— Амортенция?
Они сидели в маггловском пабе в нескольких кварталах от Министерства, и Гарри, заказавший пинту пива, глотнул и вдруг чуть не выплюнул его.
— Ты серьёзно?
— Я провёл тест, — Ли кивнул, внимательно рассматривая красно-золотую этикетку пивной бутылки. — Дважды.
— Но это смешно, — недоверчиво сказал Гарри. — Я хочу сказать, Амортенцию непросто скрыть. Я бы знал, если бы был кем-то одержим.
Он хорошо помнил инцидент на пятом курсе, с Роном и Ромильдой Вейн.
— Я имею в виду, внезапные неконтролируемые увлечения — не та вещь, которая не останется незамеченной, — он заставил себя засмеяться. — Я никого не хочу, Ли. Мерлин, я не заигрывал с кем-либо, кроме своей жены, никогда и ни с кем.
— Я знаю, приятель, — Ли смотрел на Гарри с жалостью, причину которой тот не уяснил и тем более не понимал грусти в голосе Ли. — Это было не внезапно. Результаты говорят о долгосрочном воздействии, — он вытащил из кармана пергамент и положил на стол, чтобы Гарри смог сам всё проверить. И вправду, всё сходится, он действительно был под воздействием Амортенции. Гарри не знал, что и думать.
— Извини, но я не понимаю…
— Боюсь, всё очень просто. Со временем амортенция накапливалась в твоём организме. Я не могу точно сказать, когда тебя стали пичкать этой дрянью, но это точно были годы, а не недели или даже месяцы.
— Ты хочешь сказать, что в моём организме в течение многих лет накапливалась Амортенция? — слова померкли, и Гарри понял, что дрожит. Он взял стакан, чтобы хоть чем-то занять руки. — Это абсурд! — Гарри грохнул стаканом по столу.
Ли уставился на стол.
— Я знаю, — произнёс он, сознательно избегая взгляда Гарри. — Я тоже не хотел в это верить.
— Верить чему? — хотя Гарри знал, что Ли не скажет этого, но даже думать об этом было слишком. — Что Джин подливала мне её несколько лет? Она не могла этого сделать. Она любит меня. А я её! — Гарри охватила злость при одной мысли об этом, но где-то глубоко в его разуме возникла слабая нотка сомнения.
Ли глотнул пива и ничего не сказал.
— Это невозможно, — тихо и как-то жалобно протянул Гарри. — Амортенция не создаёт любви.
— Нет. Обычно нет, — согласился Ли. — Но препарат, как известно, влияет на людей по-разному. И это, — он постучал по бумаге перед Гарри, — это исключительное качество.
— Может быть, я невосприимчив, — пытался оправдать Гарри, только непонятно, её или себя… — Многие заклинания не влияют на меня, особенно вещи, изменяющие свойства сознания: Империус, чары Конфундуса…
— Это возможно, — вроде согласился Ли, но это прозвучало так, будто он не верит в такой исход.
— Должно быть! — настойчиво сказал Гарри. — Кроме того, если на меня влияли годами, как ты говоришь, почему я чувствую последствия только сейчас?
— Я не думаю, что это так, приятель, — Ли провёл рукой по волосам. — То, что ты описал, похоже на симптомы отказа от амортенции, а не на последствия воздействия.
— Отказа?
— Да. Есть ли что-то, что ты берёшь из дому… что-нибудь, что ты ешь, пьёшь, вообще глотаешь, к чему у твоей жены есть доступ? — сделав паузу, он снова посмотрел в сторону. — Что-нибудь, чего у тебя не было в последние несколько дней?
Что-то холодное осело в низу живота.
Чай…
— Я… Она делала мне чай, — он сглотнул слюну. Горло внезапно пересохло, но подняв стакан, он сообразил, что тот пуст. — Я пролил кое-что у Джинни, несколько дней назад. Это было в её шкафчике, в ванной. Я не знал, что это было, — он вспоминал, активно перебирая события последних нескольких дней. Когда всё это началось? После того, как он пролил зелье? — А раньше… если я отсутствовал по делу… Или когда она отправлялась на матч… — он прижал пальцы к вискам, думая, что может заболеть. Весь его мир выходит из-под контроля.
