Ты - мои больные раны

Знаете, как бывает? Бывает так, что ты живешь под маской «железной леди», вся такая сама за себя, но никто не знает, что ты чувствуешь внутри. И не узнает никогда. А хочется иногда чувствовать себя маленькой девочкой, которую будут защищать, говорить, что ты самое лучшее, что было в жизни какого-то человека, согласитесь, каждый в глубине души этого хочет. А доверять с каждым разом все сложнее и сложнее, кто знает: вдруг снова предадут, но как говорится: кто не рискует - тот не пьёт, так ведь? В ординаторской я поставила чайник. – Жень, Женька, ну что с тобой происходит, это из-за Ильи? – она снова чувствует меня, как свои пять пальцев. По правде сказать, мне кажется, что по моей жизни можно снимать сериал. – Ох, Олюшка, я запуталась. Совсем. Я хочу, чтобы Илья был счастлив, а я знаю, что этого счастья со мной у него не будет. Пускай, пока ещё есть возможность, он найдёт себе другую, ту, с которой он будет действительно счастлив, он же ещё молодой. А ещё, меня постоянно достаёт Степа, хочет вернуться, но сейчас, я понимаю, что ничего не было и, тем более, не будет. Мне же всегда нужен был Илья. - только ей могу рассказать все, что я чувствую. – Жень, знаешь, тебе лучше правда с ним поговорить, ну чего вы как два влюблённых идиота мучаетесь и друг друга изматываете. - она, конечно, как всегда, права, но так будет лучше для него, и я в этом уверена. – Не знаю, вот правда. Я же понимаю, что ничего не выйдет. – а может я просто боюсь? – Тогда ты мне тоже так говорила. – опять она имеет ввиду студенчество, про которое мне так тяжело вспоминать. Просто после того, как уехал Илья, мне пришлось сделать то, чего бы сейчас я никогда не сделала, ведь сильно об этом жалею. – Вы что после пар идёте опять с Ильей гулять? – откуда она это знает, догадывается что ли? - Ну, в общем, да. – чего уж там скрывать. – И после этого ты будешь говорить, что между вами ничего нет? – с усмешкой спрашивает Оля. – И не будет никогда. – ой, как же я ошибалась тогда. – Чего не будет никогда? - сзади подошёл Илья, интересно, он все слышал? – Наших отношений никогда не будет, мы же друзья. – я искренне в это верила, не зная, что же ждёт меня впереди. – Ну это мы ещё посмотрим, - он ухмыляется, явно рассчитывая на большее. Но на его улыбку готова смотреть вечно, так что промолчу, может и закружится. – Да, были времена, конечно, - мне с каждым разом все труднее вспоминать, потому что в конце всё вышло не очень хорошо. Сейчас, я бы ни за что так не поступила. – Были, поэтому сейчас не упусти. Тем более, он должен знать правду по поводу того, что было после его отъезда, может быть, зря ты всё-таки тогда это сделала? - может и зря, да. Тогда я позвонила Оле вся в слезах, потому что у меня была задержка уже третью неделю. Тест. Первый. Второй. Пятый. Все положительные. – Оль, я сделаю аборт. - У меня была паника, Илье я не буду говорить, потому что он сразу же вернётся, я не хочу стать обузой для него, ведь для него карьера – вся его жизнь. – Ты что с ума сошла? Какой аборт? – да, мне больно, но я не потяну ребёнка одна. – Обычный, 18 мне уже есть, значит, согласие родителей не нужно. - сложно, больно, но зачем расти ребёнку без отца? Тем более, всё будет напоминать о нём. – Жень, скажи ему, он должен знать. – я уверена, что однозначно нет. Через неделю я решилась и сделала аборт, написала прощальную смс-ку: «Прости. Спасибо за все.» Сменила номер и исчезла из его жизни навсегда. – Зря ты тогда аборт сделала, был бы у вас сейчас ребёнок, все было бы по-другому. Если бы он узнал. – Как же она права. И была тогда, и сейчас, но, к сожалению, ничего уже не исправить. – Давай не будем, ну зачем по больному-то? - У меня уже наворачивались слёзы, но зашёл Илья, сказав, что ему нужна моя помощь. Не дай бог, он все услышал. Надеюсь на лучшее, хотя бы вот в данный момент. – Да, иду. – украдкой вытираю слёзы и выхожу в коридор. Надо держать себя в руках. Мы с Соколовым заходим в