У итальянцев есть такая поговорка: «I muri sono nella mente», что означает «Стены только у нас в голове». Это действительно так. Разрушь все воздушные барьеры, созданные тобою же. Сломай эти стены у себя в голове. Невозможное возможно.
С момента окончания лагеря прошло уже две недели. Ребята разным составом гуляли каждый день. Пару раз даже всей «оравой» занимали кафе или парк и просто общались и дурачились. Потом девчонки стали собираться отдельно и ходить по магазинам или просто гулять по городу. Парни тоже начали разбиваться то парами, то группами. К концу третьей недели пыл общения немного поутих, и общались они в основном в соцсетях. И только Шастун боялся, что к осени их компания просто перестанет существовать. Будто этого месяца в лагере и не было.***
Антон сидел на кухне за ужином со своими родителями. Редко случается такое, что они все спокойно едят за одним столом. — Антон, через месяц уже начнётся школа, выпускной класс. Тебе нужно выбрать экзамены и больше времени уделять учёбе, — сказала мать Шастуна. — Я знаю, мам. Но сейчас лето, и я хочу отдохнуть. С 25 августа начну потихоньку готовиться к школе, всё время на учёбу. Обещаю… — Ты достаточно отдохнул в лагере. Мы видели результат твоего отдыха. Как там? Импровизация, верно? — спросил Шастун старший. — Да, отец. Импровизация. Мы с ребятами придумали. — Мне не нравится твоя новая компания. Дима — умный мальчик, как он туда попал? Заставили что ли? — сказала мать. — Нет, мам. Это была его и Серёжи идея. И чем это вам компания не угодила? Они все хорошие. — Они плохо на тебя влияют. Тебя допоздна нет дома, ты будешь из-за них забывать про экзамены и подготовку. А нам нужно, чтоб ты выучился и поступил в Университет на перспективную профессию. Тогда отец устроит тебя на достойную должность в один из Питерских филиалов. — Что? — спросил Антон севшим голосом. — Плохо влияют? Они самые лучшие люди, которых я встречал! И я не собираюсь бросать учебу. И почему я должен быть экономистом? Почему Питер? Я не хочу переезжать. — Антон. Тебя никто не спрашивает. Мы заботимся о твоём будущем. С друзьями ты много не добьешься, а вот с образованием далеко пойдешь. — отрезала женщина. — Не спрашивают? Это же моя жизнь! Вы не можете… — Антон встал из-за стола и начал чуть ли не кричать. — Антон, сядь. И не смей повышать голос на мать. Иди в свою комнату. Разговор окончен, — приказал Андрей, встав напротив сына. Спорить дальше Антон не стал, но в нём всё кипело и рвалось наружу. Орать на родителей — себе дороже. И все эмоции вышли со слезами. Парень просто сел на пол у двери и даже не плакал… солёные слезы сами текли из красных глаз. Долго он так сидел. До полуночи. Родители даже не думали зайти к нему. В голове у Шастуна пусто. Он не знает, с кем это можно обсудить… У Димы сейчас дела: он готовиться к поступлению в мед, встречается с Катей, ищет подработку… Вдруг парню приходит мысль позвонить Попову. Он точно его выслушает. Наверное… Антон искренне надеется, что для Арса он — не пустой звук. — Да? — прозвучал в трубке хриплый голос. Антон ударил себя рукой по лбу. Какой же ты придурок! Конечно, он спит. Ты время видел? Час ночи! — Блин, Арс, прости. Я тебя разбудил, да? — закусил губу Антон. — Ничего страшного. Я тебя слушаю. Что-то случилось? — Арс, предкам вообще плевать на меня и на то, что мне нравится. Они хотят, чтоб я был экономистом и работал в фирме отца. В Питере… Я для них какой-то проект. И ни на что другое не способен… Антон вновь начал плакать, но тихо, чтоб Попов не слышал. Сдерживать слёзы просто не было сил. — Тош, я уверен, что родители не желают тебе ничего плохого. Просто они… — Что, Арс? Любят меня так? Заботяться? Зачем мне такая жизнь на их условиях? Они подкрепляют это тем, что содержат меня, и я должен их слушать, ведь они лучше знают. — Это уже жестоко… Антон искусал губы до крови. Он до сих пор сидел на холодном полу. Почему-то ему стало казаться, что он зря позвонил Арсу, разбудив того. Ну чем тот может помочь? Разве что словами. — Антон, ты сейчас плачешь? — спросил напрягшийся Попов. — Нет… — нагло врёт ему Антон. — Включи видео. — Арс… — Включай. — Я выгляжу как побитый мешок. — Не страшно, я не убегу. Шастуну не осталось ничего, кроме как выполнить просьбу брюнета. — Тош… — с экрана телефона на парня смотрели два голубых глаза. Арс ещё сонный, с гнездом на голове, но такой же родной и с любимой улыбкой. — Не знаю, куда смотрят твои предки, но ты самый лучший. И не надо думать, что ты ничего не умеешь или не знаешь. — Откуда тебе знать? — Потому что я тебя вижу и слышу. Знаю, что ты умеешь, о чём думаешь. — Арс, я не могу идти против них. Я живу с ними, в их квартире, ношу одежду, которую они мне купили. Я… — Ничего им не должен. Слышишь меня? Их обязанность — одевать и содержать своего ребёнка. Но не управлять твоей жизнью. Антон удивлёнными и преданными глазами смотрел на Арсения сквозь экран телефона. Словом можно спасти и помочь. Теперь Шастун в этом точно убедился. Ему больше и не надо. Только услышать эти слова. Хотя… — Я хочу тебя обнять… — сказал Антон, наконец-то улыбнувшись. — Я тоже хочу, Тош. Давай завтра встретимся в центральном парке? — Давай… — У меня есть одна идея. Завтра разузнаю кое-что и сразу с тобой поделюсь. — Интриган ты фигов, Арсений Сергеевич. Как мне спать то теперь? — Мечтая обо мне, спи. — Это я и без тебя знаю… — Дааа? — иронично спросил Арсений, улыбнувшись шире Чеширского кота. — Ой. Я вслух это сказал? — сказал Антон и нервно хихикнул. — Ага. Теперь не отделаешься. — Ой, ой, ой. А то ты не знал, мистер ясамыйохуенныйишикарный* парень. — Ну я то тебя вижу и во сне и в реальности. — Чего? — щёки предательски запылали. — Как легко заставить тебя смущаться. Ты такой милашка, Тош. — Иди ты. — Да я то пойду. Только ты со мной. Вот как на него можно злиться? Лапочка же. Как Антону достался такой хороший парень?.. — Ладно, солнце, уже поздно. Пора спать. — Да, пожалуй. — Спокойной ночи, Тош. — Приятных снов, Сень.