За гранью миров

Человеческие крики и выстрелы оторвали Семь от ее музыки. Ваня раздраженно открыла глаза и уставилась на хаос, творящийся в зале. Одетые в странную броню солдаты расстреливали сцену. Через несколько секунд Семь поняла, что ни одна пуля не только не сумела задеть её, но и не подлетела совсем близко — все они разлетелись на куски в нескольких метрах до неё. Обычные зрители кричали и выбегали из помещения, в отличие от нескольких человек с заднего ряда, до боли знакомых Ване, которые сразу же вступили схватку с киллерами. Как она могла не заметить их раньше? А главное, зачем вообще они здесь? Семь сразу же отмела тот вариант, что ее семья просто пришла послушать, как она играет — музыка никогда не интересовала их. Значит, они здесь из-за ее способностей, хотят вернуть её обратно в клетку, где и оставят гнить до конца её такой бестолковой жизни. Гнев, печаль и разочарование от этой догадки навалились ее, не давая дышать, а перед глазами появилась серебристая дымка. Семь чувствовала, что теряет контроль, но… Смерч надвигается на город, иной мир пробирается в ее реальность. Она не может этого допустить; это важнее, чем её обида. — Айден, я думаю, нам пора уходить, — прошептала Ваня, медленно пятясь к выходу со сцены. Она случайно налетела на какого-то солдата, который пытался обойти ее со спины. Старые рефлексы, как оказалось, были ещё сильны — не думая, Семь резким ударом свалила его с ног. Что-что, а такого от хрупкой на вид девушки он не ожидал. Ваня краем глаза уловила синее свечение и услышала крики солдат, но не стала останавливаться и направилась прямиком к выходу из театра. Ей хотелось поскорее скрыться с глаз своих братьев и сестры. Однако надежды не попасться им на глаза сразу же рухнули, когда она врезалась в поджидающего её человека. — Эллисон, — прошептала Ваня и почувствовала, что ее сердце упало куда-то вниз. Сестра робко улыбалась, глядя на неё сверху вниз. Она протянула руки, видимо, желая обнять Семь, но та дернулась и отстранилась. Она все еще помнила, к чему это привело в последний раз. Казалось, в глазах Эллисон промелькнула боль, но она сразу же скрылась за чем-то иным, чего Ваня не смогла понять. — Прости меня, — пробормотала Ваня, скрестив руки у себя на груди и избегая взгляда сестры. — Я не хотела причинить тебе боль. Эллисон осторожно коснулась ее плеча, и Ваня вздрогнула. Сестра же ласково приподняла ее подбородок и погладила ее по щеке. — Ты не злишься? Эллисон покачала головой. Она просто была рада, что наконец нашла сестру, и они смогут стать семьёй. Наконец-то смогут сделать все правильно и быть справедливыми по отношению к Ване. Сама же Семь думала о другом. Она не могла оторвать глаз от повязки на горле сестры, скрывающей ужасный шрам, из-за которого Эллисон не могла говорить. Ведь Ваня сможет это исправить… — Только ее пугайся, — предупредила она Эллисон. Но глаза сестры все равно удивленно (и с капелькой страха!) расширились, когда Ваня сорвала повязку с ее горла. — Все будет хорошо. Айден, ты не мог бы немного помочь? Айден понял, что она просила от него. Ване подумалось, что он бы закатил глаза, если бы они у него были. — Будет немного больно, но все пройдёт. Доверься мне! После этих слов Семь коснулась шрама на шее Эллисон и одним резким движением сорвала швы. Сестра тихо вскрикнула, и ее руки инстинктивно взметнулись к горлу. Она хотела остановить кровь, но Семь перехватила ее руки и тихонько сжала. — Верь мне. Айден, давай. Он притянулся к зелёному свету, исходящему от Эллисон, и рана у нее на горле начала затягивается. Сама же Эллисон же ослабела и медленно осела в руки сестры, а та аккуратно усадила ее у стены. Скоро только тонкий шрам и кровь на горле были всем, что напоминало о недавней травме. — Ты сделал это! — благодарно выдохнула Семь, но тут чей-то крик заставил ее снова вздрогнуть. — Эллисон! — Ваня обернулась и заметила бегущего к ней Диего. Медлить было нельзя. Семь сразу же поднялась на ноги и, прошептав сестре: «Прощай!» — кинулась к выходу. Этим вечером она не собиралась встречаться ещё с кем-нибудь из ее семьи. В конце концов, у неё все еще был апокалипсис, который нужно остановить. *** Эллисон была единственной, кто видел, как на Ваню, подобравшись со спины, напал солдат комиссии. Она уже собиралась броситься на помощь, как вдруг сестра уложила мужчину одним точным ударом. Когда это она научилась так драться? Но времени на размышления у нее не было — Семь уже скрылась за кулисами, и Три выскочила из зала, надеясь перехватить ее по пути к выходу. Эллисон не пришлось ждать долго, и когда её маленькая сестрёнка врезалась в неё, в ее груди разлилось странное тепло. Три готова была благодарить всех богов за то, что Ваня была в порядке и никто не ранил её в этом зале. Улыбка облегчения сама расползлась по ее губам. — Эллисон! — голос Вани звучал глухо, и она не смела поднять глаза. Три попыталась обнять сестру: ей так хотелось успокоить Семь, прижать ее к себе и убедиться, что она в порядке. Но Ваня сразу отстранилась, и на ее лице промелькнул страх, похожий на тот, что появляется у животных, загнанных в ловушку. Эллисон стало больно, когда она задумалась об этом. Какой ещё вред они причинили сестре? Столько лет они делали ей больно, даже не подозревая об этом. «Ты