Call me by your name

Неделю спустя. Бэррон и Коля сидели на балконе и смотрели на звездное небо. Ребятам скоро спускаться на ужин, который перенесли на час, из-за того, что их матери застряли в пробке. Ужин не будет формальным с кучей гостей и папарацци, а просто семейный ужин. На котором будут присутствовать мама Коли и он сам, и Меланья с сыном. Парни, переодевшись во что-то поприличнее чем футболки и шорты, в которых они всё время ходили, сидели и ждали мам. Через шесть дней будут выписывать Александра Лукашенко, а через два дня после этого они улетят все обратно в Беларусь. Мысль о расставании была невыносима им обоим. Они так привыкли утром просыпаться в одной кровати, целоваться минут пять, а затем идти вместе в ванную. Завтракать вместе и идти ближе к обеду к Александру Григорьевичу. Бэррон почти что никогда не заходил в палату президента, а спокойно ждал за дверью Колю. Но дважды ему пришлось зайти туда. И всё прошло не так страшно, как он нарисовал у себя в голове. Парни привыкли к друг другу и не хотели расставаться, но это было просто невозможно. По крайней мере на последующие два года. -Бэррон, как только я закончу одиннадцатый класс я перееду в Вашингтон и поступлю тут в университет. – сказал Лукашенко, повернув голову на американца. – Осталось два года. -Да, но у нас всё равно есть одна БОЛЬШАЯ проблема. – с грустью в голосе произнес Бэррон. -Какая? -Мой отец. -Ну если мой отец согласился, то твой точно согласиться. – Коля повернулся к Трампу и продолжил смотреть на него. -Вряд ли. Он хочет вырастить из меня идеального будущего президента, но президентство это последнее что я хочу в жизни. Да и быть идеальным это не по мне. -А ты говорил с ним на эту когда-то? Просто спрашивал его мнение на тему ЛГБТ? – спросил Коля, а затем продолжил. -И не говори больше так никогда. -Как? – Трамп впервые посмотрел на Лукашенко. -Ты идеальный. И мне насрать на то, что говорят все и вся. Ты лучший в этом мире. По всем параметрам и данным. – Бэррон покраснел от слов Коли и перевёл снова взгляд на звезды. -Спасибо, но, конечно, моему отцу придётся в любом случае быть толерантным к ЛГБТ, так как это Америка как никак. Но по отношению к своему родному сыну он козёл просто. – американец нервно стучал ногой по полу и тёр свои ладони друг об друга. -Бэр, Бэррон! Посмотри на меня. – Николай повернул лицо парня, держа его большим пальцем за подбородок. – Через четыре года тебе будет восемнадцать. Да, я знаю, что четыре года — это совсем немало , но и не так много. Я теперь точно перееду в Америку, и мы можем просто видеться. А затем ты достигнешь возраста, когда сможешь самостоятельно решать хочешь ли быть со мной или нет , хочешь ли ты жить с родителями или съехать оттуда к чертям. Мы будем поддерживать связь всеми существующими способами. И я прекрасно понимаю, что это не это всё, что происходит сейчас. Но это хотя бы что-то. Я всё понимаю, но ты не грусти. Мы всё решим и всё преодолеем. Полностью всё. Все проблемы, которые попадутся нам. – закончил Коля, притянув к себе Бэррона и поцеловал его в губы. -Спасибо за всё, Коль. Я даже не знаю что бы делал без тебя. – сказал американец, обняв в ответ парня. -Наверно, опоздал бы на ужин. Пошли они приехали. – Лукашенко вскочил на ноги, протянул руку Трампу, которую тот с удовольствием принял и встал. -А как ты понял, что наши матери приехали? – спросил Бэррон, но затем он посмотрел вниз на улицу и увидел машину, на которой уезжали они. – Ааа. *** Ужин прошёл великолепно. Две семьи сидели и рассказывали друг другу разные истории. Матери рассказывал какими были их сыновья в детстве и иногда даже показывали фотографии. Мальчики особо не возмущались, так как сами наслаждались всем процессом. Но ужин не вечен, и после того, как тот вечер закончился и закончились особо интересные события. Семь дней они провели как ни в чём не бывало. Только день выписки президента отличался чуть от других, но он не играл особого радостного значения для мальчиков. Это напомнило им что у них остался один день, и даже тот уже прошёл. Но за эту неделю они просто повторили всю ту рутину, которой жили месяц. Играли в одни и те же играли, смотрели фильмы, занимались спортом. И иногда страдали, одним словом, фигней какой-то. Коля даже как-то попытался поучить Бэррона китайскому, но им обоим было всё время очень смешно, из-за чего ни один из них не мог сосредоточиться на китайском языке. Рекомендую к прослушиванию Duncan Laurance-Arcade Сегодня Коля уже улетает. Неизвестно на сколько. Может на месяц, может на полгода, может на год. Никто