***
Астрономия — отвратительный предмет. Просто невыносимый. Джон сидел между Майком и Сарой и без интереса смотрел на чёрную доску, на которой профессор Кайрнс, немолодая женщина с короткой стрижкой, чертила очередное созвездие. — Чего не пишешь? — шепнула ему Сара. — Уснул? — Терпеть не могу астрономию, — улыбнулся ей Джон. — Лучше перерисуй, пока она не стёрла, — посоветовала ему девушка, крутя в руке изрисованную цветочками деревянную линейку, — она потом на контрольной всё спросит. — Что, у неё серьёзные контрольные? — удивился Джон, привыкший относиться к астрономии как к предмету, на котором ничего не надо делать. — Обычно она просит по памяти переписать конспект, — пожала плечами Сара. — Прочитаешь перед уроком — и нормально напишешь, так что лучше запиши всё, чтобы потом не приходилось перерывать всю библиотеку в поиске нужной картинки. Кстати, я слышала, в Дурмстранге нет астрономии. — Есть, — покачал головой Уотсон. — Только её очень мало, так что я почти ничего не знаю, придётся самостоятельно навёрстывать программу. — Можем как-нибудь сходить в библиотеку, если хочешь. — Девушка откинула стянутые в хвост волосы за спину и посмотрела на Джона, ожидая его ответа. — Эм, — замялся тот, — да, конечно. Как-нибудь сходим. — Он натянуто улыбнулся, надеясь, что его улыбка не выглядит очень уж фальшиво. И ни в какую библиотеку он с ней не собирается. Джон вздохнул и принялся перерисовывать созвездие, отличающееся от предыдущего лишь парой лишних точек. Уроки проходили удивительно спокойно. Джон сидел рядом с уже знакомыми ему ребятами, писал подробные конспекты, чему порой удивлялись его одноклассники, и отвечал на редкие вопросы учителей, не ожидающих, что кто-то из учеников вспомнит хоть что-то после продолжительных каникул. Перед уроком зельеваренья Джон испытывал какое-то необъяснимое волнение. Он любил этот предмет, в Дурмстранге его преподавали очень хорошо, а в будущем Джон хотел быть врачом, и этот предмет был в списке его приоритетов одним из первых. Раньше шла только алхимия, но она начиналась лишь с октября. Майк все перемены рассказывал другу о том, какой профессор Френклэнд замечательный, какие весёлые у них уроки, а Луиза поддерживала его, будучи абсолютно уверенной, что Джону следующий урок понравится. У входа в кабинет стояли два класса — гриффиндорцы и слизеринцы, и Джон не увидел ни одного человека, который бы общался с другим факультетом. Все разбились на свои маленькие компании, кто-то смеялся, кто-то листал прошлогодние тетради, но никто — абсолютно никто — даже не пытался поговорить с человеком с другого факультета. Он, конечно, слышал много баек о вражде гриффиндорцев и слизеринцев, но не ожидал, что всё это правда. Вокруг Майка быстро собралась весёлая компания, и Джон отступил к стене, чтобы, оперевшись об неё, впервые открыть старый учебник. Тёмно-зелёная кожаная обложка так и манила его, и он уже представлял, как будет смешивать уже знакомые ему компоненты, чтобы получить совершенно новое зелье. Он облокотил трость о стену и уже собирался открыть книгу, как к нему подошли несколько незнакомых лиц, смотрящих на него с пренебрежением. — Что такое, Уотсон, — высокий пацан с длинной чёлкой пнул его трость, и та со звонким стуком упала на каменный пол, — не хватило денег на нормальные учебники, и ты взял у своей бабки, да? — Ребята, стоящие за его спиной, рассмеялись. Джон решил не отвечать на нападки слизеринцев, только поднял на зачинщика злобный взгляд. — Что такое, нечего ответить да? — Отвали, — не сдержался Джон, отворачиваясь. — О, наша принцесса обиделась, — протянул слизеринец, вызвав у одноклассников смех. — Хочешь