Я знаю, мы найдем родителей! История Питера.

Не теряя времени понапрасну, Гарри с помощью личного камина мгновенно появился в своем кабинете, чтобы побыстрее наконец выяснить, что такого срочного произошло снова, пока он отсутствовал. Голова была, на удивление, чиста, и он был абсолютно спокоен и уравновешен, ведь более или менее успел прийти в себя. К тому же, Роза, прежде чем он отправил детей в Хогвартс, заверив директрису, что это лишь небольшая накладка из-за работы, до этого пообещала ему быть вместе с Питером и по секрету ему шепнула, что он скорее всего проспит весь сегодняшний день из-за случившейся ранее истерики, и чуть позже они все обсудят гораздо более спокойно, а сейчас просто нужно время. Кричер же передал ему, что Панси в порядке, и это простое нервное истощение, поэтому ее будут просто отпаивать несколько дней в больнице успокоительным, а сейчас она крепко спит, благодаря специальным снотворным, которые до этого успел усовершенствовать Снейп лично. Настроение было слегка приподнятым, а настрой серьезным и полностью готовым к работе. Все лишнее осталось за пределами этого здания, и он был готов, наконец, ко всему, что бы ему не преподнесла злодейка судьба на этот раз. Подчиненные тем не менее встретили его довольно настороженно и опасливо, когда он вышел из своего «убежища», резвой походкой направившись сразу к Клинтону и Свифту, которые, прежде чем поприветствовать начальство, переглянулись, явно ожидая от него гораздо более резкого настроя. — Что случилось? — ровно и совершенно спокойно поинтересовался Поттер, ожидая новых зацепок по их делу, ведь голос Стивенсона не дрожал от испуга, когда просил его явиться в Аврорат, а значит никаких новых убийств больше не было. Просто, они, видно, напали на след, поэтому, зная его характер и желание все контролировать, поспешили сразу ему об этом доложить. — Почему ты так долго шел? — настороженно поинтересовался у него Клинтон, прищурившись, но его тон был на удивление серьезен. — Мы уже подумали, что что-то случилось. Хотели отправить кого-нибудь к тебе, а то мало ли ты решил навестить Паркинсона без нас, а мы и не в курсе. — У меня были семейные обстоятельства и… — Стоп, стоп, что?! — воскликнул Клинтон, аж подпрыгнув, и подошел к нему, схватив сзади за плечи, а его голос тут же принял шутовское направление. — Поттер, это значит, что твоя… — Это значит, что у меня были дела, но сейчас я полностью в вашем распоряжении, и что, в конце концов, случилось?! — скинув его руку с плеча, повысил голос Гарри, вперив взгляд на перепуганного Свифта, который тут же протянул ему бумаги. Ему было неспокойно на душе из-за Панси, поэтому он хотел поскорее со всем разобраться, чтобы наконец начистоту поговорить с ней, да и лично проверить, как она там. — У нас новые зацепки, причем к нам сама заявилась одна особа, с который вы до этого очень хотели поболтать. — промямлил стажер, опуская смущенно глаза. — Кто это? — спросил Гарри, пристально читая бумаги в своих руках. — Реджина Вискор. — ответил за Свифта Клинтон. — Она сейчас в допросной, но может мы все вместе поговорим с ней? Всем интересно, что она такого нам поведает. — Что ты имеешь в виду? — Ну, пригласим ее сюда, она же не подозреваемая, а так, сама пришла. Говорит, нужда заставила, хочет с тобой поболтать. Говорит, что очень важный свидетель. Но говорить только с тобой хочет. Видите ли, мироздание ей об этом говорит. — Клинтон картинно взмахнул руками, скопировав, видно, эту дамочку. — Хорошо, зови ее сюда. — согласился Гарри, размяв плечи. Голова наконец прояснилась, как будто бы до этого он хорошо выспался, а мысли выстроились ровно в ряд, отчего он наконец смог полностью посмотреть на всю ситуацию издалека, причем новый отчет ему значительно в этом помог, явно приоткрывая завесу тайн, в которую он был втянут без своего согласия много лет назад. Но было еще много пробелов в этом, которые предстояло закрыть раз и навсегда. Начальник, не утруждая себя манерами, ведь сейчас было совершенно не до