смотровую. - Я Вас позвал, потому что здесь, помимо переломов наблюдаются повреждения внутренних органов и, по-видимому, нужна операция. – говорил он вполне уверенно. - Хорошо, рентген сделали? – спросила я, параллельно делая пальпацию. - Да, держите. – отдавая снимок, он случайно коснулся моей руки, а в этот момент по телу пробежали сотни мурашек. Мы пересеклись взглядами. - Так, давайте-ка посмотрим. Ну вот здесь, видите? Галь, сделай пациенту узи и готовьте его к операции. – я быстро отдала распоряжения. – Илья Анатольевич, готовьтесь. – почему-то сказала я. То словом лишним не перебросилась, то вот так. Не понимаю я себя. Да и никого, наверное. Уже на операции, когда я практически завершила свою часть работы, а Илья делал репозицию, я задумалась. Причём такое бывало и вправду редко, ведь обычно я концентрируюсь на больном. - Евгения Пална! Евгения Пална! Вы слышите меня или в облаках летаете? – меня выдёргивает из мыслей громкий голос Соколова. - А, да, да, работаем. – растерянно проговорила я и продолжила операцию. - Будьте добры, сосредоточиться. – грозно сказал Илья. Начальника строит, ну а что, зав. отделением, имеет право. – И зайдите потом ко мне в кабинет. – этого ещё не хватало, опять? Мы с Олей переглянулись. - Хорошо. Продолжаем работать. - Сказала я, не подав даже виду. Операция прошла удачно. Я намеренно оставалась в палате больше, чем надо по времени, наверное, боялась разговора. Но это неизбежно. Поэтому, собрав все оставшиеся силы в кулак я решительно отправилась к Илье. - Илья Анатольевич, вы хотели меня видеть? – стучась, захожу я. Стоит вести себя максимально официально. - Да, Евгень Пална. Что это было сегодня на операции? Вы можете объяснить как-то? – начал спрашивать он, чуть повышая голос. - Я задумалась. Простите. Такого больше не повторится. – отчиталась, как школьница, ну честно. – Если это всё, я могу идти? – начинала я нервничать и теребить край халата от волнения. - Нет, у меня к тебе ещё один вопрос. То, что Оля говорила в ординаторской… это правда? – этого ещё не хватало. И так держусь из последних сил, а тут такие вопросы. Чёрт, получается, он всё слышал. Но может удастся уйти от вопроса, скосив под дурочку? - Что именно? – спрашиваю с максимально не понимающим видом, старательно отводя глаза. Илья ведь читает всё по ним. - Ну, про ребёнка и… аборт. – чувствую заминку в его голосе, будто комок в горле. - Да. – утвердительно киваю и опять из моих глаз хлынули слёзы. Я уже просто не могу. Не сдерживаюсь. - Женечка, Жень, ты чего? Почему же ты тогда мне не сказала? Были бы мы с тобой вместе сейчас, с ребёнком. – Илья подбегает ко мне и обнимает, а я просто не могу сопротивляться. - Но ничего уже не изменишь. Пусть всё останется как есть. - Убираю руки с его шеи и так решительно говорю. Интересно, откуда столько смелости? - Мы можем всё изменить! У нас с тобой ещё будут дети, правда-правда! Ты мне очень нужна, я тебя очень люблю! – он вытирает мои слёзы по щекам. Ну как он не понимает, что ничего уже не будет! - Ты мне тоже нужен, но не получится. Я не смогу. Тебе стоит найти кого-то другого. - Практически в истерике говорю я. Смогла всё-таки высказать. - Жень, ты из-за этого что ли? Да? – я киваю головой, а он смотрит просто в полном шоке. – Евгеш, ты чего? Всё у нас будет хорошо. Мне никто кроме тебя не нужен, слышишь, никто! Мы будем вместе и справимся! – как же хочется остаться с ним, но нельзя же вот так просто. Хотя душа так и тянется к нему, такому родному. Однако делать поспешные выводы не стоит, может лучше будет всё же без меня, хоть и он доказывает обратное. Я запуталась. Просто окончательно. - Илюш, я, я… не знаю. Сложно всё это. Дашь время обдумать? – не могу я его отвергнуть. Тем более, когда у нас такие чувства. - Да, конечно, для тебя всё что угодно. – он целует меня в щёку и обнимает безумно крепко. Будь как будет. В этих объятиях я нахожу своё личное спасение и спокойствие. Может и стоит прислушаться к сердцу?