5 апреля 2020 года. Рокфорд, штат Иллинойс, США
Скрип и вой шин, оставляющих чёрные полосы на асфальте, лишал возможности слышать умиротворяющие звуки одиночества. Перед глазами расплывались мутью контуры автомобильного салона, отнимая чёткость зрения… В какой-то момент тёмное дрожащее пятно в крайнем углу разрослось, погрузив сознание во мрак. Машина, нарезающая круги на давно неиспользуемой трассе у пропасти, признанной небезопасной, взвизгнув прощальный раз, остановилась. Ида закрыла глаза, положила голову на руль и со всей силы ударила по нему кулаком, почувствовав жгучую боль, расходящуюся вдоль лучевой кости. Раскат грома, рык небес… Ослепляющая вспышка молнии, сделавшая и без того бледное женское лицо, бумажным и неживым. Холодные дождевые капли стучали в лобовое стекло, будто желая выбить его, похоронив сидящую на водительском сидении девушку под осколками. Тени танцевали вальс под скрипичную мелодию дьявольской трели, ударяя по неровностям и выбоинам асфальта призрачными ступнями, расплёскивая воду из луж. Тревога подкатывала к горлу удушающими волнами желчи, смешавшейся с водой. Ида открыла дверь автомобиля, вывалившись на улицу, глубокий вдох болезненно наполнил её лёгкие освежающим потоком воздуха. Она закашлялась, хватаясь ладонью за горло, ещё не осознавая, что давится солёной влагой собственных слёз. Сесть за руль с сотрясением мозга было безумием, точно таким же, как и по мокрой дороге кружить у крутого обрыва, выкручивая руль до треска костей в запястьях. Руки неумолимо дрожали, зрачки заволокло слёзной пеленой. Девушка легла на залитый грязной водой асфальт и прикрыла веки, вслушиваясь в бульканье и плеск дождевой воды. Её одежда пропиталась влагой и противно прилипала к телу, сырые волосы прядями неотрывно лежали на лбу и щеках. Иде вдруг стало легче дышать, всматриваясь в непроглядное антрациновое небо, разверзнувшееся над переливающимся неоном вывесок, горящим пламенем зажжённых окон городом. Где-то вдалеке выла полицейская сирена, где-то вдалеке разметался совершенно другой мир… Внутри оставался лишь тлеющий уголёк неизвестности, готовый вот-вот потухнуть под действием ливня. Ида раскинула руки в стороны, царапая ладони и подушечки пальцев об асфальт, слизала солоноватые капли воды с губ и успокоилась. Мерзкое кровоточащее чувство дисфории призраком покидало тело, растворяясь в криках и плаче дождя. «Ты сама загнала себя в угол. Тупая идиотка».***
В доме не горел свет, и темнота спокойно прогуливалась между мебелью по первому этажу, поднимая в воздух дрожащие точки пылинок. Запыхавшиеся после пробежки под дождём парни заскочили в прихожую, облегчённо закрыв за собой дверь. Ади щёлкнул выключателем, зажигая настенный светильник, стянул промокшие насквозь кроссовки и обратил внимание на полки с обувью. На свободном месте, где обычно стояли мартинсы Иды, лежал неровный клочок вырванного из записной книжки листка. «Нужно забрать машину с парковки у клуба. Буду ночью». — Что-то не верится, что ты несколько часов будешь добираться до клуба, — рыжеволосый сжал записку в ладони, сминая бумагу до тихого хруста, и бросил на прежнее место. — М? — Сэми замер, посмотрел на парня и вопросительно наклонил голову, сжимая пальцами ворот кожаной куртки, наброшенной на его плечи. — Ида куда-то свалила… с сотрясением, — Ади вздохнул, ероша мокрые волосы рукой, и многозначительно цокнул языком. — Откинется — на похороны не пойду, пусть полежит в гробу и подумает о том, что в следующей жизни нужно хоть немного других людей слушать. — А ты слушаешь? — брюнет хихикнул в свой кулачок, стянул с себя куртку и протянул её парню. — Осмелел? — Ади перехватил элемент своего гардероба, украшенный бусинами ливневых капель, откинул на пол и прижал удивлённого Сэми к стене. — Читай по губам. Сестры