Драконы и потомки

      История глазами Эйры       — У тёти и дяди Торстон очень много непонятных вещей, — заметила я, поднимая странного вида пугало. Ну, по крайней мере, я думала, что это пугало. У него были волосы, как у близнецов. Когда я поняла это, то с отвращением отбросила чучело.       — Да, в этом они все. Дома у них есть комната, где они хранят самые разные вещи, — ответил Задавака.       Я посмотрела на своего парня.       — Знаешь… — сказала я спокойно, — мы ведь впервые за последнее время остались наедине…       — Да, кажется, так и есть, — ответил Задавака, посмотрев на меня расширившимися глазами.       Я улыбнулась и подошла к нему.       — Если ты не поцелуешь меня в ближайшие пять секунд, то я… — но закончить я не успела, потому что его губы накрыли мои. Я удовлетворённо вздохнула, убирая три его длинные косы, чтобы у меня была возможность положить руки ему на спину.       Мы целовались так, словно навёрстывали упущенное, что, наверное, было правдой.       Только когда нам стало не хватать воздуха, мы прервали поцелуй. Тяжело дыша, мы оторвались друг от друга. А потом оба тихо рассмеялись. Я положила голову ему на плечо и шепнула:       — Мне не хватало этого.       — И мне, — сказал он, пробегая пальцами по моим волосам.       — Эйра! Задавака!       Мы оба тяжело вздохнули, услышав, что нас зовёт Наффинк.       — Идём! — крикнула я в ответ. Потом повернулась к Задаваке. — После ещё одного поцелуя, — сказала я с хитрой улыбкой. Он вернул мне её и крепко поцеловал меня снова, прежде чем мы пошли к нашим драконам.       Но наше счастье было недолгим, оно испарилось, как только мы увидели лица нашей команды.       — Что случилось? — спросила я, чувствуя, как голос наполняется беспокойством.       — Мы нашли письмо, — сказал Оззи, протягивая мне пергамент.       — Оно для папы, — добавил Наффинк.       — Хорошо, а от кого оно? — спросила я, беря в руки письмо.       Я уставилась на пергамент.       — О, — выдохнул Задавака, читая через моё плечо.       Я быстро пробежала по листу глазами, а потом прочитала письмо вслух.       Иккинг Кровожадный Карасик Третий       Возможно, вы не помните меня, но меня зовут Брандт. А может, вы и помните меня. В конце концов, я ваш сын. Не слишком ли рано я это сказал? Не знаю. Я решил написать вам и рассказать, как у меня дела. Ма и па заботятся обо мне, и па говорит, что когда я стану большим и сильным, я смогу заботиться о нём. И тогда я смогу прийти и показать, что вы никогда не должны были бросать меня. Сейчас мне двенадцать лет. Может, однажды я сам найду вас, и вы увидите, что упустили. Вы и Астрид просто избавились от меня. Я знаю все истории о вас, но это не имеет значения, потому что я никогда не знал своих настоящих родителей. В этих историях вы оба удивительные люди. Я не могу не спрашивать себя, почему же вы не боролись и не оставили меня? Я ничего не значил для вас? Мой па говорит, что у него есть король, который может свергнуть вас, и он хочет, чтобы я помог ему. Возможно, если вы ответите на это письмо, я не стану ему помогать. Мне просто интересно, значу ли я для вас хоть что-нибудь.       Ваш сын,       Брандт Карасик Г.       — Ух ты… В этом письме много эмоций, — заметила я.       — Ему было всего двенадцать, то есть он был не многим старше тебя. Но когда ему было двенадцать, Драконий Край уже был брошен. Почему же это письмо здесь? — спросил Наффинк.       — Возможно, твой папа никогда и не получал его, — сказала Рагнхильда.       — В этом есть логика. Наверно, кто-то привёз это письмо сюда, — предположила Мила.       — Не имеет значения, как оно здесь оказалось. Нам надо знать, видел ли его Иккинг, — напомнил Оззи.       — Я сомневаюсь в этом. У папы не было возможности вернуться сюда. Драконы уже тогда улетели, — задумчиво произнёс Наффинк.       — Верно, — согласилась Рагнхильда и потянулась к Метели, с любовью погладив её нос.       Мы все сидели в тишине, задумавшись о своём.       — А что это на конверте? — спросила я.       Мила, которая как раз держала его в руках, посмотрела и ответила:       — Печать.       Я кивнула и бросила взгляд на своего парня. Судя по выражению его лица, он не думал о письме.       — О чём задумался? — шепнула я, прижимаясь к нему.       — Много о чём. О тебе, о том, смогу ли я сделать носки для Носача, потому что он мёрзнет, потом я снова думал о тебе, а потом о носках для Заката, потому что и ему наверняка холодно… — он замолчал и улыбнулся мне. — А потом я снова подумал о тебе, детка.       Я вздохнула, покачав головой, и шепнула в ответ:       — Ты дурак.       — Ага, но я твой дурак, — сказал он, ухмыляясь.       Я закатила глаза и прижалась губами к его.       — Эй, вы двое, серьёзно? — простонал Наффинк.       — Что? Я не могу поцеловать своего парня? — огрызнулась я.       — Я говорю не об этом. Но обязательно надо делать это при всех? — спросил брат.       — А тебе обязательно целовать Рагнхильду на глазах у всех? — спросила я, приподняв брови.       Наффинк вздохнул и отвернулся от меня.       — Давайте разберемся с этим? Мне кажется, что этот «па» Брандта может быть проблемой, — сказала Мила.       Оззи кивнул.       — Однажды он упоминал, что его отец был не самым хорошим человеком. Я всегда думал, что он говорит об Иккинге, но теперь я не уверен в этом, — сказал он, почесав шею. — Я начинаю жалеть, что оставил с ним мою сестру.       Рагнхильда подошла к Оззи и положила руку на его плечо, утешая.       — Не волнуйся. Я уверена, что с ней всё будет хорошо. К тому же с ней дядя Дагур. Сомневаюсь, что он позволит чему-либо случиться с ней, — сказала она мягко.       Оззи кивнул со вздохом.       — Да. Наверно, мне пора привыкать, что кто-то ещё может присмотреть за ней. Раньше были только я и она. Я не хотел оставлять её, особенно потому что не мог рассказать, куда направляюсь, потому что не хотел, чтобы Брандт использовал эту информацию против неё, — ответил он, садясь на старый табурет возле очага в центре комнаты.       Мы сели рядом с ним. Тут было достаточно места для нас шестерых. А вот если б с нами были Зефир и Шип, то стульев бы не хватило, но Зеф до сих пор злилась на Наффинка, не говоря уже о моём прекрасном племяннике, о котором им надо было заботиться. Хотя третье Ночное Сияние нам бы не повредило. Когда они все вместе, то лучше справляются.       Было классно размышлять, какой из стульев принадлежал чьим родителям. На одном из них были следы от когтей, наверно, Кривоклыка. Два стула стояли близко друг к другу, они были покрыты странными надписями — это, видимо дяди Задираки и тёти Забияки. Всем известно, что мой папа любил рисовать, когда сидел на одном месте или ел. Ему нужно обязательно что-то делать руками. На одном стуле были вырезаны маленькие Ночные Фурии, так что он точно принадлежал папе. Так же легко я нашла и мамин стул. На нём виднелись царапины, оставленные топором, мечом, кинжалом или каким-нибудь другим оружием, которым она могла поцарапать дерево, пока сидела. Ей нравилось держать оружие за поясом, наверно поэтому. Рядом с последним стулом лежала кучка камней. Готова поспорить, что это было место дяди Рыбьенога, потому что рацион Сардельки состоял из камней и только камней.       — Эйра! Ты слушаешь? — спросил Наффинк, помахав рукой мне перед лицом.       — Прости! — ответила я, возвращаясь в реальность.       — О чём ты вообще думаешь? — спросил он.       — Да ни о чём! Просто осматривалась. Это круто — видеть место, где проводили время наши родители, когда были молоды.       Наффинк осмотрелся.       — Да, но нам надо сосредоточиться. У нас появился план. Что ты уже слышала? — спросил он, скрестив руки на груди.       