***
18:05 от Любимый Шота: Мы с Хо-чаном хотим заказать пиццу. Ты скоро придешь? Телефон напомнил о себе трелью оповещения. Ясу тот час достала его из подсумка за спиной. Губы сами собой растянулись в теплой улыбке. И девушке сейчас было абсолютно все равно на прохожих, что активно всматриваются в ее лицо, чтобы узнать своего кумира. В эту субботу Ясу решила пройтись по Сайтаме, не так далеко от дома, но и не близко. Район был сам по себе тихим, но злодеи частенько пользовались этим и устраивали бедствия. Поэтому Якуто и решила выбрать это место, в обход Сидзуоки, где вовсе жил сам Старатель, и только смертник решил бы пойти на «дело» в том районе. Уже через пару месяцев начнется новый учебный год. Первый учебный год в жизни Ясу, который она проведет в роли учителя. На самом деле, девушка сильно нервничала от одной только мысли, что она не сможет воспитать в будущих героях то самое, что и делает их этими самыми героями, но она отчаянно старается об этом не думать, загоняясь работой. Целый месяц ушел на то, чтобы составить планы будущих занятий и расписание дополнительных курсов, и только Айзава уверен в них на сто процентов. Ясу же постоянно ищет изъяны или недочеты, знатно раздражая своего брата… Что поделать, в последнее время Якуто мало в чем уверена. Например, она точно знает, что любит своего сына и брата, что геройская деятельность ей нравится, и то, что умереть на работе она не смогла бы даже при отсутствии выбора, ведь дома ее всегда ждет Хокацу. А его бросить она просто не может, пускай даже на руки его дяди. Дьявол кроется в мелочах. Ясу не очень уверена, что ее сыну достаточно иметь только маму и оджи-сана; что она любит этот чертов фиолетовый, который плотной ширмой закрыл настоящую Ясу, которую раньше звали определенно не так; что татуировка в виде красной розы на правой руке определенно ей идет; что трехцветное данго все так же осталось ее любимым блюдом, даже после смены внешности; что гребаный Всемогущий не узнает свою бывшую жену только по одному взгляд или форме глаз, которые когда-то называл самыми красивыми. Она старалась закрыть глаза на свои переживания и жить этим днем, но все больше утопала в кошмарах — их прошлой, идеальной жизни.18:06 от Вы:
Спасибо, Шота-отото[1], но я буду поздно. Прочитай Хокацу сказку за меня. Приятного аппетита!
Простой телефон оттягивал руку вниз своим незначительным весом, пока девушка ждала ответа. Рядом с братом она чувствовала себя в безопасности, чувствовала себя дома. И он мог одним взглядом отбросить все ее волнения назад, насыщая ее душу уверенностью и той-самой-силой, которую нельзя заработать тренировками или причудой. 18:06 от Любимый Шота: Я понял. Не напрягайся сильно, завтра ты обещала Хо-чану сводить его в зоопарк. Ответ пришел буквально через два десятка секунд и от этого сердце довольно бухнуло где-то в груди.18:07 от Вас:
Помню, как же такое можно забыть?) Буду вечером. Меня не жди и ложись спать.
18:07 от Вас:
И не работай.
