Страна забвения

2055 год, 11 августа Имя Игорь Раса дроу Класс чернокнижник Уровень 32 Физическая сила 20 Стойкость 26 Жизненная сила 25 Ловкость 46 Интеллект 58 Мудрость 45 Умения: Медитация. Стрела тьмы. Большая стрела тьмы. Тяжёлая стрела тьмы. Оружие тьмы. Клинок тьмы. Проклятие дрожащих рук (гримуарное) — заставляет руки выбранной цели дрожать. Проклятие молчания (гримуарное) — лишает выбранную цель возможности говорить на некоторое время. Копьё тьмы — полноразмерное копьё из чистейшей тьмы. Можно использовать как и холодное, так и как метательное оружие. Сферы тьмы — множество маленьких голодных сгустков тьмы, алчущих чужой плоти. Самонаводится. Нечестивое исцеление — останавливает кровотечение и некоторое время выводит из организма ядовитые вещества. Очередной подскок на очередной неровности отвлёк его от рассматривания профиля. — Эй, поосторожней, не дрова везёшь! — в очередной раз возмутился парень в грязно-сером плаще, с красной банданой, перехватывающей рыжие волосы, стукнув по металлической стенке. — Дорога — дрянь! — в очередной раз ответили тому. — Лучше бы радовался, что мы вообще едем! Вздохнув, Игорь опёрся локтем о борт фургона с тентом и положил голову на ладонь, меланхолично смотря на пустынный пейзаж. Везде красная земля, камни, холмы, где-то вдали вырисовываются смутные силуэты гор. И слепящий свет солнца с невыносимой жарой… — Цвета ночи гранитные склоны, цвета крови сухая земля, — едва шевеля сухими губами, шёпотом пропел он. Он уже снял с себя тёплый чёрный плащ из водо- и огнестойкой ткани — ох, и много же он отвалил за него в ателье! — оставшись в тёмной рубашке, практически не снимая с лица лакированной чёрной маски с верхом из тёмного стекла. Слишком тут солнце светит. — Ну, давайте знакомиться, что ли, — нарушил мрачную тишину, если не считать звуков езды, болезненно-бледный мужчина в тяжёлом кожаном плаще чернильно-чёрного цвета. В полутьме тента все видели его слегка мерцающие багряные глаза. — Меня Кордом зовут, я маг крови. Вот этого, — кивок на тихо ворчащего рыжего парня в бандане, — кличут Алзом, он алхимик, а её, — ещё один кивок на робко помахавшую всем и улыбнувшуюся из-под глубоко надвинутого алого капюшона милую молодую девушку азиатской внешности, — Риса, она жнец. Дроу глянул на, казалось, бы дремлющего на лавке парня-баканэко в светло-коричневом хаори, с болтающейся на шее маской-хання и ножнами на поясе, и кашлянул в кулак. — Меня зовут Игорь, и я чернокнижник. Не дожидаясь, когда все обратят на него внимание, последний не назвавшийся обронил, не размыкая век: — Леонардо. Синоби. Повисло молчание. Ему было плохо от жары и слишком яркого света, Леонардо, вероятно, был тем ещё молчуном, а остальное трио… Он не знал, о чём и думать. — М-да. Не клеится разговор, — констатировал Корд. — Ладно, давайте расскажем, почему пошли на Передний Край в качестве бойцов Армии Освобождения Человечества. Начну, пожалуй, с себя и со своих друзей, — он оглянулся; Алз махнул рукой, пытаясь не расшибить себе голову от тряски, а Риса кивнула, нервно сжимая в руках, по-видимому, раскладную косу. — У Рисы в реальности остались родители и учёба, у меня… скажем так, долг, а Алз… — А Алз там, где остальные его тиммейты, — прервал мага алхимик, приобняв того за плечо. — А вы зачем решили пойти на войнушку? Дроу тускло улыбнулся. — Хочу вернуть долг одному хорошему человеку. — Пойдя на Передний Край? — выгнул бровь Корд. Эльф пожал плечами. — Её в реальности ждут, наверно, родители, парень, работа. А она мне жизнь пару-тройку раз спасла. — А тебе самому не хочется вернуться в реальность? — тихо спросила Риса, внимательно наблюдая за ним из-под капюшона. — А