Ошибка Лань Ванцзи

В городе И его спутник действовал настолько уверенно, что Лань Чжань и думать забыл о своих сомнениях. Думать там вообще было некогда, потому что такого количества лютых мертвецов он не видел со времён осады горы Луаньцзан. Даже тогда с помощью Стигийской Тигриной печати Вэй Ину было непросто управляться со своей армией мертвецов, а теперь, когда Тигриная печать была уничтожена, ему было крайне сложно совладать со здешними лютыми мертвецами, которыми управлял другой съехавший с катушек заклинатель. Ванцзи не был уверен, что они справились бы со всеми этими лютыми мертвецами и сумели бы защитить юных адептов во главе с Сычжуем, случайно забредших туда, если бы не своевременное появление Вэнь Нина, сумевшего победить высокоуровневого лютого мертвеца Сун Ланя, которым, как и прочей нежитью здесь, управлял Сюэ Ян. Правда, Вэнь Нин выглядел сейчас не более разумным лютым мертвецом, чем Сун Лань, а вовсе не тем пробудившимся на Луаньцзан Призрачным генералом, которым его помнил Лань Чжань. Ванцзи не мог понять этой странности, как и того, каким образом Призрачному генералу удалось уцелеть после того, как было объявлено о его уничтожении. Однако именно повторное появление Вэнь Нина окончательно убедило Ванцзи, что рядом с ним никакой не Мо Сюаньюй, а Вэй Ин, его Вэй Ин, который в силу неизвестных причин не хотел никому раскрывать свою истинную личность. Тем не менее, дурацкие ужимки Усяня не смогли ввести в заблуждение ни Лань Чжаня, ни Сюэ Яна, признавшего в прибывшем в город И тёмном заклинателе старейшину Илина. Так что в каком-то смысле Лань Чжань был даже благодарен Сюэ Ченмэю, заманившему их сюда. Ведь именно в городе И между Вэй Ином и им самим установились доверие и понимание с полувзгляда. Возможно, Ванцзи даже оставил бы Сюэ Яна в живых, если бы тот не стал угрожать Вэй Ину. Однако стоило Сюэ Яну взяться за оружие, как Лань Чжань понял, что будет сражаться с ним не на жизнь, а на смерть, и велел Вэй Ину отвести молодёжь в безопасное место. Как ни странно, на этот раз тот не стал геройствовать и послушался его. Этот поединок затянулся надолго, и по его окончании Лань Чжань сожалел лишь о том, что не успел прикончить Сюэ Яна и забрать у него воссозданную Тигриную печать из-за того, что мерзавца умыкнул невесть откуда взявшийся заклинатель в маске, воспользовавшийся талисманом перемещения. Но это было уже не столь важно, потому что Вэй Ин и все ученики Гусу были живы. Кроме того, у них теперь имелись все части тела лютого мертвеца (за исключением головы), чья рука бесчинствовала в деревне Мо. Похоронив Сяо Синченя и А-Цин, Лань Ванцзи и Вэй Усянь вместе с младшими адептами и приглашёнными учениками ордена Гусу Лань поспешили покинуть город И. За ними увязался Призрачный генерал. Так что пришлось Ванцзи терпеть его присутствие, пока они не добрались до более-менее безопасного Юэ Яна, где он снова позволил себе выпить вина и расслабиться. Наутро он опять проснулся в одной постели с Вэй Ином, запястья которого были стянуты его лобной лентой. Вэй Ин преувеличенно громко жаловался, что у него болит спина и утверждал, что на этот раз Лань Чжань действительно его измотал. Эффект от притворных жалоб Усяня сводила на нет его довольная физиономия, как у кота, наевшегося сметаны, но делающего при этом обиженную моську. А ещё Вэй Ин снова называл Лань Чжаня по первому имени. Значило ли это, что они на самом деле были близки прошлой ночью? Ванцзи этого не помнил, как и того, что было с ними в прошлый раз, когда они проснулись раздетыми в одной постели. Помнил лишь случившуюся накануне ссору между А-Юанем и Цзинь Лином из-за Призрачного генерала, который незримой тенью присутствовал неподалёку от постоялого двора, на котором они остановились. По счастью, завидев наставника, ученики тотчас же притихли и не стали шуметь даже после того, как он, купив для Вэй Ина вино, вернулся наверх в отведённую им комнату. Потом Вэй Ин снова уговорил его выпить. Дальше — пустота. Эти провалы в памяти беспокоили Ванцзи. Он хотел бы, чтобы их первый раз навсегда запечатлелся в его памяти, чтобы Вэй Ин запомнил его не пьяным насильником, а нежным возлюбленным. Но он ничего не помнил, хоть убей, а Вэй Ин вряд ли признается, если Лань Чжань был груб и причинил ему боль. Ведь это же Вэй Ин, он привык превозмогать боль, пряча страдания за бравадой, и улыбаться, когда другой бы на его месте плакал и корчился от боли. Поэтому Лань Чжань опасался, что на самом деле этой ночью мог вести себя неподобающим образом. Но если это Вэй Ин, то, может быть, всё не так уж страшно? Вэй Ин