этого, сел прямо на стол Свифта, пока тот ходил за гадалкой. Клинтон и Стивенсон устроились по бокам от него, на стульях для посетителей. Стивенс встал позади стола, сложив руки за спину, а остальные работники просто расселись кто куда, ведь участия в основной дискуссии они не принимали, но всем в отделе не терпелось найти убийцу тех несчастных людей, которых всем без исключения было по-своему жалко. Память о войне, что прошла несколько лет назад, не успела еще забыться, что усложняло восприятие ситуации спокойно. К тому же, Ежедневный пророк буквально растрезвонил об этом на всю округу, причиняя тем самым некоторые неудобства, и оказывая некое давление на все Министерство и самого Министра, который, исходя из ситуации, скоро нагрянет к ним, как гром среди ясного неба, отчего не поздоровится всем им, и надо быть готовыми ко всему. Реджина Вискор в этой ситуации, как не посмотри, была довольно неоднозначной личностью, которая принимала в этом деле далеко не последнюю роль, в чем без всяких сомнений был уверен Гарри. Что-то в этом не давало ему покоя, а слова Панси и, что более важно, ее реакция на имя этой женщины давала много пищи для размышлений для него. Внешность предсказательницы тоже была довольна нетипична и неоднозначна в его понимании, имея явный налет влияния другого человека, которого он прекрасно помнил по войне: аристократические черты лица, черные пронзительные глаза, и дьявольская улыбка в сумме с длинными черными волосами, делали из нее практически идеал того, какой должна быть женщина, но вместе с тем потрепанное, явно старое черное платье с корсетом, ужасно грязные ботинки, с толстой подошвой и набор каких-то дурацких амулетов на шее портили всю картину. А еще она была поразительно, нет, даже чересчур худа и измождена, как будто страдала чем-то или болела, из-за чего выглядела значительно старше своего возраста. Но примечательно было совсем другое. Ее этот видок явно не заботил, судя по элегантной походке и самодовольной улыбке, что красовалась у нее на губах, и поэтому сразу становилось понятно, что женщина глубоко уверенна в своей красоте и неотразимости, причем полностью и безоговорочно, но Гарри не мог не подметить едва заметный огонек настороженности и потаенной боли, что сияли ярко в ее глазах, если хорошо присмотреться. Она явно храбрилась, но что-то настораживало бравого аврора в ее движениях. Что еще для себя отметил Поттер, помимо этого, так это то, что она поразительно напоминает ему Белатриссу Лейстрейндж, двигаясь едва ли не с той же животной грацией, что и она, но при этом это было явно с неким налетом повторения, но никак не внутреннего стержня, что та пыталась строить из себя. — Добрый день, мистер Поттер. Как же долго вы шли. — усмехнулась ведьма, и Гарри вновь едва ли не перекосило, ведь даже голос, казалось, был похож. Такой же самодовольный. Но он умел держать лицо, когда ему это нужно. — Добрый, мисс Вискор. Ну вы же предсказательница со столь широким охватом клиентов, уверен вы знали, что так будет еще до прихода сюда. — А вы забавный. — усмехнулась она, показательно поиграв палочкой при Поттере, отчего он снова напрягся, страдая от довольно неприятных воспоминаний, связанных с войной, что предсказательница явно заметила, довольно ухмыльнувшись. — Но вы переоцениваете мой дар. Я многое могу попытаться увидеть, но это не значит, что вселенная покажет мне это. Играть с будущим довольно опасная штука, как и пытаться увидеть то, что видеть не стоило бы. Наказания за это не избежать никому, даже мне. — Как интересно. — усмехнулся Поттер, склонив голову набок, наконец оценив маневр этой дамочки, которая, видно, сознательно вела себя так, но зачем? Пытаясь сбить его с толку или провоцируя? — Уверен, вас это не останавливало. — Любопытство — самое ужасное качество, которое только может быть присуще человеку или волшебнику. Трудно удержаться от искушения вкусить запретный плод, что лежит перед тобой. — проникновенно ответила ему волшебница. — Особенно, когда обстоятельства