уйти, да? Какая досада, без трости-то никак. — Он грязно усмехнулся, резко пнул трость в сторону, и та разлетелась в щепки, ударившись об угол колонны. «Опять», — пронеслось в голове у Джона. — Оставь его, Алекс. — Кто-то толкнул хулигана в плечо, и тот недовольно поморщился. К Джону подошёл парень, чуть выше него самого, с уложенными тёмными волосами и такими же тёмными глазами. Он махнул волшебной палочкой, возвращая трость в исходное состояние, и кивнул одному из слизеринцев, чтобы тот поднял её и отдал Джону. — Нет смысла тратить силы на всякую мелочь. К удивлению Уотсона, какой-то парень подбежал к валяющейся на другой стороне коридора трости, поднял её и передал ему, боязливо смотря на отдавшего приказ слизеринца. Тот коротко кивнул ему и отошёл в сторону, а за ним последовала вся нахальная компания. В этот момент к кабинету подошёл высокий полноватый мужчина с седыми волосами, но не постаревшим ещё лицом. Он достал руки из карманов белого халата и помахал ученикам. — Добрый день, друзья мои, — задорно сказал он, и ученики почти хором поздоровались с ним в ответ. — Давайте не будем терять время, — сказал он, открывая кабинет, — сегодня будем учиться травить крыс. Профессор Френклэнд действительно оказался хорошим учителем. Несмотря на то, что сегодня не было практической части, урок пролетел незаметно, и Джон вышел из кабинета с улыбкой, прогоняя в голове только что выученные соединения. У них оставалось немного времени перед обедом, и Джон зашёл в комнату, чтобы передохнуть. Он закрыл за собой дверь и плюхнулся на кровать, роняя многострадальную трость на пол. Он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, наслаждаясь тишиной, не нарушаемой даже скрипом — совы в клетке не было. Джон открыл глаза и посмотрел на стол, на котором по-турецки сидел Шерлок, сложив руки под подбородком и внимательно смотря на противоположную стену. Джон приподнялся на локтях, осматривая светлую штукатурку, на которой глазу было не за что зацепиться, и вновь откинулся на кровати, не желая спрашивать у соседа, на что тот уставился. — Ты был сегодня хоть на одном уроке? — вместо этого спросил он Шерлока. — Нет. Скука. — Что, прости? — Джон сел, подгибая под себя здоровую ногу, а вторую свешивая с кровати. — Ску-у-ука, — протянул Шерлок, спрыгнул со стола и встал между их кроватями. — В смысле скука? Шерлок молча смотрел в окно, игнорируя заданный ему вопрос, и Джон невольно подумал, что самая странная вещь в школе — это его сосед. — Ты знаешь, как действует яд морицветника? — неожиданно спросил тот. — Эм, — Джон на секунду замялся, вспоминая давно изученную тему, — он понижает чувствительность клеток к свету, потом они перестают воспринимать свет вообще, и человек как будто замерзает. — Это болезненный процесс. — Не вопрос — утверждение, но Уотсон решил ответить. — Да, очень, — кивнул он, подозрительно глядя на друга. — А с чего это ты вдруг заинтересовался ядами? Думал, учебная программа тебя не сильно беспокоит. Шерлок чуть усмехнулся, после чего повернулся к соседу. — Проверял возможности. — Он улыбнулся в ответ на вопросительно поднятые брови Уотсона и лёг на свою кровать. — Если бы ты решил совершить самоубийство с помощью яда, ты бы выбрал морицветник? Джон на секунду опешил от подобного вопроса, не понимая, зачем Шерлоку спрашивать подобное, и в его голове промелькнула неутешительная мысль. — Ты же не собираешься… — чуть ли не шепотом сказал он, всматриваясь в лицо соседа. — Не собираюсь что? — Тот лежал с закрытыми глазами, сложив ладони домиком под подбородком, и во всём его теле двигались только губы. — Совершать самоубийство, вот что, — несколько