Разукрась мои воспоминания

      Как любая умная девчонка, выросшая в южной части Бруклина, Кэролайн среагировала мгновенно — её колени ударились об пол, а руки взлетели в воздух. — Господи, Деймон, убери чёртов пистолет!       У Сальватора ушло несколько секунд на то, чтобы осознать, что Елене ничто не угрожает. Пистолет потряхивало, когда Деймон опустил руку. Ощутив ладонь девушки, поглаживающую его спину кругами, он потихоньку расслабился и успокоился. Пальцы, скользнувшие в волосы, заставили сердце притормозить сумасшедшую гонку, а лёгкие — наполниться воздухом. — Как ты сюда попала? — Кэролайн подняла бровь, и Деймон покачал головой. — Не важно.       Глупый вопрос, он же сам научил её взламывать замки. Сестру с детства, как и его, готовили к тому, чтобы зарабатывать нелегальным путём. Только оружием Кэролайн был кий. Отец Деймона заставлял её разводить ничего не подозревающих простофиль на деньги, а когда те неизбежно желали получить им причитающееся, не говоря уже о том, чтобы вернуть заплаченное, в игру вступал Сальватор-младший, заставляя их пожалеть об этом. — Вот тебе вопрос поинтересней, — Кэролайн неотрывно глядела на пистолет. — С каких пор ты носишь пушку? — Может, обсудим это внутри? Или от жизни с легавым ты растеряла весь здравый смысл? — Не будь таким, — Кэролайн кивнула на Елену. — Может, представишь нас?       Похоже, его собственническое отношение к Гилберт не имеет рамок. Он не хотел делиться ею даже с сестрой. — Это Елена. Мы познакомились в церкви. — Конечно. — Слушай, сейчас приду, — нетерпеливо произнёс Деймон.       Бросив на брата любопытный взгляд, Кэролайн исчезла в квартире. Глубоко вздохнув, Сальватор обернулся к Елене. Разглядев толику боли в её глазах, он замер. «Или от жизни с легавым ты растеряла весь здравый смысл?» «Молодец, кретин!» — Деймон мысленно отвесил себе подзатыльник. Сальватор даже не мог извиниться, потому что подразумевалось, что он не в курсе о настоящей работе Елены. Чёрт, она же коп!       Господи, в этот момент ему хотелось сгрести Гилберт в охапку и сбежать далеко-далеко. Увести её туда, где не имело бы значения, кто они. Где ей ничто не угрожает. Вместо этого Деймон провёл большим пальцем по её губам, распухшим от недавнего поцелуя. — Как ты? — В порядке, — Елена сделала шаг назад и подобрала с пола белый бумажный пакет, полный круассанов. — Кто она?       Ему послышалась ревность? Елена отлично спрятала её, но всё же не смогла скрыть всю. Одно Деймон знал наверняка. Он жаждал этой ревности. Вряд ли она могла сравниться с его собственной, но по крайней мере означала бы, что Гилберт не смотрит на него только как на способ подобраться к Майклсону. — Кэролайн, моя сводная сестра — разные отцы. — Оу! — Оу? — Хммм. — Хммм? — Деймон пальцами приподнял подбородок Елены. — Наш с ней разговор будет далеко не милым. Единственное, что поможет мне пройти это — понимание, что в конце него меня будут ждать круассаны и ты. — Почему далеко не милым? — Потому что я такой.       Гилберт пристально изучала Деймона мгновение, а затем вошла в квартиру. Когда Сальватор последовал за ней, он застал момент, как с разных концов гостиной Кэролайн и Елена смеряют друг друга взглядами. Если бы Деймон был другим человеком, его даже позабавило бы, что коп под прикрытием и раздражённая бильярдная экс-мошенница делят одно пространство.       Сальватор избегал сестры. Даже когда Кэролайн выяснила, что они родственники — факт, который он пытался сохранить в тайне от неё.       Деймон не знал, что делать с этими двумя, и это злило, ведь он дорожил обеими. И что самое важное — было совсем неясно, посвятил ли Тайлер Кэролайн в их план. Придётся выяснять по ходу дела, не мог же Сальватор спросить об этом прямо перед Еленой. Благо, та почувствовала, что родственникам необходимо поговорить и направилась к своей спальне. Поддавшись импульсу, Деймон остановил Гилберт и чмокнул её в лоб. Он наблюдал за ней, пока она не скрылась в комнате.       