История, в которой школьники расследуют мистическое дело

Одно из самых приятных воспоминаний Джона за первый месяц учёбы — поход с Шерлоком в Хогсмид. Он прекрасно помнит уютную атмосферу, маленькую розовую свечку, которую поставил Анджело, и неповторимое сливочное пиво, которое в тот раз досталось ему бесплатно. Сейчас же бар не имел практически ничего общего с тем местом, куда они с Шерлоком ходили: толпа народа переполняла небольшое помещение, по полу тут и там были разлиты напитки, люди громко поднимали тосты за всё на свете, а Анджело за два часа так ни разу и не появился. Джон сидел за столом вместе с Сарой, Луизой, Стефаном, Майком и, к огромному счастью последнего, Молли Хупер, которую Уотсон видел впервые. Невысокая, милая девушка, однокурсница Бенбриджа, всегда убирающая волосы в тугой хвост. Остальные девочки всё время, которое они здесь провели, уговаривали подругу распустить волосы, но та всё время отнекивалась, при этом абсолютно очаровательно краснея. Майк сидел рядом с ней, изредка как бы случайно задевая её локоть своим, и бросал на неё смущённые взгляды. Джон же решил, видимо, своеобразным образом поддержать друга, поэтому сидел к Саре вплотную, позволив ей буквально облокотиться о его плечо. День проходил практически незаметно за разговорами об одноклассниках, новой преподавательнице маггловедения и, по большей части, о квиддиче, а точнее, о вступлении Джона в команду Гриффиндора. — Предлагаю ещё один тост за нашего Джонни-вратаря, — весело поднял кружку Майк, и остальные его поддержали. — И за Луизу-охотницу, — поддакнул Стефан, которому за это прилетел лёгкий подзатыльник. — Охотница, — улыбнулся Майк. — Львица! — Бегите, мужики, главная львица Гриффиндора выходит поохотиться! — рассмеялся Стефан, заранее прикрывая голову руками. — Не Гриффиндора, а всего Хогвартса, умник, — щёлкнула его по лбу Луиза, которая относилась к младшему члену их компании, как к младшему брату. — Кстати о достижениях, — Джон допил третью кружку сливочного пива и посмотрел на Сару, — куда там тебя мисс Винчеслас отправляет? — Ой, — засмущалась девушка, — она попросила меня помочь ей с выставкой маггловского искусства. — Какой ещё выставкой? — встрепенулся Майк, отрывая взгляд от Молли. — Она устраивает выставку в лондонской галерее, — пояснила Сара, — и предложила мне вместе с ней заняться обустройством. — Мисс Винчеслас сказала, что она лучшая на курсе, — улыбнулся Джон. — Да она же у нас всего неделю преподаёт! — воскликнул Стефан, забавно поднимая плечи. — Она спросила, знает ли кто-нибудь о Вермеере… — О ком? — нахмурился Майк. — О Яне Вермеере, норвежском художнике. Говорят, он был волшебником, но точных данных у нас нет. — И что? Ты пересказала всю его биографию? — Стефан с вызовом смотрел на подругу, за что получил укоризненный взгляд от Джона. — Нет, я только… — Рассказала всю биографию, особенности художественного стиля и назвала лучшие картины, — перебила одноклассницу Луиза. — За тебя, — она подмигнула Саре и подняла кружку. За окном медленно, но неумолимо наступал вечер, и ребята не без досады решили, что пора возвращаться в школу. Они быстро расплатились с вышедшим под конец дня в зал Анджело, ловко подмигнувшим Джону, пока никто не видел, и дружной толпой вывалились на улицу. Начало октября радовало жителей Лондона, а вместе с ними и студентов Хогвартса светлыми, пусть и не сильно греющими солнечными лучами, пожелтевшие и покрасневшие листья разукрасили землю причудливым узором, но среди всего этого великолепия больше всего Джона в начале нового месяца радовало начало дополнительных занятий — он с нетерпением ждал первой лекции по алхимии, которую, к неудовольствию его соседа, должна вести миссис Холмс. Учёба в первом месяце была не очень сложной, преподаватели дали