Самый отстойный квест

Четвертью часа позже Телдрин с Хродольфом сидели в обнимку на кровати, поджав ноги, пока «злобное уебище» отошло попудрить носик после долгой дороги из «сраного Карта, Довакин, мог бы, сука ты неблагодарная, и в гости заглянуть, а не прятаться, как рифтенская крыса, потому что в лицо сказать зассал, что довафил». Телдрин в первый раз видел, чтобы его наниматель, вечно пьяный норд, убивший Пожирателя Времен и какого-то пидараса в фетишистской маске (не считая более мелкой швали пачками), сидел и трясся. То ли от страха, то ли от холодной воды, то ли с похмелюги. Впрочем, сам Телдрин, походу, начинал разделять его чувства. Эту женщину породил не иначе как Молаг Бал, лично. — Слушай, наниматель мой любезный, мы с тобой и в двемерские руины ходили, и талморцев перепели… неужто не справимся с дамой? Ну в самом деле, хочешь, я тихонько спущусь и сделаю ей маленький такой надрезик на шее, она даже не почувствует ничего? — Нет! Нет, Телдрин, не иди туда, оно тебя сожрет. Хродольф оглянулся, бешено повертел глазами, наклонился и протянул, дыхнув перегаром: — Телдрин! У этого существа пять пар ушей и глаза на затылке. Оно тебя слышит. Оно за тобой наблюдает. Оно пришло в момент слабости. Не говори громко. Закашлявшись и выплюнув чью-то мелкую косточку, Довакин продолжил. — Ты еще молодой данмер, шутливый. Это тебе не Древние Свитки и не талморские досье. Сюда лучше не лезть, Телдрин. — Ну ты и навёл жути… Как зовут-то хоть это существо? Что оно здесь делает? Вот только не говори, что это действительно твоя бывшая, я был о тебе лучшего мнения! У Телдрина имелось множество версий. «Кровожадная сука»? «Пожиратель младенцев»? «Княгиня ужаса и плохого опохмела»? На даэдра вроде не похоже, но кто сказал, что даэдра всегда выглядят, как дадэра? — Дельфина, Телдрин. Ее зовут Дельфина. И нет, это не моя бывшая, но мне правда сложно об этом говорить. Это богомерзкий, леденящий душу, потусторонний ужас… Телдрин не знал, что в таких случаях делать, но сопливые бретонские романы из загашников Хродольфа дали ему ответ. Взяв Довакина-оборотня и своего лучшего друга за плечо, Телдрин стряхнул с рубахи шерсть, задержал дыхание в проспиртованном воздухе и молвил: — Я с тобой. Ты можешь мне доверять. Хродольф как-то подозрительно шмыгнул носом, но взял себя в руки. — Телдрин, мне не хочется в этом признаваться, но это моя прямая начальница. А еще она из Клинков, и как-то она перебила взвод талморцев в Великую войну, и отпиздила меня в таверне, когда я взял тот помидор… и я-я… я нарушил ее приказ. Ее прямой приказ, Телдрин! Но Парти ведь такой милый, он учит меня новым словечкам, плюется огнем при встрече и вовсе не старый коварный интриган, который очень удачно выжил со свету своего брата. Ну я не мог! Просто не мог взять и ни с того ни с сего засандалить ему секирой промеж глаз! Что ж я, совсем зверь… Ааауууу! Волосы на голове Телдрина встали дыбом, и на мгновение он взмолился: «пожалуйста, пожалуйста, пусть все это будет хорошим грибным приходом!». Но наемник всегда должен уметь держать лицо. Снизу могильным воплем донеслось: «Хродольф, хватит выть, сейчас день! Спускайтесь уже, братцы-долбоебы, будем обсуждать, как мы до такого докатились». Телдрин взял Хродольфа за руку. Настало время показательных пыток. Холостяцкий быт был нарушен грубо и цинично. Они спустились вместе, осторожно, по стеночке, потому что у одного башка кружилась с похмелья, а у второго — после удара метлой, и Дельфина, показав им то ли на скамью, то ли на пустую бутылку из-под вина, предложила присесть. Право слово, они сели за стол как проштрафившиеся редоранские школяры, вот только Хродольф был потным и с опохмелу, а Телдрин сидел в одной набедренной повязке, справедливо рассудив, что за шмотом мимо чудища