***
— Доброе утро! — крикнул Майк, как только заметил Джона. — Да подожди же ты! Уотсон с улыбкой обернулся, останавливаясь на середине лестницы. Майк, Гэбриэл и Стефан — неразлучная компания быстро догоняла его, и в какой-то момент Джону показалось, что они вообще не собираются тормозить и вот-вот свалят его с ног. — Доброе, — поздоровался он с друзьями, отступая к перилам. — Эй, Джонни, а ты когда пораниться успел? — усмехнулся Гэбриэл, указывая пальцем на царапину на подбородке. — Весёлая ночка была? — Я упал, — строго сказал Уотсон, продолжая спуск. — Так себе веселье. — Упал на нож? — выгнул бровь Стефан. — Доброе утро! — От придумывания правдоподобного ответа Джона спасли девчонки: Сара и Луиза синхронно спускались сразу за ними, подхватив друг дружку под локоть. — Привет, — кивнул им Гэбриэл. — Ну что, все готовы? — К чему? — не понял друга Уотсон. — К завтраку, к чему ещё? — А я уж подумала, что ты про контрольную по истории магии, — вздохнула Луиза. — Так вы же вроде не первый день знакомы, — рассмеялся Майк. — Когда это он думал об уроках вместо еды? — Да я всё надеюсь, что он за голову возьмётся, а то так и до исключения недалеко. — Зря надеешься, — улыбнулся Стефан. — И к исключению у нас ближе всего Джонни, — кивнул Гэбриэл, спрыгивая с последней ступеньки. — С чего это? — фыркнул Уотсон. — У меня-то с оценками всё в порядке. — Да кому вообще сдались эти оценки? Тебя за полгода к директрисе вызывали чаще, чем всех нас вместе взятых за пять лет. — Это не значит, что меня… — Да-да, вы там просто мило беседуете о погоде за чашечкой чая, — не без иронии сказала Луиза, закатывая глаза. — Да я не… — Не парься, Уотсон, — хохотнул Майк, когда они заходили в столовую, — они просто завидуют. — Ага, — хихикнул Стефан, — кто же не мечтает поговорить о погоде с директрисой один на один. Для многих студентов завтрак — это чуть ли не любимое время суток. Так и сегодня в столовой царила прекрасная атмосфера сонного веселья, перебиваемая разве что заучками из Когтеврана, что даже здесь умудрялись сидеть с учебниками. Ребята сели на свои обычные места, и за столом тут же началось привычное копошение: кто-то за чем-то тянулся, кого-то о чём-то просил, с кем-то о ком-то разговаривал, и в столовой, как всегда, царствовала мирная, дружная атмосфера, наполненной безобидными шутками и весёлыми разговорами. В самом разгаре завтрака пришёл Шерлок. Он быстро, не обращая внимания на окружающих, подошёл к своему столу и сел у самого края, пододвигая к себе чашку с чаем. — Вы только поглядите, кто это у нас здесь, — рассмеялся Раз, пересаживаясь поближе к Холмсу. — Впервые за год решил поесть… чай? — Твоё остроумие удручает, — резко сказал Шерлок, даже не посмотрев на официального соседа по комнате. — Само равнодушие — ничего нового. — Себастьян Уилкс сел напротив одноклассника, сминая в руках тост. — Чего явился? — Даже для тебя с твоими умственными способностями ответ на данный вопрос должен быть очевиден, — вздохнул Шерлок, уже жалея, что вообще пришёл. — Тебе не надоело? — окликнула старосту Салли Донован, что сидела недалеко от них. — Сам же напрашиваешься на оскорбления. — Ну что ты, — пропел Себастьян, — я всего лишь искренне интересуюсь, как поживает мой дорогой подчинённый. — Ты староста, а не генерал, — хохотнул Раз, закидывая ноги на стол. — Хорош выпендриваться. — Я заслужил этот статус и горжусь этим, — надменно сказал староста. — Тогда почему Аманда, а не ты, сейчас бегает по школе и ищет пропавшего второкурсника? — Шерлок изящно изогнул одну бровь, пододвигая к себе тарелку с варёными яйцами. Себастьян усмехнулся, собираясь ответить чем-то язвительным, обернулся, высматривая среди толпы светлую макушку Аманды, и, не обнаружив её, выбежал из столовой с перепуганными глазами — за потерявшегося студента ему может неплохо влететь. Раз смеялся в голос, ложась вдоль скамьи, из-за чего девочкам, сидевшим рядом, пришлось подвинуться в сторону. — Его лицо… — сквозь смех говорил Раз. — Ты тут сидишь такой весь из себя строгий, а он такой «Да не, всё путём», а потом «Ох, чёрт»… — Даже интересно, как бы ты описал выражение его лица, когда он поймёт, что Аманда просто проспала и никакой второкурсник не потерялся, — равнодушно сказал Шерлок, и Раз рассмеялся, приподнимаясь на локтях. — О, так ты ещё и пранкер? Шерлок наклонил голову в сторону, и на глаза ему попался Джон, что сидел почти вплотную к Майку и что-то говорил улыбающейся Саре. Почему-то эта картина была крайне неприятной, и он отвернулся к двери, в которую как раз входили два человека. Раз, удивившись воцарившейся в их диалоге паузе, проследил за его взглядом и вскочил с лавки, чуть при этом не упав. — Народ! — крикнул