Изучая костяшки пальцев, Сальватор проигнорировал выражение шока на лице Кэролайн. Он знал, сестре, страсть как, хочется спросить про девушку, поэтому опередил её: — Что ты здесь делаешь? Я сказал Тайлеру, чтобы он держал тебя подальше отсюда. — Когда вы виделись? Значит, Кэролайн не в курсе. — Мы же каждую неделю сплетничаем за латте, ты что не знала? — Пошёл ты. Ответь нормально.       Деймон пожал плечами. — Ты слишком долго прожила на Манхэттене, Кэролайн. Проснись уже.       Ей пришлась не по вкусу увёртка, но она не стала настаивать. — Как ты?       Деймон расхохотался. — Пожалуйста, не говори, что ты вломилась ко мне ради светской беседы. — А что, если так? Мы раньше много общались.       Деймон молчал. Что Кэролайн от него хочет? Форбс наладила свою жизнь. Ассоциации с ним могут всё испортить. Почему она просто не перешагнёт через это? — Когда мы виделись в последний раз, — продолжила Кэролайн, — ты говорил, что всё плохо. Что-нибудь изменилось?       Сальватор кивнул на окно. — Неужели не понимаешь? Что здесь может измениться? — Мы с Тайлером могли бы помочь. Просто позволь нам.       Вмешательство Локвуда не спасёт его, уже слишком поздно. Чёрт, день, когда Деймон родился — уже тогда было поздно. У него только один вариант. Он согласился помочь полиции, чтобы люди, которые ему дороги, не увязли вместе с ним. Чёрт, и Деймон любил сестру. Поэтому слова, которые он произнёс, причинили физическую боль. — Я не хочу твоей помощи. Я хочу, чтобы ты потерялась. Исчезни. — Нет. — Глаза Кэролайн наполнились слезами. — Так нечестно, Деймон! Все эти ночи на тёмных аллеях и парковках в голоде и страхе ты знал, что я твоя сестра. Я просто хочу проводить время с тобой, зная, что ты мой брат. — Эта информация ничего не меняет.       Форбс хлопнула ладонью по столу. — Еще как меняет! Это меняет всё. Ты не заткнёшь меня! Мы твоя семья…       Деймон почувствовал, как кровь превратилась в лёд. — Мы?..       Щёки Кэролайн покраснели, но она вскинула подбородок. — Она просто хочет всё наладить. Ты не умрешь, если выслушаешь её.       Мать. Кэролайн говорит об их матери. От мысли, что он увидит её, внутри всё взбунтовалось. — Так вот, зачем ты явилась? Устроить слезливое воссоединение матери и сына? Теряешь время. — Эй, она и меня оставила, ясно? — Кэролайн сократила дистанцию между ними и схватила Деймона за руку, но он резко освободился. — И я тоже не совсем всё забыла. Но неужели тебе ничуть не интересно? Неужели не интересно узнать, почему она так поступила? — Мне плевать. — О, да что ты?! — Форбс развернулась, указав на стену гостиной. — Наверное, поэтому ты разрисовал её портретами половину квартиры?       «Стрела», метко выпущенная Кэролайн, застряла в груди. — Возвращайся на Манхэттен. — Она внизу.       Деймон почувствовал себя так, словно пробежал марафон. Ему не хватало воздуха, закончить эту ситуацию казалось жизненно важным. Клетка. Он чувствовал себя пойманным. Кэролайн продолжала говорить, но ни одно её слово не могло прорваться сквозь белый шум в ушах. В попытке обрести хоть каплю контроля, Сальватор протопал к двери. — Ты пересекла черту. Я не хочу видеть ни её, ни тебя. Убирайся отсюда и больше не возвращайся! — Деймон, не делай этого, — лицо Кэролайн выражало отчаяние. — Ты ранишь меня. Я всегда думала, что ты единственный человек, который никогда не причинит мне боль.       Проклятье, Кэролайн знала его слабые места. Но после того, как она собственноручно затолкала его в самый отвратительный кошмар, он не станет успокаивать её. — Да? Что ж, расстрою тебя. Причинять людям боль — моя работа. Смирись с этим.       Не в силах смотреть на сестру, Деймон отвернулся, распахнул дверь и лицом к лицу встретился с Лилиан Сальватор. Их матерью.       