«-Мать смеялась, когда рассказывала мне эту историю — Да? Было настолько смешно? — Нет. Было настолько ужасно.»
Глава 4
«Возвращение»
Пока Боз смотрел вслед уезжающей машине, Фатош пришлось смотреть вперед, во всех смыслах этого слова. Хотелось ли ей этого? Вряд ли. Никому бы не хотелось быть изгнанной из родительского дома в дом мужа, с которым не то, что в одну постель бы не легла, но и одним воздухом бы не дышала. Была бы только её воля. Но порой игра играет себя сама, а главное, она играет нами, словно пешками, лошадками и королём с королевой. В машине лишь звук двигателя нарушал ту тишину, в которой сидели супруги. Неджо вдумчиво всматривался в виды из окна, а Фатош смотрела на мужа время от времени. Зачем? Может, она искала поддержки? Хотела поболтать о погоде? Может, решила обсудить новое граффити на стене здания суда в центре Аданы? Согласитесь, мы часто готовы говорить о чем-нибудь с кем-нибудь, когда мёртвая тишина внутри буквально сводит нас с ума, когда оказываемся в таких ситуациях. Но она не говорила ни слова. — Сегодня похороны Сулеймана., — Неджо проговорил это, даже не поворачиваясь к Фатош. Молчит. — Сегодня? — зачем переспрашиваешь, девочка? — Да, сегодня. Нужно показаться людям как супружеская пара, которая о-о-очень скорбит. Если бы я только мог… Проклятье! — Почему ты соврал? Он разве застрелил себя сам? — этот вопрос крутился в её голове с тех пор, как она узнала о кончине этого«Что же ты чувствуешь, Фатош?»
Не смог долго смотреть ей в глаза. Отвернулся. Дальше ехали молча, но как только к особняку оставалось около 500 метров пути, мужчина решил сообщить, что сегодня в особняк возвращаются не только они, но и Неслихан. Что было в тот момент в голове Фатош, лишь Богу известно. И правда, приехать в дом, где тебя может съесть твоя свекровь — дело хилое и вообще не радостное. А в особняке всё было, как обычно, но с мелкими ремарками. Неслихан в особняке уже как час. Не разложив вещи в шкафы, она начала приготовления к похоронам своего отца. В перерывах между звонками и ссорой с девушкой из ритуальных услуг, попивая успокоительное, Неслихан обдумывала то, что собирается сказать своему сыну. Им нужно было поговорить. О чём? О делах. Откуда ей было знать, что едет не только Неджо, но и невестка, и везут они ей очень интересную новость. Охранники, как обычно, стоят по периметру особняка. Всё же, сегодня, как чувствовалось тогда, какой-то совсем другой день. Только представьте! Тучи над головами (и в прямом, и в переносном значении, кстати), и воздух такой…такой чистый после дождя, что тебе не хватает лёгких, чтобы надышаться. Во дворе ни души, кроме как охранники стоят, словно истуканы. В доме идут приготовления к пра…нет, всё же, это не праздник, а похороны. Время от времени на улицу выбегает заплаканная домработница Тоня, которая снова сделала что-то не так. Женщину, размахивающую руками перед своим лицом, словно веером, увидел Юсуф:«Интересно, что на этот раз? Она разбила какую-то посуду, заказала не те цветы, или же несчастная сожгла уже тысячную блузку госпожи? Какого чёрта её все еще держат в этом особняке? А, точно…»
После того, как он позволил себе постоять и несколько секунд подумать о проступке домработницы, мужчина вошел в пристройку для телохранителей. Вот там воздух уже со-о-овсем отличался от того, что был на улице. — Мехди, вы так быстро вернулись? Я думал, вы приедете ближе к обеду, — черноволосый сошел по двум деревянным ступенькам в накуренную комнату. — Привет, Уголь! Ох уж нет, как только мне позвонил господин Неджати, я сразу же подготовился к возвращению. Скажу больше, госпожа Неслихан так обрадовалась, что вскочила в машину быстрее чем я. А я надеялся покурить перед выездом… Вот, сижу, навёрстываю упущенное. — Я понял, ладно. Сегодня похороны, будет куча народу, а тут среди наших такой бардак. Они вроде как стоят по местам, но вообще что-то я обычного настроя не вижу. — Ну, слушай, не все еще свыклись с мыслью, что власть поменялась. Сам понимаешь. Помнишь, когда умер Хаз… — не успел договорить Мехди, как тут же попытался сменить тему. — Ладно, Юсуф, прости… я вот что спросить хотел, — мужчина