Пятница.
Два часа ночи показывают стрелки на циферблате. Атмосфера в доме заставляет даже дышать как можно тише, чтобы никого не разбудить. Будто это возможно. Аптечка на кухонном столе. Десять минут назад глаза Неджати буквально горели в огне ярости, а сейчас… Холодно. Неджати сорвался. И на этот раз, его это заставляет тревожиться. — Больно? — спрашивает женский голос, прикладывая вату, смоченную спиртом, к ободранным костяшкам. — Совсем не больно. — шепотом ответил Неджо, пытаясь как можно холодно заглянуть Фатош в глаза. Но стоит ему только встретиться с её взглядом, как он весь начинает светиться, особенно его глаза. Улыбаются. — Вот и правильно. Если тебе больно, то даже представить страшно, как чувствует себя твой гость в подвале. — Волнуешься? — с любопытством произнёс Неджо, не отводя глаз. — Не поняла вопроса. Из-за чего? — подняла голову она, наконец встретившись взглядами почти что в кромешной тьме, если бы только не лампа на тумбе, под светом которой Неджати и держал свою руку. — Из-за Ураза. — Ты разве тот человек, что избил бы кого-то просто так? Внезапно в голове девушки начали воссоздаваться эпизоды, когда именно Неджо чисто ради интереса покушался на жизнь Боза. Она прикусила губу и замолчала. — О Бозе задумалась, верно? Признаю, что с ним я чаще обычного поступал плохо, пребываючи на эмоциях. Прости меня, Фатош. Если ты сможешь, конечно. Хотя, по большему счету, не я же виноват в смерти любви всей твоей жизни, пусть ты меня и подозревала… — Неджати скорчил недовольную рожицу, будто бы эти её подозрения и вправду как-то могли его обидеть. Стоило мужчине услышать неровное дыхание жены, как он замолчал. Видимо, он надавил на больное место. Чтобы остаточно дать понять мужу, что сей разговор не нравится ей, не придумала ничего лучше, чем сильнее надавить на его рану. Неджо этого было достаточно. *** В первый раз он избил его во вторник. В тот самый день, когда «гостя» привезли в особняк. Неджо и не думал трогать этого мерзавца, если бы только тот не сболтнул лишнего. Дело было вечером. Фатош смывала с себя этот день, а Неджо, время от времени задаваясь вопросом «что делать?», решил отнести в подвал ужин самостоятельно, чтобы сплетница-Тоня не пронюхала ничего лишнего. Неджо вытащил из хлебницы какую-то булку, разрезал надвое и воткнул туда кусок колбасы. — Пусть не помрёт с голоду! — с подносом в руках в комнату подвала вошел он. Юсуф, выведывающий информацию у Ураза, посмотрел на своего друга удивленно: — Ты мне дрессировку сорвал. Вот-вот парень бы уже выучил команду «Рассказывай, что вы замышляли!», а тут ты с кормом. Или это мне? — Если ты голоден, мы пойдем наверх. В отличии от этой собаки, мы не будем довольствоваться булкой с колбасой. — ответил другу Неджати, поставив свою руку ему на плечо. — Мне бы и воды было достаточно. Во рту пересохло. — вытирая с губы кровь, прошипел Ураз. Мужчины переглянулись, а после улыбнулись, словно насмехаясь над гостем. — Воды ты хочешь? — Спросил Юсуф. Ураз промолчал. — Воды хочет, глянь! — улыбнулся брюнет произнося. — Ну так говори, что вы замышляете, зачем это сделали? Кто на вашей стороне? Я же прямо сейчас могу отдать тебя на растерзание Джихангиру, сам знаешь. — Знаю, дружок, конечно, я знаю! — мужчина ехидно усмехнулся. — Какой дружок я тебе?! — вскипел Юсуф. — Стой-стой, парень. — Неджо встал перед другом, и протянул руку, останавливая. — Чего это ты такой спокойный, чудик? Неужели Джихангир знал о ваших планах? — спросил Йылдырым. — Дай сигарету, и я отвечу. — из-под бровей посмотрел негодяй. На этот раз покраснел Неджати. Он подошел к Уразу, перед тем схватив стакан с водой, что он же и принёс, взял мужчину за шкварки и со всей силы ударил сосудом по голове. — Э-эй! Спокойно, Неджо! Ты его убьешь! — бросился к Йылдырыму Юсуф. Но Неджо совсем его не слышал. В ушах только звучало:«Предатель должен страдать, сынок».
