***
Часа в 4 раздался глухой стук в дверь. Селина, не мешкая, открыла и впустила в дом пожилую даму. — Ну и сколько можно копаться, дорогуша?.. Пора выходить, публика ждет! Опаздывать на такого уровня мероприятия — моветон. Ты же не хочешь прослыть не только отшельницей, но еще и невоспитанной? Весь город туда идет, ты же знаешь, у нас редко что происходит… Женщина вошла, поправляя на ходу съехавшую на бок широкую бритель темно-коричневого шелкового платья, и с грациозностью кошки села на один из стульев кафе. Видно, она действительно торопилась, ибо никто и никогда, сколько она живет тут, еще не видел, чтобы хоть 1 элемент одежды или аксессуар был надет ею абы как. — И вам добрый день, Жаклин. — весело хихикнув, ответила девушка, параллельно застегивая последнюю пуговицу на рубашке, — Я как раз только закончила. Она раскинула руки и покружилась на месте, давая женщине оглядеть себя с ног до головы. — Ну как?.. Пойдет? — Селина с нетерпением ждала наставнической оценки, поскольку сама она мало смыслила в моде и одеваться по случаю не привыкла. Женщина с минуту мочала, и маленькие непонятного цвета глазки бегали по стройной фигуре туда-сюда, будто сканируя все недостатки. Наконец, она выдала: — Послушай, дорогая, я конечно люблю твою простоту… Но… КХМ-КХМ — она откашлялась, — ты правда собралась идти в ЭТОМ?.. Жаклин строго подняла бровь и покачала головой. — Нет, нет и нет! Пока я жива, я не дам тебе опозориться. Хоть у нас здесь и не Париж или Милан, и впечатлять нарядами особо некого, но я запрещаю прятать такие чудесные ножки за этим… — она подошла ближе и небрежно взяла пальцами штанину бежевых свободного кроя брюк, -… тряпьем… Это недоразумение нужно срочно исправить! Жаклин посмотрела на свою руку с уже полупрозрачной кожей, через которую просвечивали синие и зеленые венки и на которой сейчас красовались маленькие золотые женские часики: — У нас есть еще… Час. Отлично! Успеем! Такси ждет за поворотом, идем. И не успела Селина ей что-то ответить, та, как уже привыкла, снова по-свойски схватила девушку под руку и они стремительным шагом вышли. Спустя час Жаклин со своей спутницей уже входили в восточное крыло местного дома искусств. Как только они прошли главные двери, перед глазами раскинулось на удивление огромное внутри здание, оформление которого напоминало что-то среднее между средневековым замком и квартирой какого-нибудь богатого чиновника 19-го века. Были и фрески, и скульптуры греческих богов, и нелепого вида огромные канделябры, в которые сейчас были вкручены слишком маленькие по мощности лампочки, и кое-где просматривалась даже несуразная лепнина. Мебель в разных частях дома была разного цвета и с разной обивкой, но вся резная с многочисленными завитушками и узорами, от которых откровенно тошнило. Стены были увешаны через каждые 5 метров огромными копиями известных картин художников разных эпох, от известнейшей Мона Лизы до непонятной абстрактной мазни какого-то неизвестного энергиста-современника. На потолке висело, как и полагается месту, напрочь лишенному вкуса, с десяток огромных хрустальных люстр, покрытых, похоже, вековым слоем пыли, от чего свет становился тусклым. При виде всей этой картины, возникало ощущение, что задумка автора сей экспозиции была не в том, чтобы показать величие культуры разных периодов человеческого существования, а скорее в том, чтобы этот дворец выглядел как можно более «богато». Этим, в той или иной мере, кстати говоря, отличаются все мелкие провинциальные города, пытаясь показать, что не уступают в своей «цивилизованности» и «благоустроенности» более крупным. Не отставать от моды крайне важно, и иногда это доходит до абсурда. Одним словом, это место, вместо того, чтобы вызывать благоговейный трепет и восхищение, вызывало только смех у людей, хоть немного разбирающихся в искусстве и понимающих, насколько нелепо выглядит вся эта композиция вместе. Однако, все без исключения посетители сегодняшнего мероприятия, видимо, были так же далеки от искусства, как Нептун от Солнца, отчего или не замечали вышеупомянутой убогости или делали вид, что дом культуры — поистине волшебное место, а они — все до единого аристократы голубых кровей. Поэтому за обилием пиджаков и платьев самых сумасшедших расцветок мало кто обращал внимание на интерьер. Селина не до конца понимала, зачем Жаклин пригласила ее на эту выставку, ведь ей в общем-то не было дела до искусства, и ценителем прекрасного она себя не считала. Но девушка знала, насколько бессмысленным было отказывать своей до ужаса упертой и проницательной подруге (что она безмерно уважала), и ей пришлось согласиться, тем более, недавно Селина и сама думала немного развеяться. Поэтому пока Жаклин была занята приветствием своих старых знакомых, девушка решила осмотреться. Выставочный зал состоял из 2 отделений: в первом выставлялись работы победителей творческих конкурсов прошлых лет, а во втором проходила уже сегодняшняя выставка. Пройдя всю первую часть зала, Селина оказалась в довольно просторном помещении, где на белых минималистичных стенах висело всего около 20 картин. Это помещение было едва ли не единственным во всем доме культуры, от которого не веяло стариной. Хоть экспонатов было и немного, народу в этой части было больше всего. Люди с нетерпением ждали начала голосования и внимательно вглядывались в полотна. Пройдя мимо парочки картин, взгляд Селины зацепился за одну, как ей показалось, интересную работу. Это был портрет молодого юноши, выполненный простым карандашом. И хотя художник был явно любителем, получилось просто изумительно. То, с каким чувством был сделан каждый штрих потрясало её до глубины души, и как только девушка встретилась взглядом с этим нарисованным лицом, у нее перехватило дыхание. Глаза расширились, сердце заколотилось как бешеное, по спине пробежала дрожь, и не в силах двинуться с места Селина продолжала смотреть на картину, словно околдованная. — Как… Как такое может быть?!.. — думала она, — У меня что, снова видение?.. Нет, я стою на ногах, понимаю, где я… — она покрутила головой в разные стороны и два раза сжала кулаки, чтобы убедиться, что тело ее слушается, — Все в порядке… Но кто же?.. Пару минут простояв в оцепенении, девушка, решила выяснить, кто автор картины, и стала судорожно искать где-то рядом табличку с подписью, но, не обнаружив таковой, изрядно насторожилась. — Она не могла появиться из ниоткуда, значит автор скоро придет… Есть смысл подождать. — она вновь оглянулась посмотреть, не идет ли кто-нибудь, — Может есть хотя бы подпись?.. И став пристально всматриваться в картину, девушка внезапно обнаружила среди нарисованных локонов выведенное аккуратным почерком слово… — «Mariano…» — прошептала Селина. В этот момент на плечо ей легла чья-то рука…***