вытянул из пачки уже седьмую за это утро сигарету и как только зажег её, приступил к вопросу, — господин Неджати звонил мне лично, чему я уже тогда удивился, а потом сказал, чтобы по приезду дождаться тебя и главной новости. Можно подумать, я могу куда-то деться! — засмеялся, — Так что за новость, ты знаешь что-то об этом? — Главная новость? Так и сказал? — брюнет, усмехнувшись, сел за стол и потянулся к пачке с сигаретами, — Угостишь начальника, помощник? — Да, бери конеч…стой, «помощник»? Хочешь сказать, я получил повышение? — Да, парень. Ты единственный, кто перестал путать право и лево не из-за пощечин Дженгиза, а из-за того, что у тебя есть немного ума. — Немного? — приподнял брови, — Второй закон термодинамики? — Блядь, а ты сам-то ответ знаешь? — Конечно знаю. Три «затяжки». Вся комната еще больше наполнилась дымом. Секунд 20 тишины. — Серьёзно, правда знаешь? — внезапно прервал тишину басистый голос помощника начальника охраны. — Я тебя уволю, если еще раз усомнишься в моих знаниях. Мехди нервно потер лоб.«Правда ведь уволить может, чёрт эдакий»
— Да шучу я, парень. С чувством юмора у тебя проблемы, как я вижу? — Юсуф залился хохотом. — О чём шепчемся, голубки? — в комнату вошел Башир и нарушил идиллию. Мерзкий тип. Мало кто его вообще на дух переносит. — Знаешь, сынок, у тебя не только одеколон, как из барсучьей жопы сделан, но и характер омерзительный, — Мехди не стал мелочиться, как и всегда. Что что, а язык у него острый до безобразия. Юсуф тихо сидел, гася сигарету. — Башир, позови быстро всех сюда. Есть одна важная новость. Когда её узнаешь, может немного умеришь свой пыл. В пристройке, Слава Богу, вмещались пока что все охранники. На улице начался дождь. Казалось, что это раз семидесятый за сегодня. — Значит так, парни, слушайте меня внимательно. Мехди Сезер, ваш брат, друг и коллега, назначен моим помощником. После некоторых обсуждений с господином Неджати (непривычно так называть старого доброго Неджо, но официальность — значит официальность) мы пришли к умозаключению, что Мехти, который верой и правдой служит семье Йылдырымов уже добрые 10 лет, с тех пор, как только вернулся из армии, является лучшим кандидатом на эту должность. И мы уверены, что с таким помощником я, а соответственно и вы, будем выполнять свою работу лучше. Прошу любить и жаловать! Где-то из толпы донесся «писк» одного из людей: «Мой отец истинными верой и правдой проработал с его отцом 15 лет. Я был воспитан здесь, рос в этом дворе, учился читать в этой чёртовой пристройке. Что за неуважение — выбрать этого идиота главным помощником?!» — Что за звук?! — брюнет немного разозлился, — Если вместо моего отца на этом месте стою я, то это значит, что плохо работал твой отец, Башир. — Разве кончина твоего отца была виной моего? — возразил мужчина. — В отличии от моего отца, твой скончался 3 года назад из-за опухоли в заднице, а мой погиб из-за вражеской пули. Виной этому стало то, что старик Яхья (прим: отец Башира) не смог выполнить элементарный приказ моего отца — проверить маршрут. Вопрос о том, почему же Яхье ничего не сделали за эту ошибку, мучал Юсуфа уже как 9 лет. Он ведь подверг всю семью Йылдырымов опасности: и Дженгиза, и Сулеймана, который тогда приезжал в гости, и 17-летнего Неджо. Черноволосый уже смирился. Может, старика пожалели из-за детей. Барсук (Башир) не единственный его сын. У него еще 2 детей. Жена пила редкостная, но семья же, как никак. — Башир, слушай меня внимательно, парень! Приказ Мехди считай равноценным моему приказу. Ослушаешься, проявишь неуважение к нему, ко мне, к господину Неджати — я держать тебя тут не буду. Вышвырну к чертям, понял? Из талантов у тебя разве что угон машин, и то за такое тебе обычно лишь пиздюлей выписывали. Ты же знаешь, что у меня характер моего отца. Не смотря на всё дерьмо, которое ты намешал, я всегда жалел тебя. Просил у Дженгиза, чтобы оставил тебя, — Юсуф подошел к Баширу ближе, поднял палец в воздух:«У него же больная мать. Прошу, не делайте. Мы будем выдавать ему пушку в крайних случаях! Пусть даже чай заваривает в пристройке, но не оставляйте его без средств к существованию!», — я говорил.
