На краю пропасти мы встретимся как в первый раз

Цинсюань сам не знает, почему так легко находит дорогу. Ему даже не надо задумываться — достаточно просто идти туда, куда кажется правильным. Еще он не знает, откуда в нем эта уверенность, что Демон черных вод в беде. И тем более не знает, почему его самого это вообще тревожит. Но желание в последний раз увидеть того, чья судьба оказалась уничтожена по вине Цинсюаня, гонит его вперед. Бывший небожитель сразу понимает, в какую ловушку попал Хэ Сюань. Когда-то по своей глупости Повелитель Ветров сам оказался в ней. И, наверное, пропал бы, но тогда он даже испугаться-то как следует не успел. Потому что знал, что его Мин-сюн обязательно за ним придет и спасет. Мин-сюн, конечно же, пришел и спас. Тот же человек, который столетием позже на его глазах жестоко расправится с Ши Уду и бросит его голову на колени младшего брата. Тот же человек, который был обречен на нечеловеческие страдания из-за Ши Цинсюаня и потерял все, что было ему дорого. Когда Цинсюань думает о том, какую же ненависть, должно быть, питал к нему все это время его “лучший друг”, ему хочется умереть. “Размечтался”, — слышит он в голове холодный голос Демона черных вод. Хэ Сюаня он находит запертым печатью на обрыве в окружении высоких скал, упирающихся острыми вершинами в облака. Тот сидит на небольшом клочке земли в цуне от пропасти, обессиленно опустив голову на колени. Демон, лишенный сил — какое жалкое зрелище! Еще хуже, чем низвергнутый бог. Цинсюань помнит, как медленно сжимается ловушка, вытягивает духовные силы, обвивается петлей на шее. Его самого она в свое время загнала на дно узкого ущелья и бросила на растерзание демонам, Хэ Сюаня же привела на край обрыва. Цинсюань надеется, что теперь ему нечего бояться: хоть он и был небожителем раньше, но сейчас в нем не осталось ни капли божественных сил. Впервые в том, чтобы быть смертным, находится преимущество. — Молодой господин Хэ, — тихо зовет бывший Повелитель Ветров и не узнает собственный голос. После бесконечно долгого молчания тот отзывается: — Цинсюань. Демон черных вод медленно поднимает голову и смотрит прямо на него. Когда Цинсюань встречается с этим взглядом, сердце пропускает удар. Но в золотистых глазах демона — только бесконечная усталость, смешанная с каплей надежды. Мир вокруг Цинсюаня идет трещинами, но не рушится, он не умирает и даже не теряет сознание от ужаса — все оказывается проще и одновременно сложнее. — Зачем ты пришел? — голос Хэ Сюаня холоднее льда, и Ши Цинсюань чувствует, как его тело сковывает страх. Он застывает на месте, понимая, что у него нет ответа. — Простите, господин Хэ… — Хватит извинений! — Хэ Сюань болезненно морщится. — Я же сказал, что мне они не нужны. — Кроме них у меня ничего нет, — разводит руками Цинсюань. Он пытается сдержать рвущийся наружу нервный смех — самая неподобающая реакция, которую только можно придумать в такой ситуации, — но ничего не может с собой поделать. Демон черных вод презрительно отворачивается. — Уходи, — бросает он через плечо. — Мне жаль, но я не могу. Я проделал слишком долгий путь и очень устал, — в подтверждение своих слов Цинсюань садится на край обрыва и прислоняется спиной к скале. Их с Хэ Сюанем разделяет два чжана и несколько уничтоженных судеб. — Тогда хотя бы молчи. Цинсюань не умеет молчать, но послушно закрывает рот. На демона ему смотреть страшно, но если чуть-чуть, искоса, из-под опущенных ресниц, то можно. Хэ Сюань не двигается, застыл, как статуя, волосы упали на глаза, выражение лица совершенно нечитаемо. Но за столетия дружбы — пусть не с ним, с Мин-сюном, — Цинсюань научился различать малейшие нюансы. — Возьмите, — бывший Повелитель Ветров протягивает Демону черных вод маньтоу. И благодарит про себя старика Ло, который собрал ему еды в дорогу. Цинсюань ничего не тронул, зная, кому она пригодится