Страна забвения

Пустой сельский двор. Покосившийся дом с грязными окнами. Мальчик и девочка играют с мячом; раздаётся весёлый смех. — Лови, лови! — девочка пинает мячик мальчику. Тому не удаётся поймать его, и мяч свободно залетает ему в ворота, границы которых обозначают два камня. Девочка подскакивает, радостно вытягивая руки. — Ура, я победила! Мальчик улыбается, держа в руке мяч. — Теперь я! — задорно кричит он и подбрасывает мяч, чтобы послать к его девочке. Та успешно ловит его и собирается пнуть обратно, как из лачуги вывалился неопрятный мужчина в засаленной майке и грязных шортах. — Какого хрена вы тут устроили, ублюдки?! — дико кричит он, брызжа слюной. Заметив мяч в руках девочки, он разъярённо рычит. Решительно дойдя до испуганно замершей девочки, он вырывает мяч из её рук, отталкивая девочку на землю. — Отдай, это наше! Уходящий в дом мужик разворачивается и глядит на того, кто посмел повысить на него голос. На мальчика. — Не смей тут тявкать на старших, воришка! Удар по лицу подбрасывает и далеко откидывает мальчика. Сплюнув, мужчина возвращается в лачугу. — Брат! Всхлипывающая девочка подбегает к мальчику и помогает ему подняться, а затем утыкается ему в плечо и плачет. — Он мячик забрал, — дрожа и всхлипывая, говорит она. Вся половина лица мальчика словно горит, а из глаз текут едва сдерживаемые слёзы, но он помнит, что настоящие мальчики не плачут. — А мы его вернём, — шепчет он девочке, и она поднимает голову, вглядываясь в него покрасневшими глазами. — Ночью вернём. Подпрыгнув, девочка целует мальчика в щёку. — Ура!.. Лежать было неудобно и даже более того — больно. Что-то твёрдое и холодное впивалось ему в бок. Раскрыв веки, он уставился на каменную стену. — Очнулся? Всё так же лёжа на боку, он поднял взгляд на заговорившего, что сидел напротив него, положив руки на колени. Это был тот воин, что повёл их на штурм крепости, только он был облачён не в свой доспех, а в кожаный поддоспешник. — Ты что, плачешь? Лениво поднявшись, дроу провёл ладонью по лицу, стирая влагу. Вечно всё так с этими снами… — Где мы? — дроу взглянул на кажущегося обречённо-флегматичным воина. — Оглянись, — всплеснул тот руками, и дроу последовал его совету. Они были в каменном мешке с зарешёченным маленьким окном у потолка. — Мы в плену, где же мы ещё можем быть? Плохая новость. — Я не хочу-у-у умира-а-ать! — протянул третий, сидевший в другом углу, спрятав лицо в ладонях и содрогаясь от плача. — Я хочу-у-у домой! Лицо воина скривилось, словно у него вдруг зуб заболел. — И этот ещё ноет, — скрежетнув зубами, раздражённо сказал он. — Эй, ты, советую заткнуться по-хорошему! От угрозы третий утих, всё так же дрожа. — Глубина-глубина, я не твой, — прошептал дроу. — Отпусти меня, глубина, — усмехнувшись, добавил воин. — Как видишь, не сработало. Чернокнижник пожал плечами. — Попытаться стоило. Устроившись поудобнее, вытянув одну ногу и привалившись к стене, сложив руки на бёдрах, дроу закрыл глаза. Затылок болел, прощупывание показало там наличие корочки из застывшей крови. На поясе не оказалось ничего, инвентарь порадовал пустотой. Что делать? Дождь лил как из ведра, время от времени гремел гром. Под прикрытием тента за столом сидела, установив локти на поверхность, невысокая темноволосая девушка с пропитавшимися кровью бинтами на голове. Она устало взирала на сплошной поток воды, льющийся с грязно-серых небес. — Судя по первым подсчётам, мы потеряли двадцать девять людей. Ещё шестьдесят лежат в лазарете, — произнёс Глеб, прихлёбывая кроветворный эликсир. — Где пропадает Мэтлок, выяснили? — всё не сводя взгляда с ливня, спросила Карли. — Нет, — ответил Алан. В этот раз его голову и руки покрывали белые бинты с красными пятнами. — Бойцы из его отряда точно что-то знают, но нам рассказывать отказываются наотрез. — Ну и чёрт с ним, — Карли вздохнула, наконец переведя взгляд на своих замов. — Переходим к главному вопросу, — она обвела всех тяжёлым взглядом. — Какого хрена вы все тогда сбежали?! До этой чёртовой победы оставалось всего ничего! Карли точно помнила этот момент. Когда они все каким-то образом освободились от сковавшей их всепоглощающей боли, полторы сотни доблестных воинов и могущественных магов решили трусливо сбежать от нескольких десятков оставшихся в живых защитников крепости. Только она сама и несколько других персон не поддались этому, а потому пытались восстановить дисциплину, пока не поняли бесперспективность этого дела и ушли, не убегая так, что только пятки сверкали. Все отвели глаза. — Не могу объяснить, — сказал Джейкоб. — Тогда это показалось здравым решением, и я отдал своему отряду… тому, что от него осталось, приказ отступать. — Я тоже, — добавил Глеб. Алан промолчал — он был одним из тех, кто не сбежал в первые же секунды, поджав хвост. Карли вздохнула, прислонив ладони к лицу. — Ладно, — сказала она, думая, что ничего не ладно. Они прошляпили шанс закончить ту битву, оставив недобитков и уйдя ни с чем. — Ладно… — Глава! — под тент забежала одна из сестёр-рейнджеров. Она была вымокшей и взъерошенной. — Трое наших живы! Когда в первый раз перед ним появилось сообщение, то он безбожно протупил целую минуту. Медленно