он, привлекая к себе внимание студентов. — Смотрите, кто вернулся! Он указал на вошедших, и спустя секунду вся столовая взорвалась громкими аплодисментами и радостными криками. Студенты повставали со своих мест, протискиваясь ближе к дверям, где замерли Гарри и Клара. Пуффендуйка смущённо улыбалась, чувствуя себя не в своей тарелке от такого внимания, а Гарри только крепче обнимала её за талию и так ярко улыбалась, что невозможно было не заразиться её счастливой улыбкой. Ребята со всех факультетов окружили девушек, радуясь внезапному выздоровлению Клары, и пуффендуйцы облепили её со всех сторон, образовывая «капусту» так, что стоящие в середине семикурсницы чуть не задохнулись. Все поздравляли их, спрашивали, что же произошло, но девушки не могли ответить — никто не просто не знал ответ. Студенты стали расходиться по своим местам, а Гарри вместе с Кларой потащили за стол Пуффендуя, где их тут же окружили одноклассники, радующиеся долгожданному выздоровлению подруги. Джон коротко обвёл столовую взглядом — настроение школы улучшилось, все сидели за своими столами и, казалось, были счастливы. Даже Шерлок, который обычно к любому контакту с представителями рода людского относится с пренебрежением, разговаривал со своими одноклассниками, и Уотсону даже стало досадно, что он не может расслышать, о чём именно они говорят. К столу жёлтого факультета подбежала Китти Райли, на ходу делая пометки в своём блокноте, и Джон настороженно посмотрел на стол слизеринцев. Он пробежал хмурым взглядом по лицам студентов, но так и не нашёл среди них Джима Мориарти. В какой-то момент у него в голове мелькнула мысль, что глупо было надеяться увидеть его здесь, но он всё-таки тоже студент, а значит он находится где-то в школе. Уотсон обернулся к Шерлоку, и тот, видимо, заметив его взгляд, коротко покачал головой — Мориарти не появится здесь как ни в чём не бывало.***
Джон медленно шёл в медпункт. Несмотря на недосып, у него бы хватило сил даже на то, чтобы пробежаться по этажу, вот только нога с каждой минутой болела всё сильнее и сильнее, и потому он не смог сдержать тяжёлый вздох, когда у входа в медпункт увидел очередь. Сегодня начинаются контрольные и экзамены — неудивительно, что у всех вдруг разболелись головы и животы. Девушка, стоявшая перед ним, обернулась, и Уотсон без труда узнал в ней Китти Райли. — Привет, Джон. — Привет. — Гриффиндорец посмотрел на маленький, исписанный блокнот, который девушка держала в руках, и вновь вспомнил про рассказ, который обещал доделать ещё неделю назад. — Чёрт, прости, я в ближайшее время допишу, ладно? — Окей, — улыбнулась Китти. — На новый выпуск у меня как раз достаточно новостей. Надо только взять интервью у Клары — и всё! — Не думаю, что она сможет многое тебе рассказать, — пожал плечами Уотсон. — Обычно люди, проведя какое-то время без сознания или в коме, не могут вспомнить ничего. На самом деле, многие уверены, что они ничего и не видят. — Знаю. Поэтому и иду к врачу. Очередь сдвинулась на одного человека, и Джон тяжело переступил с ноги на ногу. Боль всё нарастала и нарастала, а перед ними стояло ещё несколько человек. — Что такое? — забеспокоилась слизеринка. — У тебя что-то болит? — Не все ходят в медпункт только ради интервью, — тихо ответил Уотсон, головой облокачиваясь о стену. — Да тут же все сейчас притворяются, мне кажется, в очереди вообще никого больного нет — все просто хотят откосить от какой-нибудь контрольной. — Ну, один больной точно есть, — вздохнул Джон. Китти, не спрашивая разрешения, схватила его за руку и потянула за собой, протискиваясь в самое начало очереди, не дав гриффиндорцу и секунды, чтобы тот хотя бы осознал, что произошло. — Пропустите! Важное интервью! Срочные новости! — уверенно кричала Китти, распихивая студентов локтями, пока они не оказались у самого входа. Тогда она без стука открыла двери, бесцеремонно врываясь внутрь, и резким движением усадила ошарашенного Джона на ближайший стул. — Мистер Уотсон. — Школьный врач повернулся к вошедшим, явно не ожидав подобной наглости. — Мисс Райли. — У меня… — Я уже говорил вам, что не буду давать никаких комментариев касательно здоровья студентов. — Это потому, что вы так и не поняли, что случилось с… — Мисс Райли, я вынужден попросить вас покинуть кабинет. — Мистер Мюррей открыл дверь, указал девушке на выход, и та, поджав губы, вышла в коридор, излишне высоко задрав голову. — Простите, мистер Мюррей, — тихо сказал Джон. — Я сейчас вернусь в конец очереди. Уотсон попытался встать, но от резкой боли в ноге у него закружилась голова, и он так и остался на стуле, чувствуя себя до ужаса неловко. — Давайте посмотрим на вашу ногу, — вздохнул врач, присаживаясь на корточки возле