Излишняя тяга Айзавы к труду и кофе пугала Ясу. Но влезать в его ворох привычек и зависимостей она не стала из-за соображений личной жизни и его зоны комфорта, лишь изредка напоминая ему, что от кофеина его сердце остановится значительно раньше, чем ее, хотя Якуто и была старше его на добрых четыре года. Он внимательно слушал, кивал, а после Ясу находила новые немытые кружки с коричневой жижей на дне. 18:08 от Любимый Шота: Ок. Береги себя, Анеки. На эту реплику Якуто решила ответить простым «прочитано», то есть молчанием, убирая телефон обратно в подсумок. На небе уже не светило солнце, но вечер был на удивление светлым. Редкие прохожие продолжали плавно обтекать ее тонкую фигурку, когда некоторые из заинтересованно огладывались, заметив фирменную тату на предплечье или костюм. Им Ясу дарила ласковую улыбку кончиков губ и целую копну веселых искорок в глазах, которые, казалось, готовы стать реальностью и устроить целое шоу фейеверков. Как же ей нравилась ее работа. И, пускай, она была не во всем до конца уверена после всех событий прошлого, но идти вперед она будет все так же бодро. Ведь у нее тоже есть герои, в которых хочется верить. Хокацу. Шота.***
Шинсо всегда был один, сколько себя помнил. В доме его ждал уставший до чертиков отец и любимый кот с серой шерстью. Там он чувствовал себя не таким ущербным и одиноким, как на улице или школе. Со временем это переросло в отчужденность во взгляде и холод в голосе. Его сторонились в школе только из-за чертовой причуды подчинения. Дети боялись с ним говорить, боялись стоять рядом, боялись смотреть в его сторону. Самые смелые лезли с обвинениями или кулаками, остальные же постоянно портили личные вещи или настроение своими взглядами… Хоть Хитоши и не показывал этого, сохраняя «каменное» лицо, в глубине души ему было до ужаса обидно от всего этого отношения. Разве он заслужил этого? Только из-за того, что родился со «злодейской» причудой? Отец часто говорил ему, что их квирк просто слишком сложный в понимании остальных и людям никогда бы не понравилось, если бы кто-то начал ими управлять против воли. А еще он говорил, что с годами ему будет легче переносить издевательства и косые взгляды с противными слухами. Что ж, Шинсо Хитоши совсем скоро исполнится двенадцать, но ему все так же каждый раз противно, почему-то, не от слов окружающих, а самого себя. Поэтому он частенько ходил домой пустыми закоулками или парками, чтобы не натыкаться на одноклассников или детей из его чертовой школы, где каждый угол в курсе его причуды. Иногда Хитоши ловил себя на мысли, что было бы не плохо просто переехать в совсем другой район или реально стать злодеем, на всегда заткнув этих детей… Но здравый смысл всегда был его отличительной чертой среди этой горки «биомусора». Поэтому Шинсо молчал, поэтому Шинсо просто старался выжить, поэтому Шинсо все больше впадал в депрессию, стараясь отстраниться от мира как можно дальше. До того момента, как он встретил их, — героев под именами Каге и Сотриголова, — его вечных кумиров.***
Сегодня был тяжелый день. Хитоши опять пытались избить какие-то громилы за школой, но парню удалось убежать. Правда, не очень далеко, и ярости на их тупых лицах стало только больше, но… он же попытался. Старался не использовать причуду, потихоньку убеждая себя в том, что родился без этой проклятой силы. Уж лучше бы он был беспричудным, чем гонимым обществом за силу. Один из нападающих старшеклассников с квирком «Волосы — змеи» обхватил его руки и ноги. Вырваться ни как не получалось, поэтому парень оставил свои глупые действия и лишь угрюмо глядел на самого крупного и лицемерного, на руках которого росли противные наросты в виде чего-то песочного. — Эй, эй, эй, Шинсо, ты же знаешь, что бегать от нас — это глупая идея, — сломанным голосом проговорил тот. Со всех сторон послышался гогот шестерок. — Да! — Ага-ага! Хитоши мог бы просто открыть рот и спросить у них что угодно, решив проблему в мгновение ока, но образовавшийся ком из страха и обиды не давал ему даже нормально дышать. Или это из-за хвата позади? Шинсо точно не знал, что не дает ему дать отпор обидчикам, но уж точно догадывался. Правда, ответить он себе уж точно не сможет. От удара прямо в живот весь воздух выбивает из его легких, заставляя болезненно зажмуриться и взять шею в плечи. Еще два точно таких же по силе толчка — у Хитоши все кружится перед его фиолетовыми глазами, а к горлу, казалось бы, начинает подступать металлическая кровь. Следующая атака приходится на лицо, задевая его острые от природы скулы и тонкие губы, которые тут же лопаются и тонкие капельки