ученикам возможность вернуться в привычный ритм после долгих каникул, так что Джон прочёл учебники и взятые в библиотеке книги на несколько тем вперёд просто потому, что ему это нравилось. Они с Шерлоком часто проводили вечера, уткнувшись в книги и лишь изредка обмениваясь редкими шутками или задавая друг другу какой-то вопрос. Правда, после таких вопросов чаще всего возникала нешуточная дискуссия, и тексты оставались недочитанными до следующего вечера. Так и сейчас, стоило только Уотсону войти в комнату, на двери в которую теперь гордо висела табличка «221Б», к его ногам полетел незнакомый учебник, отброшенный Шерлоком в порыве раздражения. — Это бессмысленно! — Я тоже рад тебя видеть, — спокойно отозвался Джон, поднимая книгу. — «Сборник всех заклинаний школьной программы»? Тебе совсем заняться нечем? — Его там нет, — огрызнулся Холмс, поворачиваясь к другу лицом. — Нет заклинания, способного зафиксировать рисунок или надпись. — И? — протянул Джон, усаживаясь на кровати. — Кто наложил заклинание? — Может, кто-то просто нашёл его в какой-то книге в библиотеке, — Джон последние несколько дней только и делал, что выслушивал рассерженные монологи соседа, не желающего отступать от своей идеи, и отвечал ему каждый раз одинаково. — Зачем бы? — как обычно нахмурился Шерлок. — Вот ты, ты бы стал изучать заклинания, не входящие в школьную программу? Уотсон надменно поднял бровь, мысленно вспоминая всё то, что выучил, часами зависая в библиотеке Дурмстранга. — Окей, — после недолгой паузы кивнул он, сдаваясь, — но зачем кому-то из учителей разрисовывать фотографию? — Это не просто каракули, Джон, это послание. — Послание? Шерлок вскочил на стул, чуть не ударившись головой о потолок, и, достав волшебную палочку, стал вырисовывать на стене непонятные значки. На светлой штукатурке выводились ярко-жёлтые символы, с которых тонкими полосками стекали излишки краски, и Холмс внимательно рассматривал их, убирая лишние и добавляя недостающие. — Это было нарисовано на фотографии? — спросил Джон, задумчиво оглядывая рисунок. — Да. — И ты считаешь, это послание? — Да. — Но зачем? — Видимо, кто-то не отвечал на более прямые методы передачи информации, — протянул Шерлок, изящно спрыгивая со стула. — А попроще? — усмехнулся Джон, зная, как эта фраза раздражает соседа. Тот послал ему в ответ взгляд, который, казалось, может испепелить, но Уотсон уже привык к такому, так что продолжал смотреть на когтевранца с лёгкой улыбкой, и тот в итоге сдался. — Почему рисунок появился именно на фотографии? — Какой-нибудь шифр, — пожал плечами Джон. — Понятное дело, но почему краской, да ещё и с заклинанием закрепления? Проще же отправить почтовую сову. — Может, он не отвечал. — О, — улыбнулся Шерлок уголком рта, — следишь за мыслью. — Мм, нет, — протянул в ответ Уотсон, изображая на лице наигранно невинную улыбку, а когтевранец лишь закатил глаза. — Какие письма люди не любят получать? — спросил он, смотря другу в глаза. — Вот тебе сегодня пришло сообщение от мамы. — Откуда ты… — Джон хотел задать вопрос, но Шерлок опередил его с ответом, достав из собственного кармана его телефон. — Да когда ты только успел? — Какие письма люди не любят получать? — Холмс внимательно смотрел в лицо друга, протягивая ему телефон. Тот быстро забрал его и сразу закинул в тумбочку. — Напоминания об обязанностях. — Да, — кивнул Шерлок. — Ему угрожали. — И ты собираешься найти того, кто это сделал? — с сомнением в голосе спросил Уотсон. — Себастьян предлагает мне сделать это за деньги. — И ты согласишься? — Шерлок посмотрел на друга с самоуверенной полуулыбкой, и Джон был готов поклясться, что действительно увидел, как в его глазах пляшут черти. — А ты со мной? Уотсон тоже улыбнулся и кивнул, а уже через секунду когтевранец исчез в оконной раме.