обычная». «Тебе не место здесь». «Просто уходи!» Вот фразы, которые Ваня чаще всего слышала от них. Но Семь все равно любила их и принимала даже те крохи внимания, которые они давали ей. Ваня никогда не показывала, как ей больно, и, пожалуй, единственной причиной, почему они заметили это, была ее книга. Ее книга. Книга, из-за которой они возненавидели свою сестру, хоть это и была чистая правда. А теперь что-то случилось с ней внутри того бункера. Ваня изменилась, и Эллисон не знала, в лучшую или худшую сторону. Сломалась ли она там, в темноте? Они заставили ее бояться прикосновений, но вдруг это не все? Вдруг все гораздо хуже, и последствия намного ужасней, чем Три предполагала? — Прости меня, — шепот Вани вывел Эллисон из ее размышлений. После всего, что они с ней сделали, она просит у нее прощения? Это настолько в духе Семь… — Я не хотела причинить тебе боль. Три аккуратно подняла ее голову, попытавшись заглянуть сестре в глаза. В них было столько вины и искреннего раскаяния, что непонятно было, как Пять вообще мог подумать, будто Ваня намеренно устроила апокалипсис и хотела убить их всех. Она была другой, и ни за что бы не убила невинных людей. — Ты не злишься? — В глазах Вани промелькнула надежда, когда Три покачала головой. О милая Ваня! Тебя заперли в том ужасном месте, отвернулись от тебя тогда, когда были нужны больше всего… И тебя беспокоит, злится ли на тебя сестра? Эллисон чувствовала себя все более и более виноватой с каждой минутой этого разговора. Они были действительно ужасной семьёй. Но теперь у них наконец-то есть шанс все сделать правильно и быть такой семьей, какую заслуживает Семь. — Только не пугайся, — вдруг бросила Ваня и сорвала повязку с горла Эллисон быстрее, чем та успела среагировать. — Все будет хорошо. Айден, ты не мог бы немного помочь? Эллисон не имела ни малейшего понятия, к кому обратилась Семь, ведь в коридоре они были одни. Внезапно ужасная догадка пришла ей в голову. Что, если заключение в бункере все-таки повредило сестре разум и разделило её сознание на несколько личностей? Наверное, она даже не подозревает, что говорит сама с собой. — Будет немного больно, но все пройдёт. Доверься мне, — прошептала Ваня на ухо Эллисон и разорвала швы на ее шее. Три не смогла сдержать тихий вскрик. На мгновение она подумала, что, возможно, Пятый был прав. Но лишь на мгновенье, а после сразу же устыдилась этой мысли. Эллисон верила своей сестре и доверила ей свою жизнь. Однако она все равно не могла остановить свои руки, тянущиеся к разрезанной шее. В глазах начало двоится, и она почувствовала, как Ваня мягко сжимает ее ладони. — Верь мне, — голос Вани был последним, что она услышала, прежде чем провалилась в темноту. *** Диего пропустил момент, когда Ваня выскользнула из зала. Он был слишком вовлечен в битву с Ча-Ча, и не заметил, что Эллисон проследовала за ней. А потом номер Два понял, что обеих его сестер нет в концертном зале. Множество вариантов, один хуже другого пронеслись у него в голове. Их могли похитить, или ранить, или убить… Диего кинулся к выходу в коридор, надеясь успеть вовремя. Долго искать ему не пришлось. Уже через минуту Диего увидел две фигурки в конце коридора, которые стояли рядом друг с другом и о чем-то разговаривали. Он расслабился на секунду, увидев, что они в порядке, что Эллисон нашла Ваню и никто из них не пострадал. Но уже через секунду, когда Семь сорвала с шеи сестры швы, Диего не смог сдержать крик: — Эллисон! Ваня увидела его, сказала что-то сестре и побежала к выходу. Она оставила Эллисон одну истекать кровью и спасала собственную шкуру. Во всяком случае, так показалось Диего. Два замер на секунду, гадая, догнать ли одну сестру или попытаться спасти другую. Хотя, возможно, он только думал, что решал. Два не мог позволить ещё кому-то из его семьи умереть. А Ваня… возможно, она действительно была опасна, зла на них и вызывала апокалипсис. Семь напала на Эллисон, стараясь завершить начатое. Как он мог после этого думать, что она не сможет убить совершенно незнакомых людей? Диего подбежал к неподвижному телу сестры и упал перед ним на колени, торопясь зажать рану. Ему потребовалась несколько секунд, чтобы понять, что никакой раны на шее Эллисон больше нет. Тонкий шрам и уже подсохшая кровь — вот и все, что сумел разглядеть Диего. Все стало ещё запутаннее, чем раньше… Что, если Семь не убивала, а лечила? Два не очень понимал, в чем заключалась способности Вани, и, возможно, исцеление было одной из них. Но тогда почему она убежала? От чего хотела сбежать? *** Ваня выбежала на улицу, протиснулась сквозь толпу людей, окружавших здание, и влезла в ближайшее такси. Молча протянула водителю несколько смятых десятидолларовых купюр, она пробормотала нужный адрес и откинулась на кресло, поймав на себе странный взгляд таксиста. Выглядела она, должно быть, неважно, но это мало волновало ее сейчас. Она слишком устала для этого. — Айден… — пробормотала Ваня, засыпая: — Тебе понравился мой концерт? Но его ответа Семь уже не услышала, так как провалилась в сон. Если бы у Айдена было лицо, он бы улыбался, глядя на спящую девушку. Его сестра снова была с ним, и она была прекрасна, как никогда раньше. Айден любил её больше всех на свете. Он никогда не говорил ей этого, но был уверен, что она знает.