наверняка поймёт и простит его вчерашнюю несдержанность. Они ведь теперь почти супруги. Но Вэй Ин нигуя не понимал (или делал вид, что не понимает) и продолжал валять дурака, а Лань Сычжуй и Лань Цзинъи рассказали, что и сам Ханьгуан-цзюнь накануне выставил себя полным дураком, повсюду таская за собой этого сумасшедшего, связанного неприкосновенной для посторонних клановой лентой. Боги, как стыдно! Вёл себя, как ребёнок, перед всеми учениками. Ванцзи счёл весьма удачным то, что привык сохранять внешнюю невозмутимость, что бы ни творилось у него в душе. Это умение выручило его и сейчас. С важным видом он приказал адептам возвращаться в Облачные Глубины и больше никуда не сворачивать по дороге. Сам же объявил о своём намерении отправиться вместе с Вэй Ином в Ланьлин, потому что именно туда указывала теперь лютая рука. Ванцзи решил, что объяснится с Вэй Ином, как только они закончат с расследованием этого загадочного дела. А пока на это нет времени. Так оправдывал он себя, не желая признать, что боится этого разговора и изо всех сил старается его оттянуть. Ведь даже самые обычные разговоры не были его сильной стороной, тем более, разговоры о чувствах. Лучше бы он вместо этого вновь сразился с черепахой-губительницей. Но черепаха давно подохла, и теперь у них с Вэй Ином были совсем другие враги. Наверняка многие из них до сих пор держат зло на старейшину Илина и при случае были бы не прочь с ним поквитаться. Особенно в Ланьлине, где стараниями Цзинь Гуаншаня о Вэй Усяне осталась только дурная слава. Поэтому нужно быть очень осторожным, чтобы никто не догадался, что его спутник на самом деле не безумный бастард Цзинь Гуаншаня Мо Сюаньюй, а воскресший старейшина Илина. Нельзя на людях выказывать своего истинного отношения к «господину Мо», для чего снова придётся держать в узде свои чувства. Но как же это трудно, когда каждую ночь Вэй Ин оказывается с ним в одной постели, когда льнёт и ластится к нему уже без прежней развязности и смущённо прикрывает глаза ресницами, когда Лань Чжань целует его. Лань Чжань больше не пьёт вина и прикасается к Вэй Ину по вечерам с величайшей осторожностью, боясь причинить вред хрупкому телу, в котором тот теперь обитает. Зато Вэй Ин никогда не отказывается от любимого вина, которым щедро снабжает его Лань Чжань. Раскрасневшись от вина, Вэй Ин первым тянется за поцелуем, и Лань Чжань не в силах его оттолкнуть, потому что теперь в глазах тёмного заклинателя вместо плохо скрываемого страха светится нежность. Вэй Ин ни в коем случае не должен заподозрить, что Ванцзи не помнит о том, что происходило в те ночи, когда он был пьян, а то, чего доброго, решит, что он сожалеет о случившемся. И он отвечает на поцелуй и сам целует в ответ. Губы Вэй Ина хранят на себе вкус только что выпитого вина. Лань Чжань осторожно прикасается к ним своими губами, с трудом сдерживая порыв смять их и проникнуть в его рот своим языком, после чего опрокинуть податливое тело на кровать и овладеть им. Каким-то чудом каждый раз ему удаётся удержаться на грани. Вэй Ин, кажется, тоже не против повременить. Поначалу ему хватает поцелуев и объятий, а когда этого становится мало, он кладёт руку Лань Чжаня на свой пах и трётся об неё, пока не наступает разрядка, после чего оказывает ему ответную любезность. В такие моменты Лань Чжань желает только одного — чтобы они никогда не добрались до Ланьлина. Потому что, как только они отыщут разгадку, ему придётся вернуться назад в Гусу, а Вэй Ин не жалует Облачные Глубины со множеством замшелых правил на Стене послушания и вряд ли будет рад снова туда попасть. Но, может быть, хотя бы кроликами удастся его туда заманить? Перед тем, как самому уснуть, Лань Чжань обтирает влажными полотенцами тело Вэй Ина и долго вглядывается в чужие черты, ища в них прежние. Он готов защищать своего возлюбленного, если это понадобится, от всего мира. Он слишком устал быть один и больше не допустит, чтобы тот снова погиб. Вдоволь насмотревшись, Лань Чжань заботливо укутывает одеялом утомлённого его ласками Вэй Ина и укладывается рядом. Он привык засыпать ровно в девять вечера, но почему-то долго не может уснуть из-за смутной тревоги. Лань Чжань словно бы чувствует приближение неизбежной катастрофы, хотя пока ещё ничто не предвещает её. Он не понимает, почему ему ужасно не хочется в Ланьлин. Он думает, что это из-за страха, ведь там наверняка окажется множество заклинателей, ранее знавших Мо Сюаньюя, которые могут заметить перемену в его поведении и разоблачить Вэй Ина. В этом Ванцзи прав, но он не догадывается, с какой стороны подстерегает беда…