***

— Джон, мы едем в Хогсмид! Уотсон упал лицом на парту, таким образом выражая всё, что он думает по этому поводу. Шерлок прошёлся по комнате, распихивая ногами разбросанные по полу бумаги в поисках чего-то, а Джон промычал в парту что-то нечленораздельное и, скорее всего, нецензурное. — Джон! Ты слышишь плохо? Уотсон посмотрел на соседа со смесью снисходительности и раздражения, пытаясь без слов объяснить ему, что никуда он сегодня не пойдёт, ведь завтра должна быть контрольная по трансфигурации, но тот не обратил на него никакого внимания, продолжая поиски непонятно чего. Спустя минуту тишины когтевранец злобно рыкнул и одним движением сорвал с шеи сине-серебряный галстук, который Джон на нём видел второй раз за всё время, что они живут вместе. В ту же секунду на полу появилось несколько новых галстуков того же цвета, на которые Уотсон уставился с удивлением и плохо скрываемым весельем. — Зачем тебе… — начал говорить он, но шорох от появления всё новых и новых галстуков заставил его замереть с беззвучно открытым ртом. Галстуки быстро заполнили весь пол, и уровень сине-серебряного моря неумолимо поднимался, поэтому Джон залез на стул с ногами, в то время как Холмс, стоя на кровати соседа прямо в обуви произносил заклинание за заклинанием, пытаясь остановить тканевый потоп, но, видимо, ничто не могло прервать появление обязательного элемента школьной формы в несколько избыточных количествах. Галстуки появлялись и появлялись, и Джон залез на стол, так как сиденье стула уже не было видно под плотным слоем сине-серебряной ткани. — Проклятье! — выругался Шерлок, которому с кровати деваться было некуда. Холмс зацепился за столб и повис на нём, словно коала, продолжая произносить заклинания. Джон, хоть и был несколько напуган подобным тканевым нашествием, не мог сдержать смех и сгибался пополам от хохота, чем его сосед был крайне недоволен. — Надо трансгрессировать! — крикнул Шерлок, убирая волшебную палочку. — Было бы неплохо, — согласился Уотсон, судорожно соображая, как бы перепрыгнуть со стола на шкаф. — Давай руку, — когтевранец ловко перелез с одного столба на другой и протянул Джону открытую ладонь, но тот никак не мог до неё дотянуться. — Не получается, — раздосадовано сказал он, прислоняясь спиной к стене. — Перемещайся уже, может, без тебя это всё закончится. — Нет, вся комната должна заполниться, — покачал головой Шерлок. Глаза Холмса загорелись озорным огнём, когда в его голову пришла несколько сумасшедшая идея. Он вновь достал волшебную палочку и под вопросительным взглядом тонувшего в галстуках однокурсника стал доставать книги с полок стеллажа. Учебники и справочники, взмахивая страницами, будто крыльями, выстраивались в одну линию, ведущую к двери, примерно на уровне бёдер Джона. И тот был бы рад пройтись по ней и выйти из комнаты, вот только его ноги были покрыты толстым слоем ткани уже до колена, и он никак не мог ими пошевелить. Шерлок, расставив руки в стороны, чтобы не упасть, пошёл по наколдованной дороге к другу, одновременно опасаясь быть погребённым под галстуками и смеясь над сложившейся ситуацией. Он протянул Джону руку, и тот ухватился за неё, с улыбкой смотря на соседа. Тот взмахом волшебной палочки отбросил верхний слой галстуков в другой конец комнаты, чтобы Уотсон смог пошевелить ногами, и гриффиндорец сразу забрался на тропу из книг. Они двинулись в сторону выхода, всё ещё держась за руки, и уровень галстуков за их спинами стал расти гораздо быстрее. — Скорей! — крикнул Шерлок, и они толкнули дверь, вываливаясь в гостиную Гриффиндора и падая на пол чуть ли не в обнимку как раз в тот момент, когда слой галстуков достиг потолка. Они смеялись, словно дети, лёжа на твёрдом, покрытом лишь тонким ковром полу, не обращая внимания на происходящее вокруг. Они не заметили, что вокруг них валялось несколько галстуков, в то время как все остальные исчезли, и в комнату снова можно было войти, не рискуя быть погребённым, и как в их сторону повернулись сидящие на диване гриффиндорцы, смотря на них с удивлением и насмешкой. — Воу-воу-воу, Джонни-бой, — первым, конечно же, выступил Гэбриэл, вставая коленями на сиденье и складывая руки на спинку дивана, обращённого в противоположную от комнаты 221Б