Споткнувшись, Лили сделала шаг назад, словно не ожидала, что Деймон откроет так скоро. Ему не хотелось смотреть на неё, но он не мог отвести взгляд. Деймон не видел мать с детства. Но так или иначе она выглядела именно так, как он ожидал. Похожа на управляющего какого-нибудь бара или клуба. В волосах всё ещё розовая прядь. В драных джинсах и футболке с ярким принтом она была так далека от образа матери. Что, кстати, прямое попадание — Лили ею и не была.       Осознав, что он стоит, ошеломлённо замерев, Деймон проглотил ком и повернулся к сестре. — Уходи. — Не вини её, — произнесла Лили. — Я должна была оставаться в машине, но похоже делать всё, что взбредёт, чёрт возьми, в голову, у нас семейное, а?       Шутка не произвела должного эффекта, но, похоже, Лили особо и не надеялась на это. — У меня нет семьи. — Но могла бы быть.       Смех прозвучал болезненно даже для его собственного слуха. — Что произошло? У тебя закончились деньги или что? — Деймон потянулся к заднему карману за кошельком. — Если я одолжу пару сотен, ты вернёшься туда, откуда пришла?       За спиной послышался голос Кэролайн: — Заткнись, Деймон. — Мне не нужны деньги, — ответила Лили. — Вот и решили, — открыв дверь шире, Деймон посмотрел на сестру. — Я больше не хочу видеть тебя здесь. Ещё раз твоя нога ступит на территорию этого района, я проинформирую твоего копа о периодических набегах на Бруклин. Что, заскучала по старым временам, Кэролайн?       Форбс побледнела. — Откуда… Откуда тебе известно? — Мне известно всё, что здесь происходит. Неужели так трудно понять правила этой игры? — Деймон указал на коридор. — Ну, чего стоим? Отчаливайте.       Всё ещё выглядя шокированной, Кэролайн вышла. Она даже не взглянула на брата. И не чмокнула в щёку, как делала раньше. Он понимал, что разорвал их связь. Возможно, навсегда.       Подняв голову, Деймон заметил, что взгляд Лили сфокусировался на стене с недорисованными портретами. По её щеке скатилась слеза. — Мне жаль… — Да уж, — Деймон посмотрел на мать с отвращением. — Конечно.       Сальватор захлопнул дверь и запер все три массивных замка. Теперь, когда момент прошёл, когда не нужно было предпринимать никаких действий, сотни эмоций, которым он не давал выхода, атаковали его одновременно. Беспомощность, ярость, печаль, тоска, горечь. Пронёсшись штормом, они перевернули всё внутри, оказавшись на свободе. Ему необходима отдушина. Ему необходимо куда-то всё это деть.       В дверях гостевой спальни тихонько стояла Елена. Прежде, чем Деймон успел подумать, что делает, он устремился к ней.

***

Наверное, я должна бежать.       Елена понимала, это было бы разумно. Но пятки словно приклеились к полу. Скорее всего она сейчас напоминает оленя, на которого несётся грузовик. Только вместо грузовика — Деймон с угрожающим выражением лица. А это куда опасней.       Когда Гилберт услышала повышенные тона и обрывки ссоры, любопытство пересилило здравый смысл, и она открыла дверь своей комнаты. Елена увидела, как Деймон стоит на пороге с женщиной, чья розовая прядь волос подсказала, что это именно она изображена на стенах квартиры. И, судя по всему, это его мать.       Гилберт не знала всей истории, но было очевидно, что визит стал для Сальватора трудным испытанием. Очень трудным. И теперь Деймон, водивший её сегодня в церковь, Деймон, смешивший её, исчез. Его заменил человек, которого она едва узнавала. Если бы в его грозном поведении не ощущалось почти осязаемой уязвимости, Елена уже уносила бы ноги. Но она разглядела это. Гилберт увидела, что Деймону необходимо освободиться от стресса, может даже от боли. Боли, которую она могла исцелить. Благодаря годам работы медсестрой, Елена знала, что обладает такой силой. Деймон вытягивал из неё эти качества, словно пули. Исцеляй. Лечи. Восстанавливай.       Эти незнакомые желания были последней мыслью, когда Сальватор подлетел к ней. Его губы накрыли её, и у Елены перехватило дыхание. Грубые руки смяли бёдра. Деймон начал наступать, заставляя Гилберт пятиться. Хватило секунды, чтобы его безрассудство передалось и ей. Инстинкты кричали, чтобы она ослабила его мучения. Ей отчаянно хотелось стать его лекарством. Прижавшись к телу Деймона, Елена обвила его шею руками и погрузила пальцы в волосы.       