зачем? Что меня там ждёт? Пустые упаковки «Доширака», вечный фриланс, стервозная бывшая, соседи-сволочи, отсутствие перспектив? — монотонно перечислил он. — Не, — дроу качнул головой, складывая руки на груди и положив одну ногу на другую, откидываясь на спинку. — Я хочу пожить и умереть здесь. — Громкие слова, — заметил Корд, слегка удивлённо смотря на него. Словно он не сомневался, что все люди, заключённые в игре, желают вырваться из неё. — Какие есть. — Ладно… А ты, Леонардо? Пару секунд синоби молчал, прежде чем ответить, всё так же не открывая глаз: — Там у меня жизнь. — Напрашивается вопрос, — задумчиво произнёс сидящий напротив него Алз. — А здесь у тебя что? — Здесь… — проговорил Леонардо, словно смакуя это слово. — Здесь у меня незапланированный отпуск. — А из отпуска всегда возвращаются, — кивнул алхимик. — Ясно всё с вами-и-и! Внезапно машина остановилась, словно врезавшись во что-то. По инерции все, кто сидели на скамейках, попадали друг на друга. — Ну всё, старик! — разъярённо прорычал Алз, помогая встать рухнувшему на него Корду. — Сейчас ты огребёшь! Вслед за спрыгнувшим из фургона алхимиком чуть с запозданием отправились и чернокнижник, и маг крови, оставляя лежащего на скамейке синоби и Рису одних. — Интересно, что там случилось? — спросила Риса. — Выйди, проверь, — посоветовал Леонардо. — Нет, — она отрицательно покачала головой. — Я дождусь Корда. Закатывая рукава плаща, полный лютой злобы Алз шёл к кабине, откуда как раз выходил водитель — пожилой мужчина в рубашке и брюках, с кепи на голове. Переглянувшись и кивнув друг другу, Игорь и Корд схватили алхимика за руки. — Отпустите! Я сейчас всыплю этому преклонному водятлу! — тому всё это не понравилось, и он принялся вырываться, бурно возмущаясь. — Успокойся, — приказал малефикар. — Тебе же говорили, что дорога дрянь, — привёл довод дроу. — К тому же бить стариков — это плохо, — продолжил настаивать Корд. — Кроме тех случаев, когда они пытаются убить тебя — да, это плохо. — Игорь! — нахмурился Корд. — Что? Я учитываю все варианты развития ситуации! Раздался вздох. — Ты не помогаешь… Немного побушевав, Алз утих и повис в их хватках. — Всё, я успокоился, — чуть обиженно пробурчал он. — Отпускайте меня. — Точно? — Игоря терзали смутные сомнения. — Корд, поручись за меня! — Отпускаем, — принял решение тот. Пока они решали свои проблемы, старик, откинув капот, уже копался во внутренностях парового транспорта. Прислонившись к кабине и скрестив руки на груди, дроу поинтересовался: — Ну как, Петрович? — Не фурычит, — Петрович стёр с лба пот и поправил кепи. — Мотор перегрелся, когда охладится до конца, хрен его знает. — Могу предоставить хладагенты, — маниакально улыбаясь и держа в руке две исходящие холодным паром колбы, предложил Алз. Старик кинул на них пребрежительно-насмешливый взгляд. — Знаю я эти хладагенты, — он захлопнул капот, — после них движок летит к чёртовой матери. Привал, парни! — Петрович вскинул голову и, прищурив глаза, оценил положение солнца как «где-то между семнадцатью и восемнадцатью часами». — Закат через полчаса-час, готовимся к ночлегу. — Ох ты ж бл… — За ночь охладится? — серьёзно спросил Корд. — Должен. — А если нет? — полюбопытствовал прекративший ругаться Алз. — Тогда вы пешком почешете до своего отряда. — Не-не-не-не, а давай всё-таки охладим? — Видал я эту твою химию, парень! Отойдя от спорящих водителя и алхимика, Игорь и Корд уселись в тени фургона. — Не так я себе представлял отправку на Передний Край, — пробормотал дроу, расстёгивая верхние пуговицы рубашки. Вокруг было жарко, как в аду, и даже тень не особо спасала. — Слушай, как ты ходишь в этом? — он покосился на облачённого