Кровь королей

Влад не знает, сколько прошло времени, пока они удирали от сказочной химеры, да и, честно, не очень хочет. Если он сейчас упустит этот цветок, попробует ещё раз — не проблема. Сейчас главное узнать что-то об Алёнушке. Морок приземляется у реки, чтобы утолить жажду. Приняв уже привычный облик того библиотекаря, он припадает к прохладной воде, жадно глотая живительную жидкость. Колючка тоже опускается у воды, всем своим видом показывая, как она выше всего этого, и зачёрпывает ладонями воду. Сначала она умывается, а потом потихоньку начинает пить. — У тебя, оказывается, жена была? — спрашивает волшебница, поднявшись. — Про неё ничего не было сказано в истории. — Я не был женат. — А про кого тогда оно говорило? — Визирь мой. — А что с ней стало? — Не знаю. Наверное ушла в Сказочный Мир. — Её кольцо? — Нет, — отмахивается Морок. — Чего ты пристала? — Ой, иди тогда нахрен, — огрызается Колючка и, сложив руки на груди, демонстративно отворачивается. — До ближайшего населённого пункта сутки пути, — бросает в спину бывший князь. — И не факт, что это будет Староград. Та стоит на месте, но не оборачивается, ожидая, пока Морок закончит. — Это не просто любопытство, — отвечает волшебница. — Сегодня нас чуть не убили из-за этого кольца. И, скорее всего, тот, кому оно принадлежало, как-то в этом замешан. Точнее та. В шкафу было очень много красивых и дорогих платьев цветов той твари, которая нас преследовала. Даже есть одно, которое по окраске как эта тварь. Фиолетовые рукава-крылья, шлейф как хвост… Эта тварь смотрела на меня, — голос её чуть срывается. — Оно меня приняло за кого-то, понимаешь? Варя оборачивается, и Морок видит, что она снова близка к истерике. — Раньше оно принадлежало дочери царя, который правил в Мышкине, — произносит бывший князь. — Но она пропала, когда ей было чуть больше тридцати. Мы долго её искали, но не нашли. Никаких следов. Никто ничего не видел и не слышал. — А визирь? — Что визирь? — Как она со всем этим связана? — Ну, они были знакомы, — вздыхает Влад. — И отношения у них были необычные: вроде цапаются, как кошка с собакой, но понимают друг друга практически без слов. Примерно как ты с Машей, но выше уровня. — Ты охренел?! — взрывается Колючка. — Мы не собачимся! Морок лишь усмехается, вспоминая их споры. Он помнит, как Колючка со Снегурочкой зачморили волшебницу земли, когда собирались на встречу выпускников волшебного колледжа. И куда только Васька смотрит, раз у неё ученицы так себя ведут? Что эти, что те, кто остались в колледже. — Она не могла? — голос волшебницы ветра вырывает его из воспоминаний и размышлений. — Что? — Говорю: Визирь твоя не могла ничего с ней сделать? — повторяет Варя. — Вряд ли. Она всегда была со мной, — отвечает Влад. — А теперь мне надо вернуться и узнать, кто это сделал. Кто убил её. Он уже собирается трансформироваться, чтобы вернуться обратно, но Колючка ловит его за запястье. — Подожди. — Чего тебе? — А ты не думаешь, что оно специально так сказало, чтобы поймать тебя? Морок переводит свой взгляд на девчонку, которая так и не отпустила его запястье. А что если она права? Что если Алёнушка ещё жива? Может, она просто где-то далеко? Но ведь про сестру он тоже так думал, а потом её кольцо нашли в подвале дворца. — Тогда я тоже думал, что Варя жива, — Влад берёт волшебницу за плечи и сжимает на них хватку. — А через триста лет я узнаю, что она всё это время лежала в темнице. Тварь знает про неё. Один раз её чуть не убили. Я не знаю, что тогда произошло, но её доставили во дворец всю в крови и полуживую. Я пытался найти хоть какую-то информацию о ней, когда сбежал из-под стражи, но в Мире Людей нет ни единого упоминания о ней. Её словно бы стёрли из истории. А здесь — всё скрыто и запаролено. — Если бы её, правда, убили, вывалили бы информацию и свалили бы на неё всё, что не угодно, — отвечает Варя. — Если она, конечно, не святая. Для правящей шапки это очень выгодно, когда можно все косяки и злодеяния — особенно свои — свалить на одного человека. А если он мёртв, то никто и не спросит, как всё было на самом деле. Морок отпускает девичьи плечи. В словах Колючки есть зерно логики и истины. — Так что не хорони её раньше времени, — заключает волшебница. — Кстати, а ты можешь превратиться ненадолго в ту тварь? — Зачем? — Хочу сфотографировать и поискать что-то об этом. — Колючка, называй вещи своими именами: не «поискать информацию», а «попросить Машу, чтобы нашла», — усмехается бывший князь. — Превращайся. Пару минут уходит у них, чтобы запечатлеть внешность этого чудовища, прежде чем они продолжают свой путь.