крови брызгают на грязный асфальт. Всполох черных мышек мешает его обзору, а челюсть отдает болезненной пульсацией. Хитоши кажется, что так больно ему никогда не было, но сделать он с этим ничего не может. Просто сжимается на столько сильно, на сколько может, ожидая следующий удар. И он не заставляет себя ждать. С каждым взмахом тяжелой руки Шинсо, словно, переосмысливал свою жизнь. И ему ничегошеньки не нравилось, вплоть до этого самого гребаного момента. Все его нутро кричит, что нужно что-нибудь сделать с этой ситуацией, иначе ему уже ничего не поможет, но звуки упираются в стену из страха и самокопания, которая лишь покрывается мелкими трещинами, но не исчезает. И, набравшись храбрости, Хитоши делает то, что становится огромным толчком к успеху. Он использует причуду. Эти старшекурсники были вспыльчивы и глупы, раз попались с первого раза. Хитоши задал всего один вопрос и вся толпа тут же вскрикнула, словно каждый из них получил болезненную пощечину, и тут же застыла каменными изваяниями. Взгляды их потухли, а мышцы расслабились. Сначала Хитоши приказал отпустить его, что марионетка сделала без задней мысли или заминок. Все его тело ужасно болело, даже вдохи давались фиолетоволосому с трудом. Он вытер кровь с краешек губ порывистым движением, а после отрешенно уставился на своих обидчиков. Одна его сторона шептала об их наказании, а вот другая уверенно подводила его к одному слову: «герой». И вправду. Шинсо мечтал стать героем столько, сколько себя помнит, столько же, сколько был один среди толпы. В детстве его привлекали герои в ярких костюмах, на лицах которых всегда висели ненастоящие, лживые улыбки, созданные для обмана доверчивых людей. Он так же восхищался Всемогущим, как и все дети в его группе, так же боялся Старателя. И только недавно он нашел тот самый тип героев, который походит ему абсолютно во всем, — это герои, действующие в тени. Первым таким героем был некий Отаку. Молодой парень с причудой оживления своих рисунков. Хитоши следил за его редкими постами в социальных сетях, пока он не погиб на задании. Это было сильным потрясением, но, как и другие дети, тот быстро нашел себе следующего кумира. Сотриголова не любил репортеров и скопления людей. Его социальные сети обновлялись всего пару раз в месяц, и-то общедоступной информацией, заредкостью фотографиями с фанатами или благодарными спасенными. Он был обычным человеком с обычным телом во всей этой горе героев с причудами-мутациями и отлично справлялся со злодеями, ловко стирая их квирки. В общем, Хитоши искренне им восхищался. А потом он наткнулся на снимки с места событий, где Сотриголова ловко ловил преступников в паре с какой-то героиней. Это была девушка с короткими фиолетовыми волосами и непонятным цветом глаз, которые просто были не видны при детальном рассмотрении. Их костюмы были похожи сами по себе, но она не использовала ленты. У нее была сильная причуда: управление теней, или типа того. Героиня вызывала у него легкое чувство узнаваемости, но прийти к нужному образу тот никак не мог, пока не прочитал комментарии к видео. Его кумир, Сотриголова, был лично знаком с героиней номер двенадцать, Каге, сюдя по их слаженной работе и милому разговору в конце. Хитоши ни сразу начал следить за ней. Сначала вовсе забыл, но потом…. Каге стала чаще мелькать в его новостной ленте, стала чаще появляться в виде фигурок или плакатов на витринах магазинов. Невольно, Хитоши уже был подписан на ее социальные сети, а потом и вовсе начал саморучно проверять ее стенку в «Инстаграм» или «твиттер». Эта героиня была чем-то похожа на Сотриголову, но и существенно отличалась от угрюмого героя. Этот контраст начал нравится Шинсо. И в итоге у него появился третий кумир. Поэтому парень приказал своим обидчикам уйти. Просто отпустил их, как сделал бы, будь героем. Потому что… так велело ему сердце. Да, он был чертовски на них зол, он хотел заставить их есть помои и стекла, но в итоге просто махнул на тех рукой, концентрируясь на своих ушибах и самокопанию. — Ты правильно поступил, парень, — такой знакомый голос послышался где-то в стороне. Хитоши подпрыгнул от испуга, резко развернувшись на источник звука и обомлел: совсем рядом с ним стояла та самая Каге, героиня номер двенадцать, и мягко ему улыбалась уголками пухлых, алых губ. — К-каге?! — потрясено выдохнул тот, сразу же скорчив лицо в гримасе боли. — Ты как? Боюсь, что я пришла в самом конце и увидела только исполнение твоей причуды и их уход… Прости пожалуйста, мне надо было прийти сюда быстрее, — словно не обратив внимания на его восклицание, засуетилась девушка. Она