Я застенчиво улыбнулась в ответ, и он вздохнул.       — Хорошо, для вас двоих, бараньи головы, я начну сначала, — сказал Наффинк, покачав головой. Я улыбнулась. Обычно он не называл нас «бараньими головами», если не был сильно расстроен.       Наффинк дотронулся до плеча Оззи.       — О! Точно! — хмыкнул Оззи. — Так вот, план. Мы должны выяснить, кто этот «па» Брандта и что за Король. Я подумал, что мы можем отследить печать на письме. Надо выяснить, является ли она личной и принадлежит какому-нибудь острову. Это поможет нам понять, кого мы ищем.       — Отлично, — согласилась я.       — Итак, команда. Мы заночуем здесь. Рано утром мы отправимся на Северные Рынки. Там расспросим торговцев о печати, — сказал Наффинк.       Снаружи становилось всё темнее.       — Идём, Закат. Пора спать. Я останусь в хижине мамы! — сообщила я, почесав подбородок дракона, и он заурчал.       Мы полетели к бледно-голубой хижине и вошли внутрь. В углу находился большой камень. Закат радостно зарычал и подбежал к нему. Он подогрел камень огнём. Наверно, это что-то вроде драконьей кровати. Я достала одеяло и подушку из седельной сумки и легла рядом с камнем, и мой дракон потёрся об меня носом.

***

      История глазами Наффинка       Все разошлись по хижинам своих родителей. Все, кроме Оззи. Я предложил ему остановиться в доме моего отца, но он сказал, что хочет переночевать в общем зале.       Я вошёл через двери в хижину папы. На стенах висели старые детали от хвоста Беззубика, а угол стола был завален старыми чертежами изобретений. Я сел за стол и посмотрел на некоторые из них. Один был с изображением меча, который мог воспламеняться. Очень круто!       — И почему ты его не сделал, пап? — пробормотал я.       Я взял в руки другой чертёж и вздохнул. Зефир была бы в восторге от этого. Она пошла в папу во всём, что касается творческих способностей. Ей нравилось помогать ему и Плеваке в кузнице. Мои руки потянулись к ящику стола и открыли его. Внутри было несколько старых карандашей, листы бумаги и дневник.       — Хм… Почему он оставил здесь свой дневник? — задал я самому себе вопрос. Я взял в руки кожаную книгу для записей. Довольно крупная, больше, чем большинство, которые папа держал дома. Я сдул пыль с обложки и открыл на первой странице.       Здесь был набросок. Не такой хороший, как те, что папа делал сейчас, но всё же довольно неплохой. На рисунке была женщина с горящими глазами и лёгкой ухмылкой, словно она знает как минимум двадцать разных способов, как убить тебя, если потребуется. Рассмотрев получше портрет, я понял, что это моя мама. Она выглядела так молодо! Даже, может, моложе, чем я сейчас, но старше, чем Эйра. На самом деле просто поразительно, как Эйра была похожа на неё! Та же ухмылка и горящие глаза. Я намного больше походил на отца, если не брать в расчёт мои светлые волосы.       — Наффинк?       Я поднял глаза, услышав тихий шёпот, и улыбнулся, увидев Рагнхильду.       — Привет, милая. Иди посмотри, что я нашёл, — сказал я, жестом подзывая её к себе. Она тихо подошла и села мне на колени, прислонив свою голову к моей и глядя на дневник, который я держал.       — Это твоя мама? — спросила Рагнхильда с улыбкой.       — Да! Удивительно, правда? Наверно, это было нарисовано, когда они жили здесь, — предположил я.       Она перевернула страницу, и мы увидели рисунок Беззубика.       — Какой хороший, — прошептала Рагнхильда.       — Да, папа всегда был талантлив в рисовании и изобретательстве, — согласился я.       Мы ещё раз перевернули страницу и увидели новый рисунок моей мамы, но теперь на нём было не только её лицо, а она вся по пояс. Руки её лежали на животе.       — Она что?..       — Думаю, да, — прошептал я.       — Наверно, это когда они ждали Брандта, — сказала Рагнхильда.       