нет дома. Мы здесь одни. Брюнет вздрогнул, вжимаясь лопатками в стену, прокрутил в голове произошедшее на поляне и сказанную сейчас фразу Ади. Влага сделала его волосы совершенно чёрными — на фоне бледной от вечерней прохлады кожи этот контраст выглядел болезненно. — Ади, прекрати, — парень нахмурил брови, упираясь ладонями в грудь рыжеволосого; под его тонкими пальцами неспокойно сильными ударами билось сердце. — Совсем не хочешь узнать, что будет дальше? — усмехнувшись краешком рта, Ади подмигнул Сэми и отступил. Дождавшись, пока брюнет расшнурует свою обувь, Ади повёл парня в свою комнату. Неуверенными шагами, с лёгкой опаской, застывшей напряженной морщинкой между бровей, Сэми следовал за крепкой мужской фигурой, покусывая нижнюю губу. Паркет тихо поскрипывал под ногами; словно парализованный тишиной дом, выглядел зловеще. В комнате Ади было прохладно из-за приоткрытого окна, которое рыжеволосый поспешил закрыть; на полу кое-где разметались разбитые водяные капли. Брюнет застыл недалеко от кровати, растерянно наблюдая, как парень стягивает с себя мокрую кофту, отбрасывает её на диванчик и направляется к шкафу. Вытащив что-то с верхних полок, Ади сел на край кровати напротив Сэми и потянулся к нему с полотенцем в руках: — Наклонись, у тебя с волос течёт, — махровая ткань мягко легла на голову Сэми; нежными промакивающими движениями парень убрал лишнюю влагу с шелковистых прядей. — У тебя волосы, как у девчонки, — Ади рассмеялся, глядя на недовольное раскрасневшееся лицо брюнета. — У тебя тоже, — фыркнув, Сэми притронулся к гладким послушным волосам парня ладонью, собирая дождевую воду у самых кончиков пальцами. — Ида берёт мой шампунь без спроса, а я её бальзамы и маски, — перехватив тонкое запястье у своего лица, рыжеволосый поцеловал замёрзшую ладонь. — Однажды я по ошибке взял оттеночный бальзам и всю неделю ходил с красными волосами… ещё был случай, когда с чёрными… Теперь я внимательнее отношусь к составам и выбираю те, что без сульфатов, силиконов… и красителей. Ади потянул Сэми на себя, заставив его встать между своих ног, ловкими движениями рук расстегнул верхние пуговицы, затем подцепил ткань по бокам и снял рубашку через голову. Брюнет поддался ему, позволяя избавить себя от мокрой тряпки, противно прилипшей к телу. — А ты худой, — ладонь рыжеволосого скользнула по плоскому животу, находившемуся на грани нездоровой впалости, — но мне нравятся такие хрупкие, маленькие и беззащитные. — Ты насильник или педофил? — брюнет нахмурился и недовольно повёл плечами; замечания по поводу его «девчачьего» телосложения колко ранили. — Одно другому не мешает, — усмехнулся Ади, принявшись расстёгивать ремень на брюках парня. — Эй, — Сэми дёрнулся и хотел отступить от стягивающего его штаны рыжеволосого, но тот вовремя удержал узкие бёдра, зафиксировав их ладонями. — Больно. — Извини, — в знак мирных намерений, парень отпустил его и поднял руки вверх на уровне своей головы, — снимай тогда сам. Я дам тебе чистые вещи. Брюнет закусил губу, почувствовав неловкость из-за тягучих мыслей, вечно лезущих в голову рядом с этим странным человеком. Он произносил похабные фразы, откровенно касался его, но при этом в какие-то моменты заботился о Сэми, словно о младшем брате. Два человека, будто бы были заперты в теле одного семнадцатилетнего парня, смятённого и не знающего к какой личности примкнуть. Сэми было искренне жалко этого улыбчивого парня, прячущего под надтреснутой маской настоящего себя. — Ади, — тихо позвал парень, присев на краешек постели, чтобы снять брюки, — ты всегда такой? — Какой «такой»? — рыжеволосый заинтересованно обернулся на неуверенный голос, но его глаза неприятно защипала обида. «Он заметил… Он, определённо, всё понял». — Ты то заботишься обо мне, то издеваешься… Я не