Квантовая или другая механика

В приемную президентского кабинета Лидер зашел с каменным лицом. Секретарша хорошо знала, что именно в такое лицо бесполезно говорить, что господин президент занят, даже если он действительно занят. Она потянулась было к кнопке переговорного устройства, но Лидер покачал головой: не надо. Тогда секретарша поспешила из-за стола, чтобы распахнуть перед визитером массивную дверь с позолотой, а потом сразу же закрыть ее за его спиной. Президент Российской Федерации Марк Владимирович Багдасаров сидел за столом, который по всей поверхности был засыпан бумагами. Политик одной рукой пролистывал стопку документов, а во второй держал “паркер”, металлический кончик которого дробно прикусывал с негромким “клац”. Марк Владимирович не встал навстречу посетителю, даже головы не поднял. Лидер подождал немного, но президент, кажется, не собирался отвлекаться от работы. - Глаза подними, пожалуйста. Марк Владимирович отмахнулся “паркером” и сделал очередную пометку. Лидер прошел прямо к президентскому креслу и на ходу достал из внутреннего кармана пиджака сложенные пополам и сшитые степлером листы бумаги. Расправил. Припечатал об стол прямо поверх документов, с которыми возился Багдасаров, и ткнул пальцем: - Это что? Марк Владимирович, наконец, соизволил отвлечься от дел и перевел взгляд на руку. Кончиком “паркера” подвинул палец Лидера в сторону. - А что написано? - Херня какая-то написана, Марк Владимирович. - Это что за разговорчики? Совсем в своем частном секторе распустился? Забыл, как диалог с властью строить? - А ты, господин президент, ничего не забыл? Марк поднялся с кресла, подошел к окну и театральным жестом отдернул тяжелую штору. - За окно погляди! Не видишь, что в стране творится? Ты со своего директорского кресла когда в последний раз смотрел на то, как народ живет? А на кривую Лаффера? - Зато я на твои кривые указы постоянно смотрю. Сколько ты еще будешь бизнес кошмарить? - Мы после плановой экономики никак на капиталистические рельсы не перейдем! Налоговая система скоро коней двинет! Инфляция растет! Денег в обороте нет, везде неплатежи и бартеры! Минфин налоговыми казначейскими освобождениями перебивается! Обязательства не выполняет! - На обязательства Минфина мне глубоко безразлично. У нас с тобой свои обязательства. Но Марка Владимировича было уже не остановить - его унесло потоком горячей любви к родине. - Вам, коммерсам, лишь бы на бочке денег сидеть и с родиной не делиться! А кто страну с колен поднимать будет? Кто, я тебя спрашиваю? Так что возьми-ка, милый друг, эти бумаги, сверни аккуратно, положи обратно в карман и езжай с ними обратно в свой “РусСтройБетон”, доводи президентский указ до подчиненных. Лидер поправил темные очки и шагнул вперед. Взял двумя пальцами президента за узел галстука. Политик моргнул, и его скулы тронуло румянцем. Лидер подтянул узел. - Марк Владимирович. Ты помнишь, о чем мы с тобой уговаривались? Пламень любви к родине, кажется, поугас вместе с тем, как затягивался галстук. Багдасаров ответил почти шепотом: - Президент помнит все свои обязательства перед народом. - Хорошо. Лидер развернулся и пошел к двери. Щелкнул замком на ручке, запер изнутри. Неспешно вернулся к президенту, который так и стоял у окна, смотрел. Чем дольше смотрел, тем сильнее щеки заливались краской. Когда Лидер подошел вплотную, лицо политика пылало. - Знаешь, Марк Владимирович, что американцы про уговоры думают? - Что они дороже денег? - Именно. Сам знаешь, что теперь делать? Политик медленно кивнул. Подался вперед, потянулся к пряжке чужого ремня, но Лидер перехватил его руку и отвел в сторону. - Нет. Давай свой. Марк Владимирович поднял взгляд и коротко нервно лизнул губы. Лидер шагнул назад, позволил первому лицу страны расстегнуть пиджак, потом пряжку ремня и вытянуть его из шлевок. Президент сложил ремень пополам и двумя руками передал Лидеру. Тот выждал несколько секунд, и только потом принял подношение. Коротко кивнул в сторону стола. Марк Владимирович помедлил: отвел глаза, качнулся туда-сюда на носках. - Чего ждешь? Президент подошел к столу. Взялся руками за край. - Руки на стол. Марк Владимирович нагнулся и уперся предплечьями в лакированную поверхность. - Руки будешь все время держать на столе, чтобы я