Гилберт почувствовала, что наткнулась на постель, и они оба упали на неё. Деймон подставил локти, чтобы не раздавить Елену, но его губы не отрывались от неё ни на секунду. В поцелуе не было ни намёка на нежность. Это был секс. Откровенный, примитивный секс. Невероятно жаркое, сногсшибательное использование её рта. Нижняя часть его тела нашла место меж бёдер, куда он моментально пристроился. Елена откинула голову назад и застонала, но Деймон дёрнул её лицо обратно к себе и укусил нижнюю губу.       Распахнув глаза, Гилберт встретила его взгляд. Она почувствовала, как в груди начала расти паника. Елена не увидела Деймона. Больше всего на свете она хотела его. Хотела, чтобы это происходило с ним. Но сейчас здесь был другой человек. Елена будет жалеть, и Деймон — тоже. Зарычав, Сальватор пригвоздил её запястья к матрацу. — Спорю, ты мечтала, чтобы твой первый раз был с кем-то милым. С парнем, который разбросает по кровати лепестки роз, который будет входить в тебя бережно и аккуратно, — наклонившись, Деймон ухватился зубами за рубашку и рванул её, отчего пуговицы полетели в стороны, обнажая чёрный кружевной лиф. Горячим взглядом Сальватор пожирал грудь Гилберт, а его бёдра двигались дразнящими кругами. — Я не такой, Елена. Я так не умею. — Деймон… — Гилберт подавила стон. — Посмотри на меня. — Я только и делаю, что смотрю на тебя! — это был почти крик.       От его бесхитростного заявления в горле встал ком. — Ты можешь быть тем милым парнем. Ты и есть этот милый парень.       Когда взгляд Деймона потемнел, Елена поняла, что зря это сказала. — Думаешь, я милый? — Сальватор прислонил губы к её уху, его голос осип. — Я даже не знаю значения этого слова. Я войду в тебя резко первым же толчком. Даже не сомневайся во мне.       Хоть эти слова и предназначались для того, чтобы напугать Елену, они пробудили пронзительную жажду. — Нет, не будешь. Ты не причинишь мне боль. — Буду. — Нет… — Елена, вывернув руку из хватки Сальватора, прикоснулась к его щеке и нежно погладила. Он зажмурился и повернулся к её ладони. — Только не так, Деймон.       Когда он посмотрел на неё, остекленевший взгляд исчез. Кажется, сознание возвращалось к нему. Деймон уставился на Елену так, словно видел впервые. Он тяжело упал и уткнулся ей в шею. Гилберт почувствовала дрожащее дыхание. — Елена… Прости меня. Чёрт, прости меня.       Гилберт обняла его. — Ш-ш-ш, всё в порядке.       Деймон перевернулся на спину и потянул Елену за собой. Будто она делала это уже сотни раз, Гилберт положила голову ему на грудь под подбородок. Веки потяжелели мгновенно. Пальцы, медленно поглаживающие обнаженную кожу, не добавляли бодрости. Каждые несколько минут Сальватор крепко сжимал её, и каждый раз это казалось очередным извинением. До сих пор чувствуя его напряжение, Гилберт думала, чем бы отвлечь его. — Где ты взял живую курицу?       Пальцы замерли, и раздался тихий смех. — Стащил из грузовика, припаркованного за одним из магазинчиков в Краун Хейтсе. Она так легко попалась мне. Наверное, знала, что я спасу её жизнь. — О, курицы славятся своей интуицией. — О да, — в голосе Деймона слышалась улыбка. — А у тебя есть интуиция?       Когда Елена кивнула, её макушка задела подбородок Сальватора. — Тогда, о чём я думаю прямо сейчас?       Поскольку Гилберт бедром чувствовала выпуклость, обтянутую джинсами, у неё был ответ. Но что-то в этом моменте казалось не подходящим для него. Ей хотелось, чтобы Деймон подольше оставался отвлечённым от того, что сегодня было. — Ты думаешь о круассанах. — Притворимся, что ты права. — Отлично.       С каждым движением пальцев усталость всё больше и больше накатывала на неё. Елена плохо спала ночью и не могла остановить падение в объятия Морфея. Прямо перед тем, как Гилберт провалилась в бессознательное состояние, Деймон прошептал: — Мне жаль. Но я должен сохранить тебя.