Ночь. Сакураи сидит у окна, оседлав жёсткий стул задом наперёд, положив руки на спинку, неотрывно глядит на огрызок желтоватой луны, висящей над самыми холмами. Бледный свет ночника освещает белые листки, вырванные из блокнота, заполненные скорописью, испещрённые штриховкой, пятнами от вина, невнятными рисунками, косыми крестиками, означающими выбракованный текст… Время от времени Ацу прикладывается к бутылке, дописывает пару строк в блокнот, вычёркивает другие и снова замирает, с тоской глядя на выщербленный диск луны. Главное — не думать о горящих сроках, о контракте на новый альбом, о ворчании Хисаши, которого тоже не прёт сочинять…
Скрип пружинного матраса в соседней комнате двухместного номера говорит вокалисту о том, что Хошино снова проснулся. И сейчас опять будет уговаривать лечь спать.
— А-тян…хватит мучаться, ложись, — хрипловатый со сна голос ритм-гитариста звучит совсем рядом. — Утро вечера мудреней, поспи… глядишь — на свежую голову что и придумаешь путное…пойдём… я тебе сказку расскажу…
— Какую ещё сказку, — устало огрызается Ацуши, но сил на сопротивление больше нет, он роняет блокнот с недописанным стихом и послушно бредёт вместе с Хидэ в спальню. Позволяет раздеть себя до белья и уложить — ему сейчас так плохо, что уже всё равно.
— Хорошую сказку… как раз про тебя.
Давно, давно это было.
На одном из островов Мацусима жил в сельском храме мальчик по имени Миятиё. Тихий и задумчивый, нравом и лицом он был похож на девушку. Не манили его резвые игры сверстников, ведь больше всего на свете любил Миятиё слагать стихи.
Не раз посылал он свои танка в Столицу, и самые прославленные поэты при дворе императора приходили от них в восторг:
— Какие прекрасные песни! Сразу видно, идут они из глубины сердца.
Только об одном мечтал Миятиё, только одно не выходило у него из головы:
— Ах, как бы мне попасть в Столицу! Там поучился бы я поэтическому искусству.
Но настоятель храма не соглашался отпустить мальчика в трудный путь:
— Учиться поэзии — дело похвальное, но летами ты ещё слишком мал. Не по силам тебе дальняя дорога. Нет, и не проси меня, я не дам своего согласия. Подожди, пока вырастешь.
Не вытерпел Миятиё и однажды потихоньку убежал из храма.
На рыбачьей лодке переправился он через морские волны. Перед ним расстилались поля, высились горы, и даже с самой высокой горы нельзя было увидеть Столицу… Но не испугался мальчик, а решил идти день и ночь.
Вот миновал он большое селение Сиогама, оставил за собой высокие стены замка Тагадзё… Уже поздно вечером вышел он на равнину Миягино. Куда ни взглянешь — всюду голубые от лунного света высокие травы. И тут мальчик сложил начало танки. Легко-легко, словно сами собой, родились три первые строки:
В небе луна одна,
Но капли росы приютили
Тысячи маленьких лун…
Долго думал Миятиё, как завершить танку. Он глядел то на небо, то на землю, но напрасно: в голове не рождалось ни одной мысли. Казалось, вдохновение улетело от него навсегда. Горько стало мальчику. Угасла в нём вера, что он станет поэтом. Усталость и тоска одолели его… Упал он на землю и умер. А умирая, всё повторял слова своей неоконченной песни:
— В небе луна одна…
— Бедный мальчик, ах, несчастный! — пожалели о нём крестьяне ближайшей деревни. Похоронили его возле дороги и насыпали над ним невысокий холмик. Но с той поры на равнине начал появляться каждую ночь призрак мальчика. Голосом, печальным, как шелест сухого камыша, он повторял:
В небе луна одна,
Но капли росы приютили
Тысячи маленьких лун…
— О стыд! О горе! — восклицал призрак и со стоном исчезал во тьме.
Слух об этом дошёл до настоятеля храма. Он разыскал могилу мальчика и пролил над ней слёзы.
— О, зачем ты ослушался меня, Миятиё! Но я прощаю твоё непослушание. Утешься же, твоя песня не останется незаконченной.
И он громко произнёс два последних стиха:
Светом мне душу наполни,
О, равнина Миягино.
После этого призрак мальчика перестал бродить по ночам. Его последняя песня была наконец завершена.
Так говорит старинное предание.
Певец уже спит, не дослушав короткую сказку, и Хошино осторожно убирает с его лица длинные смоляные пряди… а через пару дней в студии они все вместе записывают новую песню под названием «Я был убит солнцем»…