***

— Кажется, успели, — говорит волшебница ветра. — Ладно, так и быть, потанцую с тобой. Но только сегодня. — Подумаешь, одолжение сделала, — фыркает Морок. Варя в ответ закатывает глаза, как бы говоря этим: ещё слово, и я передумаю. — Только не эти современные тряски конечностями, — предупреждает Морок. — Я знаю один танец. Исполним его. — Только один? — Колючка саркастично приподнимает бровь. — Не один, но станцуем его, — терпеливо объясняет бывший князь. — У нас мало времени. Я не успею его выучить. — О, так ты не в курсе, что раньше в танцах вёл мужчина? Вот оно поколение памперсов и покемонов. — Если ты сейчас начнёшь стариковскую пластинку «А вот в наше время было лучше», я развернусь и уйду, — предупреждает Варя. — Ой, напугала ежа голым задом, — фыркает Морок. — Ну, раз магии у тебя сейчас нет, будем преображать тебя ручками. Влад перебирает платья, что висят на вешалках в театре. Что-то точно должно подойти. Наконец-то он находит корсетное иссинее платье в пол с позолоченной вышивкой и длинными рукавами. — Почему я должна одеть именно это? — спрашивает Колючка. — Так исторически сложилось, — отвечает бывший князь. — И вообще-то правильнее — надеть. Волшебница ветра фыркает, но переодевается, скрывшись за ширмой, после чего Морок затягивает вшитый в платье корсет. — Сделай глубокий вдох, — говорит он. Варя стискивает зубы, когда корсет стягивает её тело, и шипит. — А понежнее нельзя? — Знаешь, это даже не исторически верное платье, — замечает Морок. — Иначе тебе пришлось бы надевать нижнее платье, потом затягивать корсет, и только после этого застёгивать платье. — Ты, блин, ещё расскажи, какое бельё тогда носили, — фыркает волшебница. — Тебе рассказать, что носили русские девушки или за рубежом? — усмехается бывший князь. — Знаешь, у меня было много женщин. И большинство из них побывало в моей постели. — Ты отвратителен. Влад окидывает её критическим взглядом. Да, надо бы ещё затянуть, но Колючка уже возмущается. Ладно, и так сойдёт. После недолгих разговоров он усаживает девчонку на стул и заплетает её волосы в тугую косу, а, закончив, закрепляет ту на голове девчонки, обернув вокруг затылка. Несколько штрихов, и Колючка превращается в его сестру Варвару. Сходство почти стопроцентное: ещё посильнее затянуть бы, да линзы голубые поставить — будет она. — Удивительно, — губы молодого человека расплываются в ностальгической полуулыбке, когда он смотрит на Варю в зеркало через её плечо. — Знаешь, поменять цвет глаз, будешь похожа на царевну Варвару. Та чуть ёжится, но, видимо, результат ей понравился. — Пошли, — Влад галантно протягивает волшебнице ладонь. Их слепят софиты и оглушают зрители. Толпа ликует, видя последнюю — или предпоследнюю? — пару, но вскоре смолкают, когда начинается музыка. Морок недолго искал подходящую мелодию — пока наводил марафет волшебнице ветра — и вот он нашёл подходящую с говорящим названием «Танго со смертью (минус)». Варя вкладывает свою ладонь в его, Влад укладывает вторую руку на талию волшебницы, чуть подтягивая к себе ближе. Он делает небольшой шаг вперёд, потом вправо, делая полукруг через левое плечо, шаг влево. И, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Он видит вместо Колючки свою сестру, и ему очень хочется переплести пальцы как тогда, когда Варя учила его танцевать. Разница в росте была почти такой же, потому сейчас его так погружает в воспоминания о прошлом. Шаг вправо, левую назад и снова полуповорот, но в этот раз вперёд — шаг с правой ноги. Они кружат по сцене под эту музыку, поддерживая зрительный контакт. Спина волшебницы ровная, а движения чёткие, словно они репетировали несколько дней, как минимум. Правая рука её чуть сжимает ткань пиджака, а