high with the witcher

      Это был один из самых обычных вечеров в стенах Каэр Морхена. Выпивка, ругань и веселые чародейки. Лютик уже не припомнит, как они смогли затащить сюда и Трисс, учитывая наличие рядом Ламберта и, помимо прочего, Геральта, который сейчас определенно точно был с Йеннифер (или Лютик так думал, ведь уверенным насчет них никогда нельзя было быть), но было… весело.       Йеннифер и Трисс вечно о чем-то шушукались, а затем с кем-то из ведьмаков обязательно случалось нечто неловкое.       Только под самый вечер они немного успокоились, потому что просто перепили и стоять было… сложно. По крайней мере Геральту, Койону и, на удивление, Трисс, которая, видимо, к тридцати годам свою дозу так и не узнала.       Они что-то обсуждали, шутили, смеялись. Лютик забрался на диван с ногами, лениво слушая, чувствуя, что был абсолютно точно выпотрошен морально и без сил. Он подлез к Ламберту под бок и положил голову к нему на плечо. Тот приобнял его за плечи и, нагнувшись, спросил:       — Нормально?       Лютик мурлыкнул и откинул голову назад, чтобы видеть глаза Ламберта:       — Мг, если поцелуешь.       Ламберт усмехнулся и кратко чмокнул в губы.       Лютик улыбнулся в поцелуй, желая уже просто закрыться с ним в одной комнате и лежать в обнимку всю ночь. Он так устал, будучи пьяным, горланя весь вечер и бегая то от Геральта, то от Койона. То от Ламберта, неизбежно оказываясь зажатым в углу, в своей любимой ловушке.       — Дьявол милостивый, уйдите уже в комнату! — простонал Эскель, закатывая глаза и потирая щеки.       Ламберт отстранился от Лютика и кинул на него быстрый взгляд.       — А ты завидуй молча.       И обнял Лютика обеими руками. Тот мурлыкнул и потерся о шею, уже совсем не обращая внимания на внешний мир. Все сознание, все тело Лютика искало только Ламберта и его рук, так что все остальное было неважным и глупым, совсем не значащим для него и цента.       — Мы теряем Ламберта! — внезапно драматично заявил Койон.       Лютик открыл глаза, моргнул и уставился на него.       — Во-первых, вы его и не находили, это я его нашел. Во-вторых…       Лютик прервался, когда Ламберт рассмеялся.       — Ты звучишь так, будто отвоевываешь свою территорию.       — Кстати, а верно, — кивнула Йеннифер. — Вы как… сошлись, я Ламберта видеть стала еще реже, даже когда я и появляюсь здесь. Не то чтоб я шибко хотела тебя видеть…       — Вот-вот, — кинул Эскель. — Койон про тоже, да?       — Мг, — согласился он, присасываясь к бутылке, хотя ему уже хватило. — Вы все время вместе, и я не помню, когда с тобой бухал один на один.       — А вы как хотели?! — сощурился Лютик. — Так всегда в начале отношений.       Геральт откашлялся и, после небольшой паузы и воцарившийся тишины, сказал:       — Лютик, вы вместе уже три года. Это не начало отношений.       — Я не хочу слушать человека, который все время меня игнорировал, стоило ему увидеть Йеннифер! Теперь я тебя игнорирую, понял, нет?       Трисс внезапно прищурилась, а потом сказала:       — Кстати, Йеннифер, наверное, уже об этом слышала, но есть теория о бесчисленном количестве альтернативных реальностей.       Лютик моргнул и спросил:       — И что, предлагаешь нам заменить Геральта на кого-то более презентабельного?       Большинство рассмеялось, только Геральт хапнул воздуха и, сложив руки на груди, недовольно уставился на Лютика. Тот только наивно посмотрел на него и моргнул, будто бы не понимал, что не так сказал.       — Можно взять нового Ламберта, — кивнула Йеннифер, подпирая подбородок рукой. — Хотя мне такое счастье не надо.       Ламберт присвистнул.       — Если нас будет двое, то мы уничтожим мир.       Лютик усмехнулся, теснее подлезая к тому под бок, и Ламберт погладил его по спине, скрепляя руки в замок вокруг его тела.       — Кстати, всегда было интересно попробовать эту штуку, — кивнула Йеннифер.       — Йеннифер, ты вроде не настолько пьяная… — настороженно протянул Эскель, разглядывая ее, будто бы пытался заметить какие-то определенно ярковыраженные признаки того, что она перепила.       — Нет, это в самом деле интересно! — всплеснула руками Трисс.       — Ага, время сопряжения сфер было самым смешным, — кинул Геральт.       — Всей деревней ржали, — кивнул Ламберт.       Трисс закатила глаза и медленно встала, чуть не подкосившись, но Койон попридержал ее. За задницу. И получил подзатыльник под всеобщий смех.       — Это разное, гении вы наши. Сопряжение сфер и…       — Альтернативные реальности, — кивнула Йеннифер. — Мир это мир. Это другое пространство. Реальность как бы существует уже в нашей, как параллельные прямые.       — Параллельные прямые не пересекаются, — глубокомысленно заявил пьяный Койон.       Йеннифер похлопала ему, и Трисс, посмотрев на него, сказала:       — Гениально, волчонок, тебе нужно пойти в науку.       Лютик не понял, каким образом, но они что-то в итоге начали там колдовать с танцами и бубнами под одобряющий гул ведьмаков. Лютик вскинул брови и посмотрел на Ламберта. Тот пожал плечами и сказал:       — Не спрашивай.       — Мне кажется добром это не кончится, — покачал головой Лютик, смотря на то, как ведьмаки что-то там придерживали, пока Йеннифер с Трисс что-то обсуждали параллельно наколдовывая и вычитывая что-то из найденных книг (или принесенных с собой).       — Пускай сами разбираются, значит, нас это не касается, — Ламберт резко уткнулся носом в его шею, и Лютик засмеялся от щекотки из-за бороды. — Устал? — промурлыкал Ламберт в его шею.       — Мг, пиздец как. Будто уголь грузил.       — Скоро пойдем спать, — Ламберт мягко улыбнулся и, оттянув зубами край сорочки, поцеловал в метку. Лютик широко улыбнулся и склонил голову, медленно взяв Ламберта за подбородок, целуя.       Ламберт шумно выдохнул и, прижав к себе за поясницу сильнее, ответил, игнорируя всю эту шумиху. Он тоже устал за этот вечер, искренне не понимая, на чем держались остальные. Хотя, наверное, в постели их ждала просто постель. Пустая и холодная, а Ламберта ждал Лютик, его белое мягкое тело, которое можно обнимать и целовать. Поэтому, достаточно повеселившись здесь, Ламберт желал лишь уединения с Лютиком.       Он отстранился, глядя на очередную попытку, которая, видимо, не увенчалась успехом, и тяжело выдохнул, покачав головой.       В последнее время ему казалось, что из-за отношений с Лютиком он как-то… вырос, что ли. Повзрослел. Вся эта ответственность за Лютика, понимание, сколько в Лютике доверия и нежности к нему, к Ламберту, ему хотелось делать все, чтобы Лютик ощущал себя в безопасности и ни в чем не нуждался.       Так что да, определенно, вся эта ответственность заставляла его повзрослеть.       Лютик издал неясный звук и прижался своей щекой к его, потираясь. Лютик, его ласковый Лютик, он любил его. Никого так еще не любил, и возможность сделать так, чтобы Лютик подольше оставался ребенком, поменьше волновался и нервничал, ему тоже нравилась.       — Так, мне надоело, так что счастливо оставаться! — оповестил всех Ламберт о своем уходе и, резко встав, подхватил Лютика на руки. Тот ойкнул и рассмеялся, обнимая за шею.       Трисс помахала им рукой и сказала, что-то вырисовывая на полу:       — Все веселье пропускаете, голубки.       — Оставь их, пусть милуются, а то глаза мозолят, — цыкнул Койон.       — Или ноющие яйца, м, Койон? — вскинул бровь Ламберт.       — А тебе так интересно состояние моих яиц?       — Будет обидно, если такой молодой ведьмак сдохнет от спермотокси…       Ламберт прервался и зажмурился, когда в глаза ударил яркий свет. Лютик прикрыл глаза рукой, а потом еще и шум раздался.       Лютик поморщился, крикнув Ламберту на ухо:       — Надеюсь, они не вызвали дьявола!       — Надеюсь, ты не хочешь, чтоб у меня лопнули перепонки! Не надо так орать, Лютик, все знают о твоем сильном голосе!       Ламберт, с трудом привыкший к слишком яркому освещению, уставился на слегка прихуевших Трисс с Йеннифер, которые, видимо, не ожидали… этого. Судя по всему они вообще ничего не ожидали.       Ламберт опустил Лютика на пол, обняв за талию и уперев руку в бок, жмурясь от этого яркого света, от которого даже глаза болели.       Лютик, чьи глаза были не так приспособлены к яркости или темноте, спрятал лицо в шее Ламберта, думая, что еще секунд пять и он ослепнет.       А потом все прекратилось. И ничего, определенно точно ничего не случилось. Образовавшийся портал просто остался висеть в воздухе, и все уставились на него.       Эскель присвистнул и перекрестился.       — Ну и что это блять? — спросил Койон, оглядывая данный… шедевр.       — Портал, — резюмировала Трисс.       Койон ей похлопал, потом поморщился, когда в него прилетела книга.       Лютик нахмурился и спросил:       — Слушайте, я, конечно, не чародей, но стоит эту штуку закрыть, пока из нее ничего не выползло.       Йеннифер кивнула, а потом спросила:       — А как его закрыть?       Все уставились на нее, потому что, очевидно, если кто и знал, что делать, то только Трисс и Йеннифер. Они, видимо, нихрена не знали.       — Так, все, разбирайтесь сами, я в этом не участвую.       Ламберт снова схватил Лютика, на этот раз перекинув его через плечо, и пошел к выходу, шлепнув по ягодицам. Лютик моргнул, а потом резко пару раз шлепнул Ламберта по спине, когда портал снова заискрился.       Ламберт резко развернулся, и Лютик эйкнул, потому что его ко всему представлению повернули жопой.       