Страна забвения

Игорь Суицидник: Отель, в котором меня ждала Жанна, сгорел. Игорь Суицидник: Она мертва? Ответ пришёл через несколько минут. Карли Убийца ста: Нет. Во френдлисте её статус всё ещё активен. Похоже, она успела спастись. Ищи её. Игорь Суицидник: Принято. Шумит океанический прибой. Жанна плывёт в океане, бесцельно дрейфуя и просто нежась в тёплых, даже горячих лучах солнца. Что-то пищит. Она машинально отмахивается, убирая сообщение, и ещё глубже закутывается в своё уютное одеяло. Может, она и бредит, провалившись в лихорадочное беспокойное полузабытье, как и последние пару дней. Но это сон слишком хорош, чтобы покидать его. Жанна продолжает дрейфовать в одиночестве. Океан шумит; вода настолько блаженно тёплая, что ни о чём другом думать не хочется. В какой-то вода становится настолько тёплой, что она обливается потом. Горький на вкус воздух забивается в горло. Она пытается вдохнуть его полной грудью, и у неё не получается. Жанна задыхается. Она дёрнулась, скидывая с себя тёплое толстое одеяло, и громко вдохнула пару раз, широко раскрытыми глазами смотря на постель. Пропитавшаяся потом простыня под ней некогда была белой. Откуда-то исходил непонятный шум. Из бездумного созерцания её вырвали острые вспышки мигрени, и она покачала головой, что кажется неподъёмно-тяжёлой, крепко зажмурив глаза. Где-то что-то обрушилось. Её взгляд с запозданием метнулся к двери. Из-под неё в царивший в комнате мрак пробивались тонкие лучики тусклого оранжевого света. Она наконец опознала непонятный шум как треск огня. Её глаза расширились. Борясь с приступом душераздирающего кашля и ломотой в теле, она вскочила с кровати, отчего её повело, и она упала на пол, успев в последнее мгновение выставить руки. Издав невнятный стон, схватившись за угол комода, она поднялась рывком и, удерживаясь за комод, сделала один шаг, подойдя к постели, у изголовья которой лежали красивые, покрытые блестящим лаком ножны из тёмного дерева, в которых был меч. Её длинный прямой меч. Прихватив их, она короткими шажками двинулась к двери, опираясь рукой об стену. По пути она прошла мимо зеркала, в которое не преминула украдкой заглянуть. Глядевшая на неё в ответ седая молодая девушка в прилипшей к телу потной чёрной футболке и шортах выглядела уставшей и измученной. Чёртова инфекция. Добравшись до двери, она сдвинула щеколду и дёрнула дверь на себя; ей в лицо дохнул жар раскалённого воздуха. В первые мгновения яркий красновато-оранжевый свет ослепил её, и она прищурилась. Прошло несколько секунд, и когда она смогла разглядеть источник света, то отшатнулась. Коридор отеля окутывало ярко-рыжее пламя. Она закрыла рот рукой, заходясь в надрывном кашле, и сделала несколько шагов назад, в конце концов не устояв на ногах и рухнув назад, привалившись к стене и сползая по ней на пол. Кашель не хотел униматься, и Жанна знала, что он может длиться ещё долго. Прервав его чудовищным усилием, она глубоко задышала, из-за чего раздражение в горле становилось ещё сильнее. Надо уходить. Держа в спутанном сознании эту цель, она медленно встала, оперевшись об стену, и, удерживаясь за неё, пошла к окну. Огонь всегда движется вверх в поисках кислорода. Её последний шанс — это окно. Распахнув ставни, она взобралась на подоконник и замерла, глядя на город. Он горел. Неужели на них кто-то напал? Резкое дуновение прохладного ночного ветра спереди и порыв жара сзади привели её в себя, и она опустила взгляд. Высота третьего этажа, от поверхности её отделяет четыре десятка футов. Если прыгать с умом, то можно не слишком сильно пострадать при приземлении. Но почему тогда этот аргумент звучал неубедительно даже в её мыслях? Ухватившись за оконную раму, она на миг обернулась к подбирающемуся позади пламени. Ну давай же, Жанна. Это всего лишь четыре десятка футов. Нервно выдохнув, она прыгнула из окна, крепко-накрепко зажмурившись. Облака затмили серп луны, погрузив мир во мрак. С неба ниспадал дождь искорок, проедающих одежду, и сажи, покрывшей землю тонким покровом. Ведомая шумом десятков голосов, мрачная фигура в рваном плаще шла по улице с обнажённым клинком в правой руке. Каждый шаг беспокоил сажу под ногами, заставляя её взметываться вместе с искрами. — Рагнар, почему нам нельзя убить эту человечку? — это был грубый хриплый голос. — Вождь приказал принести человечку ему живой, — ответил нечеловечески низкий голос. — Но не обязательно целой, — судя по интонации, говоривший ухмыльнулся. — Она стольких наших положила, может быть?.. Раздался звук удара. — Идиот, — прорычал низкий голос. — Слова Вождя — закон. На бульваре открыто, не боясь ничего, устроились на привал множество орков. Разведя костёр, они развалились на вытащенной из домов мебели, в то время как дюжина гноллов стерегла периметр. Один из них вдруг застыл на одном месте, тщательно принюхиваясь. — Волф? — спросил другой гнолл. Чихнув от парящей в воздухе сажи, названный Волфом гнолл встряхнулся. — Показалось, Вулф. Фигура за перевернувшимся на крышу дилижансом перевела дыхание. Надо было подходить с той стороны, куда дует ветер. — Twinkle, twinkle, little star… Гноллы — это серьёзная проблема. Но эту проблему можно легко решить, ведь так? — How I wonder what you are… Потянувшись за плечо, он взял