складываются против тебя. — Мисс Вискор, с какой целью вы пришли сюда? — Вы хотели меня увидеть, разве нет? Очень хотели, не отрицайте. Вы и в дом мой людей послали, разве уже забыли? Знаете, мистер Поттер, как я и сказала ранее, любопытство — это самое… — И вы решили заявиться к нам только сейчас? — перебил ее Гарри, слегка начиная раздражаться тому, как эта дамочка играет на публику. «Переигрывает… Слишком много показухи. Не верю.» — Вы бы и без меня нагрянули бы ко мне домой снова, распугав бы мне всю клиентуру, вот я и пришла. Не отрицайте, я это четко видела, но мне не нужны новые проблемы, а поговорить рано или поздно нам было необходимо. К тому же, повод, к сожалению, ужасный. Я не могу больше об этом молчать. Все-таки пострадал близкий мне человек. «Уже ближе к правде» — усмехнулся Гарри про себя. — Что вы имеете в виду? — Я слышала из газеты, что мою дорогую подругу Лесли Чарити убили какие-то Пожиратели, впрочем, как и этого хитрого лиса Веста, что был ручной крысой, раньше, у Паркинсона. — Вы были близкими подругами с миссис Чарити? Сколько лет? — Не совсем уж такими близкими, но мы поддерживали связь многие годы. Мы ведь с ней учились вместе в Хогвартсе, на одном курсе. Делили вместе одну и ту же комнату столько лет. Столько лет утекло с тех пор, что и не сосчитаешь. Жаль ее, очень жаль. — печально покачав головой, ответила гадалка, опустив глаза вниз. Ей действительно было жаль ее. — Что вы можете сказать о Лесли? — Очень умная, начитанная, но и, как по мне, чересчур добрая даже для врача. О всех всегда так пеклась и заботилась, аж тошно. Нельзя такой быть, нельзя. — Вы, я смотрю, ее немного осуждаете за это? — задал Поттер вновь наводящий вопрос. — Нет, ни в коем случае не осуждаю, но, признаться, я не всегда ее понимала, вот и все. — замахав руками, очень эмоционально откликнулась Вискор. «Испугалась …» — Хорошо, давайте вернемся к началу. Вы знали первую жертву, мистера Веста? Полагаю, что да. — Знала, очень хорошо знала. Конечно, вы правы в этом. Он ведь был прихвостнем Паркинсона, уж сколько лет им был. — А вы откуда его знаете? Паркинсона, я имею в виду. — Мои родители были теми еще блюстителями чистокровности, вертелись, скажем так, в одних кругах. Еще с самого детства. Мы ведь все в моем роду потомственные предсказатели, не в первом поколении, да уже и не скажешь в каком, если честно. Многие, очень многие чистокровные фамилии ходили к нам на консультации. А мы и отказать им в этом не могли. — Почему? — Бедность, дело такое. Бывало, нам и есть не на что было. «Глаза опустила, поджав губы… Хмм, явно давит на жалость, но неумело как-то» — Но как же ваш дар? — У нас в семье поверье есть, старая легенда. Говорят, что все в мире должно быть в равновесии. Мой предок обменял свою удачу на дар видеть будущее, разбогатеть хотел. Но силы свыше уравновесили это. Говорят, что на моей семье лежит проклятие, что взамен на дар предвидения мы платим нашим материальным благосостоянием. «А вот тут правда… Обида, жалость к себе. Очень интересно. Столько боли из-за себя любимой.» — Грубо говоря, вы обречены всю жизнь жить в бедности? — поразился Поттер показательно и участливо для вида, взглянув на печальную гадалку перед ним самым что ни на есть ободряющим взглядом. Эх, права была шляпа, права! — Именно. Я ведь тоже, знаете, из чистокровных. В далекие времена мои предки славились своим богатством и происхождением не хуже тех же самых Малфоев, но из-за дара мы потеряли все. Абсолютно. Поэтому и осталась только я. «Купилась… В глаза смотрит, явно верит, что жалею» — Никто не хочет с вами связываться? — Именно. Кому нужна такая жена, на которой такое сильное проклятие. Кому охота потерять все нажитое предками, ради меня. «А вот тут очень и очень интересно… Любовь, неразделенные чувства, кто-то кинул ее?» — Почему вы не вышли замуж за какого-то другого, скажем… — Традиции, мистер Поттер. Вам не понять, но воспитание дело такое. Мои родители глубоко вбили мне это в голову, я мало чем по взглядам отличаюсь