раздражённо ответил Уотсон после секундной паузы. — Что? — Шерлок резко приподнялся на локтях, вопросительно глядя на Джона. — Нет! — Тогда зачем ты… — Что ты знаешь о Джеймсе Филлиморе? — Он встал с кровати и подошёл к пустой стене, которую рассматривал до этого. — Так… — Джон на секунду задумался, мысленно перебирая всех, с кем уже успел познакомиться, но нужное лицо никак не всплывало в памяти. — Он же не из Гриффиндора, верно? Я мало кого знаю из других факультетов. — Был из Когтеврана. — Шерлок задумчиво разглядывал пустую стену, будто на ней что-то было. — В смысле был? — В газетах писали, что он совершил самоубийство. — Он развернулся и посмотрел на своего соседа. — Ты не читаешь прессу? — Нет, там одно враньё, — покачал головой Джон. — Точно, — усмехнулся Шерлок, вновь подходя к своей постели. — А значит… — Он внимательно смотрел на Уотсона, ожидая, когда тот сам догадается. — Он не совершал самоубийство? — неуверенно спросил Джон, несколько опасаясь ошибиться. — Так же, как Джефри Паттерсон и Бет Данвенпорт. — Шерлок сел на кровать, прислонившись спиной к изголовью, и вновь сложил руки под подбородком излюбленным домиком. — С чего ты взял? — нахмурился Джон. — Ты бы выбрал морицветник в качестве орудия собственного убийства? — Нет. — Тогда почему они выбрали? Уотсон задумался, не совсем понимая логику соседа. — Откуда ты это знаешь? — осторожно спросил он, надеясь, что Шерлок не проигнорирует его вопрос. — Видел их тела. — Тела?! — Джон чуть не упал с кровати, явно ожидая более миролюбивого ответа. — Да, у нас в морге стоят отвратительные замки. — Шерлок чуть улыбнулся, наслаждаясь недоумением соседа. — Ладно, — вздохнул Джон, — допустим. Но почему ты не думаешь, что это действительно самоубийства? А то, что они приняли одинаковый яд, — просто совпадение? — Вселенная в редких случаях ленива, — задумчиво ответил Шерлок, после чего вскочил с кровати и подошёл к Джону. Он и так был выше, но сейчас, когда Уотсон сидел на кровати, Шерлок буквально нависал над ним, как тот орёл у входа в кабинет директрисы, источая при этом скрытую угрозу, и Джон невольно выпрямился, источая не меньший уровень опасности. — Все они были довольны жизнью, счастливы, а потом их находили в тех местах, где никто бы и не стал пытаться их искать. Они принимали яд сами, глотали горькие пилюли, зная, что их ждёт, им было больно, но они не звали на помощь. Три человека повторили одно и то же, и ты думаешь, что это совпадение? Шерлок свысока смотрел на Джона, обдумывающего его слова. Они смотрели друг на друга уверенно, с поднятыми подбородками и прямыми спинами, как соперники на поле боя, и тогда у Шерлока промелькнула маленькая, не до конца сформировавшаяся мысль, которая рушила всё, что он до этого думал о Джоне Уотсоне. — А они ещё называли меня психом, — прошептал он, отворачиваясь. — Кто они? — нахмурился сосед, внимательно следя за бродившим по комнате Шерлоком. Из-за двери до них донёсся голос Майкрофта, собирающего всех на обед, и Шерлок тут же двинулся в сторону открытого окна. — Подожди, — попытался остановить его Джон, протягивая к нему руку. — Собирайся, опоздаешь на обед, — сказал Шерлок и с лёгкостью выпрыгнул в окно. Уотсон поднял валяющуюся на полу трость и быстро подошёл к оконной раме, надеясь не увидеть на земле недвижимое тело его соседа. Его надежды оправдались: Шерлок, кажется, просто растворился в воздухе, не оставив никаких следов своего существования. Джон всё ещё смотрел в окно, когда в его комнату постучали. — Джон? — раздался голос Майка. — Джон, ты тут? У нас обед. — Да, да, — кинул он в сторону двери. — Уже иду.***