не знает, когда они смогут в следующий раз встретиться в живую. И смогут ли вообще. Отношения на расстоянии не всегда были хорошей идеей, но тут это не их идея. Парней заставили расстаться. Перед тем, как Лукашенко с семьей улетели бы прочь из Соединённых Штатов Америки, Николай очень долго прощался с Бэрроном. Они не хотели расставаться, из-за чего каждый раз, когда кто-то пытался выйти из машины, другой не давал ему и притягивая снова к себе целуя в губы. -Бэррон… - позвал своим же собственным именем Трамп Колю. -Коля…- тихо прошептал Лукашенко прямо в губы парню. -Я люблю тебя. -Я тебя тоже очень сильно люблю. Это было последнее что они сказали друг другу. Семья Александра Лукашенко сели на свой новый самолет и полетели в Минск, а Меланья и Бэррон Трамп сели на свой и улетели обратно в Вашингтон. Всю дорогу Бэррон листал фотографии с белорусом на телефоне. А их они сделали не мало. Улыбаясь при каждой новой фотографии, Трамп вспоминал что они делали в тот день. Иногда он переговаривался с матерью, но большей частью времени просидел в галереи. Когда они прилетели, Бэррон отправил Коле сообщение, оповестив того, что благополучно прилетел обратно домой, и что он безумно скучает по нему. И где-то ближе к ночи, Трамп получил такое же сообщение от Лукашенко. Прочитав сообщение оба парня успокоились, от того, что каждый из них добрался домой в полном здравии и обошлось без несчастных случаев. Каждый день парни много переписывались, говорили больше трёх часов по видео звонку каждую ночь. Днём часто они бывали заняты, но, если у них была свободная минутка они пытались потратить её друг на друга. Но ситуацию ещё портила не маленькая разница во времени. Так парни провели неделю. Бэррон сидел у себя в комнате, когда горничная сказала, что отец зовёт его к себе. Трамп шёл туда с чувством того, что случится сейчас что-то неладное. Зайдя в кабинет, он увидел строгое лицо Дональда Трампа. Тот сидел за столом и ждал его. Бэррон подошёл поближе к столу и сел на стул. В кабинете Трамп младший пробыл недолго, но этот поход к отцу он запомнит на всю жизнь. Выйдя из кабинета, Бэррон не хотел заходить к себе в комнату, так как если зайдёт туда, то ему придётся сделать это. А он не хочет делать это, не хочет так поступать. Но у него нет выбора. Медленно, чуть ли не как черепаха, передвигался по коридору Трамп, но через пять минут он дошёл до своей комнаты. Войдя в неё, он направился к столу, где лежал его телефон. Зашёл на нужный контакт. Попытался написать сообщение, но пальцы отказывались слушать его. И от злости Бэррон швырнул телефон на пол. Он простоял, так смотря на стол долго, пока не вспомнил о том, что отец точно решит проверить его. Бэррон потянулся за телефон, стекло которого треснуло с краю от резкого удара. Но ему было полностью всё равно. Наконец-то Трамп смог набрать сообщение, но для того, чтобы отправить его ему потребовалось не меньше двух минут. Но после того, как Бэррон сделал, он сел на пол, прижавшись спиной к стене и притянув к себе ноги, заплакал. Он научился скрывать, утаивать свои эмоции, но в этот раз Бэррон сорвался. Ему было тяжело, что хотелось покончить жизнь самоубийством. Но он не мог, так как знал, что слишком слабый для того, чтобы убить себя. Что не может поступить так с матерью. Что не может так поступить с ним, хотя какое он сейчас имеет отношение к ним. От этих мыслей Бэррону стало ещё хуже, и он не мог никак успокоиться. Ему сейчас нужна поддержка, но откуда ей взяться?! Ему нужно чтобы его успокоили, обняли, но кто сделает это?! Бэррон не хотел нагружать мать, а сестра, единственный член семьи, которому он не безразличен, кроме матери, очень редко бывала тут. Вот так и просидел Трамп до самой ночи. Нет, ночью он не перестал плакать, он просто вырубился от изнеможения и нехватки сил. Его жизнь была уничтожена, в ней больше не осталось смысла. И утром проснувшись Бэррон, обнаружил что заболел. Сам себя довёл до болезни и до температуры 39 градусов. Но Трамп был рад этому, так он мог долго спать и во сне быть счастливым. Но когда он просыпался, Бэррон снова впадал в уныние и не хотел ни с кем говорить. Или вовсе что-то делать. Просто слушал музыку и читал. Это помогало забыться, но ненадолго. Болезнь давала всё равно о себе знать и его также мучили разные боли, и он не мог нормально есть. Из-за чего сильно похудел. В норму смог прийти Бэррон только спустя три недели. Но он всё равно не чувствовал себя хорошо, болезнь прошла, но душа у него всё равно болела. Она была пуста. Его жизнь теперь была пуста. А сам он разбит.