от Пожирателей. — перебила его женщина, явно делая намек на его происхождение. «А вот это вы зря, дамочка. Я тоже могу по вашим правилам играть, но вам не понравится!» — Именно за эти взгляды к вам часто наведывались бывшие последователи? — не мог остаться в долгу Гарри, подняв язвительно одну бровь. — За это, или другое, какая разница. Жить хочется всем, вам ли не знать об этом, мистер Поттер. Причем, жить хорошо. — совершенно равнодушно отреагировала Реджина. — Но почему же только сейчас, скажем, эти походы приняли такой частый характер? — Не мне знать. — а вот тут Поттер прямо-таки уловил явный намек на то, что она сейчас не договаривает. Она все больше и больше стала ему неприятна. — Что же, ладно, давайте вернемся к нашему делу. Что вы скажете про Веста и Паркинсона? — Два шакала нашли друг друга, или же, скорее, назвать их крысами будет уместнее. Впрочем, разницы никакой. — прямо-таки с ненавистью выплюнула она, скривившись, что озадачило Гарри. «Такая чистая и неприкрытая ненависть… Едва ли своими руками убить Паркинсона готова? Хмм, как интересно. Очень. Не он ли кинул ее в далеком прошлом, а?» — Что вы имеете в виду, мисс Чарити? — Паркинсон, вы же и сами знаете, тот еще жук. Вы так и не смогли поймать его тогда. Легко он отмазался, все подстроил правильно. Но при этом, он еще и богатый и принципиальный во взглядах. Идейный Пожиратель. Дочь родную не пощадит ради взглядов и идей, хоть и любит ее больше жизни, но он умный, чертяка. Очень умный. И осторожный. Вест такой же, но принципы у него были покрепче чем у его хозяина. Но Паркинсон при этом за свою семью кого угодно порвет. Вест более труслив в этом. Сбежит, скорее всего, как сбежал от Паркинсона. — Именно поэтому вы не отказывали им в своих предсказаниях? За их качества? — с явным и ничем не прикрытым сарказмом спросил Гарри, издевательски подняв бровь. Поттеру ее было не жаль. Абсолютно. Незачем больше делать вид, что это не так. Клинтон и Свифт удивленно на него посмотрели, не ожидая от него такой злобы к этой бедной женщине, что, по их мнению, пришла к ним сама с благими намерениями, впрочем, начальник явно был несколько другого мнения. — Нужда, да и только. Паркинсон неплохо платил, а знать, что уготовано в будущем хочется всем. Особенно, когда у тебя дочь, что имеет свои взгляды на жизнь. — печально отозвалась эта дамочка, тяжело вздохнув, но при этом никак не отреагировав на его провокацию. «А вот тут снова давит на жалость. Опять. Все интереснее и интереснее» — И что же уготовано ему и его дочери? — и снова ничем не прикрытый сарказм. Да он не лучше Снейпа сейчас в его лучшие годы, на что, впрочем, аврору плевать с Астрономической башни. Нет, эта дамочка явно в чем-то виновата больше, чем говорит сейчас. — Хотела бы я увидеть это, очень, поверьте. Но сейчас не могу, мироздание не позволяет, ведь он стоит на перепутье и только ему подвластно решить свою судьбу. А дочь… Эх, трудная девочка, очень. Кто знает? Она давно закрыта для меня. «Как хорошо играешь. Очень. Но я же вижу, плевать тебе на Панси! Не обманывай меня.» — Ладно. А что же касается Веста? — и вновь сама благожелательность в сумме с чистым сарказмом. — Простите? — тут же насторожилась гадалка, вскинув глаза на него. «Какой явный испуг. Аж губы побелели!» — Его жена дала показания, что за неделю до его убийства вы лично искали встречи с Вестом. — проникновенно пояснил Гарри таким голосом, что ему бы позавидовал бы сам Северус или даже Нагайна. — Зачем? — Хотела предупредить его. Отгородить. — тут же начала блеять гадалка. С каждой секундой разговора и прессинга с его стороны она как будто съеживалась, мгновенно теряя всю ту спесь, что напустила на себя ранее. Сейчас она была не Беллатриссой Лестрейндж, а скорее Питером Петтигрю, который отчитывается перед своим Повелителем. Клинтон и Свифт, да и остальные, уже буквально жалели ее, но из-за авторитета Поттера не спешили вмешиваться. Все и так уже понимали, что он знает больше них в этом деле, да и вообще, просто безоговорочно