их видел. Понял? - Понял. Лидер вернулся к президентскому креслу. Расстегнул собственный пиджак, снял, повесил на спинку. Взял указ и положил его прямо перед носом автора. - Читай. Вслух. Сам обошел Марка Владимировича и встал у него за спиной. - “Указ номер пятьсот три “А” от пятнадцатого июля тысяча девятьсот девяносто четвертого года. В связи с неблагоприятным финансовым климатом в стране и с целью стабилизации экономического положения государства, указываю уточнить и изменить установленный ранее порядок исполнения налоговых обязательств субъектами хозяйствования…”. Чтение прервало хлесткое “такс”, когда конец ремня лизнул столешницу рядом с президентской рукой. Лидер примерялся к замаху. Когда их уговор только вступил в силу, рука у бывшего бандита была непривычная, а старые профессиональные навыки к новым договоренностям в новой жизни оказались неприменимы. Поначалу каждый раз, когда по телевизору транслировали новости иностранных каналов, Лидер краснел от догадок журналистов, что же значит загадочное выражение лица нового президента России, с которым он присаживается в кресло напротив очередного именитого политика, приехавшего с визитом. Но экономика все еще была в таком отчаянном положении, и меры по ее спасению требовались так часто, что Лидер набил ловкость руки, а заодно научился разбираться в аптечном ассортименте мазей от ушибов и синяков и гелей с обезболивающим эффектом, и привык носить в кармане пачку аспирина. А там и внешняя политика выправилась - в отличие от экономики. Марк Владимирович, тем временем, продолжал: “Приказываю: изменить ставки акцизов на подакцизные товары согласно приложению один”. Зачитал про акцизы, налог на экологию и земельный налог, взносы во внебюджетные фонды, содержание жилищного фонда и объектов социо-культурной сферы, для каждого - свое приложение под номером. Наконец, закончил. - “…подпись: президент Российской Федерации, М.В. Багдасаров”. Указ был длинный, и к концу голос у господина президента охрип. - Сколько всего? - спросил Лидер. - Двадцать девять. - Сам знаешь, как договаривались. - Знаю. - Считать будешь вслух. Собьешься - начнем заново. С негромким “шшух” завибрировал воздух. Со звонким щелчком полоска кожи обожгла тело. Марк Владимирович дернулся и проглотил стон, только короткое “мм” раздалось через сжатые губы. Открыл счет: - Раз. Шшух. Щелчок. - Два. Шшух. Щелчок. Президент качнул бедрами. - Смирно стой. - Три. Шшух. Щелчок. - Ч-четыре. На “пять” Марк Владимирович сжал кулаки. Удара не последовало. Политик выгнул спину и подался бедрами назад, но тело не встретило в ответ ничего. - Руки, - напомнил Лидер. Президент разжал ладони и снова уперся ими в поверхность стола. Только тогда ремень огрел ягодицы. - С-се… шесть! - голос Багдасарова прозвучал так, словно политик только что по-новой выиграл президентские выборы. Вместо удара по ягодицам на президентский затылок опустилась тяжелая рука, сжала и толкнула так, что Багдасаров качнул головой. - Сначала, - сказал Лидер. Шшух. Щелчок. - Р-раз. Марк Владимирович сбился еще дважды. Один раз снова на счете “шесть”, опять довольным голосом, второй раз почти сразу, на “три”, и вот тут Лидеру понадобилось все самообладание, накопленное за годы работы со строптивыми должниками и несговорчивыми партнерами, чтобы не пойти поперек уговора и не отхлестать не умеющего считать политика от души, в хвост и в гриву, насколько силы в руке хватит. Но кто же будет доверять деловому человеку, если он нарушит слово? Как говорят американцы, пацан сказал - пацан сделал. Поэтому вместо того, чтобы распустить руки, Лидер начал глубоко дышать, и считать про себя вдохи и выдохи. Дошел до десяти. Повторил вслух: - Сначала. Счет больше не сбивался, в отличие от дыхания президента. Марк Владимирович стал чаще запинаться, сдавленные “мм” становились дольше и гулче, а потом политик и вовсе начал откровенно стонать и ерзать бедрами по кромке стола так, что Лидеру пришлось напомнить: - Стой смирно. Смирно Марк Владимирович не мог. Тихо тоже не мог. После пятнадцати новых шлепков стоны превратились во всхлипы, а после двадцати стало понятно, что даже толстые двери в кабинете могут не удержать накал президентских переживаний. На “двадцать один” Багдасаров снова начал сжимать кулаки, комкая