— Подожди, — сказал он, осознав что-то. — Почему это не проявлялось раньше? У меня было как минимум полдюжины ночей вне дома с тех пор, как я начал работать в Аврорате. Да и тем более, если в моём организме действительно была Амортенция, то почему ни один из ваших тестов не уловил её? Это оплошность, не так ли?
Гарри знал, что это звучит как обвинение, но Ли только пожал плечами:
— Может быть. Но оставим в покое ошибку, есть множество причин, по которым Амортенция не появилась ни на одном из твоих предыдущих анализов.
— Какие причины? — удивлённо спросил Гарри.
— Если у нас нет оснований подозревать отравление — наличие симптомов, или повышенные анализы организма или крови и так далее — мы фокусируемся на оценке магии и потенциальность заклинаний. Тот факт, что Амортенция присутствовала в твоём организме ещё до самой первой твоей проверки, исказил результаты, то есть показать Амортенцию в твоей крови проверка показала, но последующие тесты не зарегистрировали никаких отклонений от твоей
нормы. Понятно, что она не проявилась на общем скрининге — там показывается только что-то новое или, как в твоём случае, начало выхода чего-то из твоего организма.
Гарри кивнул, всё ещё пытаясь разобраться со всей этой системой, а потом кое-что пришло ему в голову. Амортенция — это вещество класса F. Она не только ограничена в применении, но и запрещена — из-за своих принудительных свойств она классифицируется как вещество, изменяющее разум.
— Моя работа!.. Когда люди узнают…
— Никто не должен знать, — Ли, должно быть, увидел панику на лице Гарри, потому что ободряюще похлопал его по плечу.
— Но этот тест, — Гарри ткнул в компрометирующий лист бумаги на столе, — я уверен, что это уже занесено в архив, и как только регистратор и Департамент документации выяснят это… Чёрт! Я буду освобождён от своего поста. Каждое моё дело, пока я якобы находился под влиянием, будет заново рассматриваться. Ты знаешь ущерб, который это нанесёт, Ли. Если выяснится, что главный аврор работал под воздействием вещества класса F, изменяющего сознание, у адвокатов будет удачный день. Каждый, кого я помог задержать, будет иметь основания для апелляции. И это до того, как рассмотрят дела, над которыми я работал прежде, чем возглавил департамент.
Гарри подозвал официанта, отчаянно нуждаясь в напитке покрепче.
— Джин и я женаты четыре года. Мы были вместе за шесть месяцев до этого. Наши отношения продолжались всё время, пока я был в Аврорате. Я не говорю, что верю в это, но если люди подумают, что это правда… Я не уверен, что наш отдел справится с последствиями.
— Я знаю, — согласился Ли. Осмотревшись вокруг — официант всё ещё у бара, наливает пинту для Гарри — Ли достал свою палочку и быстро наложил заклинание. Пергамент с результатами теста Гарри на мгновение ярко вспыхнул, а затем исчез в клубке голубого дыма. — Никто не будет знать. Я руководитель отдела. Это моя чёртова лаборатория зелий. Каждый регистрируемый тест сначала должен рассмотреть я, и этот… — он указал рукой на стол, где раньше лежал пергамент, — …не проходил через меня.
— Ты можешь потерять работу, — проговорил Гарри через мгновение, понимая весомость того, что Ли только что сделал для него.
— Могу, но не потеряю. Никто не знает, что я проводил этот тест.
— Я благодарен тебе.
— Ты сделал бы то же самое для меня, — Ли пожал плечами. — Кроме того, ты нам нужен. Не говори Кингсли, что я скажу, но ты лучший главный аврор, который когда-либо был в Министерстве. Мы не можем позволить себе такой потери. И я так же, как и ты, знаю, что потребуется гораздо больше, чем Амортенция, чтобы повлиять на твою работоспособность и качество этой самой работы.
Официант принёс Гарри пинту алкоголя и потянулся к уже пустой бутылке Ли, но тот покачал головой.
— Кроме того, — сказал Ли, когда официант удалился, — просто подумай, кто заменит тебя, если тебя уволят.
— После меня у Рона достаточный стаж, — Гарри нахмурился.
— Да, но он никогда не получит должность, даже если и случится твоя отставка.
Конечно, он прав. Будет слишком большой скандал. Рон не потерял бы свою работу, но его никогда и не повысили бы, если бы все считали, что его сестра подливает бывшему главному аврору и мальчику-который-выжил незаконное любовное зелье.