понимаю, как к тебе относиться, — парень положил мокрые штаны на свои колени, прикрывая оголённые бёдра холодной тканью. — Как хочешь, — Ади протянул брюнету аккуратную стопку выглаженных вещей, заглядывая в его глаза с явной горечью в зрачках, но с безразличным выражением лица. — Я запутался… Говоришь так, будто… это может стать опасным для меня, — отдав свои грязные вещи парню, Сэми торопливо принялся одеваться, но ему не дали и футболки натянуть. — Ты и не представляешь насколько, — резкая вспышка затмила зелёные глаза, вынуждая обнажить спрятанные за верхней губой клыки. Острые зубы сомкнулись на длинной шее, врезаясь в тонкую кожу и пробивая её. Привкус крови разошёлся по языку металлом и солью, красная влага затекла в трещинки на губах, вырисовав на них линии узоров. Сэми всхлипнул, сжимая пальцы на напряжённом предплечье парня, до белизны костяшек. Сильные ладони легли на его рёбра, ощутимо надавливая, впечатывая хрупкое тело в матрац, а губы с жаром коснулись груди. «Прекрати, ты пугаешь его». Ади хотелось кричать, хвататься за собственные запястья, выворачивая их до хруста костей, но он не мог обрести контроль над своим телом. Ему хотелось разрыдаться, забившись в дальний угол комнаты ничтожным ребёнком, который не имеет власти над жизнью и судьбой. Серебристыми нитями от кончиков пальцев, по рукам и спине прошелся электрический разряд. Заплаканные серо-голубые глаза смотрели на него, словно на верного пса, посмевшего укусить хозяина. Рыжеволосый замер, делая неглубокие выдохи и вдохи, с трудом принимая мысль о том, что смог остановиться. Он не просил, не умолял о пощаде и жалости, закусил губу и терпеливо наблюдал за происходящим. Он пытался понять резкую причину смены настроения Ади, пока тот измывался над его телом. «Почему?..». — Я… Боже, прости, — парень беспомощно опустил голову на грудь Сэми и отчаянно убрал руки с его тела. — Садист ненормальный! Ты чего пугаешь так? — острое колено метко пнуло Ади в живот, скидывая тяжёлое тело с себя. — Господи… Ты адекватный?.. Влад Дракула из дешёвого пародийного порно, блин… Рыжеволосый удивлённо посмотрел на нависшего над ним брюнета, пытавшегося по непонятным мотивам выставить его срыв, как неудачную шутку. Сэми наклонился к его лицу и аккуратно прикусил зубами слегка вздёрнутый кончик его носа, накрывая его ладонь своей. — Пожалуйста, ты можешь так не поступать? Ты же бываешь нормальным, — нахмурив тёмные брови, брюнет жалостливо поджал губы и лёг на Ади сверху. –Я хочу быть нормальным, Сэми, — парень вдохнул запах чёрно-коричневых волос, пахнувших дождём и полевыми цветами, неразборчиво прошептав на ухо парню: — Больше всего на свете хочу и не могу… Он был миражом в пустыне, оазисом для измученного жаждой путника, издевательски отдаляющимся в бесконечность горизонта. Он был единственным спасением и верной смертью. Выцеловывая пунктир раны от зубов, осторожно поглаживая обнажённые лопатки, Ади больше всего надеялся, что это его реальность, а не сон. «Я смог остановиться… Впервые». «Это моё искупление».***
Несколько тяжёлых минут, которые ломают руку, застывшую в сантиметре от дверного звонка, в локтевом сгибе, выкручивая белеющие кости из плоти. Органы выворачивает наизнанку, будто они в панике желают покинуть тело, подверженное саморазрушению. — И долго стоять будешь? — девушка вздрогнула, оборачиваясь на знакомый голос. Блондин с бумажным пакетом и зонтом в руках, приложил магнитный ключ к двери и подтолкнул Иду в квартиру. Внутри знакомо пахло какими-то глупыми клубничными сладостями и чернилами огромного принтера… Девушку передёрнуло от нечёткой мысли, отсылающей к отвратительному комку воспоминания, лежащему на самом дне урны её сознания. Люцифер сидел на дорогом кожаном диване в расслабленной позе, с неподдельным интересом