без разбора все бумажки, до которых мог дотянуться, и толкаться бедрами в стол. Лидер, так и быть, позволил - лишь бы кричать не начал. - Двадцать... семь... Двадцать... в-восемь... Двадцать... девять... Марк Владимирович вжался в стол, протяжно застонал и забился в судороге. Лидер успел подумать, что так же дергались когда-то должники, через которых он пропускал разряды тока, но тут президент затих, навалился грудью и животом на стол, уронил голову на скрещенные руки, и стало не до ностальгических воспоминаний. Судорога перешла в мелкую дрожь, теперь Багдасаров трясся и глухо дышал. Лидер бросил ремень на стол и тыльной стороной руки убрал волосы с вспотевшего лба. Выдохнул. Сделал шаг вперед. Подождал немного, а потом положил ладонь Марку Владимировичу на плечо. Тот шевельнул рукой, дотянулся и сжал пальцы Лидера своими. Он сначала рефлекторно пожал их в ответ, а потом вывинтил кисть и неловко похлопал политика по затылку. Не удержался, взъерошил волосы. - Ну все, Марк Владимирович. Двадцать девять, как договаривались. Все по-честному. - А-а… ага-а… - раздалось в ответ. Президент отлепился от стола только через несколько минут. Попробовал сдуть растрепавшуюся челку. Обошел стол, задвигал ящиками. Когда не нашел искомого, забегал глазами по кабинету и даже задержал взгляд на флагштоке с триколором, который стоял в углу кабинета, но потом покачал головой и продолжил поиск. Наконец, достал упаковку салфеток, а за ней выбросил на стол пачку сигарет и зажигалку. Лидер взял пачку со стола, потом подцепил смятый указ и подошел к окну. Успел выкурить почти целую сигарету, стряхивая пепел в бумажку и старательно игнорируя шорох ткани за спиной и бульканье воды, пока Марк Владимирович приводил себя в порядок. Судя по звуку, президент пил прямо из графина, через край - зубы постукивали о стекло. Повернулся только когда услышал сигнал кнопки коммутатора и хриплый голос Марка Владимировича: - Кофе нам сделай. Увидел, как Багдасаров снимает чужой пиджак со спинки своего кресла и по-хозяйски роется в карманах. Быстро нашел блистер с таблетками, закинулся сразу двумя и запил все так же из графина. Потом прошел к двери, отпер. Вернулся к окну. Лидер вытащил никотиновую палочку из пачки и протянул президенту. Тот взял, зажал в зубах, накрыл руку Лидера своей и раскурил прямо от его сигареты в три глубокие затяжки. Потом оба стояли и курили, глядя на Кремлевскую площадь. Марк пускал в потолок эффектные длинные струйки дыма. Лидер дымил сдержанно, прикусывая фильтр, и отводил глаза. Один раз отвлекся, чтобы поправить узел президентского галстука - на этот раз, распустить немного и выправить покосившийся воротничок. - Не пойму я тебя, Марк Владимирович, - сказал он. - Ну нормальный же мужик… бываешь иногда. В президентское кресло сел. - Власть понимать не обязательно, - перебил Багдасаров. - Власть нужно слушать и делать, как говорит. Раздался деликатный стук. Двое переглянулись и молча вернулись к столу, каждый к своему креслу. Марк Владимирович поморщился, когда садился, но голос его прозвучал как обычно: - Можно! Ручка двери поехала вниз, и в кабинет вплыла секретарша с подносом. Когда она отвернулась, чтобы прикрыть дверь свободной рукой, Лидер перевел взгляд на президента. Президент в ответ улыбнулся так, что глаза снова пришлось отвести в сторону. И к счастью, потому что иначе он просмотрел бы, что в стороне что-то капитально не так. Гребаный ремень так и лежал на столе, куда Лидер его бросил. Дверь закрылась. Звякнули чашки на подносе. Времени не было. Лидер метнулся вперед хищным броском и шваркнул рукой, послав предательский предмет одежды через весь стол. Ремень эффектно проехался и упал прямо на колени Багдасарову. Когда секретарша расставляла чашки на столе, Лидер улучил момент, чтобы она повернулась спиной, уставился на президента, поднял руку в черной перчатке и выразительно постучал указательным пальцем по лбу. Марк в ответ только закусил нижнюю губу мелкими белыми зубами и высыпал в чашку сразу треть сахарницы. - Что-нибудь еще, Марк Владимирович? - спросила секретарша. - Да. Сделай для дорогого гостя копию утреннего указа по налогообложению. Он свою где-то потерял. И президент принялся энергично размешивать сахар в чашке, стуча ложечкой в стенки.