, — и осторожно перевернул труп Аржансона на бок. Жанне подбежал к нему, а за ним с рьяным любопытытством подбежали Теодор Гроссо и Тибо Лепаж и уставились на Мартена. — Его ударили два раза. Первый удар тяжелый пришелся в бок. Второй, сулящий мгновенную гибель, был нанесен в грудь. — сказал Мартен, обращаясь к майору и двум офицерам жандармерии. — А как же кровь на щеке? — спросил Жанне. — Это, кхм! Это не кровь, мсье. Этот след более розовый. Ярко розовый, не пахнет кровью и скорее напоминает след от губ. Это женская помада. К убийце это отношение не имеет. И еще, я заметил одну важную деталь. Совпадение это или нет, но глубокий шрам на его груди имеет форму буквы «J». Это тоже важно, — произнес Мартен. — Превосходно! — шепотом произнес Жанне. «А голова-то у брата мадемуазель Дюпре при жизни была черноволосой. Не такая как у сестры белокурая. Недаром отцы разные» — подумал вдруг он. При виде мертвеца мужчины, Жанне был немного спокойней и привычнеея чем тогда, когда осматривали особняк Дюпре. Все же он прошел войну и поведал много смертей на своем пути. Долгих четыре года, проведенных в сражении способствовали усилению хладнокровия. Над его головой свистели пули и взрывались ядра. Кровь текла рекой в лазаретах. Его друзья умирали на его глазах и получали серьзеные лишения. Жанне был счастливым по сравнению с многими другими, которые потеряли на войне ногу или руку. «Что был этот труп по сравнению с тем, что я видел?!» — промелькнуло в мыслях у майора. — Я думаю, что Ален де Жуайез не покидал Виллы Жюлиана Аржансона и еще находится там. Служанка сказала мне адрес и поэтому теперь мы можем смело отправляться на улицу Л*****! — уверенно сказал сыщик. Глаза его сверкнули на солнце и он отвернулся от лучей. Затем он отошел и увидел, что с улицы в сторону тянется след. Видно было, что обувь была на каблуках. Шаг был широким. Потом след терялся, сливаясь с четырьмя следами двух мужчин в грубых ботинках. Их след был кривым. Было похоже, что они поворачивались из стороны в сторону. Далее следы обрывались, но зато виднелся след от колес двуколки. Ив Мартен запомнил эти следы.