Первая неделя учёбы проходила довольно гладко. Единственным нарушителем спокойствия был Шерлок, который, видимо, не знал о существовании двери, поэтому попадал в комнату и покидал её исключительно через окно. Джон никак не мог к этому привыкнуть, поэтому каждый раз после исчезновения соседа подходил к этому окну, чтобы удостовериться, что тот исчез, а не упал и разбился насмерть. Мистер Мюррей, главный врач школы, решил, что Джон не в состоянии управлять метлой, учитывая тремор левой руки, и написал в его карте: «Негоден для полётов на метле по состоянию здоровья», так что Уотсон лишь наблюдал со стороны, как его одноклассники периодически падают на песок под дружный хохот остальных. И сейчас Джон стоял в сторонке, с лёгкой улыбкой наблюдая, как Гэбриэл, самый заносчивый гриффиндорец, пытается встать на метлу ногами, при этом стараясь выглядеть как можно непринуждённее. Гэбриэл свалился под добродушный хохот Майка и, сжав губы, кинул ему в лицо песок, над чем уже посмеялись все остальные. Джон не горел желанием возвращаться на метлу. Да, он был неплохим вратарём — даже не неплохим, отличным — только вот ему никогда не нравился квиддич. В команду его запихнули, не спрашивая, и игра в Дурмстранге превращалась в кровавую баню, и хорошо, если никто не умер, а травмы — так они ж в военном училище, сами знали, на что шли. Тем не менее, в Хогвартсе квиддич приобретал совсем другие очертания. Да, случались падения и травмы, но сама игра со стороны казалась даже… весёлой. Джон обернулся, услышав у себя за спиной шаги. Даже Шерлоку, обычно перемещавшемуся бесшумно, было не под силу пройтись по гравию и остаться незамеченным. — Скучаешь? — шутливо спросил Уотсон, хотя прекрасно знал единственный возможный ответ соседа. — Здесь работают одни идиоты. Джон улыбнулся и вновь обратил своё внимание на всё ещё валявшегося на песке Гэбриэла. Шерлок встал рядом с ним, очень близко, но так, чтобы их плечи не соприкасались. Он вообще был не из тех, что всегда стремятся потрогать окружающих, что Джона несказанно радовало. — Почему ты не летаешь? — спросил Шерлок, со скукой во взгляде осматривая парящих в воздухе студентов. — Травма, — кивнул Уотсон. — Нога ни при чём. — Ни при чём. — Плечо. — Угадал. — Левое. — Точно. — И я не угадываю. — Тогда как ты узнал? — Джон повернулся к соседу с улыбкой. — Опять копался в моих вещах и нашёл медкарту? — Вычислил, — пожал плечами Шерлок. — Ну конечно, — протянул Уотсон, с вызовом глядя на когтевранца. — Вот так посмотрел на меня и вычислил травму плеча? — Да, — кивнул Шерлок, серьёзно смотря на соседа. — А ещё не до конца погасшее желание быть врачом, психосоматическую боль в ноге и гаптофобию. Твой отец, волшебник, давно погиб, а мать не знает о твоём даре и думает, что ты с сестрой учишься в медицинском колледже. Ты не был зачинщиком прошлогодней революции в Дурмстранге, но на поле боя оказался по собственному желанию, потому что ты адреналиновый наркоман и любишь опасность. И нет, я не читал твой дневник. — У меня нет дневника, — ошарашено сказал Джон. — Логичное предположение, учитывая наличие дневника достижений. — Шерлок цокнул языком и повернулся в сторону опускающихся на землю гриффиндорцев. — Как ты всё это узнал? — На лице Уотсона играла смесь восторга и страха, и Шерлок чуть улыбнулся, довольный вызванной реакцией. — Тебе ведь интересно, — вместо ответа протянул он. — Как ты это сделал? Да, чёрт возьми! — Нет, — отмахнулся Шерлок, — мои предположения о тех самоубийствах. — Он посмотрел на Джона надменным взглядом, и тот кивнул. — Теперь, когда я рассказал, что вычислил о тебе, ты веришь, что это не совпадения? — Он смотрел на соседа выжидающе, надеясь, что