хвостовик стрелы двумя пальцами, вытащил её и, положив стрелу на кисть левой руки, захватил тетиву первыми фалангами трёх пальцев, натянул до подбородка и выстрелил. Один из гноллов пошатнулся, протянув лапы к своему горлу, в которое вонзилась стрела, и, споткнувшись, навзничь рухнул. — Then you show your little light… Поднялся шум. Орки вскочили, хватаясь за оружие, а гноллы заметались, ища стрелка. Ценой трёх погибших собакоподобные нелюди поняли свою ошибку и попытались спрятаться от обстрела. Это их не спасло. — Like a diamond in the sky… Гноллы падали со стрелами в глазницах и в горле. — Разбегаемся! — прозвучал командный крик одного орка. Противники рассредоточились, скрываясь за каретами, машинами и мебелью. Серебристо-серые губы искривились в мрачной ухмылке. — When the blazing sun is gone… Спрятав лук в инвентарь, он вынул утигатану из ножен и стелящимся шагом обошёл позиции орков, заходя им в тыл. — When the nothing shines upon… А вот и жертва. Ничего не подозревающий орк стоял к нему спиной, выглядывая из перевёрнутой на бок кареты-коляски. Услышав, как он тихонько поёт, орк дёрнулся, чтобы обернуться, но внезапно ощутил, как острый клинок пронзает его, выходя из груди. — Then you show your little light… Вынув утигатану из тела, он бережно уложил труп на землю и подкрался к другой жертве. — Twinkle, twinkle all the night… Орк нервничал. Он топтался на одном месте, постоянно оглядываясь и высовываясь из укрытия. Именно благодаря этому орк заметил крадущуюся во тьме фигуру. С боевым криком вознеся меч над головой, он набросился на врага. — Then the traveler in the dark… Мощно замахнувшись, орк с рёвом опустил клинок вниз. Уйдя рывком от атаки, фигура сократила дистанцию ещё одним рывком, нанося рубящий удар по диагонали, что орк не успел заблокировать. Острое лезвие вспороло горло, откуда хлынула кровь. Покачнувшись, орк сделал шаг назад, прижав руку к хлещущей кровью ране, и фигура последовала за ним, отразив вялый удар и вонзив утигатану в сердце. — Thanks you for your little spark, — пропел шёпотом дроу на ушко противнику. Клинок покинул тело, и кровь последовала за ним; ручейки багряной жидкости хлынули из раны, поднимаясь в воздух, и взорвались, заполнив всё ближайшее пространство кровавой дымкой. — He could not see which way to go… Орки в панике перекликались, плутая в кровавом тумане: они не видели ничего дальше своего носа. Он — тоже, но обострённый слух в кои-то веки сыграл хорошую службу. — If you did not twinkle so, — промурлыкал он на ухо очередной жертве, вонзая клинок в податливую плоть. Какие же орки шумные. Топали, как слоны, пыхтели, настороженно оглядываясь, ругались, натыкаясь на что-то, кричали, заметив что-то, и хрипели, когда он убивал их одним смертельным ударом. — When the blazing sun is gone… Вскоре багряная дымка рассеялась, оставив на земле холодную кровавую росу. В живых остался один орк. Он испуганно жался к костру, нервно оглядываясь и твёрдо, до побелевших пальцев сжимая рукоять меча. — When the nothing shines upon, — раздался в гробовой тишине тихий шёпот, и орк вздрогнул. Проходя мимо некого тела, дроу скользнул по нему взглядом… и тут же вернулся к нему. Это была Жанна. Избитая, она валялась в пыли на брусчатке. Грязно-чёрная футболка изодрана, на теле множество гематом. — Though I know not what you are, — мрачно пропел он, крутанув в руке меч и входя в круг света от костра. Орк ещё раз вздрогнул, увидев его, и, закричав, понёсся на него, замахнувшись мечом. Весьма знакомым мечом. Кроваво-алые глаза под маской сузились. Удар! Рассыпав искры, длинный меч скользнул по изогнутому клинку, будучи отбитым. Орк слегка пошатнулся, потеряв равновесие, и дроу, сверкнув алыми глазами, размашисто взмахнул утигатаной; удерживающая меч мёртвой хваткой рука упала на мостовую. Глядя широко раскрытыми глазами на свою хлещущую кровью культю, орк закричал в ужасе, непроизвольно отступая. — Twinkle, twinkle little star, — медленно пропел дроу, наступая на пятящегося противника. Роняя капли крови и часто дыша, с паникой смотря на приближающегося убийцу, освещённого тусклым светом догорающего костра позади, орк пятился до тех пор, пока не почувствовал, что упёрся в стену. — Нет… — задыхаясь, взмолился орк. — Прошу, не убивай… На мгновение замерев, убийца отряхнул утигатану от крови вычурным движением и убрал её в ножны. Подождав пару секунд, орк облегчённо расслабился, сжимая кровоточащую культю. Только чтобы в следующий миг обнаружить, что он крепко прижат к стене, а на его шее твёрдо сомкнулись холодные пальцы. Хрипя, орк в ужасе забился, позабыв про отрубленную руку, оставшейся осыпая убийцу ударами. Тщетно. Сжимая пальцы на его шее, дроу смотрел ему в глаза немигающим взглядом. Через полминуты сопротивление стало слабеть, а к концу минуты орк безжизненно повис. Разжав пальцы, дроу отшагнул от повалившегося трупа и некоторое время так и стоял, смотря на ещё недавно живого орка. Убедившись, что орк не притворяется, он развернулся и побрёл к Жанне, по пути подобрав её меч. Нависнув над ней, он присел на корточки и, не без труда подняв её на руках, устало пошёл прочь. Позади остывали три десятка мёртвых тел. Эта ночь выдалась чертовски длинной. И, пожалуй, чересчур богатой на события.