— Тогда остаётся… — Гарри задумался на минуту. — Мерлинова борода! Захария Смит.
— Именно, — кивнул Ли.
Смит не участвовал в битве при Хогвартсе, и у него не было возможности принять участие в тренировочной программе. Но его отец имел некоторое влияние и сумел потянуть достаточно рычагов, чтобы его сын попал в авроры. И с тех пор он для Гарри просто заноза в заднице.
— Так что мы будем делать? — Гарри знал достаточно о зельях, особенно подобных Амортенции, чтобы сказать с уверенностью, что остатки отравы будут обнаруживаться в организме ещё долго, и нет гарантии, что его не раскроют.
— Я ничего не могу поделать с твоей полугодовой оценкой магических остатков. К этому моменту нам нужно убедиться, что Амортенция полностью выведена из твоего организма.
— Это произойдёт через два месяца? Если, конечно, я больше не буду подвергаться какому-либо воздействию.
— Может быть. Может быть, нет. Но я не рискну. Период выведения отравы длинный. И это непредсказуемо. Это зависит не только от качества зелья, которое на высшем уровне, но и от того, как твоё тело и магия усваивают его. И ты настолько чертовски могуществен, что я даже не знаю, как оценить остаточные эффекты. Не говоря уже о том, что ты, скорее всего, будешь чувствовать себя дерьмово всё это время.
— Даже хуже, чем сейчас?
— Скорее всего. Лихорадка и озноб, тошнота во время детоксикации*, — Ли перечислял симптомы, загибая пальцы. — Не говоря уже о замешательстве, о противоречивых мыслях, которые оккупируют твой разум, — он сделал паузу, не глядя на Гарри.
— То есть это повлияло на меня достаточно, чтобы я думал о ней, скажем так,
не своими мыслями.
— Да, — подтвердил Ли, хотя Гарри понимал, что то, что он сказал, ещё не весь перечень проблем. Но Ли пытался не портить и так не очень хорошее настроение. Он достал из кармана клочок бумаги и записал два имени. — Вот. Эллиот Нгуен и Натаниэль Мейсон. Я учился с ними в аспирантуре. Они хорошие Мастера Зелий и отличные парни. Оба работают в частном секторе, и, я уверен, если ты скажешь им, что пришёл от меня, один из них может тебе помочь, — он провёл рукой по лицу. — Есть один комплекс, состоящий из серии зелий, которые нужно пить в течение трёх недель. Процесс сложный и довольно неприятный. Но это избавит твой организм от всех следов проклятого наркотика.
— Ладно, — Гарри взял лист бумаги.
— Тебе придётся отвлечься от работы, — сказал Ли. — Но это лучшая альтернатива.
Гарри кивнул.
— Я бы сделал для тебя эти зелья и сам, приятель, — добавил Ли. — Это просто… Но у меня нет ресурсов и возможностей, чтобы варить подобные вещи вне Министерства. И я не могу сделать это в своих лабораториях. Мне жаль.
— Ничего. Я понимаю. И это нормально. Ты уже и так много для меня сделал. Спасибо, — искренне сказал Гарри. — Не знаю, что бы я делал без тебя.
— Без сомнения, устроил бы самый большой скандал с тех пор, как Зебулон Макаллистер был пойман за то, что торговал гиппогрифами не только в личных целях, — заметил Ли с улыбкой.
И Гарри засмеялся, хотя и чувствовал тошноту и дискомфорт в животе.
— Но Эллиот и Натаниэль осторожны. Никто не должен узнать, — Ли посмотрел на часы. — Я уже должен вернуться. С тобой будет всё хорошо?
— Да, — сказал Гарри только потому, что не знал, как ещё ответить. Он молча смотрел, как Ли плетётся через лабиринт маленьких столиков к двери, затем глянул на клочок бумаги с именами двух мастеров зелий. Хотя он уже знал, куда ему обратиться за помощью.
***
— Ты серьёзно? — широко раскрыла глаза Гермиона.
— Да, — Гарри не смотрел на неё. Его пробирала дрожь, он чувствовал себя взволнованным и не способным сконцентрироваться. После того, как Ли попрощался с ним в пабе, он выпил ещё пару пинт. Затем аппарировал прямо к Гермионе, в квартиру Рона. Самого Рона не было дома: сегодня его команда снова на задании. А Гарри не мог пока вернуться в свой кабинет.