Портал поискрился-поискрился, а потом пропал.       — Охуенное шоу, да, — кивнул Ламберт. — Ноль из десяти.       Лютик хихикнул и попытался как-то извернуться так, чтобы видеть, что происходило.       — Ну и черт с ним, — махнула рукой Трисс.       — А кого вы вообще хотели достать из параллельной реальности, или как там ее? — Лютик с трудом обернулся.       — Да хоть кого, — фыркнула Йеннифер. — Но вообще ориентировались все-таки на Ламберта. Просто из интереса, во всех ли вселенных он такой раздолбай.       — Эй, я ответственный!       — Да-да, — закатила глаза Йеннифер, а потом напряглась, заметив, что по полу стал стелиться туман, который с каждой секундой становился все плотнее-плотнее, а потом и вовсе заполнил всю комнату.       Ламберт напрягся, снова поставил Лютика на пол, прижав к себе, хотя тот все ерзал и пытался оглядеться, понять, что где и как. Туман становился таким плотным и концентрированным, что в один момент даже дышать стало сложно. Кто-то открыл окно, и он стал немного рассеиваться.       Кто-то закашлялся, кто-то прятал нос под рубашкой, чтобы было чем дышать, потом, наконец, не без помощи Йеннифер, туман совсем стал рассеиваться. Все уже хотели расслабиться и просто пойти спать, потому что развлечение явно не стоило этих нервов, и хрен знает, какие еще фокусы их ждут, но когда туман рассеялся так, что они смогли видеть друг друга… они заметили еще одного персонажа.       Лютик захлопал глазами, не до конца понимая, что у них… в самом деле получилось. Это был… Ламберт. Самый обычный Ламберт, разве что одежда на нем была немного другая. Он откашлялся, протер глаза, которые, кажется, были не то в саже, не то в пыли, а потом поднял взгляд и осмотрелся. Нахмурился, повел плечом. Оглядел Трисс и спросил не то у нее, не то у самого себя:       — Я перепил и научился телепортироваться?..       А потом он нашел взглядом самого себя. И Лютика. Его Лютика, которого обнимал другой он. Он заморгал, ощутив какой-то странный холодок по спине, будто бы он очутился в кошмаре, где у него забрали Лютика, отдали другому себе, ненастоящему, а его оставили… вот так.       — Это что за хуйня? — выпалил он, не то зверея, не то ощущая какую-то странную безысходность. Ведь Лютик жался к тому Ламберту так доверчиво, будто бы это и был он. — Какого хуя Лютика обнимает какой-то кривой допплер?!       — Кривой? — возмутился Ламберт. — Я это ты, идиот, блять! Мозги пропил?       Лютик прошептал:       — Ты что, ругаешься сам с собой?..       — А что он говорит, что я допплер?! Сейчас моргну, а тебя уже под венец забрал какой-то хрен с другой вселенной?       — С чего? — Ламберт нахмурился так, будто не расслышал.       — Небольшое путешествие, — усмехнулась Трисс, захлопывая книгу. — Да, ты из другого мира.       Ламберт обомлел и медленно перевел взгляд на Трисс.       — Не уверен, что хочу тебе верить…       А потом его взгляд снова вернулся к Лютику, будто он одним этим взглядом его схватил за шкирку, будто ревновал, будто хотел забрать, сжать в своих объятьях и никому не отдавать. От этого взгляда у Лютика прошлись мурашки. Он любил все эти взгляды, ему, пусть это было и неправильно, но нравилось, когда Ламберт ревновал его ко всяким мелочам. И… ревность к самому себе была забавной.       — Поверь мне, — пожала плечами Йеннифер, усмехаясь. — Мы перепили, решили немного развлечься и не были уверены, что это сработает. Не волнуйся, вернем тебя назад.       — А то от двух Ламбертов можно в самом деле с ума сойти, — моргнул Койон, оглядывая Ламберта.       Ламберт нахмурился и, после того, как выслушал подробное объяснения от Йеннифер, наконец, понял, что произошло. Он сложил руки на груди и сказал:       — Такое уже пытались устроить Йеннифер, но она была без Трисс и у нее, слава Богу, не получилось…       — Хм, странно, — она пожала плечами и пролистала страницы. — А еще странно, что я не могу найти, как тебя отправить назад, — нервно улыбнулась она.       Ламберт, казалось, не слушал, все смотря в сторону Лютика, пока Ламберт не сказал:       — Ты сейчас в нем дыру проделаешь. Успокойся, а? Я, конечно, понимаю это чувство, но это мой Лютик. Твой не тут.       Ламберт хмыкнул и отвернулся.       — Давайте быстрее, а? Мне этот Геральт не нравится, он какой-то стремный.       Лютик расхохотался громче всех, Йеннифер попыталась отреагировать нейтрально, но все равно издала тихий смешок.       — И что с ним не так? — первая спросила Трисс, пока Геральт, кажется, на миг просто выпал из реальности.       Ламберт хмыкнул и присел на стул.       — На педика похож.       — Слыш, — окликнул его Геральт. — Сомневаюсь, что мы по силе слишком отличаемся, и будет неприятно, если ты вернешься с парочкой синяков.       Ламберт прищурился и подпер щеку кулаком.       — Ну мне похуй, что будет на моем лице, я, кажется, в отличии от тебя, так за свое лицо не трясусь.       Геральт, кажется, все-таки хотел объясниться на кулаках, но Йеннифер его остановила.       Какое-то время они еще просидели в зале, и Лютик попытался понять, есть ли между ними отличия. Хоть малейшие, но нет. Они были как два брата-близнеца. Даже самые тонкие шрамы были на их лицах абсолютно симметричны.       А иногда Лютик ловил пристальные взгляды на себе, и тогда резко отворачивался, сам не понимая, чего смущаясь.       В конце концов, и Йеннифер, и Трисс сдались, сославшись на усталость и на алкогольное опьянение, решив, что закончат завтра. Никто из Ламбертов такую новость шибко счастливо не встретил, но и упрямиться смысла не было. Еще и отправят его к черту на гору.       В итоге все разошлись по кроватям, только Ламберт поморщился, сказав, что уже отвык спать один.       Ламберт глянул на него и сказал:       — Привыкай.       И прижал Лютика к себе демонстративно сильнее. Тот поморщился и легонько толкнул его, сказав:       — Задушишь сейчас.       В кровати, залезая к Ламберту под бок, плавно и красиво, Лютик склонился над ним и лизнул висок.       Ламберт усмехнулся и погладил его по голому бедру.       — Я думал, ты устал, нет? — он приоткрыл один глаз.       Лютик перекинул через его торс одну ногу, усаживаясь на его бедра, и сделал волнообразное движение, потираясь. Ламберт закусил губу и, уложив руки на его бедра, поднял взгляд вверх. Лютик склонился над ним, лизнув губы, и прошептал:       — Ты ведь знаешь, как меня возбуждает, когда ты ревнуешь. Ничего не могу с этим поделать.       Ламберт хмыкнул и прижал его к себе за поясницу сильнее.       — Вовсе не надо ничего с этим делать.       Лютик мурлыкнул и поцеловал, гладя Ламберта по напряженному прессу.       На следующий день за завтраком, Ламберт буквально настаивал на том, чтобы они занялись его возвращением как можно скорее. На вопрос, к чему такая срочность, сказал, что это его личное, но задерживаться ему тут нельзя. Дела какие-то, помогать кому-то надо…       Лютик не понял, но лишь пожал плечами. Ламберт хоть меньше нервничать будет, если тот уйдет. Потому что он буквально изводился его здесь присутствием, постоянно ошивался возле Лютика, чтобы, видимо, Лютик случайно не перепутал.       А Лютик перепутал.       После обеда он шел в свою комнату, хотел поиграть на лютне или просто поваляться. Сворачивая в сторону лестничного пролета, он врезался в груду мышц и отшатнулся, потирая лоб. Потом поднял взгляд, и понял, что это был Ламберт.       — Так, стой… Ты мой Ламберт или нет?       Ламберт усмехнулся и повел бровью.       — Не отличаешь, да? Даже по запаху?       — Да вы пахнете одинаково! Ламберт, хватит дразниться, ты мой или как?       — Ну я в любом случае твой. Лютик есть Лютик, — пожал он плечами, нагло усмехаясь, неприкрыто издеваясь над Лютиком.       Лютик в самом деле понятия не имел, его это Ламберт или нет. Издевается абсолютно так же.       — Ламберт, черт возьми, — нахмурился Лютик.       Ламберт лишь повел бровью, нагло усмехаясь, а потом пораженно выдохнул, когда Лютик схватил его за ворот рубашки и дернул на себя, целуя. Ответил однако тот сразу же. Обнял за талию, прижимая к себе и Лютик, казалось, растерялся в тот же миг.       — Так, судя по поцелую… ты мой Ламберт, — усмехнулся Лютик и потерся о его нос своим.       Однако, несмотря на разгадку, сзади послышался шум шагов, а после недовольный голос:       — Эй, руки от него убрал, ты, мудака кусок!       Лютик вздрогнул и сам резко шарахнулся, буквально отскочив от, как оказалось, не своего Ламберта. Он забегал взглядом, глядя на то своего, то на другого, и едва воздухом не подавился.       — Вы даже целуетесь одинаково! — вскрикнул Лютик, а потом издал какой-то неясный визг, когда Ламберт схватил его за плечи и повалил на себя.       — Слушай, тебе самому не стыдно, а? Перед своим Лютиком?       Ламберт хмыкнул, а потом спросил у Лютика:       — Тебе стыдно, что ты поцеловал меня, а не его? Считаешь это изменой?       Ламберт нахмурился и уставился на Лютика. Тот поджал губы, опустил взгляд, покраснел аж до кончиков ушей, и отрицательно покачал головой. Ламберт недовольно хапнул воздуха, и Лютик сказал:       — Потому что меж вами в самом деле нет разницы! Я даже не считаю его другим человеком, это же ты, Ламберт! И не строй это лицо, ты прекрасно знаешь, что мне никто, кроме тебя, не нужен, так что будь хоть минимальное отличие, я бы в жизни… не повелся. А тут… просто два тебя.       Лютик опустил взгляд и пожал плечами.       