осознав, что помещение, в котором он находился, не относится к категории темниц, откуда невозможно как и писать личные сообщения, так и получать их в ответ, он ответил на сообщение Джен положительным отзывом. Джен Демоница ночи: Я уже сообщила Карли, что вы живы. Она запланировала повторный штурм на завтра. Он сообщил это своим сокамерником. Впавший было в уныние третий радостно всхлипнул, постоянно приговаривая: «Спасён… Спасён… Завтра меня спасут». — Надеюсь на это, — воин отреагировал более скупо. — Зная нашего подполковника, нельзя быть уверенным, что замок будут штурмовать именно завтра. — А поподробнее? — дроу метнул в него заинтересованный взгляд. — Тебе незачем этого знать, — тут же отбил воин, положив голову на колени. Похоже, он собрался вздремнуть. Что же… Запахнувшись поплотнее в свой плащ, сильно пахнувший кровью, дроу провалился в зыбкое забытье сна. Увы, он не продлился долго. — Эй, вы! Дверь со скрипом открылась, в камеру проник тусклый свет масляного светильника в руке орка. Вздрогнув, дроу приоткрыл веки, настороженно глядя на него. — Людишки, выходите! Вот чёрт… Куда их собираются повести? — Я сказал, людишки, — произнёс орк, когда дроу привстал. — Ты, остроухий, остаёшься здесь, — орк оскалился. Утомлённо выдохнув, воин рывком поднялся на ноги и пошёл на выход, подгоняя пинками едва плетущегося перед ним человека, что жалобно просил не убивать его. — Куда нас отводят? — спокойно спросил воин. — Сам узнаешь, — усмехнулся орк. — Эй, эльф, сир Альдзирт попросил сказать тебе смотреть в окно. Скоро ты там увидишь кое-что интересное. Когда за ними закрылась дверь, дроу встал, потянулся, разминая затёкшее тело, и, подойдя к окошку, выглянул в него. Там он увидел внутренний двор крепости и множество орков и гноллов, что собрались под проливным дождём; некоторые гноллы ловили своими пастями капли. Странно как-то… Прищурившись, он заметил, что они все собрались возле небольшой площадки, на которой стоял оголённый по пояс тёмный эльф с золотистыми глазами и татуировками рун на лице. В руке он сжимал прямой длинный меч. Из толпы вышел высокий поджарый орк с шрамом на переносице. Дождь уже пропитал его кожаную куртку и штаны, капая с подбородка. — Издревле мы праздновали приход дождя славными сражениями, — громко заговорил орк, разведя руки и проходясь кругами по площади. В центре круга стоял золотоглазый дроу, равнодушно взиравший на происходящее. — И в этот раз мы решили не нарушать традиции, — сквозь толпу протиснулась пара орков, что вели за собой его сокамерников. Похоже, уже бывших. Выведя на площадь, орки толкнули их вперёд под всеобщее обозрение. Старый поджарый орк указал на них пальцем. — Это те, кто пришли на земли! Они разоряют наши дома и убивают наших людей! Как никто другой, они достойны смерти! Толпа предвкушающе взревела. — Однако мы будем справедливы — мы дадим им шанс выжить! — он снял с пояса и бросил людям под ноги мечи. — Если они смогут повергнуть всем известного Альдзирта, — орк кивнул на тёмного эльфа, — то мы даруем им жизнь! Но если нет… — Игорь увидел, как орк широко оскалился. — То, как и положено, выживет сильнейший! Видимо, закончив с речью, орк со шрамом ушёл с площади, оставляя двоих людей и одного дроу наедине. Тёмный эльф терпеливо дождался, пока воин приведёт своего напарника в чувство пощёчиной и всучит ему меч, и только после этого напал. Рванув, он взмахнул клинком, нацелившись на слабейшего бойца — того паникёра. Выбив из его рук меч при попытке защититься блоком, он скользнул ему за спину и всадил в него меч так, что кончик клинка вышел из грудной клетки, расположив труп между собой и воином. Сбросив тело с меча, он сорвался с места, атакуя воина выпадом, от которого тот ушёл рывком, вставая вплотную к окружавшим площадь оркам и гноллам. Выдохнув и взяв меч обеими руками, воин яростно взревел и ринулся вперёд, замахнувшись мечом. Приняв вертикальный удар на клинок своего меча, дроу усмехнулся и отразил ещё одну атаку, а затем ещё и ещё… К тому моменту, когда воин выбился из сил и отскочил назад, дроу не выказывал ни одного признака усталости. Подбежав к воину, эльф атаковал сам, и воин заблокировал его удар, упустив из виду пинок, что заставил его пошатнуться. Чем дроу и не замедлил воспользоваться, размашистым ударом отрубив воину правую руку. Закричав, воин упал на колени, сжимая пальцами левой руки кровоточащую культю правой. Усмехнувшись, дроу взял меч наизготовку и взмахнул им, идеальным ударом срубая воину голову. Постояв пару секунд, безголовый и безрукий труп завалился на бок. Толпа взорвалась торжествующим рёвом. Отойдя от окна, чернокнижник завалился на пол, сжав голову в руках, зарыв пальцы в волосы и уставившись взглядом в грязный пол. Значит, подобное ждёт и его. Не то чтобы ему было ради чего жить, но и умирать не хотелось. По крайней мере, без достойной цели, а бесславную смерть в каком-то ритуальном бою вряд ли можно назвать достойным концом, его последним шедевром и апофеозом всей его жизни. А победить того дроу он навряд ли сможет, только не с его ноющим болью измотанным телом. Скрипнула дверь, по камере скользнул тонкий лучик света фонаря. — На выход, остроухий.