верили ему, слепо следуя за ним всегда, поэтому и молчали в тряпочку. Но его лицо… Это было нечто. — От кого же? — Как я и сказала, судьба человека зависит от него самого, но за него, к сожалению, уже сделали выбор. «Переводит стрелки… Занятно» — И кто же? — Я знаю, что его искал Паркинсон. Я видела это и хотела его предупредить поберечь себя. Но, видно, он не услышал меня. — пошла в наступление Вискор, сжав решительно кулаки. — Это ведь вы помогли Лесли устроиться работать к Паркинсону после обучения в институте. — спросил ее Поттер, прямо глядя ей в глаза, видно ища там то, что и так впринципе знает. Гадалка от этого заявления аж подавилась воздухом. — О, не стоит отрицать этого. Мы проверили весь круг общения миссис Чарити, и только вы могли поспособствовать этому. И тогда, и сейчас. Никаких других личностей, которые были бы так близки к Пожирателем, у нее никогда не было. Уверен, что если мы допросим мужа погибшей, то он подтвердит это, верно? « И снова белые губы…» — Верно. Это я. Я, признаю. — подняла голос она, бледнее еще больше, чем была. — Мне жаль, жаль, что я невольно подтолкнула ее на этот путь. Я не хотела, да и не знала, что выйдет так как выйдет. Я не всесильна. Ей нужна была, очень срочно, работа. У нее уже в то время был на руках ребенок, денег не хватало катастрофически, вот и пришлось ей идти к нему. Это была временная мера. — закончила она, буквально шепотом. Ей и вправду было жаль подругу. «Как занятно, ведь и правда не врет.» — Поттер даже на секунду отвлекся из-за этого открытия. — Она не хотела? — Нет, говорю же, добренькая чересчур… была. В общем, вы меня поняли. Но нужда заставила. Ее ведь тоже от рода отлучили, что забеременела раньше времени от полукровки, благо, и без нее у ее семейки были наследники. «Жаль подругу, слегка, но все же. Как интересно» — Вы сказали, что это была временная мера, но зачем же она тогда осталась там работать на 15 лет? Так хорошо платили? — Эх, если бы, но нет. Привязалась она к кое-кому там. Добрячка. — К кому же? — У жены Паркинсона долго детей не было, а потом все же смогла родить дочь, Панси, кажется. Лесли пришла к ним, когда девочка уже умела говорить и ходить, но здоровье у нее было очень слабым. Мать не доносила ее. Хрупкой родилась. Лесли часто с малышкой время проводила. Она о ней больше, чем о родной дочери иной раз говорила. Привязалась сильно. Ее родные дети даже сильно, очень сильно ревновали ее к ней. До сих пор, уверенна, ревнуют. «Намек… На что?» — А после? — Что «после»? — Почему не ушла, когда девочка пошла в Хогвартс? — Привыкла к ним. — А ушла же почему? — вот наконец. Они дошли до правильного вопроса. Поттер понял это сразу, как гадалка мгновенно сжалась на стуле и отвела глаза в сторону. «Хорошо играет, стерва!» — Трудно это, не моя тайна. Очень трудно. — пробормотала Вискор. «Врешь ведь, очень хорошо врешь! За себя боишься, что посадят.» — Но вы же пришли именно за этим ко мне. Вы хотите мне это сказать, я же вижу. Так? — усмехнулся Поттер, наклонившись к ней. Он знал это. Видел. — Паркинсон этот, я… в общем покаяться я пришла. Невольно, но я подтолкнула его к этой мысли. — заблеяла, побледнев, Реджина. «Будет настаивать на суде присяжных, видно, а сейчас это так, репетиция» — Что вы сделали? — нисколько не понимающе, а скорее угрожающе спросил ее Поттер. Нервы уже были на пределе. — Я предупредила еще давно, очень давно его, что если родится в его роду ребенок, не полностью чистокровный, то его роду придет конец. Этот ребенок принесет смерть его семье. Это я виновата, но кто же знал. Паркинсон ведь перепугался сильно после этого. За дочь, жену и себя в конце концов. Ребенок заключает в себе погибель всему его роду. Без всякого исключения. Разрушительная энергия в нем течет. Ох, моя это вина, что сказала. Но я же предупредила, а он не послушал. Или послушал, но поздно было. Деваха забеременела сразу после школы, видно, а признать, кто отец, отказалась. Эх, моя это вина, моя! Каюсь… — вновь заблеяла та, а Гарри аж