левая — чужую ладонь, и даже не дрожит, несмотря на пережитое приключение. Влад видит в её глазах отпечаток сегодняшнего дня, благо уже вечер — продолжения не будет. — Как эта тварь связана с царевной? — едва слышно спрашивает Варя. — Понятия не имею, — также отвечает Морок. — В первый раз вижу такую хрень. — Она не рассказывала? — Столько себя помню — нет. От птиц не шарахалась, от фиолетового в панику не бросалась. — А муж, дети? Тоже ничего не замечали? — Их не было. Пропавшая матушка, да младший брат — вот её близкие родственники. Царь на неё забил, а на её фобии говорил, мол, выдумывает. И она его отравила. — Собственного отца? — Да. А через полгода я пришёл к власти. Они не слышат ликующей толпы зрителей, погружённые музыкой и танцем. Но скоро мелодия стихает, и Влад с Варей отпускают друг друга. Он чуть кланяется, а она делает реверанс. — Это было мощно, — говорит Маша, когда Патруль и Герои Земли выходят к ним на сцену. — Что ж, кажется, зрители сделали свой выбор, — каркает Белый Ворон, приземлившись на микрофон. — И победителем конкурса принцев объявляется… — Постойте! — перебивает его Чудовище. — А как же мой танец? — Всё решено, — Ворон указывает крылом на зал. — А у вас даже пары нет! — Моя пара здесь, — отвечает последний конкурсант и оборачивается к хозяйке театра. — И это ты, Моргана. Та удивлённо поднимается с места и выходит на сцену, где Чудовище принимается кружить её в танце. — Альберто? Это ты? — спрашивает Моргана и добавляет чуть обиженно. — Я ждала тебя у алтаря, но ты так и не пришёл. — Твой ворон отправил меня не в ту церковь, — отвечает Альберто. — Брак бы разрушил твою карьеру! — кричит Ворон, хлопая крыльями. — Ты уволен, — женщина выстреливает из пальца магией, отправляя своего уже бывшего помощника в нокаут. — Грандиозно! И они скрепляют своё воссоединение поцелуем. Глядя на счастливых возлюбленных, Морок задумывается: а как со стороны выглядели они, когда Алёнушка целовала его, Морока, принявшего очередной облик? А ведь он экспериментировал с образами, превращаясь даже в откровенную нечисть. Но она целовала его, не обращая внимания на ряд острых зубов, пасть или длинный язык. — А кто победил-то? — спрашивает Колючка, вырывая Морока из воспоминаний. — А, тот, с бабочкой, — отмахивается Моргана. Но вот незадача: галстук-бабочка у всех троих. И у Саши, и у Сидорова, и у Морока. Поняв, что уточнять бесполезно, они забирают приз и возвращаются на мельницу. Какая разница, кто из них троих победил, если они выиграли Цветок? — Ну, давай, жги, — усмехается волшебница ветра. Морок лишь кидает на неё взгляд, мол, заткнись, и касается лепестков, прикрыв глаза. Сейчас он вернёт себе облик и отправится на поиски хоть какой-то информации об Алёнушке, а потом и Повелителя поищет. Даже с закрытыми глазами он видит яркую вспышку света, а когда та проходит, слышит хихиканье обитателей мельницы и мальчишек. Влад резко открывает глаза и хватается за лежащее на столе зеркало. — Что?! Он не может поверить отражению в зеркале. — Э-это не я, — возмущается молодой человек, крутя по-разному бедный предмет. — Нет, точнее я, но… Увидь его сейчас сестра, ржала бы как самая настоящая лошадь, наплевав на все титулы и звания. — Где моя борода! Ну, почему, вернув облик, он стал таким молодым? Какого чёрта он стал чуть старше волшебниц, если был тридцатилетним мужчиной? Ну почти. Ему было двадцать пять, когда он заключил контракт с Повелителем, а через три года его заключили под стражу. — А инструкцию вы смотрели? — спрашивает Маша, подходя к куполообразной крышке, которой до этого был накрыт цветок, и читает вслух. — Если чудовище желает превратиться обратно в принца, то быть ему молодым и прекрасным.