студента и поднимая его штанину. — Да уж. Боюсь, нога будет восстанавливаться медленнее, чем я предполагал. — Вы можете снова использовать ту мазь? — спросил Джон с надеждой, и мистер Мюррей опустил взгляд. — Это очень сильное обезболивающее, мистер Уотсон. Я не могу давать вам его слишком часто, оно может вызвать привыкание. Пока нога будет восстанавливаться, я могу вам прописать стандартные таблетки, — продолжил мистер Мюррей после небольшой паузы. — Они не уберут всю боль, но в совокупности с частичным переносом веса на трость это должно… — Нет! — крикнул Джон и тут же осёкся. — Пожалуйста, только не трость. — Вам уже сейчас больно наступать на ногу, что уж говорить о том, что будет, когда действие мази полностью пройдёт. — Потерплю, — покачал головой Уотсон. — Терпел же раньше. Но я не буду снова ходить с тростью, это просто… ужасно. Врач задумчиво посмотрел на студента, взвешивая в голове все «за» и «против», после чего с тяжёлым вздохом поднялся на ноги. Джон опустил глаза, коря себя за несдержанность, но он действительно был готов терпеть любую боль — лишь не доставать из шкафа трость. Мистер Мюррей подошёл к шкафу с лекарствами и достал оттуда ту самую мазь, которую использовал вчера, и второй тюбик, который Джон до этого не видел. — Подобное обезболивающее я могу давать вам только раз в сутки, чтобы избежать негативных последствий, — медленно проговорил врач, и Уотсон вслушивался в каждое его слово. — Но его действия хватает только на двенадцать часов. У меня есть более безобидная мазь — не такая сильная, но не имеющая побочных эффектов вроде привыкания. На руки, как вы понимаете, я вам выдать эти лекарства не могу, так что вам придётся приходить ко мне утром и вечером в одно и то же время в течение недели. За это время нога должна будет почти полностью восстановиться. Я смогу использовать разные мази утром и вечером, тогда боль будет наименьшей, и сейчас я даю вам возможность выбрать, когда ваша нога будет болеть сильнее — днём или ночью. Джон неосознанно прикусил губу и задумался. Он не мог представить, как будет болеть нога во время действия более слабой мази, и потому выбор, что ему предстояло сделать, превращался в русскую рулетку. Он сможет не думать о ноге либо днём, либо ночью, а значит, ему нужно решить, чем пожертвовать: учёбой или сном. — Что думаете? — спросил врач, сжимая в руках тюбики. — Что используем сейчас? — Сильную, — уверенно сказал Уотсон, поднимая взгляд. — Сильную утром, слабую вечером. — Вы уверены? — спросил мистер Мюррей скорее для галочки, так как сам уже открыл сильное обезболивающее. — Да, — кивнул Джон, и врач стал наносить мазь на его ногу.***
Джон зашёл в кабинет директрисы последним. Сначала за стулья с высокими спинками, расставленные вокруг прозрачного стола, сели преподаватели: леди Смоллвуд была во главе, по правую руку от неё сидела миссис Холмс, а по левую — миссис Хадсон и профессор Норбери. Майкрофт с гордым видом опустился на стул рядом с матерью, за ним встала молчаливая Антея, и Шерлок с Джоном остались стоять напротив стола, сжигаемые недовольными взглядами. — Сегодня утром тайная комната оказалась открыта, — начала свою речь леди Смоллвуд. — Я не могу передать словами, как мы были удивлены, обнаружив это. Но что повергло всех нас в абсолютный шок, это вещи, обнаруженные нами в этой самой комнате. Директриса взмахнула волшебной палочкой, и на краю стола появились грязная мантия с синей подкладкой и сломанная пополам волшебная палочка. Джон опустил взгляд, искренне надеясь, что Шерлок не оставит его одного объясняться с разгневанными преподавателями, а сам Холмс лишь придирчиво осмотрел собственную мантию, про себя отмечая, что она была высушена, но не постирана. — Не могли бы вы, молодые люди, объяснить, каким образом ваши вещи оказались в тайной комнате в подобном состоянии? — Это не всё, — равнодушно сказал Шерлок, будто это он проводил допрос, а не наоборот. — Вы правы, — кивнула директриса, и на столе появились распределяющая шляпа и тот самый меч с красными камнями на рукояти. — Теперь вы можете объяснить, каким образом все эти вещи оказались в тайной комнате? — Я думаю, наличие этих вещей в том подвале уже снимает с нас любые обвинения и отвечает на все ваши вопросы, — безразличным тоном отозвался Шерлок, и миссис Холмс резко ударила ладонью по столу. — Тебя попросили ответить на вопросы, а не устраивать представление! — сказала она, ни на секунду не переставая буравить сына взглядом. — Вчера ночью вы устроили непонятно что, наврали мистеру Мюррею, а теперь играете в какие-то игры? Вам придётся нести ответственность за содеянное, и даже не думайте, что вам удастся выйти сухими из воды. — Нам не придётся нести