не ошибся с выводами. — Собираешься расследовать? — прищурился Уотсон. — Ты со мной? — вместо ответа спросил Шерлок. Джон самодовольно улыбнулся, и Шерлок, сделав шаг за его спину, трансгрессировал, чтобы идущие в их сторону Майк, Сара и Луиза его не заметили. — Джонни! — крикнул Майк, на ходу поправляя слегка отросшую чёлку. — Блин, жаль ты летать не можешь, Хогвартс сверху выглядит просто обалденно! — Да он и снизу ничего, — пожал плечами Уотсон, и Сара рассмеялась. — Надо будет обязательно прокатить тебя как-нибудь, — сказал она, заправляя выпавшую из высокого хвоста прядь за ухо. — Тебе точно понравится. — Не думаю, что это… — попытался пресечь идею на корню Джон, но Майк не дал ему договорить. — Да брось, Джонни, ты же вратарём был, — вальяжно протянул он. — Неужели не хочешь ещё раз сыграть? — О, так ты был в команде по квиддичу! — Светло-зелёные глаза Сары заблестели, и вся она будто бы вытянулась, еле сдерживая излишний восторг. — Неплохо, — кивнула сама себе Луиза. — Она, кстати, в нашей команде. — Майк приобнял девушку за плечо, и та сдержанно улыбнулась. — Лучшая охотница Хогвартса! — Когда Антеи нет на поле. — Девушка выпуталась от полуобъятий Майка, улыбаясь Джону. — С ней вообще играть боятся. — Это та старшекурсница, которая вечно бегает за нашим мистером Пингвином? — спросил Джон, вместе с друзьями направляясь в сторону входа в школу. Ребята улыбнулись, услышав прозвище Майкрофта, которое дали ему ещё два года назад, когда того только назначили старостой. — Ага, — кивнула Луиза. — Жаль только он вообще на девушек не смотрит. Да и на пацанов тоже. — Ему бы девчонку, — протянул Майк, — может, тогда бы он стал меньшим занудой. — Ну, нет, он свой пьедестал главного зануды школы не покинет, — усмехнулась Сара, вставая между Луизой и Джоном, на секунду задевая последнего плечом, отчего тот отшатнулся. — Ой, прости, Джон, тебе не больно? Уотсон предпочёл сделать вид, что просто потерял равновесие, чем признаться, что его рука будто горела синим пламенем от короткого прикосновения одноклассницы. — Нет, что ты, — улыбнулся он. — Просто трость соскользнула. Шерлок, наблюдавший за этой сценой с крыши, коротко усмехнулся и вновь растворился в воздухе, довольный очередным подтверждением своих выводов.***
Перед ужином Джон, как и всегда, сидел за столом в своей комнате, заканчивая домашку, его трость чудом удерживала равновесие, облокачиваясь о край стола, а Шерлок сидел на полу посередине комнаты и смешивал в подвешенных над спиртовками колбах странные жидкости, о назначении которых Уотсон боялся даже спрашивать. — Яд морицветника ужасно низкой концентрации, — чуть ли не прошипел Шерлок, недовольный ходом эксперимента. — Как повысить концентрацию? Джон решил, что сосед разговаривает сам с собой, и продолжил переписывать заклинания из учебника в свою тетрадь. — Джон? — нетерпеливо позвал его Шерлок, поворачиваясь в его сторону. — Как повысить концентрацию яда морицветника? — Ходил бы на уроки профессора Френклэнда, знал бы, — усмехнулся Джон, не отрываясь от своего занятия. — Я помогаю тебе готовиться к зачёту, — невозмутимо — как он надеялся — сказал Шерлок, и по-детски обиженно отвернулся. — Ха, — нарочито громко и иронично отреагировал Уотсон и посмотрел на затылок соседа. — Добавь сыворотку Глоссерберга, получишь твёрдый осадок, потом процеди, останется концентрированный яд. Шерлок буркнул в ответ что-то неразборчивое и, скорее всего, некультурное, и Джон вернулся к своей домашней работе, надеясь закончить её до ужина. Спустя полчаса задание было выполнено, эксперименты разлиты по полу, и студенты сидели на своих кроватях, Джон — с