в кожаный плащ Корда. — Я по расе гомункул, — слегка ухмыльнувшись, поделился малефикар, — искусственный человек. У меня всегда так — когда холодно, мне тепло, а когда жарко… — То тебе прохладно, — закончил Игорь, вставая на ноги и направляясь к парочке высохших деревьев. — Понятно. — Ты куда? — Дрова для костра нарублю, — из инвентаря в его руке появился топор. — Тогда я объясню ситуацию другим, — тоже заторопился по делам Корд. Раз, два. Сухое маленькое дерево не выше трёх метров подкосилось и рухнуло. Прижать ногой и начать рубить сначала в определённых местах, а затем пинками разломить ствол на несколько чурбанов. Повторить то же самое с другим деревом. Удивительный в своей простоте медитативный процесс… Когда дроу закончил, все уже собрались в фургоне и, усевшись на полу, перекидывались картами. Даже Петрович и Леонардо. — На что играем? — спросил Игорь, скидывая с плеча на пол вязанки дров. — На щелбаны, — сухо сказал Корд, внимательно следя за сидящим с покерфейсом синоби. Тот с ничего не выражающим лицом расслабленно разглядывал свои карты. — Алз постоянно пытается обыграть Петровича, но проигрывает. — Пока что проигрываю! — счёл важным азартно заметить алхимик. — Ничего, скоро и на моей улице будет будет праздник. — Присоединишься? — А как же, — Игорь сел в турецкую позу. — Риса, раздавай. Вечерело. Солнце уже закатилось за горизонт, но всё ещё было светло. Потрескивают и шипят, взрываясь искрами, дрова, объятые ярким оранжевым пламенем. — У кого что есть? — У меня есть зефирки, — подняла рука Риса. — Могу предложить медицинский спирт, — закончив протирать лечебной мазью лоб, произнёс Алз, вытаскивая на свет пару колб. — Ты это сам пей, — проворчал Петрович, доставая флягу с разбавленным вином и бумажные свёртки, в которых оказались галеты. — Данго? — жуя их, спросил Леонардо. Игорь молча материализовал из инвентаря блюдца с вяленым мясом и одну бутылку с прозрачным содержимым. — А вот это по-нашему! — одобрительно прогудел Алз, молниеносно сграбастав бутылку и разливая её содержимое по пустым флаконам. — Игорь, Алз… — укоризненно начал Корд. — А это для сугрева, шеф. Ты знаешь, как холодно ночью в пустыне? Почти так же, как жарко днём. — Да ладно тебе, бледный, — принял один из флаконов Петрович. — Один стакан ещё никогда не делал плохого, — внезапно замолкнув, он смерил взглядом зардевшуюся миниатюрную японку. — А вот ей не наливать. — Эй! — от бури чувств Риса даже встала и притопнула. — Я тоже часть компании! — Держи, часть компании, не шкворчи, — всё же вручил ей флакон алхимик. Сдвинув маску на лоб, Игорь принялся поедать вяленое мясо, слушая вялые перепалки Петровича, Рисы и Алза, краем глаза наблюдая за тем, что делают другие. Незаметно устроившийся посреди всех синоби обчищал палочки от покрытых сиропом рисовых шариков, а Корд, покачав головой, достал нож с сияющими алыми символами, один взгляд на которые вызывал головную боль, и принялся водить по нему пальцем, что-то шепча. Дроу поспешил отвести взгляд, чуть поморщившись от боли, что прошила его голову подобно раскалённым иглам. — А сколько вам лет, Петрович? — спросила в какой-то момент Риса. — Хм. Посмотрим. Родился я в тысяча девятьсот семьдесят девятом году, двенадцатого июня, а пару месяцев назад у меня был день рождения. — Вам семьдесят шесть лет, — быстро подсчитала Риса. Алз присвистнул. Игорь тоже немало удивился — получается, этот человек родился в прошлом веке и застал эру, когда дешёвые и повсеместные виртуальная и дополненная реальности лишь начали зарождаться? Да его впору самого в музее ставить! Утрируя, конечно, но Игорь не представлял, как жили в прошлом без всех этих современных технологических