никакую ответственность, так как нашей вины в произошедшем нет. — Шерлок слегка усмехнулся, и миссис Холмс недовольно поджала губы. — Я бы даже сказал, нас должны похвалить за проделанную работу или, по крайней мере, возместить моральный и физический ущерб. — Ты можешь рассказать нашим многоуважаемым профессорам, что именно произошло прошлой ночью, таким образом давая им возможность признать твою правоту или опровергнуть её? — елейным тоном спросил Майкрофт, не отводя взгляд от провинившихся студентов. — Хорошо, — вздохнул Шерлок, сцепляя руки за спиной. — Вчера ночью Джона похитили. — И кто же, по-вашему, это сделал? — усмехнулась директриса, явно не поверив словам когтевранца. — Мы не знаем. — Крайне удобная отговорка для мистера Уотсона, но не для тебя, брат мой, — улыбнулся староста Гриффиндора. — Этот человек, если это вообще человек, уже совершал подобное, — холодным тоном сказал Шерлок. — И студентка Пуффендуя, что сегодня чудом излечилась, была похищена таким же образом, вот только её оставили не в тайной комнате. — Это правда? — обратилась леди Смоллвуд к Джону, и тот медленно кивнул. — Да. — Джон, дорогой, что с тобой произошло? — спросила миссис Хадсон, прижимая руки к сердцу. — Я… — замялся Уотсон, боясь лишний раз моргнуть под направленными на него взглядами. — Я помню, как шёл по коридору в медпункт, а потом… просто проснулся в той комнате. — Вы были там одни? — уточнила леди Смоллвуд. — Сначала да. — Джон нервно облизнул губы и посмотрел на Шерлока. — Мне пришла записка, на которой была нарисована карта, и я пошёл в указанное место, — сказал когтевранец, делая небольшой шаг вперёд. — Когда я оказался в туалете, открылся проход. — Шерлок, прекрати выдумывать! — возмутилась миссис Холмс. — Ты же умный мальчик, зачем бы ты полез в тот страшный тоннель, ведущий непонятно куда? — Решил проявить храбрость, брат мой? — ядовито улыбнулся Майкрофт, и когтевранец скрипнул зубами. — Я не мог выйти из туалета. — Почему же? — Там была Эмилия Риколетти. Леди Смоллвуд вздохнула и посмотрела на студентов с примесью снисходительности. — Сейчас не время рассказывать сказки, мистер Холмс, — сказала она, складывая руки в замок на столе и возвращая на лицо серьёзное выражение. — Эмилия Риколетти не покидала запретную секцию этой ночью. — Откуда вы знаете? — огрызнулся Шерлок, сжимая кулаки. — Это невозможно, — спокойно ответила директриса. — Возможно! — Не смей повышать голос, Шерлок Холмс! — встряла в разговор миссис Холмс. Она медленно поднялась со своего места и подошла к пятикурсникам, внимательно смотря в лица обоих. — Скажи мне, ты понимаешь, к чему может привести ложь в данной ситуации? — Да, — хмуро ответил Шерлок. — Ты понимаешь, что мы можем узнать всё, что захотим, просто использовав сыворотку правды? — Да. — Ты понимаешь, чем могут закончится опрометчивые попытки скрыть правду или перевести вину на другого человека? — Да. Миссис Холмс ещё несколько секунд смотрела сыну в глаза, и тот отвечал ей уверенным, упрямым взглядом. Джон взволнованно посмотрел на сидящих за столом людей. Никто из присутствующих не ставил под сомнение авторитет преподавательницы алхимии, поэтому её слова и реакция Шерлока на них заставили преподавательский состав хотя бы немного усомниться в верности собственных суждений. — Допустим, что Эмилия Риколетти действительно появилась вчера ночью в туалете, — спокойным тоном сказала директриса. — Что вы сделали, обнаружив это? — Спрыгнул в тоннель. — Шерлок перевёл взгляд на леди Смоллвуд, даже не беспокоясь о том, что его могут поймать на лжи. Он говорил правду, и это было его преимуществом. — Так я нашёл Джона. — Но как же тогда в тайной комнате оказались распределяющая шляпа и меч Гриффиндора? — удивилась профессор Норбери, до этого лишь наблюдавшая за диалогом со стороны, но не встревавшая в него. — Об этом вам лучше спросить моего заносчивого братца, — с нахальной усмешкой ответил когтевранец. — Это он отправил нашу семейную сову с таким приятым подарком в ту комнату. — Это был Майкрофт? — не сдержался Джон, но уже в следующую секунду тихо извинился и отступил чуть дальше от стола, мысленно мечтая провалиться сквозь землю. — Меч, воспользоваться котором может только истинный гриффиндорец. Я подумал, что, раз мой дорогой братец отправился спасать своего друга, это может ему пригодиться… — старший Холмс сделал драматическую паузу, за время которой в головах профессоров успели пронестись самые страшные варианты развития событий, — при драке с василиском. — Василиском? — охнула миссис Хадсон. — В тайной комнате не было обнаружено тело василиска, — строго сказала леди Смоллвуд. — И каких-либо следов его… — То есть полуразрушенные стены вам ни о чём