сторону. — Так вот с кем ты обычно развлекаешься. Джон тут же дёрнулся в сторону, отбрасывая руку Шерлока, до этого державшую его локоть, и поднялся на ноги, отряхивая одежду. Холмс недовольно поморщился и тоже встал, принимая свой обычный горделивый вид. — Да не развлекаюсь я с ним! — отрезал Уотсон, отворачиваясь от соседа. — А это что такое было? — рассмеялся Майк, подходя к ним. — Да ладно, Джонни, мы же не осуждаем. — Отвали, — Уотсон скинул его руку с плеча, которое медленно горело под прикосновениями одноклассника. — Шерлок просто… помогал мне с домашкой. — Конечно, — саркастично протянула Сара, направляясь в сторону лестницы, ведущей в комнаты девочек, — у нашего отличника так много пробелов в знаниях. — О, так, может, это псих за тебя домашку делает? — губы Гэбриэла скривились в усмешке. — А потом контрольные за тебя пишет, да? — Да ничего он за меня не делает, — зло ответил Джон, скрещивая руки на груди. — Я не понял тему, а он помог мне. — Да, а потом остался, чтобы поваляться на полу в обнимку, — Сара резко повернулась и побежала вверх по лестнице, и Джон тут же бросился за ней, под дружный вой друзей. — И давно ты с нашим пай-мальчиком тусуешься, а, Холмс? — издевательски произнёс Гэбриэл, слезая с дивана и подходя к когтевранцу. — Не твоё дело. — Да неужели? — Гэбриэл сложил руки на груди, с вызовом смотря на однокурсника. Они были почти одного роста, но преимущество всего в пару сантиметров сейчас давало Шерлоку возможность смотреть на гриффиндорца свысока. — После того, что ты творил в прошлом году, тебе вообще с людьми надо запретить общаться, а ты тут тусуешься с Джонни, — Шерлок повернул голову в сторону, поджимая губы, ведь Гэбриэл был прав, и все вокруг были согласны, так что отнекиваться было бесполезно. — О, дай угадаю — он не знает, да? — Сволочь, — прошипел Майк. — Пришёл к нему, весь такой умный, — продолжал свой монолог Гэбриэл, — посмотрите на меня, я знаю всё на свете, восхищайтесь мной, а наш Джонни и повёлся. Ты же ничего не сказал ему, да? И ведь получил, падла, что хотел. Так вот, — он сделал шаг вперёд, практически прижимаясь к Шерлоку, и ткнул его пальцем в грудь, — пусть Джонни пока радуется, но даже не смей втягивать его во всё это, потому что, если втянешь, я лично тебя найду, из-под земли достану и в неё же закопаю, ты понял меня? Холмс смотрел на Гэбриэла с пренебрежением и собирался ответить ему не менее угрожающе, выдав во всеуслышанье всё, что он о нём узнал, но подумал, что в таком случае остальные прямо сейчас расскажут Джону правду, и тот сразу переедет в комнату к Майку. Однако, самым страшным Шерлоку представлялся разочарованный взгляд его единственного друга, и подобная картина, возникшая в голове, неприятно кольнула в сердце, поэтому Холмс лишь кивнул, принимая выдвинутые условия, и трансгрессировал в свою комнату в башне Когтеврана, оставив находящихся в гостиной гриффиндорцев в напряжённой тишине. К тому моменту как Джон, чьё настроение жутко испортилось из-за истерики, которую ему закатила Сара, спустился обратно в гостиную, в ней остался только Гэбриэл, поглаживающий свою сову через тонкие прутья клетки. — Куда остальные делись? — спросил Уотсон, подходя к однокласснику со спины. Тот всегда казался Джону нормальным парнем, пока не начинал через слово вставлять пошлые шутки и распускать сплетни, и иногда им даже удавалось довольно приятно поговорить. — Атмосфера испортилась, вот все и разошлись, — пожал плечами Гэбриэл. — Она бы не испортилась, если бы не твои шуточки. — Если бы не твоя реакция на мои шуточки, — поправил одноклассника Гэбриэл и повернулся к нему лицом. — Да мы же просто прикалываемся, чего ты сразу так бесишься? — Да я же вообще не гей! — нахмурился Уотсон, смотря на собеседника исподлобья. — И опять ты начинаешь обижаться, как девчонка какая-то. — Да какого… — Короче, Уотсон, — Гэбриэл усмехнулся и положил руку однокласснику на плечо, но тот сразу скинул её, болезненно поморщившись, — ты вывалился из своей личной комнаты в обнимку с парнем, тут нельзя не пошутить, ты же понимаешь? Относись к этому проще, никто не перестанет так шутить, пока ты реально с парнем не начнёшь встречаться. — Я не гей! — Да тише, тише, я понял, — рассмеялся