достижений. — Простите моё любопытство, — рядом сверкнул алыми глазами от пытливого интереса Корд, — почему вы решили зайти в игру? Старик фыркнул, прикончив остатки во флаконе. — Я тоже когда-то был молодым и тащился от фэнтези. А тут внучок любимый шикарный подарок сделал. Как не опробовать юношескую оголтелую мечту? — Петрович мечтательно закатил глаза. — Первые часы здесь были раем, — он ощутимо помрачнел, опустив плечи. — А потом всё, сука, всё этот Кардинал по местам расставил. Вернул нам нашу внешность, у старых отобрал вторую молодость, — раздалась усмешка. — Единственная польза — теперь можно не опасаться нарваться на толстого мужика за тридцать в теле пятнадцатилетки. Дроу помнил это. Он помнил, как непонимающе смотрел на возникшую перед ним иконку со словами «Передача «Наедине с богом» через 9… 8… 7…», как с парализовавшим его ужасом слушал слова, сказанные неестественно спокойным, даже скучающим голосом безумного искуственного интеллекта, как в тупом безразличии, пришедшим на смену безотчётному страху, смотрел в зеркало, откуда на него смотрело его лицо. Не лицо его персонажа, а именно что его реальное лицо. С парой поправок — теперь его кожа имела серый цвет с серебристым оттенком, а радужка глаз была кроваво-алой. Он быстро принял это. В самом деле, что он потерял? Там, в реальности, у него не было ничего, чем бы он дорожил. Там он был скован… — Ладно, ребята, расходимся спать, — Петрович прихлопнул по коленям, вставая. — Завтра мы выдвигаемся с первыми лучами солнца. Потушив костёр, они последовали примеру старика, тихо переговариваясь между собой. — Интересно, как там ребята, — полусонно пробормотал Алз. — Хм? — проявил вежливый интерес Леонардо, на которого алхимик опирался в ходьбе. — Мы там всей группой постоянно голодных студентов скинулись на кристалл с игрой, уговорились по очереди играть, — Алз горестно вздохнул. — А получилось, как получилось… — Корд, поможешь мне? — кукольная и невысокая Риса испытывала определённые сложности с самостоятельным восхождением в фургон. Маг крови взял её на руки и одним прыжком оказался в фуре. После недолгих дебатов места на скамейках уступили Рисе, как девушке, и Алзу, как самому легко одетому. Укутавшись в свой чёрный тёплый плащ, положив под голову руку, Игорь ещё долго смотрел в потолок фургона. Сон не шёл… Ему снились кровь и боль. Женские и мужские крики, невнятные картинки, текущая не переставая кровь и обжигающая боль. Почувствовав некоторый контроль над сном, он распахнул веки. Пульсируя, по голове растекалась тягучая боль, тело ломило. Знакомые ощущения. Кряхтя, он выполз из фуры, садясь на холодный песок, подогнув под себя ноги, и провалился в медитацию. Он лишь надеялся, что мигрень исчезнет; в этом мире он не мог зайти в аптеку и купить таблетки от головы. Его отрешённое состояние пустого сознания прервал подошедший старик. — Через десять минут рассвет, — сказал он, набивая трубку и глядя на озарённый тусклым светом тёмный горизонт. — Буди остальных. Кивнув, дроу встал и поплёлся в фургон. Едва не словил оплеуху от Корда и едва отвёл нож в руке Леонардо. Терпеливо выслушал от них извинения и вышел из фуры — машина буксовала, и Петрович попросил их подтолкнуть её. — Всё, запрыгивайте! — смотря в зеркало заднего вида, закричал Петрович. — А то без вас уедем! Они успели залезть обратно на машину, которая увозила их на Передний Край, в одну из ставок Армии Освобождения Человечества. Игорь смотрел на оставляемый ими пылевой след, когда в верхнем поле зрения сверкнул значок письма. Адолфа Яростный меч Луны: Привет. Как ты там? Игорь: И тебе тоже привет. С некоторой заминкой он добавил: Игорь: Я иду на войну.