Ламберт шмыгнул носом и глянул на самого себя. Понимая, что каждый раз у него было такое ощущение, будто он смотрелся в зеркало.       — Скоро свалишь? — только сухо спросил он.       — Как только Йеннифер разберется — сразу же. К твоему сведению, мне тут самому не в радость. Своих дел по горло, так что… Я волен только ждать, — он прервался, закусил губу и спросил будто у самого себя: — Я что, в самом деле такой ревнивый?..       Лютик усмехнулся и сказал:       — Не знаю, как ты, но Ламберт однажды меня и к Геральту приревновал. Почти что к отцу!       Ламберт фыркнул:       — Да, это похоже на меня.       Лютик закатил глаза и цыкнул. Все же да, это два одинаковых человека без хоть малейшего отличия.       Ламберт бубнил весь оставшийся день. Не злился, нет, просто бубнил, а Лютик… У него просто случайно проскочила мысль о том, что в постели будут… два Ламберта. После того, как он поцеловал того Ламберта, Лютик подумал об этом. О том, как сзади его будет брать один, а другой трахать в рот. Представил, как много ласки он получит, будет ощущать везде его руки. Одна эта мысль заставляла его ноги дрожать.       И эта мысль сводила его с ума весь день, из-за чего он просто был постоянно возбужден. Нет, в смысле, у него не вставало, но влажность меж ягодиц мешала, да и тем более Ламберт это ощущал, однако, слава Богу, он не подумал, что это из-за второго Ламберта. Только спросил:       — У тебя разве течка скоро?       Лютик покачал головой.       — Через два месяца только, будто ты не знаешь.       — Знаю, но пахнешь так, будто она через неделю.       Лютик пожал плечами, хмыкнув.       — Мало ли что. Я себя нормально чувствую. Тебя разве что хочу, — он улыбнулся ему и подмигнул.       Ламберт усмехнулся и, плавно взяв за талию, зажал в углу. У Лютика подкосились ноги и он судорожно выдохнул. Каждый раз, когда он зажимал его, накрывал своим телом, закрывал собой, Лютику было так хорошо-хорошо, что словами не передать.       Они начали с поцелуя, а закончили в спальне.       Кровать едва не шаталась, и Лютик схватился за спинку, чтобы не соскользнуть. Ламберт укусил его за затылок, и накрыл его руку, которой он каменной хваткой цеплялся за кованое изголовье, своей, сжимая.       Крышесносный, страстный секс немного поубавил пыл Лютика, так что после он просто валялся на груди у Ламберта, поглаживая его и что-то напевая себе под нос.       — Ты в самом деле ревнуешь меня сам к себе? — спросил Лютик, вскинув голову и посмотрев на Ламберта.       Тот выдохнул и пожал плечами.       — Не знаю. Именно чувства ревности нет. Что-то другое, чисто животное. Оно у меня вообще часто стало проявляться после того, как я метку поставил тебе. Знаешь… будто я защищаю территорию, — тихо рассмеялся Ламберт, и Лютик, улыбнувшись, чмокнул его в линию челюсти. — А что? Думаешь, что я случайно придушу его и другой Лютик останется без качественного секса?       — Не знаю как насчет секса, но без одного заботливого и любимого альфы точно.       Ламберт мягко улыбнулся и поцеловал его в лоб.       — А еще… — продолжил Лютик, гладя его грудь. — Я просто подумал, что…       — М? Что ты подумал?       — Ну… Секс втроем. Ты, он и я.       Рука, которой Ламберт гладил его по плечу, внезапно замерла.       — Что?       Лютик выдохнул и оперся на согнутую в локте руку, смотря в глаза.       — Секс втроем, — повторил он, глядя, каким взглядом Ламберт смотрел в потолок. — Я же не предлагаю какого-то незнакомого мужика! Это ты… Тем более уже знающий, как нам обоим будет нравиться, это же классно, а?       Ламберт проморгался и перевел взгляд на Лютика.       — Ну Ламберт! — Лютик легонько пнул его по плечу. — Вот представь, если бы у тебя была возможность переспать со мной и мной! Тем более у него тоже есть я, он не проявляет ко мне такого интереса, как надумал твой мозг, — он постучал его легонько по макушке. — Он не собирается меня забирать и увозить за сто морей!       Ламберт снова моргнул, глядя на Лютика с очень сложным лицом.       — Ну, блин, Ламберт, я давно хотел, чтобы меня и сзади, и спереди! Или ты думаешь, что я по приколу всегда твои пальцы в рот тяну во время секса? Сиську, думаешь, в детстве не дососал, или что?       Ламберт моргнул.       — Ты правда так хочешь?.. Можем просто тебе фаллоими…       — Ламберт! Это не то! Тем более когда еще такая возможность будет! И повторю, это же ты! Абсолютно такой же ты! У вас даже члены, наверное, одинаковые! И родинки на заднице симметричные наверняка!       — Зачем ты смотрел на мои родинки?..       — А куда мне еще смотреть, когда ты переодеваешься или мы вместе в купальне?.. Так, не соскакивай с темы!       Ламберт тяжело выдохнул и сказал, шлепнув его по ягодице:       — Я подумаю, ладно?       Лютик кивнул и довольно улыбнулся, а потом прижался носом к его шее, потираясь.       — Хочешь, сделаю что-то особенное для тебя как поощрение за твое понимание и терпеливость, несмотря на инстинкты?       — Лютик, мне не нравится ничего, что не нравится тебе, — выдохнул Ламберт.       Лютик улыбнулся и, проведя пальцем по груди, медленно спустился вниз, сказав:       — Хорошо, тогда я просто помогу твоему мыслительному процессу.       Ламберт тяжело выдохнул и уставился в потолок. Только от представления, как Лютику может быть хорошо с ними обоими, зная, что тот Ламберт, наверняка, тоже знает все эрогенные зоны Лютика как алфавит, Ламберт сам едва не возбудился, думая об этом. О наслаждении Лютика. Но гребаные его инстинкты, обострявшиеся после метки, заставляли его виться возле Лютика как плющ и рычать на каждого, желая, чтобы на теле Лютика и ноты лишнего запаха не было.       А потом Лютик взял его член в рот и Ламберт совсем перестал думать.       Следующим утром они узнали, что, оказывается, они уже пытались отправить Ламберта восвояси (потому что он все мозги Йеннифер выебал тем, что ему нужно назад как можно быстрее), но у них ничего не получилось. Однако Йеннифер сказала, что собирается изучить как можно больше информации и как можно скорее все устроить так, чтобы у них вышло. Потому что да, два Ламберта это слишком много.       Но не для Лютика, определенно не для Лютика.       Весь день Лютик тыкал своего Ламберта, подгоняя его к ответу, потому что скоро его может не стать. Ламберт мялся, морщился, пытался улизнуть.       — Ну Ламберт, — едва не проскулил Лютик, подсаживаясь к нему близко-близко. — Тебе даже ревновать нет смысла! Это ты! Ты! Понимаешь?       — Понимаю.       — Ну так в чем проблема?       — Не знаю.       Лютик устало застонал и возвел глаза к потолку.       — Давай… давай может хотя бы начнем? Если тебя прям будет клинить и тебе будет неприятно, то мы остановимся, — захлопал глазами Лютик. — Сам подумай: твои инстинкты срабатывают только на чужой запах. А это? Это твой запах! До последней нотки твой!       Ламберт сморщился и пожал плечами. Он не выглядел так, будто эта мысль его отвращала, скорее… Он сомневался.       — Просто попробуем, — шепнул ему Лютик на ухо, а потом игриво укусил за мочку.       Ламберт вздрогнул, цыкнул и резко повернулся, смотря в глаза. Лютик провел пальцем по его губам, и вниз, под подбородку и шее.       — Ладно, твою мать, ладно, — кивнул Ламберт. — Считай это тебе подарок.       — На День рождения?       — Нет.       — А на что?..       Ламберт шмыгнул носом.       — На день строителя.       — Но я не строитель. Да и нет такого дня!       — Ты постоянно строишь всякие странные идеи, а мне потом стыдно.       Лютик закатил глаза и залепил легкий щелбан.       Как раз близилась ночь, и после ужина Лютик сразу вцепился в Ламберта. Он схватил его за руку и завернул за угол.       — Тебе нужно помыться, ты пахнешь.       — Э… да, хорошо. Лютик, ты не перепутал? Я…       — Я знаю, что не мой, — оборвал его резко Лютик и посмотрел в глаза, а потом с силой толкнул так, чтоб тот пошел вперед, и он едва не полетел носом вперед.       — Я не понимаю, Лютик, что такое? Не так уж я и воняю!       — Вспомни, когда я заставляю тебя мыться, и может поймешь, — прошипел Лютик, снова его пихая в сторону, а после, открыв дверь, затолкнул в купальню, где уже остывали ведра с кипяченой водой.       — Эээ… Перед тем, как выйти в свет к нормальным людям и перед кем ты будешь мной хвастаться?       Лютик моргнул, хотел сказать, что это неправда, но потом вспомнил, что да, так оно и есть, это Лютик привык к естественному запаху Ламберта, он ему даже нравился, более того — заводил. Но другим нюхать это вовсе необязательно. Мало ли, кого он там еще заведет…       — Ага, а еще когда? — вскинул бровь Лютик, срывая с него рубашку через голову.       — Слушай, тебя твой не убьет за, что ты тут меня… рассматриваешь.       — Он знает. И ты знаешь, что он знает, потому что по-другому я бы не стал этого делать. Давай раздевайся и лезь в бадью. Быстрее, ночь не резиновая.       Ламберт ошалело заморгал, но послушно стащил с себя штаны с бельем и залез в бадью. Вздрогнул, когда Лютик подошел со спины, смочив руки и, взяв мыло, принялся отмывать ему волосы.       — Да еб твою мать, Лютик! Ты можешь прямо сказать, что не так?       — Я же сказал: вспомни, когда я заставляю тебя отмыться, чтобы убрать лишние запахи.       — Эээ… Перед сексом. Но…       — Бинго! — Лютик провел ногтями по коже головы и Ламберт крупно вздрогнул от удовольствия, едва не промычав.       — Если тебе интересно, отличаемся ли мы в этом плане, то…       — Нет, не отличаетесь, я знаю это заранее. У вас даже члены, кажется, абсолютно одинаковые.       — Конечно одинаковые, — фыркнул Ламберт.       Лютик вылил на его голову чистой воды, смывая мыло, и плавно, поглаживая по плечу, прошел вперёд, сев на край бадьи, чтобы быть в его поле зрения.       — Я решил, что ты составишь нам компанию, — он улыбнулся и подмигнул ему.       Ламберт завис. Даже не моргал какое-то время.       Лютик едва не засмеялся за этого, потому что у его Ламберта была абсолютно такая же реакция, даже такое же выражение лица!       — Стой, в смысле… Нас… двое и ты один?.. Лютик, ночь не резиновая, и твоя задница тоже…       Лютик закатил глаза.       — Я не говорил о двойном проникновении, Ламберт, хотя, — он закусил губу, — Когда ты это сказал…       — Ты это захотел, — усмехнулся Ламберт и, взяв его за предплечье, потянул на себя. — Наша ты ненасытная голодная пташка, — он лизнул его губы, и Лютик судорожно вдохнул. Откинул голову назад, подставляя его губам шею и блаженно закрыл глаза.       — Так ты не против?..       Ламберт укусил за горло, а потом, тяжело выдохнув, отстранился от него.       Смотря в глаза, он спросил:       — Я не знаю. Как бы ты к этому отнесся? Если бы твой Ламберт трахнул тебя из другой вселенной? Я бы не хотел… расстраивать тебя такой вещью. Секс для меня давно не главное, поэтому…       — Я понял, — прервал его Лютик и выпрямился. Он задумчиво закусил губу, вырисовывая на воде странные линии. — Ну… Я не знаю. Наверное бы сначала разозлился, да, но когда понял, что это тот же самый я, одно тело и даже один разум, то… Наверное бы, спокойно это принял. Так же, как это принял мой Ламберт.       Ламберт поджал губы и отвел взгляд, покачав головой.       — Я не знаю, Лютик. Если бы я мог это прямо так у него это спросить, и узнать его мнение, то…       — Ты дурак, что ли? Его мнение это мое мнение.       — Ты бы точно не расстроился?       — Возмутился, да. Но так, ты знаешь эту мою черту характера. Быстро накрывает и быстро отпускает, когда буквально через пять минут понимаешь, что это сущая ерунда.       Ламберт выдохнул и повел плечом.       — Пожалуйста?.. — Лютик медленно оперся о его плечо и подался вперед, жарко выдыхая в его губы. — Я так хочу вас двоих одновременно, представить не можешь.       — Могу почувствовать, — хмыкнул Ламберт, а потом глубоко вдохнул его запах.       — А как я буду пахнуть, когда вас будет двое в такой момент, м? — он усмехнулся и лизнул его подборок.       Ламберт судорожно выдохнул, прикрыл глаза, так, будто был раздражен, и сказал, почти что ругаясь:       — Ладно, мать твою, ладно.       Лютик довольно улыбнулся и, соскочив с бадьи, сказал:       — Тогда жду тебя в моей с Ламбертом комнате. Думаю, ты знаешь, где она, ну или… — он улыбнулся, закусив губу, — найдешь по запаху.       Ламберт, тяжело выдохнув, покачал головой, а Лютик, хихикнув, быстро выбежал из купальни.       В комнату он шел едва ли не скидывая с себя одежду. Хотелось быстрее, в эту же секунду. Хотелось их руки, их губы, и, в конце концов, их члены. И запах. Так много запаха, что Лютик забудет даже свое имя.       Он довольно проскользнул в комнату, и Ламберт, сидевший на кровати, спросил:       — Судя по твоему лицу он согласился?       — Если ты согласился, то и он. По-другому быть не может, — хихикнул Лютик, медленно идя к кровати, ощущая, что от предвкушения едва ноги не дрожали.       Ламберт покачал головой и, резко вытянув руки, схватил его за бедра и притянул к себе.       Он дернул за завязки на его штанах, развязывая, а после потянул за линию штанов, снимая их. Лютик дернул ногами, стаскивая их, и отпихнул ногой в сторону.       Снял с себя сорочку и грохнулся рядом с Ламбертом, целуя: сразу глубоко и мокро. Ламберт погладил его по бедрам, а потом вверх, по животу и груди.       — Ты аж дрожишь от ожидания, — усмехнулся Ламберт, когда Лютик отстранился, чтобы расстегнуть на нем рубашку.       — Конечно. Блять, конечно! — он стянул рубашку Ламберта через голову и припал губами к его шее и плечам, целуя и кусая. — Я же тебя обожаю, Ламберт, блять, просто обожаю! И что может быть лучше одного горячего мужика в постели?! Два абсолютно одинаковых и горячих мужика в постели! Тем более… — он отстранился от его плеча и вскинул голову, смотря в глаза. — Он ведь знает меня, знает мое тело. Его не надо ничему учить, ничего объяснять. Потому что я помню своих партнеров до тебя, это был сущий ад. Даже пытаешься объяснять, как тебе нравится — все равно, блять, нихуя не получаешь! Говоришь ему, что тебе не нравится, когда тебя сразу долбить начинают — нет, все равно начинают так. Говоришь, что у тебя чувствительные соски и больно, когда кусают — все равно во время секса едва не откусит!       Ламберт рассмеялся.       — Я понял, Лютик, я понял. Хватит говорить мне о всех своих бывших.       Лютик хотел ответить, но дверь тихо проскрипела, и он резко повернул голову, с довольной усмешкой оглядывая Ламберта. Он привалился плечом к косяку, засунув руки в карманы незастегнутых штанов. Лютик жадно оглядел линию волос, идущих к лобку.       — Я точно не буду третьим лишним?       — Вот и узнаем, — усмехнулся Ламберт.       Лютик растянулся в наглой, многообещающей улыбке, и тут же залезая на кровать с ногами, поманил Ламберта к себе пальцем. Он повел бровью и, усмехнувшись, закрыл за собой дверь, медленно подходя.       Ламберт резко стащил с Лютика белье, откинув на пол, и по телу Лютика прошлась дрожь от ожидания. От восторга он едва не задыхался, а они ведь даже ничего не успели сделать! Лютик надеялся, что во время самого секса не умрет от восторга. Ну или от какого-нибудь невероятного оргазма.       Ламберт на ходу стащил с себя штаны, а Ламберт внезапно взял Лютика за подбородок и поцеловал, будто уже сейчас желал перехватить превосходство.       Кровать рядом прогнулась, и Лютик ощутил, как в животе все стянуло от ожидания. А потом на шею улеглись еще одни губы, знакомо колола щетина, и Лютик буквально закатил глаза от удовольствия. Его погладили по спине, сжали бок и бедро, а затем резко, почти синхронно, взяв за колени, широко раздвинули его ноги в стороны.       Лютик отдалился от Ламберта, сказав:       — Осторожнее, вы ж меня на две части порвете!       — Чует моя душа, ты говоришь это не в последний раз, — усмехнулся Ламберт, медленно спускаясь ниже и обхватывая губами сосок. Ламберт проследил за этим, и сам припал к его шее, начинания поглаживать чувствительную внутреннюю сторону бедра. Меж ног у Лютика уже было восхитительно влажно, и обоих Ламбертов невероятно поддергивало понимание, как быстро возбудился Лютик.       Наверное, это и вправду того стоит.       Лютик пораженно выдохнул, когда Ламберт легонько толкнул его, заставляя улечься на кровать, а сам спускался ниже и ниже. Лютик судорожно выдохнул, когда Ламберт поцеловал его над пупком, а потом спустился ниже.       — Вот говнюк, самое вкусное забирает, — недовольно посетовал Ламберт, наклоняясь к шее Лютика, когда тот оперся на локти и заинтересованно посмотрел вниз.       — Извини, приятель, оба мы тут не поместимся, — Ламберт вскинул его за бедра и привычно зарылся лицом меж ягодиц.       Лютик застонал и впился пальцами в его волосы, стоило языку проскользнуть меж ягодиц. Ламберт рыкнул и вцепился зубами в его шею, а потом ниже-ниже, обхватывая губами сосок, посасывая. Лютик глубоко вдохнул, теряясь в ощущениях, потому что столько удовольствия и сразу, и от любимого мужчины — это было что-то за гранью, что-то, о чем Лютик только смел мечтать, да и то не всегда.       Пока Ламберт вылизывал его, Ламберт целовал его, гладил, легонько покусывал.       Ламберт поднялся вверх и, взяв за горло, поцеловал. Лютик громко выдохнул в его рот, а потом простонал и отстранился, закусив губу и прижавшись своим лбом к его лбу, тихо постанывая от того, что с ним делал Ламберт.       — Блять, хочу, чтобы это продолжалось всю ночь, — простонал Лютик в рот Ламберту. Тот рыкнул и погладил свободной рукой его по бедру, замечая, что бедра стали мелко дрожать       Он снова рыкнул и резко дернул Ламберта за волосы, заставляя отдалиться. Тот зашипел и вскинул голову.       — Воу, — пролепетал Лютик. Вид того, что кто-то дергал Ламберта за волосы, его Ламберта, был… охуенен. Одно дело делать это самому, а другое видеть.       — Двигайся, — прохрипел Ламберт, и Ламберт, фыркнув, все-таки послушно отдалился и подтянулся выше, в то время как сам Ламберт устроился меж ног Лютика, склоняясь. Сначала вобрал в рот член, сделав несколько движений головой, а потом спустился ниже и воспользовался языком, жарко вылизывая.       Лютик заскулил, сжав его голову меж своих бедер, и шумно выдохнул, когда на этот раз уже Ламберт схватил его за горло и поцеловал. На его губах ощущался привкус собственной смазки. Ламберт гладил его, легонько потирал соски, а после спустился уже и губами.       Лютик застонал и откинулся всем телом на покрывало, выгибаясь в спине и хватаясь за простыни, потому что, блять, Ламберт взял в рот член, и Лютику совсем башню сорвало. Он вскрикнул, изогнулся так сильно, что едва позвоночник не хрустнул, и схватился одной рукой за чьи-то волосы. Кому конкретно он там чуть клок волос не выдрал, он уже не обратил внимания.       