Ладно, тебя назначили водителем. Моя заслуга! Но ведь ты безответственный! Доверить тебе такую работу, как мы доверили Мехти — равноценно подорвать все склады и особняк со всем семейством внутри, — толпа засмеялась, — Так что будь осторожен со своими словами, Башир. Очень осторожен.***
— Меня ужасно тошнит. — Вот только не говори, что тебя тошнит от меня. Рано или поздно, мы бы всё равно должны были рассказать твоей семье «правду», — мужчина стоял со своей женой на ступеньках около входа в дом, давая и ей, и себе немного подышать, прежде, чем начнётся важный разговор с Неслихан. — Я не о тебе сейчас. Запах в машине стоял невыносимый. Видимо, водитель переборщил с одеколоном, — руками, будто веером, девушка начала размахивать перед своим лицом, — но и от тебя тоже тошнит, знаешь ли. Дом встретил их. Встретил их… да никак дом их не встретил. Неслихан стояла в гостиной, пока зареванная домработница из последних сил носилась с какой-то старой фотографией Сулеймана. Лишь кинув взор на эту фотографию, Неджо до мозга костей пронимало чувство ненависти к самому себе за то, что тот ни капельки не сожалеет о содеянном. — Султанша, — поцеловал руку матери, — я смотрю, организация идёт полным ходом! — парень, это было бы верным высказыванием, если бы только это не были бы похороны отца твоей матери. — Сынок! Неджо, где ты бы…что она здесь делает? — Неслихан посмотрела на свою невестку, — разве я не ясно дала понять, что не хочу этой вшивой районной девки в своём доме?«Можно подумать, что вшивая районная девка в восторге от того, что будет жить с такой пиявкой», — произнесла Фатош в своей голове.
— Мама, дорогая моя Султанша, эта «вшивая районная девка», как ты выразилась, всё еще моя жена. Как ты себе представляешь, чтобы мы жили раздельно? — Ну так разведись же с ней! Зачем она тебе? — Мама, дело в том, что…что мы не можем, — парень резко перевел свой взгляд на жену. — Что значит не можем? Почему не можете? Только не говори мне о неземной любви! Я не поверю ни за что в эту ложь, — Неслихан иронично улыбнулась. — Присядь. Ну-же, мама, — Неджо усадил мать на диван и произнес то, что её шокировало и рассмешило одновременно, — Фатош носит под сердцем моего ребенка. — Где-где носит? От кого носит? Кого носит? Сынок, ни за что не поверю! Ни за что! Я скорее поверю, что одна из тех девиц, с которыми ты развлекался в Стамбуле, родила от тебя тройню, чем поверю в то, что девка, которая выстрелила в тебя из-за того, что ты хотел взять своё по праву, просто беременна от тебя. Хорошая шутка! Нет, возвращай её на район. Я не верю! — из-за успокоительных она еще очень слабо отреагировала, кажется. Зная её характер, я удивлена, как особняк не взлетел в воздух. — Госпожа Неслихан, взгляните на это, в таком случае. — Фатош вытащила из кармана своей кофты тест на беременность и вручила его своей свекрови с такой ехидной улыбкой. Хм, хороший ход. Даже это взяла. Будто бы предчувствовала. О том, что было дальше в гостиной, мать не говорила. Видимо, или что-то очень неприятное, или же что-то чертовски ненужное и лишнее…*