не говорят? — Подобные отметины могли быть оставлены… — Двумя пятикурсниками, у одного из которых сломана палочка? — Миссис Холмс послала сыну предупреждающий взгляд, и тот сжал зубы. — Ох, я совсем запуталась, — вздохнула миссис Хадсон, с беспокойством смотря на студентов. — Вы не могли бы рассказать всё с самого начала? — Рискну предположить, — протянул Майкрофт, — что всё началось далеко не вчера вечером. Джон прикусил губу, стыдливо опуская глаза. Он не умел врать. Им нужно каким-то образом рассказать историю как можно более подробно, но исключив из неё главное звено и связующую цепь. — Некто, — уверенно начал Шерлок, — назовём его мистер «Х», решил сыграть в игру. Он похищает человека и даёт нам загадку и время на решение. Если загадка вовремя решена, он отправляет нам местоположение заложника, если нет — он показывает заложнику василиска через отражение в зеркале. Правила просты. — И вы утверждаете, что не знаете, кто именно это делал? — уточнила профессор Норбери. — Да. — И какого же рода загадки вы получали? — спросила леди Смоллвуд, которой подобный поворот разговора приходился совершенно не по душе, и Шерлок едва заметно улыбнулся. — О, вам это не понравится.***
Любопытные студенты повысовывали свои головы из окон, кто-то даже вышел во двор, не боясь неприятной погоды, но из них всех только Шерлок и Джон действительно знали, что происходит. Они стояли чуть в стороне, молча наблюдая, как из школы выводят Джо Харрисона и Рауля де Сантоса. Джон недовольно подумал, что вместе с ними увезти должны ещё Кенни Принца за использование наркотиков и, разумеется, Джима Мориарти. Вот только, если рассуждать подобным образом, Шерлока тоже должны увезти, он же употреблял раньше, а этого Джону точно не хотелось. Он не озвучил ни одну свою мысль — только стоял на полшага позади Шерлока, что то и дело приподнимал воротник своего пальто, прячась от ветра, и провожал арестованных студентов хмурым взглядом. В какой-то степени ему было даже жаль Джо, тот ведь не знал, что яд подействует таким образом, но он ничего не мог с этим поделать. Возможно, в суде его оправдают, и он даже вернётся в школу, но страшно даже представить реакцию его сестры Люси, когда она узнает, что её родной брат пусть и непреднамеренно, но всё-таки убил её возлюбленного. — Мисс Винчеслас уже в тюрьме, — сказал Шерлок, вырывая друга из водоворота мыслей. — Иена Монкфорда разыскивают в Швейцарии. — Конец, — вздохнул Джон, и они пошли обратно в школу. — Ненадолго, — покачал головой когтевранец. — Он вернётся. — И что мы будем делать? — спросил Уотсон, останавливаясь у самых дверей школы. — Полагаю, сыграем ещё одну игру. — И мы победим? — Когтевранец слегка нахмурился, смотря на друга. — Ты так не считаешь? — Ваши волшебные палочки, они… столкнулись, — с сомнением произнёс Джон. — И если это случилось в этот раз… — Это случится и в следующий, — подхватил его мысль Шерлок. — Как это вообще возможно? — взволнованно спросил гриффиндорец. — Почему вы тогда так… сцепились? — Этому есть только одно объяснение, — ответил Холмс, опуская глаза. — И какое же? — Сердцевины наших палочек сделаны из пера одно и того же феникса, — со смесью досады и злобы сказал Шерлок. — Не хочу это признавать, но без помощи Майкрофта у нас не было бы и шанса. — Так он знал, что там будет василиск? — нахмурился Джон. — Но как? Это ты ему сказал? — Я не знал. — Ты не… — Уотсон замер на полуслове, смотря на соседа с лёгким недоверием. — Что? — с долькой раздражения спросил Шерлок. — Ты видел меня в шаре? Или меня не было видно? — Видел, — вздохнул Холмс. — Он разбился, когда я спускался по тому тоннелю. — Он поднял левую руку, недовольно смотря на повязку. — Я пытался предупредить тебя. — Джон опустил взгляд, а Шерлок только вопросительно посмотрел на него. — Азбукой Морзе. Я не мог двигаться, поэтому моргал. Надеялся, что тебе это поможет. — О, это умно, — улыбнулся когтевранец, и Уотсон поднял голову. — Великолепно придумано. — Но ты же… — Я не знаю азбуку Морзе. — Ты не знаешь? — Джон шокировано улыбнулся. — Ты знаешь сто языков, но не знаешь чёртову азбуку Морзе? — Я не знаю сто языков, — возмутился Шерлок. — Да-да, ты знаешь несколько, а остальные просто вычисляешь, — почти процитировал друга Уотсон. — Если ты таким образом пытаешься пошутить, то получается у тебя крайне плохо, — недовольно сказал когтевранец, заходя в школу, но Джон всё-таки смог различить на его лице едва заметную улыбку. — Но тебе это нравится. Шерлок вновь остановился и повернулся к гриффиндорцу, тщательно обдумывая свой ответ: — Возможно. Джон воровато оглянулся, проверяя, нет ли рядом кого-нибудь, кто мог бы их заметить, и, поднявшись на носочки, осторожно поцеловал когтевранца в щёку. Опустившись на пятки, он улыбнулся, смотря на удивлённое лицо Шерлока, который, казалось, не совсем понял, что произошло. — А это тебе нравится? — со смешком спросил Уотсон. — Возможно, — задумчиво ответил Шерлок. — Тогда привыкай, — пожал плечами Джон. — Теперь я буду часто так делать. Они простояли так ещё минуту, просто смотря друг другу в глаза, после чего синхронно повернулись и пошли в свою комнату.***