Кончил Лютик содрогнувшись всем телом и вскрикнув, потому что, Боже-блять-прости, это было слишком хорошо, слишком интенсивно. Он захлопал глазами, уставившись в потолок, пытаясь отдышатся. Начал приходить в себя, когда чужие губы стали выцеловывать его. Бедра, живот, грудь, плечи, а сильные мужские руки жадно оглаживали его, сжимали и легонько шлепали.       Чьи-то губы припали к его шее, зубы зажали кожу и легонько оттянули. Другие обхватили сосок, будто специально не давали желанию спасть хоть на секунду. Хотя Лютик сомневался, что это желание вообще может пропасть, пока в его постели было два охуенно горячих альфы, которые одинаково сильно хотели доставить ему как можно больше удовольствия.       Лютик с трудом оперся на локти, и Ламберт — какой именно, Лютик понять не смог — поцеловал его. Губы отдавали смазкой, значит это его Ламберт, потому что это он только что вынырнул языком из него.       Лютик отдалился от него, сглотнув и посмотрев на него мутным взглядом.       — Нашей нежной пташке уже хватило? — шепнул Ламберт ему на ухо.       — Ха, меня на всю ночь хватит, а вот вас, — он криво усмехнулся, а потом заметил, какие улыбки расползлись на их лицах, и Лютику даже не по себе стало.       Ламберт сказал:       — Возможно, кто-то будет уползать из спальной с дрожащими ногами.       — А потом еще парочку дней их свести не сможет, — хохотнул Ламберт и шлепнул по бедру.       Лютик перевел взгляд с одного Ламберта на другого. Он ощущал по запаху, что они оба были возбуждены (ну естественно, когда твой партнер изнывает от твоих ласк сложно быть не возбужденным), а еще явно прониклись азартом, видимо, как-то негласно споря о том, кто из них скорее доведет Лютика до беспамятства.       Лютик потянулся сначала к Ламберту, целуя, уложив руку на его затылок, а другой рукой зарывшись а волосы своего Ламберта, а затем тут же припадая к его губам. Внутри он снова едва не дрожал от восторга. Правда, он не понимал, начал ли он снова возбуждаться или нет, потому что меж ног был безобразно мокро, эмоции, казалось, и желание, совершенно точно не менялись.       Два Ламберта. Черт возьми, два Ламберта в его постели.       Мужская рука улеглась на его поясницу, поглаживая, и Лютик медленно отдалился от его губ. Он чуть отстранился и быстро перевел взгляд от одного на другого. Они оба вскинули брови, глядя на него, а потом переглянулись. Снова уставились на Лютика и потянулись одновременно к его губам.       Лютик буквально задохнулся в том, как они оба терзали его рот, не давая сосредоточиться, а потом… потом Лютик моргнул, жар чужих губ и языков пропали со рта и Ламберт, отдалившись, мягко лизнул его в линию челюсти, другой прикусил его ухо, и они плавно отдалились.       А потом они поцеловались. Два Ламберта, блять, целовались!       Лютик буквально задохнулся, а потом, не удержавшись, пискнул и закрыл рот рукой.       О Господи… о боже… о боже о дьявол о хуй пойми кто, Лютик мог умереть за эту картину.       Он раскрыл рот, глядя на это во все глаза. Видел, как они целовались, как переплетались их языки, слышал все эти звуки.       — О блять… — прохрипел он, сжимая в руках покрывало и невольно заерзав. Ламберт, видимо, считав это как знак к действию, оторвался от чужого рта и припал к шее Лютика. Ламберт подался к его груди. — Клянусь, это было лучшее зрелище за все мои года! — буквально взвизгнул Лютик.       А потом его синхронно перевернули на живот, и он лишь быстро оперся на локти, посильнее выгибаясь и подставляя задницу под... да под что угодно. Руки, взгляд, языки, члены.       — Кто где? — хрипло спросил, кажется, Ламберт. — Лютик, тебе есть разница?       Лютику не было разницы, потому что он уже, кажется, пребывал где-то за гранью — от запахов и от возбуждения, и он только промычал что-то неясное, потому что в него проскользнуло два пальца.       — Стой, нет, хочу вас видеть, — сказал Лютик и грохнулся обратно на спину, пошире раздвигая ноги. — Мне все равно, кто где, я уже даже не понимаю, где мой, а где нет.       — Я твой, — шепнул ему Ламберт, погладив по груди. — Опрись на локти, а то разлегся, будто это не он орал, что хочет и в рот, и в задницу.       — Хочу-у-у, — проскулил Лютик и быстренько оперся на локти, глядя, как меж его ног пристраивался Ламберт, стащив с себя белье. — Они реально не отличаются! Даже родинка чуть выше лобка! И шрам под пупком!       Ламберт моргнул и откашлялся.       Лютик усмехнулся и повернулся к Ламберту, пока тот развязывал завязки, Ламберт уже вставил два пальца, растягивая и подготавливая. Лютик закрыл глаза и закусил губу. Руки задрожали и он поджал пальцы на ногах.       Потом его схватили за волосы и повернули голову влево, насаживая ртом на член. Лютик застонал и плотно обхватил его губами, уже едва не содрогаясь от возбуждения.       Ламберт вынул пальцы и, помогая себе рукой, он удобнее устроился меж его ног, повыше вскинул его бедра, и медленно вошел. Он судорожно выдохнул и едва глаза не закатил, прошептав:       — Блять, наконец-то.       Лютик бы и не обратил на это внимания, потому что эти ощущения, двух членов, были, блять, невероятны, но Ламберт, придерживая его за волосы, усмехнулся и спросил:       — Что, Лютик тебе не давал?       — Не давал, — как в трансе хрипло прошептал Ламберт, плотно держа его за бедра и резко войдя до основания, насаживая аж на чуть выпирающий у основания узел, и Лютик застонал и закатил глаза, глубже насаживаясь ртом на член. — После родов нельзя было.       Лютик закашлялся и резко отстранился от члена, смотря во все глаза. Ламберт, казалось, аж дар речи потерял.       — Что?! — хором спросили они.       — Я вам не говорил? — вскинул он брови. — У нас ребенок.       — Стой-стой-стой, как… каким образом? — Лютик едва не подорвался, но Ламберт снова глубоко толкнулся, и Лютик сдавленно простонал, сжав простынь.       — Бля, ребят, давайте потом это обсудим, а? Я так трахаться хочу.       — А мы хотим знать, какого хуя! — вскрикнул Ламберт.       — Ну думай об этом, а я продолжу заниматься тем, зачем я здесь и оказался.       Может быть Лютик тоже хотел узнать подробности, но Ламберт двигался так глубоко и так точно стимулируя в нем все чувствительные точки, что у Лютика руки дрожали и перед глазами едва звезды не взрывались. А уж когда Ламберт зарычал и, схватив его за голову, насадил на свой член, ему вообще показалось, что он готов вот-вот кончить.       Он задвигал ритмично головой, и скрестил щиколотки за бедрами Ламберта, пока тот медленно начинал набирать темп. Он входил так восхитительно правильно, и так крепко держал его за бедра, буквально вклинившись в него, до шлепка яиц по ягодицам.       Лютика всего трясло от удовольствия, от крепких сильных запахов, которыми его окутывало.       Через несколько мгновений его все-таки перевернули на живот — тогда, когда Лютик совсем перестал соображать и тому уже было не до лиц.       Ламберт раздвинул его ягодицы и резко вошел до основания. Лютик вскрикнул от удовольствия, и тут же в его рот толкнулся член, проскальзывая почти в самую глотку.       Лютик закатил глаза от удовольствия промычал под видом стона.       Он задвигал головой, беря до самого основания. Ламберт крепко держал его за бедра, натягивая на себя так быстро, сильно и глубоко, что каждым толчком Лютику становилось лишь лучше и лучше. И как, блять, было превосходно ощущать член и во рту, и в заднице. Они двигались абсолютно ритмично, заполняя его, тихо постанывая от удовольствия, которое им доставлял Лютик, но, ох… они не знали и половины того кайфа, который получал Лютик.       От запахов, от силы, от двух, блять, членов, от двух альф и их рук, которые абсолютно точно знали все его чувствительные места, знали, как их нужно трогать и насколько сильно надо толкаться, чтобы Лютику было максимально хорошо.       Лютику казалось, что он и впрямь просто сознание от восторга и удовольствия потеряет. Прямо так, на их членах.       Ламберт сильно держал его за бедра, натягивая каждый раз до упора, аж до самого основания, проскальзывая внутрь даже узлом, заставляя стенки сокращаться, и Лютик буквально ощущал, как меж ног проходил странный импульс.       Член в его рту скользил глубоко и быстро, Лютик двигал рукой в такт голове, а после, убрав руку, позволил Ламберту трахать его в горло так, как тому захочется. Тот начал входить рвано и быстро, а затем аккуратно стал толкаться в глотку. Лютик мычал и едва глаза не закатывал, когда Ламберт входил до того, что Лютик прижимался носом к немного отросшим жестким волосам.       Он немного дрожал, и снова и снова дергался бедрами к Ламберту, будто хотел больше и сильнее, и Ламберт, в общем, трахал его сильнее и быстрее, заставляя Лютика впечатываться носом в Ламберта, брать до самого основания.       Сверху раздался голос:       — Эй, только внутрь не кончай своей чудотворной спермой!       — Бля, издеваешься? Кончать внутрь самый кайф!       — Тогда давай поменяемся!       Раздался недовольный цок и сначала вышли из глотки, потом из задницы.       — Эй! — задыхаясь, вскрикнул Лютик. — Как дети малые.       — Как бы у нас детей малых не появилось после того, как это индивид кончит в тебя, — рыкнул Ламберт и пристроился сзади. Шлепнул пару раз по ягодицам и, разведя их в сторону, присвистнув, глядя на то, каким влажным он был и как хорошо растянут, и довольно толкнулся внутрь.       Лютик застонал, а после, когда Ламберт пристроился спереди, сам взял член в рот, сразу же ощущая вкус своей смазки, член, казалось, из-за нее был весь мокрый.       