Я перелистнул несколько страниц, на которых нашёл ещё рисунки драконов, в основном Беззубика и Громгильды, но и другие виды тоже попадались. Потом мы обнаружили ещё один рисунок мамы, и на этой она была совершенно точно беременна.       — Надеюсь, что я буду выглядеть во время беременности так же хорошо, как и твоя мама, — с улыбкой сказала Рагнхильда.       — Ты всегда прекрасна, — ответил я, целуя её в щёку, а потом вернулся к дневнику. Чем дальше мы листали, тем больше рисунки превращались в дневниковые записи.       — Подожди, перелистни назад, — шепнула Рагнхильда.       Я остановился и перелистнул несколько страниц назад.       — Здесь, — сказала она. Мои руки замерли на странице, на которой лежало что-то вроде письма или записки.       — Письмо? — спросил я.       — Миледи… О, оно твоей маме! — воскликнула Рагнхильда, прочитав первое слово в самом верху страницы.       — О боги, не знаю, надо ли мне это читать, — сказал я, притворно морщась.       Рагнхильда засмеялась и забрала письмо из моих рук.       — Тогда я прочитаю, а ты можешь посидеть тут, — решительно сказала она. Я наблюдал, как её красивые глаза бегают по странице.       — Наффинк, это так мило! Ничего такого… Не думаю, что папа собирался отдавать его твоей маме. Мне кажется, он написал это скорее для себя, чтобы проветрить голову, — сказала она мне.       — И всё равно не хочу его читать, Рагги.       Рагнхильда, по-прежнему улыбаясь, покачала головой.       — А я думала, ты романтик, — пошутила она.       — Да! Но не тогда, когда речь идёт о моих родителях! Мне нравится романтика с тобой, — сказал я, уткнувшись носом в изгиб её шеи и нежно прижимаясь губами к её коже на несколько мгновений.       Рагнхильда вздохнула и опустила книгу.       — Перестань, я хочу ещё посмотреть, — попросила она. Я остановился, но не хотел отстраняться полностью и оставил голову на её плече.       — Подожди, Наффинк, а это что? — спросила она, протягивая мне книгу.       Я взял её в руки и прочитал страницу.       — Король? Мой папа пишет о ком-то, у кого есть король. Король драконов! Думаешь, этот тот же самый? — спросил я.       — Я не знаю, может быть. Но я думала, что Беззубик — Король драконов? — ответила она.       — Ну да, но их на самом деле больше. Помнишь истории про битву с Драго? Там было два Великих Смутьяна, — напомнил я ей.       — Это правда… но что хорошего ждать от короля драконов сейчас? — спросила Рагнхильда, вставая.       — Может, поэтому они все и вернулись? Кто-то позвал их, — предположил я, тоже поднимаясь.       — Тогда происходит что-то очень странное, — сказала она с беспокойством в голосе.       — Ну, что бы это ни было, у нас есть отличная команда сорвиголов, — усмехнулся я.       — Да, это точно, — согласилась она.       — Тебе лучше пойти в свою хижину, пока Мила не заметила, что ты ушла.       — Она знает, что я здесь, — ответила Рагнхильда.       — И она не собирается убить меня?       — Насколько я знаю, нет. Она сказала, что я должна проводить больше времени со своим женихом. Мы поженимся через пару недель, — напомнила она мне.       — Надеюсь… Если не случится ничего безумного, — ответил я.       Рагнхильда обняла меня.       — Я не передвину нашу свадьбу даже на день из-за какого-нибудь «плохого парня», даже если это твой брат, — заверила она меня.       Я улыбнулся и поцеловал её макушку. Мы подготовили себе постель на полу из одеял и подушек из наших седельных сумок и разместились на первом этаже, потому что второй не выглядел надёжным.       Рассвет подогрела свою кровать и свернулась на ней клубочком. Метель осталась снаружи, ей больше нравился прохладный воздух.       Мы с Рагнхильдой легли в обнимку, чтобы согреться: холод ночи проник в хижину. Мы крепко проспали всю ночь, накапливая силы, чтобы завтра отправиться в путь к Северным рынкам.