Этот день или хотя бы вторую его половину можно было бы назвать хорошей, если бы не жуткая боль в ноге и рана Шерлока, что вновь начала кровоточить. — Мы должны сходить в медпункт, — настаивал Джон, сидя на кровати. — Почему ты не можешь сделать как вчера? Просто принести бинты сюда? — Твоя рана может быть серьёзнее, чем мы думали, — уже не в первый раз повторил Уотсон. — Она снова кровоточит, это плохой знак. — Её точно не нужно зашивать, — огрызнулся когтевранец, садясь на свою кровать. — Просто перебинтовать. — Шерлок, — вздохнул Джон. — Я понял, что ты не хочешь появляться в медпункте, но такую нельзя оставлять просто так. А если туда попала какая-нибудь инфекция? От такого вообще-то можно умереть. — Так возьми у врача какое-нибудь обеззараживающее средство или что вы там ещё используете. — Холмс сделал неопределимый жест одной рукой и отвернулся, не желая продолжать этот разговор, но у Уотсона были совершенно другие планы. Он медленно встал, сразу перенося большую часть веса на здоровую ногу и сложил руки на груди. — Я никуда не пойду без тебя. — Это идиотизм. — А я идиот и есть, что поделать, — усмехнулся Уотсон, разводя руки в стороны. — Ты не сможешь уснуть из-за боли, — хмуро отозвался Шерлок. — А ещё примерно через полчаса не смогу нормально ходить, — кивнул Джон. — Что делать будешь? Когтевранец одарил друга злым взглядом, после чего всё-таки встал с кровати, деловито поправляя школьную форму. — Это называется манипулирование, — строгим голосом сказал он. — В следующий раз пойдёшь с тростью. — Надеюсь, что в следующий раз мне не придётся тащить тебя с собой. Они вышли из комнаты, и уже на лестнице Шерлок заметил, что Джон с каждым шагом хромает всё сильнее. Но помощи он не просил, значит, считал, что справится сам, и когтевранец, уважая его решение, просто шёл рядом, не предпринимая никаких попыток каким-то образом ему помочь. Только на последней ступени последней лестницы он подхватил Уотсона поперёк спины и груди, не дав упасть. Боль возвращалась быстрее, чем они предполагали, и Джон прекрасно понимал, что эта боль не только от травмы — она не такая уж и серьёзная, чтобы приносить столько неудобств. И больше всего его пугало именно возвращение той, старой боли, что преследовала его круглые сутки. — Я в порядке, — сказал Уотсон, пытаясь скинуть руки Шерлока. — Даже Андерсону понятно, что ты врёшь, — наигранно вздохнул когтевранец. — Из тебя совершенно никакой лжец. — Это ты меня так подбодрить пытаешься? — усмехнулся, Джон, сдаваясь. — Сработало? — улыбнулся Шерлок, на что Уотсон только закатил глаза, и они пошли дальше. Остановившись у дверей медпункта, Холмс постучался и уже собирался смыться, как делал раньше, но Джон успел крепко перехватить его руки и, когда врач открыл дверь, он вытянул повреждённую ладонь Шерлока вперёд. — У него рана кровоточит! — скороговоркой сказал он, чем вызвал у мистера Мюррея лёгкую улыбку. — Проходите. — Это было подло, — пробормотал Шерлок, понимая, что бежать сейчас бессмысленно. — Дай мистеру Мюррею осмотреть рану, если там не будет ничего серьёзного, ты сможешь и дальше всеми возможными и невозможными способами избегать его, хорошо? — тёплым голосом сказал Уотсон и похлопал по кушетке, предлагая когтевранцу сесть рядом с ним. — Мистер Холмс. — Врач достал всё необходимое и подкатил невысокий стул к их кушетке. — Давно мы с вами не виделись. — Да, — тихо сказал Шерлок, опуская глаза, и Джон нахмурился, явно не ожидав подобной реакции. — Говорят, это из-за вас Клара очнулась этой ночью. — Врач вопросительно посмотрел на студента, и тот ответил, не поднимая голову. — Из-за Джона. Я только помог. — Что ж, — вздохнул врач, — я должен выразить вам свою благодарность. То, что вы сделали, — это хороший поступок. Очень хороший. Шерлок резко поднял голову, недоверчиво смотря на мистера Мюррея. — Джон, Шерлок, — сказал врач, мягко улыбнувшись, — спасибо. Уотсон кивнул, а Холмс отвёл взгляд в сторону, чуть поджав губы. — Давайте я осмотрю вашу рану. — Мистер Мюррей протянул руку Шерлок, но тот лишь немного отклонился назад. — Просто царапина, ничего серьёзного. Мне не стоило и приходить. Он собирался встать и выйти из кабинета, но врач уверенно положил руку на его ногу, не дав спрыгнуть с кушетки. — У вас