Ламберт двигался сзади абсолютно так же, как и другой Ламберт: быстро и глубоко, до шлепка. Раздавалось хлюпанье, пошлые причмокивания, мычание и сдавленные стоны. Лютик, казалось, был буквально в минуте от того, чтоб потерять сознание. Но оргазм накрыл его быстрее — сразу после того, как Ламберт спустил ему в рот, зарычав и больно схватив за волосы.       Лютик сглотнул, сдавленно застонал и, казалась, буквально потерял сознание на миг, потому что потом он обнаружил себя валяющимся навзничь на кровати, пытающимся отдышаться.       — Боже, это… это было охуенно!       Оба альфы хихикнули, и Лютик ощущал, как Ламберт вышел из него, а после развел ягодицы в сторону, глядя, как по промежности медленно стекала собственная сперма.       Лютик усмехнулся и, оперевшись на локти, посмотрел на него через плечо, подмигнув.       Вытер губы и с трудом подобрался к подушкам.       Ламберт поднялся к нему, спросив:       — Кто-то же орал, что его хватит на еще очень много раз?       — А меня и хватит, — усмехнулся он, погладив его по груди. А потом, повернувшись к подлезшему с другого бока Ламберту, чмокнул его в щеку и сказал: — Меня одна мысль о том, что меня сегодня затрахают до потери сознания возбуждает.       — Вызов принят, — хмыкнул Ламберт и лизнул за ухом.       Лютик мурлыкнул и откинул голову назад, когда его принялись наглаживать — по бедрам, животу и груди, а теплые губы расцеловали все, что было до груди.       — Так… У вас ребенок?.. — приоткрыв один глаз, спросил Лютик у Ламберта.       — Мг, — кивнул он, отрываясь от его шеи. Подпер голову кулаком и продолжил: — Я поэтому постоянно напоминанию Йеннифер о том, чтобы она побыстрее все сделала. Рядом с ним, конечно, сейчас другие ведьмаки и Йеннифер, но все равно, наверное, волнуется…       Лютик пораженно выдохнул и уставился в потолок.       — И кто у вас? — спросил Ламберт, гладя Лютика по животу.       — Мальчик-альфа. На меня похож пиздец.       — Так он от тебя? — отчего-то удивился Лютик.       — Пф, — фыркнул Ламберт, — а от кого еще? Ты себя представляешь на чьем-то еще члене?       Лютик рассмеялся, покачав головой.       — А с сексом-то что? — Ламберт склонился над Лютиком, целуя в ключичную ямку, и тот хихикнул от щекотки.       — Да где-то на девятом месяце уже нельзя было заниматься, ему больно было, там что-то с шейкой вроде, не помню. Ну и после родов как-то не до секса. Да и ему тоже что-то около месяца нельзя, тяжело они проходили.       Лютик заморгал, уставившись потолок.       — Меня это умиляет, и пугает одновременно…       — А меня больше охуевает, — буркнул Ламберт. — Как? Каким, блять, образом это могло случится?       — Не знаю, у Йеннифер спросите. Она что-то нам начинала объяснять, а потом Кай зарыдал, и Лютик закончил ее тираду о том, что наша любовь излечила мою бесплодность и пошел кормить дите, — хохотнул Ламберт, и Лютик невольно сам улыбнулся.       — Кай? — уточнил он.       — Мг, — усмехнулся Ламберт, гладя его по голому бедру.       — А ты что морду корчишь? — нахмурился Лютик и развернулся к своему Ламберту, отвесив тому легкий щелбан. — Не нравится что-то?       — Я…       — Нравится, — оборвал его Ламберт, криво усмехаясь. — Это ты морду кривишь, а внутри тепло, да? Я когда ребенка увидел — зарыдал, так что не гримасничай, мы оба знаем, что ты там чувствуешь.       Ламберт недовольно хапнул воздуха, а потом сказал:       — Мы вроде тут трахаться собрались, а не детей обсуждать?!       Лютик засмеялся, откинув голову назад.       — Да ладно, это мило же.       — Поэтому я и не… очень хотел развлекаться тут, пока Лютик, наверное, волнуется и с ребенком носится. А с ним мороки уж поверьте, он жрать требует постоянно!       — А в этом он в меня пошел — кивнул утвердительно Лютик. — И не набирает, да?       — Не набирает.       — Точно в тебя, — согласился Ламберт, шлепнув того по бедру.       А потом Лютик уложил руки на их затылки и потянул к своему лицу. Оба сорвались на него, как дикие животные, и Лютик уже даже перестал понимать, где на нем губы, где язык, а где зубы. Они лезли к нему, целовались, вылизывали его и покусывали.       Когда кто-то, наконец, перехватил инициативу, и все же засунул язык ему в рот, другой спустился ниже, к шее и груди. Лютик погладил их по волосам и шеям, иногда спускаясь к груди, пока они оба вылизывали его и выцеловывали. Лютик клянется, что никогда еще не ощущал себя настолько восхитительным и желанным.       Ему резко раздвинули ноги и горячий язык спустился еще ниже.       Лютик отстранился от чужих губ и прошептал:       — Ты мой?       — Твой снизу, — прохрипел он и снова поцеловал.       Лютик промычал от удовольствия в поцелуй и закинул ногу на плечо Ламберта, когда тот спустился головой ниже, устроившись у него меж ног.       Хорошенько вылизав его, заставив Лютика скулить, Ламберт оторвался и, приподнявшийся на локтях, сказал:       — Я кое-что придумал, — он усмехнулся, и Лютик перевел на него мутный взгляд. — Придумал, как заставить нашу нежную, — он подался вперед, целуя, — сладкую, — он укусил за губу и отстранился, — страстную, — Ламберт укусил за шею, и Ламберт продолжил: — пташку, — он усмехнулся, — визжать.       Лютик усмехнулся в ответ, ерзая под ними:       — Вы снова поцелуетесь?       Ламберт закатил глаза и цыкнул.       — Мы можем вообще тогда без тебя тут разобраться.       — Эй, нет!       — Колись, что ты там придумал, — Ламберт зажал меж пальцев розовый сосок, потирая, и Лютик едва не заскулил. После таких непрерывных ласк они стали такими чувствительными, что любое касание было возбуждающе-болезненным.       Ламберт только резко взял Лютика подмышки и встал с кровати. Развернул к себе спиной и укусил за шею. Ламберт сощурился и медленно слез с кровати, подходя к ним. Лютик вздрогнул, оказавшись зажатым между двумя сильными горячими телами. Его ноги задрожали.       — В два члена? — задыхаясь, спросил Лютик, пока его вылизывали.       — Это потом, — пообещал ему Ламберт, укусив за ухо. — Займешь свой рот кое-чем полезным? — усмехнулся он, обращаясь к Ламберту и тот, кажется, сначала не понял, поведя бровью.       Ламберт резко подхватил Лютика под колени, раздвигая его ноги. Тот аж взвизгнул и схватился одной рукой за Ламберта, а другую завел назад и обнял Ламберта за шею.       — А-а-а-а-а, понял-принял, — кивнул Ламберт и снова прижался к Лютику.       — Попридержи вторую ногу, пока я войду, — прохрипел Ламберт, и другой кивнул, перехватив его под колено. Лютик едва не задрожал от предвкушения. Он обнял обеими руками Ламберта за шею и поцеловал, а потом застонал в его рот, когда его Ламберт вошел в него одним быстрым резким движением, и тут же раздался хлюпающий звук.       Лютик отстранился от рта Ламберта, едва глаза не закатывая, а после взвизгнул, когда они сделали это снова. Поцеловались. Лютик чуть шею не вывернул, чтобы видеть все-все-все. Как-то Ламберт поцеловался по приколу, вроде, с Айденом, но они просто чмокнули друга друга в губы, а они... они сейчас будто пытались трахнуть друг друга языком.       — О Боже, я ж прям так кончу, — пролепетал Лютик задушено, сжимаясь на члене.       Они отстранились друг от друга, и Ламберт смазано поцеловал Лютика, а после медленно спустился поцелуями вниз, пока Ламберт медленно поднимал и опускал его по своему члену. Лютик вцепился в его бедра, а после задохнулся в стоне, когда Ламберт вобрал его член в рот. Он закатил глаза и откинул голову Ламберту на плечо.       — О боже... о… блять, да… — задыхаясь, простонал он, жмурясь от того, как в нем двигался Ламберт, и как собственный член скользил во рту другого Ламберта.       От такой стимуляции ему буквально крышу сорвало, и когда Ламберт вошел в него до основания, а Ламберт взял член максимально глубоко, он просто вскрикнул.       — Блять... блять… Глубже-глубже, да-а, так.       Лютик зажмурился и, казалось, едва не заревел от удовольствия и его интенсивности. Он впился в бедра Ламберта ногтями, а после закинул одну руку за голову и обнял за шею.       Кончил от такой стимуляции Лютик максимально быстро, едва не содрогнувшийся в сильных руках, которые поддерживали его на весу. Он вскрикнул и случайно заехал пяткой по голове Ламберту, абсолютно точно не контролируя свое тело.       Ламберт отдалился от него с пошлым звуком и облизался.       — Я еще не закончил, — рыкнул Ламберт ему на ухо.       — И не заканчивай, — скуля, пролепетал Лютик. Его щеки были мокрые от слез.       Ламберт резко опустил его на пол, сделав мощный толчок, и Ламберт, взяв его за волосы, опустил к своему члену, Лютик хоть и открыл рот, но ничего сделать не мог, так что Ламберт просто трахал его, держа за волосы и толкаясь бедрами. Ноги Лютика дрожали, пока Ламберт продолжал его трахать, грубо натягивая на себя и удерживая за бедра.       Лютик вцепился пальцами в бедра Ламберта, едва удерживая себя в такой позе, понимая, что готов вот-вот грохнуться.       Второй оргазм накрыл быстро и мощно. Лютик чуть не подавился членом и резко отдалился, заскулив и сжавшись на члене. Слава Богу, Ламберт кончил мгновениями позже и застыл в нем, давая узлу набухнуть.       Лютик заскулил, и чуть не упал, но Ламберт попридержал его.       Они медленно и аккуратно поменяли позу.       