— Ты думаешь, Джинни, твоя жена уже четыре года, тайно опаивала тебя Амортенцией всё это время? — Гарри услышал недоверие в её голосе. Он понимал её. Вся эта ситуация выглядела весьма абсурдно.
— Других объяснений нет, — эти слова оставляли на его языке непонятный осадок, на вкус как сажа; он не мог поверить в то, что говорил сейчас. Весь этот день был похож на какой-то кошмар. Но он всё-таки надеялся, что вот-вот проснётся, в любой момент, и обнаружит, что это был просто плохой сон.
— Конечно, есть, — заявила Гермиона. — Кто-то ещё подливал тебе зелье. Возможно, одна из фанаток.
— Я бы знал, Гермиона, — Гарри покачал головой. — Эффект Амортенции связан с её неожиданным и явным проявлением симпатии. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Я не изменял своей жене. У меня даже не было соблазна пойти на это. Я ни в кого не влюблён. Чёрт возьми, Гермиона, я никогда и никого не хотел, кроме Джинни.
— Ты был на заданиях. У вас есть множество открытых дел, людей, которые могут желать тебе зла, — Гермиона глубоко вздохнула и ушла в другую комнату, где Роза давно дремала в своем манеже. — Должно быть какое-то другое объяснение.
Но по её голосу Гарри понял, что это всего лишь попытка выдать желаемое за действительное, на самом деле она не верит в такой расклад событий.
Не отвечая, Гарри смотрел в окно. Начинался дождь; капли скользили по стеклу.
— Так что же происходит сейчас? — Гермиона села рядом с ним, на её глазах появились слёзы.
— Я… — Гарри запнулся и сглотнул, пытаясь игнорировать узел в собственном горле и боль в груди. — Есть зелье, комплекс зелий. Ли говорит, что это избавит меня от излишков Амортенции.
— Потребуется… — Гермиона вытерла мокрые глаза, —…потребуется много сил, этот комплекс очень трудно варить, да и сами зелья не очень-то приятные. Но это и вправду поможет. Ли приготовит их для тебя?
— Нет. Слишком рискованно делать это в Министерстве.
— Тогда кто? — Она кивнула. — Я же могу знать кого-то…
— Я уже выбрал. Снейп.
— И он это сделает? — если Гермиона и удивилась, то не подала виду.
Он кивнул. Хоть у Снейпа не было пока ещё времени ответить, Гарри не сомневался, каким будет его ответ.
— Понятно, — Гермиона улыбнулась, но в её глазах плескалась печаль. — Зато ты можешь быть уверен, что он сделает это правильно.
— Да. И я уверен, что он будет рад услышать, что я опять облажался, — Гарри хотел пошутить, но с юмором как-то не сложилось.
— Нет, он не станет, Гарри, — сказала Гермиона. — Это не так. Всё будет…
— Не говори мне, что всё будет хорошо! — резко прервал Гарри. — Потому что ничего в этом даже близко нет хорошего, — его голос прозвучал громче, чем хотелось, но он ничего не мог с этим поделать. Он опустил глаза, отчаянно желая, чтобы его отношения, его жизнь… не распадалась. — Я люблю её, Гермиона. И она меня любит… — Гарри не мог заставить себя произнести эти слова. Его голос словно пропал, грудь была настолько напряжена, что казалось, что вот-вот — и он лопнет от перенапряжения.
— Думаю, она тебя любит. Она просто… — Гермиона остановилась в явном замешательстве, пытаясь подобрать какие-то слова. Посмотрев на Гарри, она положила руку ему на спину.
— Что мне делать? — спросил Гарри. — Что мне делать?
— Иди домой, — посоветовала Гермиона. — И поговори с ней.
***
Всё оставшееся время Гарри слонялся по квартире, пытаясь разобраться, понять, какие воспоминания и эмоции за всю совместную жизнь с Джинни были лишь некой иллюзией, вызванной зельем. Сама природа Амортенции запрещает жертве испытывать чувства, свободные от влияния наркотика.
Он попробовал все стандартные заклинания обнаружения, многие из которых были незаконны. Но ничего не обнаружил. Нет никакой остаточной магии. Никаких следов вмешательства с помощью каких-либо заклинаний. Но он этого и не ждал. В конце концов, на нём не использовали никакое волшебство, кроме самого зелья, которое могло бы объяснить результаты, найденные Ли.