потемнело перед глазами, и он решительно сжал кулаки, но тем не менее попытался взять себя в руки, хоть и хотелось придушить эту… на месте. «Позже…» — Довольно! Что случилось потом? — Паркинсон понял, что ребенок не чистокровный. Срок уже был серьезный и она его родила, Панси эта, в тайне, дома, где ее отец запер, когда нашел. Она ведь не хотела ребенка убивать своего, не хотела. Но Паркинсон сам, сам убил младенца ее. У девочки на глазах. — опустив глаза вниз, заблеяла женщина. «Какого …?!» — Откуда вы это знаете? — Лесли… Лесли пришла ко мне, громко кричала и плакала, что это моя вина, а что я сделать могу! Не выдержала Лесли этих… этих убийц, в тот же год ушла. А Вест… Видно тоже. — Она общалась… общалась с Панси? — в горле стоял ком и хотелось в ту же секунду рвануть в больницу к Панси, обнять и поцеловать, сказать, что больше никто не посмеет ее обидеть, причем и он сам, но он стоял сейчас здесь, на своем рабочем месте, титаническими усилиями сдерживая себя. «Позже… Мерлин мне помоги!» — Хотела, очень хотела, но после всего случившегося девочка возненавидела всех. Она думала, что все помогали ее отцу. — И Вест? — Он и избавлялся от младенца… от тела. От тела мальчика. Жаль, но видно судьба такая у мальца. — а вот сейчас, после этой фразы она как никогда до этого, была близка к смерти. «Тварь, это все ты! Ты! Ну мы еще посмотрим, кто кого!» — Как он убил ребенка? — обещая себе, что непременно, чуть позже прибьет и эту дамочку, и Паркинсона, Гарри сдерживал себя на месте, несмотря на то, что его лицо покраснело от ярости, а на лбу отчетливо была видна пульсирующая вена. «Твари, убью…» — Авада. Лесли сказала, ночью это было. Ох, грех, грех это, но что поделаешь! Бедная девочка! Говорят, что родного отца прокляла и не простила, а он и не понял. Не понял ее, а она мать все-таки. А он глупец подумал, что дочь спасает от погибели, от этого младенца. — нет, все же Паркинсон первый встретит свою смерть. «Но и про тебя я не забуду…» — Кто отец ребенка? — прекрасно зная ответ на этот вопрос, спросил Гарри. Ему нужно было понять все, абсолютно. — Не знаю. Никто не знает. — дышать мгновенно стало легче, а он мысленно начал планировать расправу. Нет, он не простит им этого. Никогда. «Что же… у него есть козырь в кармане. Он этого так не оставит» — Мать Панси об этом в курсе? — В курсе, все она знает, да только… Мужа боится, а дочь… Вряд ли любила она ее сильно, больше для рода ее рожала, чем для себя. Потом еще и виновата была, что это не мальчик. — Куда дели тело ребенка? — а вот тут лица покраснели даже у ничего не понимающих подчиненных, которые буквально фибрами чувствовали кровавый настрой начальника, но, впрочем, полностью его разделяя. «Убью любого, кто сдвинется с места…» — кричало лицо начальника им, причем это чувствовали даже те, кто видел только его спину. — Не знаю. И Лесли не знала. Паркинсон, хоть и гнида редкостная, своего внука ублюдком с самого начала величал, да только притронуться к нему после смерти так и не смог. Испугался. Поручил Весту ребенка выкинуть в какую-нибудь канаву в маггловском районе. Только он и знал, где это. «Ублюдок… Что бы его…» — Вы сказали, что Панси не хотела смерти сыну, но почему тогда она видела, что ее… — Обездвижил он ее, отвлеклась она, а он и убил ребенка. Бедная девочка после этого в беспамятстве полгода пролежала. Не знаю, кто уж о ней заботился, но … — Черт! Черт, черт, черт! — заорал Гарри, не выдержав. «Дурак, какой же он дурак! — мгновенно промелькнули у него предательские мысли, когда он, сорвавшись со всей силы ударил по столу, на котором сидел до этого. Все в комнате буквально застыли, пребывая совершенно в шоке от его поведения, когда в голове мелькнула еще одна мысль, заставившая его сорваться с места. — А она же все видела!» — Поттер, эээ, ты в порядке?! — шепотом спросил его Клинтон, когда он так и застыл на месте, выставив руки вперед, как бы для самозащиты, что в этом случае малоэффективно, но все же. И тут Гарри с бешенным взглядом сорвался с места.