Ламберт улегся на кровать, удерживая его на своих бедрах, а Ламберт пристроился рядом и, снова взяв за волосы, потянул с трудом соображающего Лютика к своему члену. Тот не думая раскрыл рот пошире и насадился на весь мокрый член, пока Ламберт гладил его по бедрам, а внутри так охуенно хорошо давил узел, заставляя Лютика взвизгивать. Ноги и бедра дрожали, казалось, без остановки.       Ламберт кончил с тихим рыком, и Лютику не удалось сглотнуть все от того, что Ламберт толкнулся слишком глубоко. Он закашлялся и, отстранившись, вытер подбородок и губы от спермы.       Оперевшись на руки, он судорожно выдохнул, понимая, что удерживать свое тело уже просто не может. Он дрожал.       — Дьявол, я думал, что умру.       Они оба усмехнулись, тяжело дыша, все еще не придя в себя. Ламберт присел рядом и мягко поцеловал в шею. Лютик вскинул одну руку, обняв его за плечи и навалился на него, потому что так он быстрее отдыхал и не надо было удерживать свое тело.       Ламберт усмехнулся и погладил его по пояснице, целуя в висок.       — Ну что, уверен, что тебя на еще один раз хватит? — усмехнулся Ламберт, медленно дернув бедрами, проверяя узел. Лютик вздрогнул и застонал сквозь зубы, закатив глаза.       Он медленно посмотрел вниз, на нагло усмехающегося Ламберта.       — Не отстану от вас, пока вы не трахнете меня в два ствола.       Оба присвистнули и кто-то шлепнул его по ягодицам.       — У тебя ничего не треснет от двух членов? — уточнил у него Ламберт.       — Ну… Раз у того Лютика ничего не треснуло от родов, то и у меня нет.       — Ну как тебе сказать, насчет ничего не треснуло… — протянул задумчиво Ламберт.       Лютик поморщился и сказал:       — Так, все, где ребенок, а где члены. Ты меня с узлом трахал и нормально. Сказал, что хочу в два члена, значит вы трахнете меня в два члена. Уяснили?       Он быстро посмотрел сначала на одного, а потом на второго. Оба кивнули и пожали плечами.       Когда узел спал, Ламберт, придерживая его, помог лечь на кровать потому что у того ноги до сих пор дрожали. Он откинулся на подушки с усталым стоном и потянулся.       — Ну ноги хоть свел бы, — цыкнул Ламберт и шлепнул его по бедру.       — Не могу, — фыркнул Лютик. — Ты мне так широко ноги раздвигал, что у меня вся внутренняя сторона теперь болит.       Ламберт усмехнулся и нагнулся к нему, целуя в лоб:       — А я ж тебе говорил, что завтра ноги не сведешь.       Лютик шмыгнул носом и потерся о его щеку. Затем к нему подобрался его Ламберт и чмокнул в губы. И Лютик повернулся к нему, легонько укусив за линию челюсти.       Меж ног до сих пор пульсировало, но пульсировало будто бы… Возбуждением, будто бы Лютик снова хотел. Будто бы одна мысль о них двоих одновременно возбуждала его и заставляла ощущать себя так, будто у него течка была.       Ламберт, ощутив это, чмокнул в шею, и спустился рукой вниз, начиная гладить его меж ног. Попытался вставить два пальца, но Лютик крупно вздрогнул и резко свел ноги.       — Пока… пока не надо, — покачал он головой. Возбуждение возбуждением, но он был слишком чувствительным, чтобы принять новые ласки.       Оба альфы хмыкнули и склонились над ним, начав целовать его и вылизывать, покусывая. Когда-то чьи-то зубы сомкнулись на соске, Лютик пискнул и зарядил — опять же, кому-то — рукой по плечу. Ему в обычном состоянии не нравилось, когда кусали, а в таком… Ох, это было слишком хорошо, так хорошо, что почти больно.       Раздался тихий смешок, и Ламберт провел языком по соску.       — Все, хватит, не трогайте вы меня хоть пять минут, дайте отдохнуть! — заерзал Лютик, и пнул одной ногой, а другого потянул за волосы.       Оба они недовольно фыркнули.       — Гляди, громче всех орал про секс втроем, а теперь лежит и еле дышит! — возмутился Ламберт, нахмурившись.       — Ну так конечно, я один, а вас двое! Дайте дух перевести! Я рад, что вы ведьмаки и у вас крутая выдержка, но я-то просто человек!       — Да все-все, пташка, мы тебя не трогаем, — усмехнулся Ламберт, шлепнув его по бедру, и Лютик поморщился.       А потом он облегченно выдохнул и откинул голову, наслаждаясь спокойствием и что его не вылизывали и не целовали. Тело, казалось, пульсировало возбуждением, и отойти от него надо было хоть немного, чтобы в самом деле не потерять сознание.       Он прикрыл глаза и потянулся. А потом раздался характерный звук, и он едва не подскочил. Нет, они, сука, издевались. Они просто над ним издевались. Лютик попросил их дать ему хотя бы минуту отдыха от этого бешеного желания, дать перевести дух, а они тут сидят и сосутся, зная, что от этого Лютик, казалось, мог кончить без рук.       Он едва не задохнулся, разглядывая это. Сглотнул и напрягся всем телом, когда Ламберт внезапно отстранился от него, укусив за губу, а после спустился к шее. Ламберт рыкнул и укусил его за плечо. Лютик издал неясный звук, что-то между писком и визгом.       Рука соскользнула по сильной груди и бедру, а после обхватила наполовину вставший член. Ламберт зарычал и выругался, и снова поцеловал, оттянув губу. Лютик заметил, что даже перестал дышать, следя за этим.       Видел, как рука Ламберта соскользнула по чужой пояснице и резко притянул к себе, и следом раздалось очередное грудное рычание, от которого у Лютика мурашки по загривку прошлись. Он сглотнул слюну, глядя, как твердел член в чужой руке, двигающейся медленно и плавно.       — Так, все-все мальчики, пока вы тут друг друга трахать не начали! — всполошился Лютик, испугавшись, что сейчас выяснится, что с друг другом им нравится куда больше, и про Лютика они сейчас забудут.       Они отстранились друг от друга с мокрым звуком, и Лютик тут же потянул Ламберта за волосы к своим губам. Ламберт зарычал, и тоже вклинившись к ним, пытаясь перехватить инициативу, едва не дерясь с Ламбертом.       Лютик задыхался, блять, просто задыхался.       Ламберт медленно взял его за талию и поменял позу. Он уложил его на себя, взяв под колени и укусив за шею. Сверху пристроился Ламберт, оглядывая эту картину. Лютик поерзал и пошире раздвинул ноги, а потом откинул голову назад, когда Ламберт потерся головкой о вход, а затем плавно вошел.       Ламберт навалился сверху, просто целуя его и вылизывая. Кусал губу, и линию челюсти, расцеловывал, слизывал пот, иногда целовал в щеку, а затем, как понял Лютик, смазанно целовал Ламберта.       — Да ладно, ребята, вам в самом деле нравится это делать? — искренне удивился Лютик, думая, что они это делали просто для него, но судя по всему… Блять, им нравилось.       Ламберт уложил одну руку на его живот, а другой проскользнул ниже, меж его ног. Ламберт чмокнул Лютика в губы и сказал:       — Я уверен, если бы здесь был второй Лютик, то мне пришлось бы просто пялиться на вас.       — Так бы и было, — усмехнулся Ламберт и, вместе с очередным толчком, проскользнул двумя пальцами.       Лютик заскулил и закатил глаза от удовольствия.       — Охуенно, — зашептал он. — Быстрее…       Ламберт послушался и начал толкаться более быстро и рвано, вставляя третий палец.       Лютик зажмурился и выстонал:       — Боже, я сейчас кончу, честное слово.       Ламберт рыкнул, и другой, видимо, как-то это расценил, вынул пальцы и, попридержал Лютик за бедро, когда Ламберт стал удобнее пристраиваться.       Лютик закусил губу и чуть поерзал, вскинув голову так, чтобы более-менее все видеть.       Ламберт взял себя за основание и уперся головкой. Попытался толкнуться, но член лишь проскользнул по внутренний стороне бедра, и Лютик недовольно захныкал.       — Да тише-тише, сейчас все будет.       Ламберт попытался снова, на этот раз перехватив член ближе к головке и двинулся бедрами вперед. Едва головка проскользнула, как Лютик громко и надсадно застонал, вцепившись в простынь и изогнувшись в спине. А уж когда Ламберт стал медленно толкаться, входя глубже, и вовсе завыл от удовольствия и заерзал.       — Блятя-я-ять, — просопел Ламберт, шумно вдыхая и сильнее прижимая Лютика к себе. — Как тесно, пиздец.       — Охуенно, — согласился Ламберт, тяжело дыша. Сердца у всех троих колотились выше положенной нормы.       Лютик зажмурился и закусил губу, когда Ламберт вошел до основания, судорожно выдохнув.       — Дьявол, как же хорошо, — залепетал Лютик, ощущая, что это было… неописуемо. Такая наполненность, и то, как хорошо от этого было.       А когда они оба начали двигаться, немного аритмично, Лютику вообще башню снесло. Он ерзал, скулил, едва не брыкался, и Ламберт теснее прижимал к себе и больно кусал за плечо, хоть так немного удерживая Лютика на себе.       Хотя никто из них двоих, на самом деле, спокойствия Лютика не хотел, потому что видя, как тому было хорошо, они сами едва стонать в голос от удовольствия не хотели.       Лютик впился ногтями в чьи-то предплечья, сжимая больно-больно, и застонал в голос. По щекам текли слезы от удовольствия, от его интенсивности, а в ушах едва не звенело. Сильные, крепкие запахи перекрыли вообще все, казалось, весь воздух пропитался этим запахом, и у Лютика едва голова не кружилась от этого обилия и этой силы.       Его крепко прижимали к себе, зажимали меж тел и кусали, но главное — продолжали его трахать. Входили ритмично и рвано, растягивали так, что с каждым мигом двигаться в нем становилось немного проще, чем в самом начале. Этого было так много, но это было так восхитительно. Лютику хотелось, чтобы это продолжалось вечно.       