пробираться себе дороже. Чудище мученически оглядело их и присосалось к бутылке холодного аргонианского эля, которую Хродольф берег как зеницу ока, а они только сидели и смотрели. Изверг. Садистка. Сволочь. Хоть бы глоток оставила. Женщина в доме — не к добру! — Итак, любезные господа, как здорово, что здесь мы все сегодня собрались… И совершенно неважно, что старой больной трактирщице пришлось взламывать солитьюдские архивы, бежать через лагеря Изгоев и мамонтовы стоянки и подкупать Фаренгара разными услугами, чтобы он вас выдал, правда, Хро-деч-ка? Ну ничего, добрая тетя Дельфина тебе сувенирчиков привезла, вот тебе ожерелье из великаньих пальчиков да букет из вересковых сердечек, тебе понравится, драконолюбец ты наш. И она действительно выложила все на стол. Пальцы уже ощутимо подванивали, и Телдрин даже порадовался, что не выпил лишнего с утра. — Ох, ну что вы смотрите на меня как на живодера и на погибель рода человеческого, во имя Талоса? Хродольф, я обыкновенная хозяйка таверны, ну с лишним чердаком, парой подземных ходов и маленьким кладбищем рядом, в самом деле. Вот чего ты испугался, ответь мне? — М-м-мну, ну, госпожа, вы бы не одобрили… — Хродечка, я понимаю, я задела тебя своей некоторой резкостью, прости меня. Ну я все время забываю, что ты у нас очень добрый и милосердный мальчик, распидорасивший Салокниру голову в кашу. Не пойми меня неправильно, но когда мы с Эсберном узнали, что орденом Седобородых и тобой по совершенной случайности руководит сраный огромный огнедышащий дракон, родной брат Алдуина, у которого как раз наметился карьерный рост, мы немного… не сдержались. Но, Хродечка, мы с дедой Эсберном тебя очень любим: если тебе так нужна говорящая домашняя ящерка как питомец, то не надо было убегать с криками, соплями и истериками, я любящая начальница. Дельфина улыбнулась. Примерно так улыбались фалмеры, когда чуяли свежее мясцо. Хродольф подавленно молчал, и Телдрин решил не лезть в чужие дрязги. Тут это могло выйти самому дороже. В конце концов, шанс подумать перед тем, как наниматься к Довакину, он уже упустил. — Хродольф, ты взрослый мальчик. Мало того, что ты зассал просто подойти и перетереть, так ты… ты отлыниваешь от своих обязанностей, и нам с тобой нужно серьезно все обсудить. — От какого рода обязанностей? — всё-таки встрял Телдрин. Судя по всему, и с этим нанимателем он прогорел, потому что ни о каких обязанностях его не предупреждали, а Хродольф лишь совестливо смотрел в стол. — Ну, — отчеканила Дельфина, — если отбросить предосудительно живого Партурнакса, то для начала Довакин обещал, что будет снабжать нас припасами, и за язык я его не тянула, пусть он был и пьян в хламину. Телдрин сурово посмотрел на своего незадачливого патрона. Вот как так можно, давать всяким н’вахам обещания в таком состоянии! — Во-вторых, он обещал привести нам новых рекрутов, — и тут Дельфина вперилась глазами прямо в нисколько, совершенно не перепуганную данмерскую рожу. Нет-нет-нет, святые Истребования, только не… — Но я вижу, как он живет и каких долбоебов находит в компанию, так что не видать нам, его благодетелям, ни старости достойной, ни воды стакана. Однако он отлынивает от самого очевидного — от долга Довакина! — Да ебал я этих драконов в сраку, Дельфина, не могу я больше планомерно их искать, заебали они меня, и ты тоже! Хродольф завладел наконец чашкой рассола и начал трезветь. Дельфина смотрела на него строго и задумчиво. — Эсберн предупреждал, что у тебя затянувшийся подростковый период. Знай же, что если бы драконы тебя выебали, это бы кончилось кровавой кашей и парой сопливых бретонских новелл о любви без границ, расовых предрассудков и оглядок на анатомию. Так или иначе, я отдала тебе лучшие годы жизни, рог Юргена тебе нашла и принесла! — Да ты его спиздила у