листая какой-то журнал по автомобильной тематике. Ида, замершая на коврике в прихожей, подобно провинившемуся питомцу, опустила голову вниз, уставилась в пол, наблюдая, как коричневатые капли падают с её волос. — Пошли, — Дино протянул девушке ладонь и кивнул головой в сторону ванной комнаты. Вздохнув, парень быстро расшнуровал ботинки девушки, снял их с её ног и за руку потащил в гостиную. Брюнет поднял на Иду оценивающий взгляд, хмыкнул что-то про себя, приподняв бровь, встал с дивана и подошёл к ней вплотную. — Итан, что на этот раз? — он резко смягчился во взгляде, едва сдерживая смех, клокочущий в груди. — Я отвратительный человек, причиняющий боль самым близким людям, вечно лезущий в… — тёплая ладонь уверенно накрыла рот Иды, вынуждая её прерваться и замолчать. — Тсс, — Люцифер приложил палец к губам и плавно покачал головой, — я знал это с первого дня нашего знакомства. — Ты самый чокнутый человек, которого я знаю, — Дино поцеловал девушку в солоноватую от слёз щёку, — но ты единственная, способная жертвовать собой ради незнакомцев… Когда я пришёл в ту ночь в бар, ты не отпускала мою руку до самого рассвета, выслушивая пьяный бред о несчастной любви с сочувствием в глазах. — И вернула этого придурка мне, притащив его утром, — брюнет усмехнулся, по-доброму толкнув своего парня локтем. — А потом мы как-то оказались в одной постели, — Ида с усилием улыбнулась воспоминанию, заполнившему её сердце дрожью, и тронула пальцами ладонь Дино. — И вы узнали, что я никакой не Итан… — Только я мог неумышленно попасть в единственный трансклуб города, — блондин провёл ладонью по своим распущённым волосам, немного запрокидывая голову. Пропустив ещё пару шуток про их первую встречу, Люцифер поинтересовался самочувствием Иды и предложил ей принять ванну. Насквозь мокрая одежда отчаянно хваталась за липкую холодную кожу Иды, не желая падать в бельевую корзину с грязными вещами. Без помощи брюнета девушка не смогла бы даже раздеться, силы неумолимо покидали её, оставляя пустое ощущение неполноценности. — Закрой глаза, — дверь в ванную скрипнула, впуская в комнату Дино, — и рот. Тихий шорох картонной упаковки, треск скорлупы над головой… два яичных желтка склизко плюхнулись на длинные волосы девушки, растекаясь вдоль волнистых прядей. — Маленькая месть за твои слова, — Люцифер подло ухмыльнулся, наблюдая за взбешённым и одновременно вымученным взглядом девушки. — Я тебя ёбну, — Ида оскалилась, показывая острые выделяющиеся клыки, — но завтра. Дино и Люцифер переглянулись, без слов прочувствовав мысли друг друга, и поцеловались. Рыжеволосая закатила глаза, притягивая свои ноги к груди, положила голову на колени и постаралась не думать о мерзком запахе земли и яиц, исходившем от неё. «Если б не ты, мы бы расстались в ту самую ночь». Горячие струи воды потекли по волосам на спину с выпирающими кругляшками позвонков, вырисовывая неровные узоры на веснушчатой коже девушки. Ей хотелось о многом сказать, но язык омертвел и не поворачивался, засыпая рвущиеся наружу слова обратно в глотку. Из кухни послышался крик Дино, приглушённый плеском воды из-под крана; брюнет замер, вслушиваясь в слова парня, а потом недоумевающее посмотрел на Иду и неловко провёл языком по внутренней стороне своей щеки. Немая сцена повисла интригой, ужасом и смехом в воздухе. — Упс, — Люцифер торопливо убавил температуру воды и потянулся к шампуням, — кто же знал, что яйца и от такой температуры свернутся. — Ты пожарил яичницу у меня на голове? — Ида вспыхнула, блеснув янтарными глазами, и куснула мужчину за обнажённое предплечье. — Эй, будь адекватнее… Это твой первый успешных опыт готовки, милая, нужно радоваться, — договорить фразу и не разразиться хохотом брюнету далось нелегко, он почти задохнулся подкатывающим приступом идиотского веселья. — Я пожарю яичницу из твоих яиц, Люци, вижу, они тебе не очень-то нужны, — злобно прошипела девушка, отвернулась к стене и устало прикрыла веки. «Остановите меня. Умоляю…».***