больше. Хэ Сюань смотрит на него, как на сумасшедшего. Цинсюань улыбается. Бывший бог и непревзойденный демон сидят на краю обрыва и доедают маньтоу, глядя, как вниз летят камни и пропадают в плеске бурного потока. Цинсюаню нужно успеть столько всего сказать, но слова застревают в горле, и он смущенно ерзает на своем месте. — Господин Хэ? — наконец, решается он. — Заткнись. — Я знаю, что вы злитесь. — Я никогда тебя не прощу. Твои слова ничего не изменят. Заканчивай то, зачем пришел! — Хэ Сюань не смотрит на него. — Я тоже не забуду, что вы сделали с моим братом, — Цинсюань сжимает свой веер, и тот, так бережно собранный, вот-вот треснет вновь. — Но неужели все остальное… Его слова затихают на губах. Они сидят в тишине, пока не начинает смеркаться. Цинсюань с трудом сдерживает озноб: на вершине горы холодно, как зимой, и у него уже зуб на зуб не попадает. Хэ Сюань молча снимает верхние одежды и протягивает ему. — Ты ведь все равно не уходишь, — пожимает он плечами. — Чего ты ждешь? — Не знаю. Наверное, мне страшно, — признается бывший Повелитель Ветров. — Ты же знаешь, что сделать, чтобы все закончилось. Цинсюань поспешно кивает. — П-простите, господин Хэ, я… — Заткнись. На этот раз Цинсюань действительно замолкает. Он ведь трус и никак не может решиться. Наконец, он поднимается на ноги и подходит ближе к демону: неловко, опираясь на палку, как будто старая рана вновь открылась и начала болеть с новой силой. Цинсюань не хочет, чтобы Хэ Сюань видел его таким слабым и беспомощным, но ничего не может поделать с бьющей его дрожью. Хэ Сюань тоже встает, держась за небольшой выступ в скале, и делает шаг навстречу. Неустойчивая опора под их ногами шатается, камни, на которых они стоят, вот-вот треснут и полетят вниз. — Это ты поставил ловушку? — спрашивает вдруг Хэ Сюань. — Я не… даже не думал… — испуганно шепчет Цинсюань, но тут же спохватывается: — Но я помню, как она работает. Помните, как тогда… — Помню, — золотые глаза демона смотрят прямо на него, прожигая дыру. Цинсюань нервным движением убирает веер за пояс. — Я знаю, что вы не хотите ничего слышать, но, пожалуйста, позвольте мне сказать, — скороговоркой бормочет бывший Повелитель Ветров. Огромным усилием воли он заставляет себя не отводить взгляд. — Я понимаю, что не могу искупить нашу с братом вину, мы будем в долгу перед вами даже после смерти. Мы не заслуживаем прощения, и, чтобы я ни делал… — он вдруг начинает смеяться. — Ха-ха, это так глупо, простите, я так долго думал, что скажу вам, если… если вдруг… И все забыл! Ха-ха-ха! — Цинсюань! — Простите, простите! Подождите немного, я сейчас! Я просто… Прежде, чем все закончится, я хотел спросить: тогда, на Небесах, хоть что-то между нами было настоящим? Хэ Сюань медлит и отводит взгляд. — Нет. Ты сам все придумал. — Жаль. Но хотя бы честно. О, вы все еще их носите? — взгляд бывшего Повелителя Ветров скользит по лицу демона, его глаза загораются от радости. — Что? — Серьги! Я подарил их вам на Лунный Новый год! Хэ Сюань растерянно дотрагивается до уха и проводит рукой по длинным золотым нитям — те отвечают мелодичным звоном. Мин И открывает шкатулку под веселые подбадривания Ши Цинсюаня. — Ну же, ну же, примерь! — подпрыгивает на месте молодой Повелитель Ветров. Это второй Лунный новый год с их знакомства и первый, когда Цинсюань дарит подарки своему новому лучшему другу. Видя, что Мин И не спешит надевать золотые серьги, которые Повелитель Ветров с таким старанием выбирал, он обиженно надувает губы. — Тебе не нравится? Я не случайно их выбрал: они подходят к твоим глазам! — Они красивые, — признается Демон черных вод. Цинсюань довольно улыбается: — Мне с первого взгляда показалось, что они вам понравятся. Он как будто хочет еще что-то сказать, но так и не решается. Еще секунду они смотрят друг на друга, а потом Цинсюань делает шаг назад. И падает в пропасть.