учебником по зельеваренью, а Шерлок — с полученной только что пилюлей, которую беспрерывно крутил в руках. Уотсон заметил, что тот недовольно посматривает на пустую птичью клетку, будто ненавидит тот факт, что совы в ней нет, и подумал, что тот ждёт каких-то новостей. Хотя, чего может не знать человек, способный вычислить практически всё об остальных, просто посмотрев на них? — Кстати, Шерлок, — Джон оторвался от книги и теперь смотрел на прислонённую к кровати трость, — как ты узнал всё то… что ты обо мне узнал? — Сосед расплылся в загадочной улыбке, но промолчал. — Ну серьёзно, как? — Как я узнал что? — Шерлок повернулся к нему, и в его глазах плясали самодовольные огоньки. — Ну, например, что боль психосоматическая? — Это самое простое, — вздохнул он. — Будь это травма или какое-либо повреждение, тебя бы вылечили, но этого не произошло, то есть, либо это новая болезнь, от которой нет лекарства, либо что-то совершенно иного рода. В твой первый день здесь ты около двух часов спокойно передвигался по комнате без трости, но стоило мне сказать тебе об этом, боль вернулась. Вывод — психосоматика. — Чёрт, а я и забыл об этом. — Джон задумчиво почесал затылок. — А про плечо? — Выстрел наугад, но в точку, — усмехнулся Шерлок. — Наклон спины, особенности осанки. Тебе запретили летать на метле, это не могло быть из-за ноги, так как ноги там совершенно не имеют значения, остаются спина и руки. Спину ты всегда держишь прямо, но дискомфорта не чувствуешь, значит, привычка. А вот левую руку держишь близко к телу, почти не жестикулируешь ей. Ты довольно часто разминаешь плечи, когда долго сидишь за партой. Болел бы локоть или кисть, ты бы разминал их, но массируешь всегда левое плечо, так что именно оно тебя беспокоит. — Знаешь, у меня создаётся впечатление, что ты за мной следишь. — Джон неосознанно потёр левое плечо и тут же сам себе усмехнулся. — А про желание стать врачом? — Ты знаешь зельеваренье куда лучше, чем подразумевает школьная программа. Морицветника в учебниках вообще нет, но ты точно знаешь, как получить концентрированный яд и как этот яд повлияет на человека. Ты увлечён алхимией, на учебник смотришь, как на торт, да и в анатомии что людей, что оборотней и прочих разбираешься неплохо, — в ответ на вопросительный взгляд соседа он добавил: — пару раз был с тобой на уроках. Далее, леди Смоллвуд дала тебе учебники, хотя все ученики должны покупать их самостоятельно, значит, у твоей семьи нет возможности купить их. Маги обычно хранят свои учебники, и твои родители могли бы отдать тебе их, но они этого не сделали, значит, родители магглы. Но, судя по твоим рассказам о Майке, вы были знакомы ещё до школы, то есть, ты знал, что ты волшебник, ещё до поступления. Видимо, один из родителей владеет магией, скорее всего, отец, мать бы не смогла держать наличие волшебного дара в тайне от супруга. Но ни учебников, ни денег, на которые их можно купить, у тебя нет, то есть мать о волшебстве не знает и думает, что ты учишься в обычном колледже. Джон молча смотрел на соседа, не в силах поверить, что он действительно понял всё это только по тому, что у него нет своих учебников. Шерлок в это время отвернулся, понимая, что не стоило вываливать на него все выводы сразу, но остановиться не смог, и теперь ожидал услышать привычное, но от того не менее обидное «псих». — Это… было потрясающе, — медленно сказал Джон, смотря на соседа. — Ты так думаешь? — Шерлок недоумённо посмотрел на него, не ожидая услышать комплимент. — Да, думаю, — кивнул Уотсон. — Абсолютно, совершенно удивительно. — Обычно люди говорят не так, — отвернулся сосед, скрывая появившуюся на губах улыбку. — А