Впервые Гарри обнаружил, что чувствует себя неуютно в своем собственном доме. Как будто ему здесь не место. Он ощущал себя вуайеристом, наблюдающим за чужой жизнью — жизнью, которую он считал настоящей. Жизнью, где он думал, что был счастлив.
Стены коридора, ведущего к их спальне, увешаны фотографиями, каждая из которых связана с какими-либо воспоминаниями, их он теперь подверг сомнению, этого не произошло бы, если бы Джинни не обманула его. Он закрыл глаза, борясь с желанием — не в первый раз сегодня — аппарировать куда-то далеко, где он сможет притвориться, что ничего никогда не было, что всё произошло не с ним. Вместо этого он сделал глубокий вдох и взглянул на фотографии, на которые раньше смотрел бесчисленное количество раз.
Он сидел рядом с Джинни перед рождественской ёлкой в Норе три года назад. Джинни, широко улыбаясь, развернула в воздухе фирменный свитер Уизли. Гарри вспомнил, как они занимались любовью той ночью, устроившись вместе на крошечной кровати в детской комнате Джинни, стараясь подавить стоны, чтобы её братья не услышали их.
Джинни улыбалась ему в тот день, она подписала контракт с Гарпиями. Он так ею гордился. После они праздновали всю ночь. Он, Джинни, Гермиона и Рон. Он не мог вспомнить, когда был ещё так пьян, как в тот вечер. Удивительно, что они не умерли после этого.
Они провели неделю на берегу моря в свой медовый месяц. Сняли коттедж на частном участке пляжа и весело проводили дни, пили пиво и загорали на песке. По ночам они иногда купались нагишом в волнах, а потом продолжали свою бурную ночь на навесной кровати.
Он стоял там, пытаясь упорядочить противоречивые мысли и чувства в своей голове, но это было бесполезно. Каждое воспоминание всплывало в его сознании — кристально чистое и зеркально чёткое, но ни одно из них не было истинным. Гарри до боли сжал кулаки, так что ногти впились в ладони. Внезапно с громким треском на рамке одной из фотографий появилась трещина, и стекло разбилось, усеяв осколками пол.
Гарри глубоко вздохнул, заставляя себя успокоить свою магию и гнев.
***
Она предложила ему чай…
Гарри должен побороть желание выбросить чашку в окно или выгнать Джинни Мерлин знает куда! Вместо этого он призвал флакон и осторожно и незаметно перелил в него чуть-чуть жидкости. Стекло согрелось в его руках, и он почувствовал лёгкий аромат корицы, а также слабые нотки других ароматов, которые теперь он узнал: древесный запах, напоминавший ему ручку метлы, квиддичную смолу весенним утром. Намёк на патоку, наводивший на мысль о зиме, о Рождестве в Хогвартсе.
На короткое мгновение он вообразил, как подносит чашку к губам и выпивает зелье. Он представил, как это заставляет его снова влюбляться в свою жену.
Желудок сжался, Гарри подошёл к раковине и смыл остатки чая.
Гарри всё ещё стоял там, когда Джинни вошла на кухню. Облегчение появилось на её лице, когда она увидела пустую чашку на столе. Гарри почувствовал себя плохо.
— Я скучала по тебе, — сказала она. — Тренировки в последнее время были очень тяжёлыми…
— Мне надо выйти на улицу, — Гарри отстранил её. Джинни нахмурилась, протянула руку в попытке задержать его, но её жест его не остановил.
— Куда? Зачем? — Джинни прошла за ним к маленькому столу в кабинете, наблюдая, как он спрятал несколько бумаг в карман пиджака и запихнул остальные в свою сумку.
— Есть зацепка. Это может быть прорыв в деле, над которым я сейчас работаю, — соврал Гарри. — Прости, но мне нужно идти.
И Гарри, не промедлив ни секунды, аппарировал.
Он не хотел заходить в Министерство, хотя департамент пустовал в этот час: в течение следующих нескольких недель у Рона будут проблемы с ведением
всех открытых дел. А у Гарри уже есть нужные документы, так что он прошёл несколько кварталов до своего любимого паба и сел в баре. Он пил пиво и игнорировал попытки бармена поговорить.
Флакон с
не-чаем отягощал его карман.
___________
*Детоксикация — естественное или искусственное удаление токсинов из организма.