Запах чёрного чая с бергамотом разбавлял пасмурное утро за окном, серым светящееся сквозь запылённые стёкла. Пришлось включить свет, чтобы избавиться от полумрака залившего первый этаж. Ади крутился у кухонных полок, пытаясь приготовить завтрак на скорую руку, а Сэми замер у книжной полки в гостиной. Книга в фиолетовой обложке с изображением распахнутых продолговатых лепестков цветка носила лаконичное название «Ирис». Брюнет осторожно подцепил корешок книги ногтем, вытягивая её, чтобы рассмотреть поближе. — Положи на место, — парень вздрогнул, едва не выронив произведение из рук, — это книги Иды. Выглядит безобидно, но там описано, как маньяк десятилетиями хоронил своих жертв в клумбе с ирисами. Во всех подробностях… В конце его, кстати, заставили съесть все цветы с этой… братской могилы, и он откинулся. — Жуть, — брюнет поторопился поставить книгу на её прежнее место на полке, — зачем ты это читал? — Мне было тринадцать и скучно, — про себя Сэми подметил, что парень поставил в один ряд абсолютно разные категории, но не стал его поправлять. Присев за обеденный стол, брюнет дождался, пока рыжеволосый зальёт кукурузные хлопья молоком, разольёт чай по кружкам и помоет фрукты. Он упорно старался не думать о вчерашнем вечере, но рану на шее, уже обработанную перекисью водорода и заклеенную пластырем, жгло кровавым пламенем. Парни ели в тишине, погружаясь в неловкую рутину размышлений. Ади, закончил первым, поднялся со стула и направился мыть посуду. Шум воды успокаивающе действовал на него; тонкие струи, змеями ползущие по ладоням, завораживали. — Спасибо за еду, — Сэми осторожно поставил свои тарелку и кружку в раковину, невесомо положив руку на спину Ади. — Сэми, почему? — парень резко развернулся к брюнету, хватая его за плечо. — Ты же не глупый, ты же понимаешь… — Ты болен, — Сэми спокойно кивнул, закусывая нижнюю губу, и с готовностью выслушать посмотрел на рыжеволосого. — У меня ПРЛ… пограничное расстройство личности, — Ади тяжело сглотнул склизкий комок слюны и сжал ладонями края кухонной тумбы, опираясь на неё. — Тебя это не пугает? — Пугает… до чёртиков, — брюнет покачал головой, приводя непослушные пряди вьющихся волос в ещё больший беспорядок. — Но у меня есть свои причины оставаться. Ади схватил парня за талию, притягивая к себе и увлекая в глубокий чувственный поцелуй. Тонкие ладони, зарывшиеся в его волосах, уверенные попытки взять первенство в поцелуе… Ещё никто и никогда не был так смел и искренен с Ади, ещё никому он не позволял обуздать себя. — Ида, я куплю это чёртово кольцо, — Сэми испуганно обернулся, только сейчас заметив, тихо вошедшую в дом девушку. Ида стояла у дальней стены гостиной, опираясь на неё плечом, и с лёгкой улыбкой на губах наблюдала за интимной беседой, не терпящей посторонних. Девушка провела ладонью по своей шее, ощутив кончиками пальцев выпуклости маленьких родинок, и хрипло выдохнула: — Сэми, возьми ключ от нашего дома с тумбы в прихожей. Можешь прийти сюда в любой момент, я буду рада твоему обществу, — парень был готов поклясться, что таких слов от этой внешне холодной и отстранённой девушки удосуживались крайне немногие. — Теперь у нас дома ребёнок, Ади, и о нём нужно заботиться. Деньги рядом с ключом, где магазин ты знаешь. Я спать… Откинув пряди волос, надоедливо болтающиеся у лица, Ида проследовала к лестнице и уже поднялась до середины, как вдруг остановилась и добавила: — Ребёнок, проконтролируй, чтобы он купил нормальную еду, а не шоколадные батончики, как в тот раз… И добро пожаловать в семью. «Ты стал важной частью моей жизни за пару дней… что дальше?».