как говорят люди? — Джон тоже улыбнулся, с восхищением смотря на него. — Пошёл к чёрту. Они рассмеялись, и Уотсон неожиданно подумал, насколько тяжело, наверное, приходится Шерлоку. Он же гений, правда, гений, а они называют его психом из-за прогулов и порой хамское поведение. — Знаешь, я сделал ещё один вывод. — Взгляд Шерлока за секунду превратился из озорного в серьёзный, и Джон с интересом посмотрел ему в глаза. — И какой же? — Ты знаешь, что в этом году надо будет сдавать экзамены по всем предметам, — Шерлок старался выбирать слова с максимальной осторожностью, чтобы Джон, и так имеющий проблемы с доверием, не закрылся от него, если его вывод окажется верным. — Ну да, — кивнул Уотсон. — Ты знаешь, что вылетишь из школы, если не сдашь. — Да. — Ты знаешь, что один предмет не сдашь. Шерлок внимательно посмотрел на соседа. Тот неестественно выпрямил спину и смотрел вниз, не желая отвечать. — С чего ты взял, что я что-то не сдам? У меня были отличные оценки в Дурмстранге. — Кроме одной. — Откуда ты… — Джон посмотрел на соседа со смесью ярости и отчаяния. — Я не знал, — пожал плечами Шерлок. — Спасибо, что подтвердил мою догадку. — Не лезь в это, — буркнул Джон и потянулся за тростью, но та исчезла буквально у него из-под пальцев, в ту же секунду оказавшись у Шерлока в руке. — Прекрати. — Тебе не нужно ходить по лестнице, ни один учитель не осудит тебя за перемещения, — холодно сказал тот. — Это не твоё дело. — Ни один маг не стал бы убегать в случае опасности. — Заткнись. — Почему ты не трансгрессировал? Джон отвернулся от соседа, не желая отвечать на, казалось бы, простой вопрос. — Ты не можешь трансгрессировать. Шерлок внимательно смотрел на своего собеседника, видел, как на его лице отражаются ярость вперемешку с болью, как он борется с самим собой, но ничего не говорит. Холмс с запозданием подумал, что, наверное, это не самая приятная для Джона тема. В голове Уотсона в этот момент бушевала самая настоящая буря. Действительно, что он, с больным плечом, тремором, гаптофобией, неизлечимой хромотой, не умеющий даже трансгрессировать, забыл в школе магии? Зачем он решился на эту годичную пытку в школе, полной чужих людей, если он всё равно не сдаст СОВ? Нужно было остаться дома, сказать матери, что его выгнали из колледжа и пойти работать в какое-нибудь кафе. Что ему ещё остаётся делать? Но как бы он не страдал теперь от боли и кошмаров, в которых из раза в раз видел покрытое чёрными тучами небо, освещаемое вспышками смертельных, запретных заклинаний, весь этот мир, с его волшебными, невозможными существами, средневековым стилем и абсолютно потрясающей возможностью колдовать, манил его, заставляя пытаться снова и снова. И меньше, чем через год, этот мир окажется для него закрыт. Такая извращённая пытка. Размышления не были утешительными, и Джон уже думал о том, чтобы пойти к леди Смоллвуд и попросить отчислить его, ведь в этой школе ему делать всё равно нечего. Из водоворота собственных мыслей его вытянула его же трость, протянутая Шерлоком. — Опоздаешь на ужин, — сказал он, и Уотсон взял трость, недоверчиво смотря на соседа. — Мне, наверное, лучше… — начал бормотать он, но Шерлок сразу же прервал его, прекрасно понимая, до чего тот мог додуматься. — Иди на ужин, — сказал он с лёгкой улыбкой. — Будешь голодный — не сможешь помочь мне поймать серийного убийцу. Шерлок в два шага преодолел расстояние до окна, ловко запрыгнул на подоконник и, подмигнув Джону на прощание, спрыгнул, не изменяя собственным традициям. Джон тут же подошёл к окну, чтобы проверить, не разбился ли его сосед, и, к счастью, тела под окнами не обнаружилось. Нет, ну какой засранец!