Я знаю, мы найдем родителей! История Питера.

      — Панси, ты уже закончила статью о новой программе министерства? — спросила Луна, заходя в их с подругой персональный кабинет.       — Почти, осталось перечитать и убедиться, что все правильно. — ответила Паркинсон, не поднимая головы от бумаг, которыми был завален ее стол.       — Хорошо. — задумчиво ответила Лавгуд, просматривая варианты обложки для нового выпуска. — Как думаешь, какая лучше?       — Та, где он выпучил глаза от крика. — усмехнулась Паркинсон, мельком глянув на свою подругу и по совместительству коллегу, которая показывала ей свежие колдофото одного из чиновников министерства, который и продвигал новую реформу, на очередном собрании правительства.       — А это будет не слишком жестоко по отношению к мистеру Плюму? — с сомнением проговорила Луна, печально глядя на фото пожилого волшебника, который, впрочем, отличался от своих коллег не только огромным животом, но и резкостью и принципиальностью в своих высказываниях.       — Хочешь сказать, что не жестоко против воли выдавать всех незамужних ведьм замуж, лишь потому, что процент рождаемости упал? — с насмешкой проговорила Панси, смешно сдувая упавший на глаза темный локон.       — Знаешь, тут и не поспоришь с тобой. — покачала головой в ответ Лавгуд, с сомнением глядя на фото. — Просто не хочу превратить наш журнал в очередную желтую прессу.       — Не переживай по этому поводу! Наступит день, когда у нас будет выстраиваться очередь из магов, чтобы попасть на обложку. Ну а пока будем привлекать читателей. Мы же тут не про сплетни всякие пишем, а по факту.       — Ты права! — удоволетворенно ответила Луна, успокоившись от слов подруги, чьи статьи ей очень нравились за их прямоту и непредвзятость. — Просто никого не хочется обижать.       — Я тебя умоляю, дорогая! — с сарказмом проговорила Панси, дописывая последнее слово в своей статье. — Это он нас обижает своей реформой, а не мы его! Это, скажем так, наша маленькая месть ему, после того как он назвал нас «своенравными преградами к восстановлению магического населения».       — Да, он тот еще персонаж! Что же, ты победила! — с улыбкой ответила Луна, по привычке поправив свои серьги-редиски, раздражающие всех и вся еще со времен Хогвартса, и положила снимок поверх бумаг на своем столе. — Как насчет перекусить?       — В той милой кофейне?       — Ну конечно!       — Пошли! — с энтузиазмом воскликнула Паркинсон, уже чувствуя тот самый прекрасный запах свежих круассанов, всегда царивший в том милом кафе напротив их офиса в Хогсмиде, где они основали свое маленькое издательство, которое, впрочем, когда-нибудь совместными усилиями мечтали расширить.       Маленькое заведение под названием «Ваниль», как и всегда, порадовало девушек сладкой выпечкой, которой они, уже по сложившейся традиции, отмечали выпуск новой партии журнала, над которым до этого трудились около месяца.       Панси, как и обычно, взяла свой любимый круассан с ванилью и капучино, а Луна фруктовую слойку с горячим шоколадом, который тоже был здесь великолепным.       — Как дела у твоего папы? — спросила Панси, пока они ждали за столиком свой традиционный заказ.       — Ох, лучше, но ему все еще сложно прийти в себя. — тяжело вздохнула Лавгуд. — Но врачи говорят, что есть положительная динамика и есть вероятность, что он когда-нибудь сможет все же перестать принимать успокоительные.       — Это ведь хорошо! — улыбнулась подруге Панси, желая поддержать ее. — Еще месяц назад они не могли дать никаких прогнозов по его состоянию.       — Это верно, просто надеюсь, что когда-нибудь он сможет окончательно прийти в себя. — опустив глаза вниз, слегка улыбнулась Луна, для которой тема здоровья ее отца после войны стала болезненной, ввиду его постоянных и беспричинных вспышек паники.       — Не переживай, он обязательно поправится! — уверенно произнесла Панси, сжав руку Луны в знак полной поддержки.       — Спасибо. — ответила Луна, сжав руку подруги в ответ, и в тот же момент у их столика оказался официант с подносом в руке, принесший их заказ.       — Ну что, а как там дела с твоими родителями? — спросила Луна, блаженно прикрыв глаза и вдыхая этот приятный аромат свежий выпечки, и только после этого взглянула на Панси, которая уставилась на свою тарелку с непередаваемым отвращением на лице. — Дорогая, что случилось? Ты не хочешь говорить о них?       — Нет, но мне что-то нехорошо от этого запаха. — ответила Панси, закрыв нос рукой, чтобы ничего не чувствовать.       — Что ты имеешь в виду? Запах восхитительный. — удивленно расширив глаза ответила Луна, посмотрев на тарелку Паркинсон, в которой как обычно лежал ее любимый круассан с ванилью.       — Не знаю, но мне что-то нехорошо! — воскликнула Панси, прикрыв рот рукой и вскочив со своего места, и быстро побежала в туалет.       Луна, впрочем, ничего не понимая, отправилась вслед за подругой, не зная, что и думать. Панси стояла напротив туалета, и ее сотрясала дрожь от спазмов и начинающейся рвоты. Лавгуд подбежала к ней, убрала ее волосы и стала гладить ее по спине, ожидая, когда подруге станет легче. Благо, это закончилось через несколько минут, и Панси смогла умыться холодной водой из-под крана с помощью Луны, которая помогала ей, держа ее сбоку за локоть. Чуть позже они вместе расположились на скамейке, которую смогла наколдовать когтевранка из одной из своих сережек.       — Как ты себя сейчас чувствуешь? — обеспокоенно спросила Лавгуд, гладя несчастную по голове, пока ее до сих пор сотрясала дрожь от спазмов.       — Не знаю. Это так странно, я ведь даже ничего не ела сегодня на завтрак. Так почему же мне плохо? — ответила Панси, положив голову на плечо подруге, сидевшей рядом.       — Не думаю, что тут дело в отравлении. — задумчиво проговорила Луна, продолжая гладить ее по волосам.       — О чем ты? — спросила ее Панси, опустив голову вниз и не имея даже сил, чтобы взглянуть подруге в глаза.       — Тебе стало плохо, когда ты учуяла запах выпечки.       — И что?       — Это, скорее, похоже на признаки беременности, нежели отравления. — задумчиво ответила Луна, пребывая в своих мыслях.       — Что ты такое говоришь?! — воскликнула Панси, подняв глаза на подругу. — Этого не может… О, Великий Мерлин!       — Так?!.. — вопросительно посмотрев на нее, выдавила из себя Луна пораженно. — Значит, все же это имеет место быть, верно?       — Это было на выпускном, и я была пьяна, поэтому после этого всего мне даже и в голову не пришло, что я могу!.. — воскликнула Панси, схватившись за голову. — О, Великий Слизерин! Вот я дура! Что же делать?!       — Ну, во-первых, не паниковать, ведь я только предположила, и нам нужно сначала посетить больницу, чтобы либо подтвердить эту мысль, либо опровергнуть. — рассудительно проговорила Луна, поднимая палец вверх. — Во-вторых, не волноваться понапрасну. Ты знаешь или нет, кто предполагаемый отец?       — Знаю! — ответила Панси, которой в этот момент хотелось побиться головой об стену из-за того, что она оказалась настолько дурой, что даже не учла столь очевидный момент. Но, видимо, в тот момент после выпускного она была слишком опечалена сложившейся ситуацией и побегом из дома, что даже и не подумала об этом всем.       — Так?!.. — снова протянула Луна, но решила не продолжать допрос, видя, как на глазах Панси начинают блестеть капли слез. — Ладно, давай не будем поддаваться панике и пойдем в больницу Святого Мунго.       — Нет! — воскликнула Панси, вскакивая со своего места. — Мы не можем туда пойти!       — Но почему?       — Моим родителям там сразу доложат, ведь они хорошо знакомы с главным целителем. — ответила Панси, вытирая с щек предательские слезы.       — Эй, ну ты чего, не плачь! Все будет хорошо! — сказала Луна, обнимая Панси в попытке ее успокоить. — Я знаю, куда нам нужно!       — И куда же? — спросила Панси, чуть отстранившись, чтобы взглянуть в глаза подруге, и вытирая слезы.       — В Хогвартс! — счастливо воскликнула Луна, видя, как лицо ее подруги вытянулось от удивления.