Гэбриэл. — Значит, шутки будут всегда, понимаешь? — А как же, — огрызнулся Джон и посмотрел в сторону своей комнаты. — Кстати, а куда Шерлок делся? — Псих? Трансгрессировал, как только ты ушёл. Его дама сердца расстроилась… — Да пошёл ты, — бросил ему Уотсон и пошёл в комнату, но одноклассник на полпути остановил его, схватив за руку, и Джон чуть ли не взвыл от боли, сдержавшись в последний момент. — Слушай, Джонни, — примирительно сказал Гэбриэл, чей голос внезапно из насмешливого сделался сочувствующим, — ты поаккуратней с этим Шерлоком, ладно? — Поаккуратней? — усмехнулся Уотсон. — Он что, китайская ваза? — Ты не знаешь, что здесь творилось в прошлом году, — покачал головой одноклассник. — Я не буду лезть в ваши отношения… — Да я не гей! — … просто предупреждаю, что никто, кто связывался с Шерлоком Холмсом, хорошо не заканчивал. — В смысле? — настороженно спросил Джон, ещё не определившись, верить однокласснику или нет. — Он, эм, — Гэбриэл замялся и, вздохнув, продолжил, — он убил своего однокурсника несколько лет назад. — Он что? — не поверил своим ушам Джон. — Он убил своего друга, — чуть ли шёпотом повторил Гэбриэл. — Это давно было, я всех подробностей не знаю, но ходят слухи, что и Джимми Филлимор в прошлом году не совершал самоубийство, а это он его убил. — Да нет же, — Уотсон глуповато улыбнулся, отрицательно качая головой, — его убили, но это был не Шерлок, он не мог… — Он же наркоман… чёрт, — Гэбриэл на секунду сжал губы, после чего несколько виновато посмотрел на Джона. — Не хотел тебе говорить. — Да нет же, он просто… просто… — Я тебе не мамочка, чтобы указывать, с кем дружить, а с кем нет, — вздохнул он, — я только предупреждаю — будь осторожнее. Гэбриэл не стал слушать ответ Джона и пошёл к себе в комнату, оставляя побледневшего одноклассника в гостиной одного. Уотсон заглянул в комнату, но, то ли к сожалению, то ли к радости, не обнаружил там Шерлока. Он посмотрел на парту, на которой лежали его учебники, тетрадь и перо, и понял, что настроения продолжать подготовку к контрольной у него нет совсем. Почему-то небольшая комната, заваленная упавшими книгами, что несколько минут назад послужили дорогой, казалась пустой, и желания находиться в ней не было. В гостиной было тихо и безлюдно, и Джон уже собирался подняться к Майку, но с лестницы доносились слишком уж радостные голоса, а портить одноклассникам настроение Уотсону не хотелось, и он посмотрел на лестницу, ведущую в комнаты девочек. Где-то там сейчас сидит заплаканная Сара, наверняка обнимая подушку, а Луиза, скорее всего, гладит её по волосам, бездумно кивая на каждое сказанное подругой слово. Джон понимал, что стоило бы подняться и успокоить одноклассницу, извиниться, и, может быть, поцеловать в щёку, вот только подобная перспектива вызывала чуть ли не тошноту, и Уотсон быстрым шагом вышел из гостиной на лестничную площадку, надеясь то ли встретить там Шерлока, то ли не встречать его больше никогда вообще. Гэбриэл ведь просто слишком серьёзно пошутил, да? Лестница и небольшая площадка перед ней была пустынна, и только миссис Тёрнер, вечно пьющая своё неизменно красное вино, постучала ногтями по столу, как бы ненавязчиво обращая на себя внимание только что вышедшего из гостиной гриффиндорца. — Милый, в чём дело? — поинтересовалась она, сочувственно глядя на студента. — Ничего, — наигранно беззаботно пожал плечами Джон. — Надеялся, мой… однокурсник будет ждать меня тут, а он, видимо, уже ушёл. — Ты о нашем душечке Холмсе-младшем? — миссис Тёрнер улыбнулась, кокетливо откидывая прядь волос за плечо. — Он никогда никого не ждёт, всегда сразу срывается с места, а потом не возвращается. — В прошлый раз он меня ждал. — Да, я была удивлена, — кивнула женщина. — Но ведь ничто не длится вечно, не так ли, милый? Джон не знал, что на это можно ответить, поэтому только улыбнулся на прощание и побежал вниз по лестнице, вспоминая, где находится башня Когтеврана. Конечно, Гэбриэл пошутил, разве может быть иначе? Или всё-таки может? После нескольких минут хождения по коридорам Уотсон понял, что снова заблудился. Спустя месяц учёбы он прекрасно знал, как дойти до любого кабинета, медпункта и столовой, но не более. Только один раз Майк мельком указал ему в сторону