Мудрый человек однажды сказал мне: «Семья общей кровью не заканчивается». Но и не начинается. Семье дорог ты сам, а не то, что ты для неё делаешь. Семья всегда рядом, когда хорошо, когда плохо, всё время. Они помогают тебе, даже когда это больно. Вот это семья!
Уже две недели лагеря прошло. Половина смены. Серёга с Димой стали чуть ли не лучшими друзьями, Окс с Ирой — две сестры-шиппера. Они в лагере все стали одной компашкой: Журавль, Макар, Дрон, Ира, Оксана, Дима, Серёга, Антон, Юля, Катя и Арсений. Контролировать их могли только Шеминов и Воля, и то чаще всего просто участвовали в аферах вместе с ними, за что все получали по шапке от Дарины и Ляйсан. Когда они ехали в лагерь, то и подумать не могли, что найдут столько друзей за такой короткий срок. И чем ближе был конец смены, тем больше все расстраивались из-за того, что им придётся расстаться. Радовало то, что «Кириллпидор», как сказала Кузнецова, со своей компашкой никак себя не проявляли, и дальше угроз ничего не заходило, но никто пока не расслаблялся. Всем в компании казалось, что они знакомы друг с другом целую вечность. Никто не хотел уезжать, у некоторых даже сложились весьма романтические отношения. Больше всех переживали два парня на «А». Антон не знал, как будет засыпать без Арсения, обнимающего его со спины, защищающего от всех и вся. Казалось, что кошмары вернутся и больше не уйдут, если он останется один. Дома Шасту никто не даст то тепло, что он получал от Арса и остальных ребят. Не получит той поддержки. Ну, максимум, подзатыльник и приказ лечь спать. Он не знает, что делать без подъемов в 8 утра громким голосом Воли и порой ведра воды, которое прочувствовал на себе Матвиенко, и тут же получил второе за маты. Не знает, что делать без голубых, словно ясное небо, глаз, в которых можно увидеть уверенность в своих действиях, защиту и заботу (?). Как без этих людей, без этой жизни и такой необходимой поддержки ехать обратно в пустоту?.. Арсений не представляет, как теперь проводить дни без яркой искренней улыбки Антона, от которой появляются ямочки на щеках, без зелёных глаз-изумрудов. Как засыпать без тёплого солнца под боком. Как начинать день, не потрепав и без того взлохмаченные русые волосы сонного паренька. Не знает, что будет делать без постоянных эстафет, конкурсов, рисунков, от которых одежда, руки, лицо и вся комната были в красках, без оформления зала с Катей и споров о выборе декораций. Разве можно после ТАКОГО лета вернутся в серую реальность и привычный ритм жизни?.. Все ребята ходили немного расстроенными, но решили до последнего наслаждаться этими 14 днями и взять от этого лета абсолютно всё!***
— Так, народ, сегодня никаких эстафет и конкурсов, давайте пожалеем наши дыхательные системы, на которые были совершены атаки уайтспирита, и мою нервную систему, не готовую к этому пи… кхм, ужасу, — прокашлялся Стас, и все заржали. — Можете гулять по территории лагеря и по корпусу. Разрешается сидеть у других в комнатах и в общей, и постарайтесь ничего не сломать, пожалуйста, — сказал Шеминов, посмотрев на «весёлую» компанию, которая, сдерживая смешки, сделала вид, что это не про них. — Помните про технику безопасности! Если кто-то ушибется или почувствует недомогание — сразу к нам или в мед.часть. Поняли? — сказала Ляйсан и пригрозила всем, что сама что-нибудь подправит, если не воспримут слова всерьёз. — Мамочки закончили нравоучения? — вклинился Воля, и получил два испепеляющих взгляда в свой адрес.— Тогда кыш с глаз моих. И с вас всех по валерьянке и корвалолу в конце смены. Все уже ржали в открытую и спешили заняться своими делами, чтоб дать вожатым отдохнуть от таких «прекрасных» себя. — У вас в комнате через 7 минут, и это не обсуждается, — сказала Кузнецова парням и, подхватив Фролову под локоть, пошла на третий этаж. — Кто-нибудь объяснит мне, как это всё-таки работает? — спрашивает офигевший Матвиенко. — Червоточина, — отвечает Позов, поправляя очки. — Не знаю, что это значит, но звучит правдиво, — говорит Антон, и вся компания идёт в комнату. Перед приходом девчонок ребята успевают привести комнату в более достойный вид: заправить кровати, прибрать свои вещи и «чьи это, блять, носки?», устроить небольшую драку подушками и какой-то тряпкой, которая в дальнейшем оказывается майкой Оксаны. Откуда она взялась у них в комнате, история умалчивает. И делают это под — «Это моя или твоя?», «Кто-нибудь видел второй носок?», «Фу, это не он!», «Отдай, ты жирный, это моя футболка, она тебе мала». — Чем займёмся? — спросила воодушевленная Фролова, когда они с Ирой только зашли в комнату. — Эй, это же моя майка, а я её ищу. — А что она тут делает? — спросил Арсений. — Я её, видимо, случайно отдала Антону вместе с его толстовкой, — ответила Оксана, пожав плечами, типо ничего необычного. Арсений сел на кровать к Антону, а Оксана с Ирой раскинулись на его собственной койке, потому что это была «самая чистая и аккуратная часть этой богадельни». — Окс, вы же из K*? — задумчиво произнесла Ира. — Ну да, — подтвердила Фролова. — Так, значит, мы все живём в К*? — удивился Серёжа. — Круто, — одновременно сказали Дима с Шастом. — Слушайте, а вы не думали о том, что мы можем продолжать общаться и после лагеря? — спросила Оксана. — Вообще хотелось бы, — ответил Дима. — Вы ещё сомневались что ли? — саркастично спросил Серёжа. — Щас! Вы теперь от меня хрен отделаетесь, — заявила Ира. — Я — зараза на всю жизнь, достану даже после смерти. — Подтверждаю, — сказал Арс, за что в него тут же прилетела подушка и приказ вернуть её обратно. — На самом деле я рад, что мы так познакомились. У меня такого количества офигенных друзей ещё не было, так что я рад, если мы будем даже переодически видеться. — Я согласен с Арсением, — покачал головой Антон. — У меня туго складываются отношения с родными и сверстниками, так что вы — подарок и вторая семья. Никуда не денетесь теперь. — Оуу, — одновременно потянули ребята. — Иди, я тебя обниму! — запищала умиленная Оксана и потянула руки к Антону. — Обнимашки? И без меня? Ну уж нет! — наигранно серьёзно заявила Ира и обняла Шаста и Окс. Через пару секунд все уже стояли в центре комнаты и обнимались. — Слушайте, это выглядит, как серьёзная групповушка, — заявил Матвиенко, после чего было одновременное «фууу, Серёга!» — Матвиенко, блин. Всё то он опошлит, — цокнул Арс и улыбнулся на самодовольную рожу Серёжи. Эту смену в лагере не забудет никто. Ни парни, ни девушки, ни даже вожатые. Каждый сохранит тёплые воспоминания об этом чудесном месте. А сейчас — веселимся, что есть силы, пока ещё есть время.