Поэтому он задушено пролепетал, желая продлить это:       — Хочу дважды кончить…       — Надеюсь, ты не потеряешь сознание, — прохрипел ему на ухо Ламберт и мягко укусил за мочку уха, продолжая ритмично двигаться.       Лютику было все равно. Потеряет он сознание или умрет. Он хотел, чтобы это длилось так долго, как это возможно. И он лишь умолял двигаться быстрее, сильнее и глубже.       Раздавались рыки, довольное мычание и тихие постанывания и сверху, и снизу, еще шлепки, скрип кровати и хлюпанье, но все это перекрывалось тем, как кричал и стонал Лютик, теряя голову от такого наслаждения, от такого удовольствия.       Это было так хорошо. Два члена, в нем, идеально наполняющих и входящих все более легко, из-за чего они двигались более рвано и быстро.       Лютик закатывал глаза и снова и снова выкрикивал просьбы не останавливаться, и сильнее, еще сильнее, хотя куда еще сильнее было непонятно.       Ламберт вылизывал его шею, лапал за бока и бедра, в то время как Ламберт целовал его, вылизывал его лицо и ласкал соски. Так много ласки, так много поцелуев, и для него одного.       Кончил Лютик, на удивление, издав тихий писк. Оргазм на миг его оглушил, но провалиться в забытье не дало то, что они оба продолжали в нем двигаться. Лютик заскулил и лягнул Ламберта случайно по бедру. Он вцепился в чье-то бедро, ерзая и извиваясь в спине от удовольствия, которое пульсацией проходило меж ног, и было таким нестерпимо сильным и почти мучающим.       Ламберт начинал двигаться ритмично, но сильно и глубоко, а потом, наконец, кончил, на миг замерев и запрокинув голову.       Ламберт зарычал и впился зубами в шею, наращивая темп и догоняя и свой оргазм. Лютик ощущал, как внутри было много гребаной спермы, и это возбудило его еще больше. Он почти в ужасе замер, понимая, что они оба кончили, но не выходили из него.       Но он ничего не сказал, даже не пискнул, только когда два узла набухли внутри, наконец, кончил и во второй раз, вжавшись в Ламберта, который склонился над ним.       Он заполошно дышал, ощущая, что был повязан на двух, блять, узлах одновременно. Это почти что кулак!       Однако, нет, эта мысль его совсем не напугала.       Тело мелко дрожало после оргазма, все оно было липким и мокрым от слюны и пота. Сердце билось как бешеное, и перед глазами все какое-то время плыло.       — Дьявол, страшно представить, что у меня между ног будет, когда вы выйдете.       Ламберт хихикнул и шепнул ему на ухо:       — Много, очень много спермы, — а потом его голос стал серьезным и он спросил: — Не больно, Лютик?       — Не-а, — покачал он головой. — Только не двигайтесь лишний раз, а то, чую, там в самом деле что-то треснет.       Он откинул голову назад, и в его шею вцепились сначала зубы, а потом мягкие губы Ламберта. Он обхватил кожу, посасывая, крепко обнимая за живот.       Лютик лежал между ними и ластился, ощущая, как возбуждение внизу все не проходило из-за узлов. В общем, в этом не было проблемы, ведь они продолжали его наглаживать и целовать. Лютику казалось, что это было что-то вроде очередного долгого оргазма, который все длился и длился, и гулял лихорадкой в нем. Внизу его живота и по всей коже.       Когда узлы спали, сначала вышел медленно Ламберт, а затем выскользнул и Ламберт, судорожно выдохнув Лютику на ухо.       Лютик ощутил, как из него буквально, блять, вытекала сперма и поерзал, попытавшись сдвинуть ноги, но Ламберт внезапно схватил его за колени, и Лютик смущенно пискнул, когда тот раздвинул снова его ноги.       — Что у тебя за страсть такая смотреть на меня после секса?!       — Мне интересно, что у тебя там между ног теперь, — хохотнул Ламберт, однако сначала быстро поцеловал в коленки, а затем, взяв за талию, перевернул на живот.       Лютик судорожно выдохнул, когда его погладили по спине, поцеловали в копчик, а потом осторожно развели в сторону ягодицы, присвистнув.       — Неплохо, — кивнул Ламберт, облизываясь и, согнувшись, чмокнул в ямочки на пояснице.       Лютик закатил глаза, а после, оперевшись на локти, чмокнул подлезавшего к нему Ламберта.       Ламберт мягко поднялся поцелуями с поясницы по позвоночнику вверх, к шее.       — Ну, надеюсь, ты натрахался? — усмехнулся Ламберт, держа за подбородок и глядя в мутные, подернутые поволокой глаза.       — Ммм… Да. У меня меж ног все до сих пор пульсирует.       — У тебя между ног даже мышцы сомкнуться до сих пор не могут, — усмехнулся Ламберт и укусил его за мочку уха. — В тебя сейчас даже кулак пролезет.       — Знаешь, меня бы возбуждала эта мысль не будь я таким затраханным, а так, скорее всего, я потеряю сознание прямо на твоей руке.       Ламберт фыркнул и прилег рядом, обнимая за поясницу и утыкаясь носом в макушку, пока Лютик, подперев рукой подборок, наматывал на палец медальон на шее Ламберта.       — Расскажешь мне? — спросил у того Лютик.       — Расскажу. Надеюсь, не убьет меня, и не оставит всю ночь с ребенком сидеть. А то я в первую неделю насиделся на год вперёд, пока Лютик отходил.       — А что, неспокойный сильно? — уточнил Ламберт, опираясь на локти.       Ламберт тяжело выдохнул, покачав головой.       — Жрать просит. Кто знал, что новорождённый ведьмак жрет как ненормальный?!       — Массу с детства набирает, — усмехнулся Лютик.       — Ага, то-то я массу набираю уже стольник, — усмехнулся Ламберт, целуя Лютика в шею, зажимая кожу меж зубов.

***

      — Лютик, ты серьезно?! Да я ж говорю тебе, ты сам меня уговаривал! Это не моя инициатива.       — Ага-ага, конечно, — закатил он глаза, укачивая на руках Кая, хотя тот, под такой гул, едва собирался спать — он удивленно глядел широко раскрытыми ядовито-желтыми глазами на Ламберта, искренне, казалось, забавляясь его слишком активной мимикой. — Я сказал, хрен тебе, а не ребенка поддержать. Чтоб неделю ни меня не трогал, ни его без необходимости, понял?       — Лютик! — всплеснул руками Ламберт, потому что слова от таких ультиматумов у него кончились.       — Это так ты кричал во время оргазма, когда вместе с другим Ламбертом развлекался с тем Лютиком, а?       — Лютик, вот скажи честно, ты разве не мечтал о сексе с двумя мной?       Лютик открыл рот, поджал губы, надменно хмыкнул и отвернулся. Кай на руках издал забавный звук и прищурился. Губы скривились в чем-то похожем на улыбку.       — Лютик? Ну так, мечтал?..       — Какое тебе дело до моих мечт, а? Кажется, ты занимался удовлетворением не моих эти два дня, а? Я сказал не трогай меня, — Лютик насупился и отшатнулся, когда Ламберт потянулся к нему руками.       — Я же говорю, он сам просил! И он это и есть ты! Ты же знаешь, что у меня на других даже не встанет! И войди уж в положение! Могу поспорить, оказавшись здесь еще один я, ты бы первым стал нас уговаривать на тройничок!       — А вот неважно, что я бы стал там уговаривать! И…       Он задумался, вскинув брови, будто удивился, а потом усмехнулся.       — Знаешь, наверное, я так сделаю. Попрошу Йен с Трисс доставить нам второго тебя. И во время моей течки, а?       — Это нечестно!       — Между прочим, пока ты там развлекался, я одну ночь рыдал, боясь, что тебя могло не туда занести, а потом успокаивал Кая, потому что он всегда начинает нервничать, если у нас плохое настроение! Мы оба тут на нервах были, он только сейчас успокоился, как ты пришел!       Ламберт тяжело выдохнул, глянул на Лютика с сожалением, а потом медленно подошел вперед и мягко обнял, чмокнув сначала его в лоб, а потом, согнувшись, в макушку Кая, и тот снова издал странный, но вроде относительно веселый звук.       — Прости, я с Йеннифер не слезал, просил быстрее и быстрее. Она меня пять раз на хуй посылала.       — Хватит материться при ребенке, у него скоро первое слово матом будет.       Ламберт рассмеялся, и Кай снова невнятно улыбнулся, глядя на него широко раскрытыми глазами.       — Я прощен?       — Предлагаю вам зализать прощение, — кивнул утвердительно Лютик, с таким серьезным лицом, что Ламберт снова рассмеялся.       — Уже можно?       — Петтинг не секс, конечно можно, — пожал плечами Лютик и подался вперед, чмокнув в колючий подбородок.       — Тогда я укладываю ребенка, — он аккуратно взял Кая на руки, с глупой улыбкой, смотря на его лицо, — а вас прошу пожаловать на траходром!       Лютик рассмеялся и кивнул, погладив Ламберта по щеке и подмигнув.       Ламберт мечтательно выдохнул, смотря ему в спину, а потом перевел взгляд на Кая, будучи не уверенным, что сейчас, развеселившись, он в самом деле готов будет лежать в кроватке.       Секс сексом, конечно, но с появлением ребенка он стал многим счастливее, и ничего не было таким прекрасным как отцовство для него. Как семья. Их семья.       — Ламберт? — раздалось откуда-то со стороны.       — М?       — А я что, совсем ничем не отличаюсь?       — Не-а. Вообще. Фигура абсолютно такая же, манера речи, характер. Все навыки абсолютно одинаковые.       Лютик хмыкнул, а потом спросил:       — А ты?       Ламберт нахмурился, укачивая на руках младенца и, глядя на стену, сказал:       — Знаешь, мне казалось, что я смотрю на себя лет на пять себя моложе. Но…       — Но?..       — Целоваться с человеком, у которого абсолютно такие ж умения, что и у тебя — полная скука.       Повисла пауза.       — Ты целовался с самим собой?! Дьявол, Ламберт, ты хренов нарцисс, я всегда знал, что когда мы занимаемся сексом перед зеркалом ты на себя любимого смотришь, а не на нас!       В ответ Ламберт только рассмеялся, и Кай на его руках снова издал неясный звук, чем-то похожий на радость.