меня из-под носа! — Дала тебе минуту славы. — Ты натравила на меня сраного, блять, дракона, чтобы просто проверить, кто я! — Устроила тебе экскурсию в талморское посольство на банкет. — Экскурсию? Экскурсию?! Желтожопые пидорасы чуть чучело из меня не сделали! Nordus Vulgaris! — Познакомила тебя с Эсберном… — Хотела сказать, заставила спиздить кольцо, огрести от стражи, а потом побегать по Крысиной, сука, норе? Я терпеть ворьё не могу! — …и даже показала тебе Стену Алдуина! — Она, блять, красивая, хоть и нихуя на ней разобрать нельзя, но я все равно потом пошел к Седобородым, Дельфина, хотя мог бы сразу! Ты это понимаешь? Понимаешь? Дельфина была глуха, хотя Хродольф побагровел и едва сдерживался. Телдрин знал: сейчас будут козыри. — Довакин, дракон почти уничтожил Драконий Мост. Жители пришли к нам за помощью, и мы не смогли им отказать. И они хорошо платят, а у тебя как раз была проблема с деньгами, какое совпадение. Стране нужен герой! Образцово-показательный! С национальной идеей пьянства Скайрим как-нибудь сам справится. Ты едешь со мной. — Аууу!.. Скорбный волчий вой ознаменовал добровольно-принудительное согласие. Это был пиздец, подумал Телдрин. Это был просто полный даэдроблядский пиздец. Хродольф посреди запоя и дракон. Можно сразу в Совнгард? Хродди, конечно. Сам Телдрин не очень-то хотел бы всё посмертие пить отвратный эль и драться. — И, предвосхищая Крики и попытки меня убить, знай: если я умру от твоей руки, рассказ о том, что ты делал в «Спящем Великане» в тот самый тирдас, разойдется тиражом в десять тысяч копий, и ты не сможешь на это повлиять. Хродольф успокоился моментально. Что такого патрон натворил тогда, что это служит основанием для шантажа? Насколько были велики его грехи? — Я буду ждать вас через час у ворот, и только попробуйте не прийти. Время пошло. — Стойте! — взял быка за рога Телдрин, пока не было слишком поздно. — Что еще за работа? Почему вы не можете отправить в Драконий Мост нас одних, дамочка? Мы и сами способны разобраться с драконом, уже штук двадцать уложили, а я вообще Телдрин Серо, лучший мечник Морровинда, если на то пошло. Зачем нам вы? — Приятно познакомиться, господин Серо. Хоть кто-то здесь благоразумен. Дело в том, что… — она немного замялась, — видите ли, дракон мало того, что убил половину Моста, эм, своим калом… — Простите, что? — … еще и, как выяснилось, дракон этот имел деликатные проблемы. — Чего?.. — Понос у него был! И несварение! А потом на них наложился еще и съеденный ящик зелий магии разрушения, и Дагон знает, что ещё! В общем, убивать никого не придется, засранца разорвало прямо над Драконьим Мостом: пролился на твердь земную дождь из говна и костей, а так как дракон был на редкость крупным, жители не могут откопать пострадавших третий день и просят помощи у всех, до кого дотянутся, в том числе и у Довакина. Им очень нужны рабочие руки. Видите ли, у субстанции магические свойства и всё такое, никто не рискует трогать. — Это что, хреновая шутка? — Если бы. Увы, это чистая правда. Вернее, грязная. В разговоре повисла несколько неловкая пауза, и муха вновь зажужжала у подоконника, а мышь заскреблась под комодом. Светило радостное солнце, и птицы пели за окном. — Ну, в общем, я пойду-подожду, а вы бы оделись, господин Телдрин, а то у вас набедренная повязка съехала, и я как раз выиграла спор со своим коллегой о велотийском обрезании. До скорой встречи, — и Дельфина вышла, забрав с собой боевую метельную ручку и заботливо поставив сбитую с петель дверь на место. Телдрин посмотрел на Хродольфа. На дверь. На муху. Плюнул и пошел собираться. Прекрасный летний день, и он с патроном едет в глухопердь в прямом смысле выгребать чужое дерьмо лопатами в компании наглухо отбитой садистки. Этот квест просто не мог пойти так, как надо.