кровь идёт, — сказал он, кивнул на руку когтевранца. — Вы правильно сделали, что пришли. Мне нужно посмотреть на рану. Сомнение из взгляда Шерлока не исчезло, но он прекратил попытки уйти и протянул мистеру Мюррею повреждённую ладонь. Размотав наложенный Джоном бинт, врач долго и пристально осматривал порез, размышляя, стоит ли накладывать швы, но в итоге решил обойтись пластырем — рана не настолько глубокая, чтобы заставлять студента проходить через не самую безболезненную медицинскую процедуру. Когда с обеззараживанием было покончено, он наложил на рану пластырь и чистый бинт, после чего вручил Шерлоку немного перевязочных средств на будущее, и когтевранец с невероятной скоростью смылся из медпункта. — И часто у него бывают травмы, о которых он мне не рассказывает? — спросил мистер Мюррей, убирая бинты. — Не знаю, — пожал плечами Уотсон. — Он никогда не говорил ни о чём таком, только сказал однажды, что не любит больницы. — С этим уже ничего не поделать, — вздохнул врач, доставая необходимую Джону мазь. — А вы случайно не знаете, откуда у него такая неприязнь? — робко спросил Джон, не особо рассчитывая на ответ. — Я просто подумал, может, он болел чем-то или… — Да нет, тут всё куда проще. — Мистер Мюррей улыбнулся одними уголками губ и то только для вида. — В прошлом году он попал в одну… неприятную историю, и мне пришлось его лечить. Я очень сильно разозлился тогда и накричал на него. — Врач покачал головой, коря самого себя за давнишнюю несдержанность. — Я не должен был так поступать, конечно, но просто не смог справиться с самим собой. Я тогда сказал ему, чтобы он не смел появляться у меня на пороге, и он, видимо, очень хорошо это запомнил. Джон слушал не слишком подробный рассказ мистера Мюррея с приоткрытым ртом, а в его голове бился навязчивый вопрос, который он не мог озвучить: «Шерлок попал в медпункт из-за наркотиков?» — Ох, не стоило мне это рассказывать, — вздохнул врач, опуская сиденье, чтобы получить лучший доступ к ноге гриффиндорца. — Вы мне лучше скажите, как себя чувствуете? Ночью хорошо спали, от боли не просыпались? — Всё в порядке, — с небольшой паузой ответил Джон, всё ещё пребывая в лёгком шоке из-за услышанного. — Вы помните, что эта мазь не такая сильная, так что у вас могут проблемы со сном? — спросил врач, начиная покрывать синяк обезболивающим, и Уотсон кивнул. — У вас, кажется, были таблетки от бессонницы, вы с ними не переборщите. Не мне вам говорить про побочные эффекты. — Я буду осторожен, — чуть улыбнулся Джон, уже чувствуя, как начинается действие и мази и проходит боль. — Спасибо, мистер Мюррей. — Всегда пожалуйста, — кивнул врач. — Постарайтесь приходить в одно и то же время, так будет проще. И если утром будет очередь, можете смело проходить вперёд. — А, хорошо, — смутился Уотсон, поднимаясь с кушетки. Он дошёл до двери, и уже собирался выйти, как в последний момент вспомнил про вчерашние слова Шерлока. — О, и, мистер Мюррей, я бы с огромным удовольствием продолжил заниматься медициной под вашим начальством. Если это, конечно, ещё возможно. — Рад, что вы согласились, — улыбнулся врач. — Я возьму у леди Смоллвуд ваше расписание на следующее полугодие и посмотрю, по каким дням мы сможем заниматься. — Да, конечно. Спасибо огромное. — Спокойной ночи, мистер Уотсон. И Джон выбежал из медпункта, а врач только полунасмешливо-полуукоризненно вздохнул.***
По пути в комнату Уотсон старался сосредоточиться на чём угодно, но мысли против его воли каждый раз возвращались к предыдущему вечеру. Он и Шерлок против Мориарти и Василиска — этот бой не казался таким уж честным. И если им снова придётся сражаться, что они будут делать? Шерлок не может использовать магию против Мориарти, тогда против слизеринца придётся выступить Джону, вот только сам Мориарти может отказаться — ему интересен Холмс. Значит, остаётся только придумать способ, как победить, не используя магию. Но разве такой есть? — Джонни! — Майк, расположившийся вместе с друзьями в гостиной Гриффиндора, позвал друга, и тот от неожиданности слегка вздрогнул. — Эй, ты чего такой грустный? — Я не грустный, я просто задумался, — вздохнул Уотсон, подходя к друзьям и устраиваясь на подлокотнике дивана. — Как-то вы поздно собрались. — У нас только что репетиция закончилась, — улыбнулся Гэбриэл, так и не снявший свою идиотскую шапку. — Мог бы к нам присоединиться, между прочим. — Спасибо, конечно, но я лучше побуду зрителем, — покачал головой Уотсон. — А чего это, боишься сцены? — поддразнил друга Майк, на что Джон только закатил глаза. — И ничего я не боюсь. Просто петь не люблю. — Так, запоминайте, — сказал Гэбриэл, пальцем указывая на Уотсона, — в следующем году будет не песня, и мы должны будем