В следующий раз, в среду, Неджати решил сообщить Уразу о том, что Юсуф передал Явузу информацию по поводу той ловушки, что Аксои устроили. Подлец посмеялся, словно тот рассказал ему анекдот. Йылдырым взорвался. В четверг Неджати не спускался вниз. Понял, что всё становится слишком опасным и стал задавать себе вопросы. Откуда в нём столько жестокости? Мстит за того парня, что умер у него на руках? Мстит за ребенка-полу сироту? Так кто он: добро с кулаками, или просто истинный сын своего отца и внук своего деда, что ищет своей жестокости оправдания? Ведь и Боза он не жалел. Сказал бы кто, что усач заслуживал и реки, и побоев, но разве это оправдание неспособности контролировать себя самого для Неджо? Не знал. Но чего он не хотел, так это того, чтобы кто-либо видел его в таком состоянии. Самому Неджати было трудно принять себя, и даже страшно представить, что было бы с Фатош, увидь она его, например, в разгар драки. В результате регулярных общих ночных трапез троицы, скрывать от Тони, что есть еще кто-то чужой становилось всё сложнее. — Каждый день бери и готовь им еды, словно ораву кормлю! — всё бормотала она, нарезая мясо. — Почему такая кислая? — просила Фатош, что пришла на кухню попить воды. Неджо перестал оставлять в их комнате кувшин с питьем с тех пор, как переехал в соседнюю спальню. — Несколько дней еда из холодильника буквально исчезает. Я устала выдумывать, что приготовить. Будто у меня дел нет, на целую роту солдат готовить. — Намекаешь, у нас завелся вор? — Вор? Юсуфа вряд ли так можно назвать. — Юсуф? — Юсуф, госпожа. Он частенько тут начал ошиваться. Складывается впечатление, что парень и вовсе поселился в этом доме. Вечно шнырит туда-сюда, а как услышу ночью, сплю то я тут, за стенкой, как открывается дверь холодильника, так сразу ясно, — у вашего мужа и Юсуфа ночная трапеза. Но обычно они меньше едят, а тут, словно слоны¸ ей-Богу! — захихикала Тоня. — Слоны? — в ответ засмеялась Фатош, — Это же мужчины, они много едят. Дома я всегда соболезновала невестке. Она целый день крутилась на кухне, чтобы прокормить нас всех. — Мужчины! И, видимо, этим всё сказано. — Слушай, а Неджо пропал куда-то, что ли? Он дома вообще? Сегодня его не видела… — женщина взяла стакан со стола и принялась наливать туда воду. Её измучила жажда. — Я вам скажу, конечно, но не знаю, что они там делают. Предупрежу сразу. — отвечать взялась Тоня. — Минут десять назад слышала, как по телефону Юсуф говорил с господином. Сказал, что уже спускается в подвал и чтоб без него ничего не делал. Не знаю, чем они там занимаются, но подсказывает мне что-то, что это нехорошее дело. — прошептала она. — Нехорошее, говоришь? Пойду, гляну, что там! — Фатош буквально выбежала из комнаты. Женщина загорелась интересом, будто вот-вот узнает нечто неимоверное. — Госпожа, ну куда же вы?! Тьфу! — Тоня бросила полотенце, что вертела в руках, на столешницу. — Язык мой… Фатош спускалась по лестнице вниз, пытаясь улавливать какой-нибудь звук. У неё получалось, но чем ближе она подходила к источнику этого звука, тем сильнее становилось её предвкушение. О чем это Неджо говорит с Юсуфом в подвале? Вдруг ему известно что-либо о Рамо, а может ей удастся просто познакомиться с Юсуфом, о котором она абсолютно ничего не знает? Хотя Тоня и говорила о нём наравне с Йылдырымом. Будто те двое совсем в других отношениях. Она подошла к железной двери, что была открыта настежь: — Я не внятно спросил?! Кто приказал вместо оружия в ящиках наркотики перевозить? Джихангир хотел меня поставить, или твой хозяин?! Отвечай, урод! – размахивал руками перед Уразом Неджо. — Много ты вопросов задаешь. Думаешь, я тебе отвечу?***