смотрела на него ни с жалостью, ни с осуждением, ни с брезгливостью, а обеспокоенно и мягко, как могла бы смотреть мать на своего ребенка. По крайней мере, Хитоши так думает… Ведь мать свою он никогда не видел и любви ее не получал. Даже отец вел себя сдержанно и мальчик не пытался заставить его обратить на себя внимание: видел, что отец был занят и ужасно устал, поэтому молча восхищался его стойкостью и терпел. — В-все в порядке, — шевелить челюстью все еще больно, но Шинсо старается не обращать на это внимание. Наверное, что-то такое появляется в его взгляде, потому что девушка лишь качает головой и достает из подсумка пластыри и антисептик. — Тебя как зовут, парень? — занимаясь обработкой его ушибов на лице, от чего кожа покрывается румянцем и краснеет еще больше. — Шинсо Хитоши, ученик 6-В класса младшей школы Себантон[2]. — О, а я думала, что ты уже в среднюю ходишь. Вон, какой большой, — шутливо подмигнула ему Каге. Хитоши робко улыбнулся в ответ, не обратив внимание на стягивающие кожу лейкопластыри. — Готово. — Спасибо, — уважительно поклонился Шинсо своему герою, а после стал внимательно ее разглядывать. Она была не очень высокой, только чуть-чуть обгоняя его по росту. Тело Каге даже сквозь одежду ощущалось стройным, но чертовски сильным. А глаза… Ками-сама, ее глаза были серебряными, очень красивыми и до жути добрыми, словно она знала Шинсо уже который год. Парень шумно сглотнул. — У тебя чудесная причуда Хитоши-кун. Можно же тебя так называть? –Шинсо ошалело кивнул, не ожидая этой реплики. А вот Каге продолжила в том же духе вещать своим привлекательным голосом: — ты смог только своим голосом подчинить стольких людей, не чувствуя затруднения… Если так подумать, то твой квирк чем-то схож с причудой Сотриголовы. Хочешь стать героем, а, Хитоши-кун? Проницательные, добрые глаза оттенка горячего серебра уставились прямо в его глубоко-фиолетовые и лукаво прищурились. — Да, я хочу… Я хочу поступить в Юэй на геройский курс. — Похвальная цель, но боюсь, что туда ты не поступишь без атакующей причуды, — голос девушки стал серьезным и абсолютно непохожим на ее приветливый тон. Неискушенный парень мог с легкостью заявить, что звучал он даже более завораживающе и… сексуальнее, что ли, но эти нелепые мысли отлетели на второй план, когда до него дошел смысл сказанного. Фиолетоволосый замер, кажется, забыв, как дышать. Мечта рушилась у него прямо на глазах. Слова, произнесенные его кумиром, резали слух и сердце. Парнишка хотел было зажать уши и забиться в самый темный угол, лелея свою глупую слабость дальше, но что-то внутри не дало ему сделать и шага. Разве он может сдаться так просто? Разве он может отступить тогда, когда лично отпустил этих уродов, наплевав на свои желания? Разве… Его размышления прервал искренний, задорный смех Каге. Она откинула голову чуть назад, подперев один бок рукой, а вторую заведя за затылок. Так он мог рассмотреть во всей красе ее красочную татуировку на руке, ровные зубы с белым блеском и чуть заостренные скулы, которые смешивались с округлостью лица. Шинсо уже ничего не понимает… — У тебя хороший взгляд, Хитоши-кун, сильный и серьезный. С такими глазами и становятся героями[3], — пояснила героиня в конце проявления своих эмоций. — Я проверяла тебя, — эти слова заставили сердце биться сильнее. — Да, ты не пройдешь Вступительный экзамен в Юэй со своей причудой, но… кто говорил, что нет других путей? Хитоши замер, внимательно слушая Каге. Весь мир, казалось бы, остановился, просто напросто замер, в отличии от томительного, глубокого голоса девушки, который отскакивал от стен, чтобы вернуться прямо к нему. — Сотриголова, как я уже и говорила, имеет похожий с тобой квирк. Со «стиранием» он бы никогда не прошел стандартный экзамен и уж тем более, не стал бы героем в таким школах, как Юэй, Шикетцу и Кетцубутцу, — она неловко провела рукой по волосам, взъерошив копну непослушных фиолетовых волос. Хитоши отметил, что этот цвет ей подходит, но ее движения… Словно ей не нравится. — Поэтому он участвовал в Экзамене по Рекомендации, где соревнуются ученики героев. Ты понимаешь, к чему я клоню, Хитоши-кун? — Вы… — Да. Я хочу дать тебе шанс на поступление в геройскую академию, — взмахнула руками по бокам от себя, а после широко улыбнулась, подобно Всемогущиму, и выдала: — Только вот хочешь ли этого ты? Шинсо даже не думал. Тело его рефлекторно выпрямилось, а после согнулось в глубоком поклоне. Казалось, что от напряжения голос сейчас сорвется или пропадет, но он все равно вскрикнул: — Это честь — стать Вашим учеником! Позаботьтесь обо мне, Каге-сенсей!