вытащить Джонни на сцену. — Только попробуй, — шутливо огрызнулся Джон. — Мне даже интересно, что в следующем году будет, — задумалась Луиза, прикусывая нижнюю губу. — Может, танец. — Станцуем макарену! — рассмеялся Стефан. — Ай, макарена, макарена, макарена! — Гэбриэл тут же вскочил и стал делать знакомые всем движения. — Там не так поётся. — Майк запустил в одноклассника подушку, но тот успел поймать ей одной рукой. — Да какая разница? Главное, чтобы все хором пели. — Для начала надо с этим номером закончить, — вздохнула Луиза. — Как-то мы сейчас совсем не хором поём. Если так и дальше пойдёт, в последнюю ночь будем репетировать. — Не-не-не, — покачал головой Майк. — В последнюю ночь мы идём тусить! — Тусить? — удивился Джон. — До этого ещё месяц, а вы уже планы строите? — Ну да, — пожал плечами Гэбриэл, совершенно не понимая удивление друга. — Мы в «Трёх мётлах» собираемся, — подсказал Стефан. — Наша компания и ещё пара человек с других факультетов. Пойдёшь с нами? — Эм… Да, звучит здорово, — улыбнулся Уотсон. — Подожди-подожди, мы ещё не решили, хотим ли мы, чтобы ты пришёл, — замахал руками Гэбриэл. — Нам надо устроить голосование. — Ты издеваешься? — иронично спросила Сара. — Итак, кто за то, чтобы главный зануда Гриффиндора пошёл с нами? — Ты издеваешься, — вздохнула девушка. — Это ты про меня так? — поднял брови Джон, как бы обозначая, что он смеётся, но ещё немного — и кому-то не поздоровится. — Я же говорю — зануда, — шутливо вздохнул Гэбриэл. — Ладно, кто за то, чтобы главный отличник Гриффиндора пошёл с нами? — Так-то лучше, — рассмеялся Уотсон, с долей самодовольства наблюдая, как все без исключения поднимают руки. Майк даже умудрился поднять обе. — Решено! — заключил Стефан, и Джон поднялся с подлокотника, направляясь к себе в комнату — после жуткого вечера и бессонной ночи он еле держался на ногах. — Всё, всем до завтра, а я спать, — сказал он и уже открыл дверь в комнату, как до него долетела последняя фраза Гэбриэла. — И дружка своего прихвати!***
Ложиться спать страшно. Страшно, что не получится уснуть; страшно, что кошмары вернутся; страшно, что снова будет невыносимо больно. Джон, уже в пижаме, сидел на разложенной кровати, подогнув под себя одну ногу, и крутил в руках коробочку с лекарством от бессонницы. Он не сможет пить его слишком часто, но без него ложиться спать страшно. Шерлок, выйдя из ванной, настороженно посмотрел на соседа и на лекарство, и встал около второй кровати. — Тебе не обязательно принимать его, если не хочешь. Я смогу тебя успокоить или, в крайнем случае, разбудить. — И вынудить тебя всю ночь караулить у моей постели? — усмехнулся Джон. — Спасибо, но не стоит. — Мне не нужно сегодня спать, я отлично выспался прошлой ночью. — Шерлок сказал это с таким отвращением, что Джон рассмеялся. — Спать нужно каждую ночь, а не раз в полгода. — Мне не нужно. — Так ты у нас особенный? — Я думал, это заметно. Джон коротко рассмеялся и, поднявшись, подошёл к соседу, что так и замер у его кровати с полотенцем на плечах. — Джон, я, — замялся Шерлок точно так же, как и прошлым вечером, — я не совсем представляю себе, как я должен себя вести. — Тебе не нужно ничего менять, веди себя как обычно, — улыбнулся Уотсон, вставая к нему почти вплотную. — Только обязательно скажи, если тебе будет неприятно или что-то в этом роде. — А как же все эти прогулки, держась за руки, свидания, постоянное нахождение в радиусе двух метров друг от друга? — Ты… Откуда ты это взял? — рассмеялся Джон. — Так себя обычно ведут… — Давай вести себя как обычно, — предложил Уотсон, и Шерлок приподнял одну бровь в немом вопросе. — Не нужно ничего придумывать, путь всё идёт, как идёт. К тому же, я не очень хочу, чтобы остальные знали. — Почему? — нахмурился Холмс. — Ну, это всё-таки личное. — Джон опустил голову и осторожно взял Шерлока за здоровую руку, облачённую в тонкую чёрную перчатку. — Да и там сразу пойдут разговоры. — Разговоры уже пошли, — пожал плечами когтевранец. — Ну ещё бы, — покачал головой Уотсон и поднял голову. — Но давай пока не будем никому говорить, ладно? — Договорились. Джон приподнялся на носках и осторожно коснулся губ Шерлока своими, замерев так на несколько секунд. Ему очень хотелось целовать его больше, дольше, глубже, но он так боялся, что Холмсу это не понравится, что каждый раз усилием воли останавливал себя. Он помнил, что Шерлок ни с кем до этого не встречался, поэтому решил, что всё должно быть медленно, так, чтобы когтевранец успел привыкнуть с этим новым, потрясающим ощущениям. Он не будет ничего просить у него в ответ — сейчас его очередь вести. — Спокойной ночи, Шерлок. — Спокойной ночи, Джон. Белая таблетка была быстро запита стаканом воды.