башни Когтеврана, но Джон не обратил на это особого внимания — зачем бы? Шерлок не наркоман, он просто… странный. Нет, необычный. О, эксцентричный. Как бы Джон не убеждал себя, что слова Гэбриэла для него не имеют никакого значения, он никак не мог выкинуть их из головы. Всё чаще и чаще в голове мелькали мысли, начинавшиеся с фразы «а что, если», и всё чаще они казались Уотсону реальными. В конце концов Джон решил, что Шерлок сам ему расскажет рано или поздно, и он не будет на него давить. Ведь, он на это надеялся, когда-нибудь они вместе посмеются над этими слухами, сидя на кроватях в их маленькой грязной комнате. Джон как раз хотел вернуться в гостиную Гриффиндора, как из примыкающего коридора выскочила невысокая девушка со светлыми, собранными в высокую прическу волосами. Она закрывала лицо руками и что-то бормотала себе под нос, поэтому даже не заметила Уотсона, когда тот подошёл к ней. — Ты в порядке? — обеспокоено спросил он, вглядываясь девушке в лицо. — Я так больше не могу, — шёпотом ответила она, — просто не могу. — Что случилось? — Он опять… снова… — девушка махнула рукой в сторону лестницы и, обойдя Джона, направилась дальше по коридору. Уотсон настороженно подошёл к лестнице и прислушался: два человека яростно спорили о чём-то, и один из них точно был Шерлоком. Джон на секунду улыбнулся, осознав, что узнал соседа не по голосу, а по его классическому «идиот». Гриффиндорец быстро поднялся по винтовой лестнице и остановился перед дверью, на которой не было ручки. Джон толкнул её, но та не поддалась, и он начал стучать по деревянной поверхности, пытаясь достучаться до Шерлока, но тот, казалось, не слышал. — Пожирает всё кругом, — Уотсон дёрнулся в сторону, испугавшись возникшего из неоткуда голоса, — зверя, птицу, лес и дом. Сталь сгрызёт, железо сгложет, крепкий камень уничтожит. Власть его всего сильней, даже власти королей. Джон замер с открытым ртом, всё ещё не понимая, откуда донёсся голос. Он припоминал рассказы одноклассников о том, что входы в гостиные разных факультетов устроены по-разному, но слушал тогда в пол-уха. Впрочем, не нужно быть гением, чтобы понять, что ему нужно дать ответ на загадку, вот только Джон никогда их не любил. Когда он ещё учился в младших классах маггловской школы, его родителей часто вызывали к учителю, ведь их ребёнок совершенно не умеет размышлять логически. После этого мать всегда устраивала ему взбучку, даже не вспоминая о том, что оценки у него были хорошие даже по математике. — Пожирает всё кругом, — повторил голос, — зверя, птицу… Уотсон нервно закусил губу, не зная, что ответить. Если уничтожает всё, то, наверное, огонь, но разве камни горят? Джон судорожно вспоминал, что ему когда-то говорили друзья, что в Когтевран попадают самые умные, рассудительные и способные мыслить нестандартно ученики. Но он-то гриффиндорец! Джон с досадой стукнул по двери ещё раз, сердясь на самого себя за несообразительность, и развернулся, намереваясь дождаться соседа в комнате, но, когда он был на середине лестницы, дверь позади него с тихим скрипом открылась и с громким стуком ударилась о каменную стену. На пороге стоял Шерлок, и его силуэт, обрамлённый тёмной одеждой и почти чёрными кудрями, казался чуть ли не тенью в беловатом освещении гостиной. — Что они тебе сказали? — спросил Холмс, внимательно разглядывая лицо — как он надеялся — своего друга. — Что я худший бойфренд на свете, — улыбнулся Джон, стараясь изо всех сил, чтобы улыбка выглядела максимально искренней. Шерлок, конечно, понял, что — видимо пока ещё — друг что-то скрывает, но расспрашивать не стал, лишь улыбнулся уголками губ, принимая молчаливое предложение оставить нетронутую тему на потом. — Ты говорил, нам нужно в Хогсмид, — осторожно напомнил Уотсон, облизывая внезапно пересохшие от волнения губы. — У тебя завтра контрольная, — вздохнул Шерлок. — Не буду мешать готовиться. — Может, лучше поспрашиваешь меня? Они оба знали, что это не было предложение помочь с подготовкой к уроку — это было предложение остаться, и Холмс с радостью его принял, протягивая другу руку, и, когда Джон крепко сжал его ладонь, трансгрессировал их обоих в комнату 221Б, в которой они тут же упали, поскользнувшись на лежащих на полу книгах.