Точки соединения

Ремус сидел на диване вместе с Питером, когда в гостиную зашли Сириус и Марселин. Джеймс был уверен, что эти двое забьют на общее возвращение в каникул и приедут поздно ночью, Ремус знал, что он прав, и просто надеялся на то, что этим двоим хватит мозгов никому не попасться. Потому что один раз на пятом курсе Макгонаггал уже ловила Бродягу на подобном и ясно дала ему понять, что в следующий раз ему так просто это с рук не сойдёт. Ремус бросил на вошедших быстрый взгляд и вновь уткнулся в книгу. Его странная влюблённость в Макмиллан исчезла так же неожиданно, как и появилась. Буквально пара недель и вуаля – он вернулся в прежнее состояние, снова стал обычным парнем. Потому что, что бы он там себе ни напридумывал, а шансов у него не было. Он другой. И Марселин знала его секрет. Даже если она и питала к нему нечто вроде симпатии, после того, как узнала, что он – оборотень, всё исчезло. Он, конечно, не знал этого наверняка, но не сложно было догадаться. - Кажется, они хорошо провели время, - Питер проследил взглядом за тем, как парочка скрылась на лестнице в спальни парней. – Может, стоило их предупредить? – он посмотрел на Ремуса. Ремус ухмыльнулся. - Сейчас сами всё узнают. Три, - он прислушался к шумам гостиной, - два…один. - БЛЯТЬ, БРОДЯГА, - донёсся ор Джеймса. Ремус практически видел, как Сириус с Макмиллан отступают обратно на лестницы, поспешно закрывая за собой дверь, но – бесполезно, они уже видели слишком много. Все в гостиной на мгновений умолкли, а потом начали разговаривать громче, словно пытались заглушить происходящее. Ремус и Питер переглянулись, на лицах были одинаковые смеющиеся улыбки. Вечер четвёртого января начался для Марселин вполне неплохо. Картина голых Лили и Джеймса, которых они с Сириусом вчера застукали в спальне, уже начала стираться из памяти. Утро она провела в библиотеке вместе с Ремусом, дописывая эссе для Макгонаггал на тему «Пять типов трансфигурации предметов», которое было задано им на каникулы. После обеда пару часов торчала в Выручай-комнате, наслаждалась одиночеством и старалась не думать о том, что уже через неделю или чуть больше… …пожалуйста, пусть будет чуть больше… …она будет стоять и смотреть на то, как Слизнорт и Флитвик отправляют её домой. Ещё в доме Поттеров в какой-то момент убедила себя, что в девяносто пятый она попадёт однажды, когда-нибудь потом, не скоро, а до тех пор – продолжит наслаждаться жизнью здесь. В конце концов, за последние четыре месяца возвращение домой превратилось для неё в какую-то розовую сказку, пушистую мечту, которая вряд ли однажды исполнится. Поэтому Марселин сильно ахренела, когда чуть не налетела на повороте на Макгонаггал, которая потом – ко всему прочему – сообщила, что её, Марселин, вызывает к себе директор. …да ну не могли они найти способ, только не сейчас, когда всё стало так хорошо. Дед, скорее всего, хочет сказать, что они никогда не смогут вернуть её обратно, какая жалость, но ей придётся навсегда остаться в семьдесят седьмом… От одной только мысли о том, чтобы остаться здесь, внутри что-то приятно шевелилось, но Марселин никак не могла понять – это сладкое предвкушение или дёргающаяся тревожность. …и ты не можешь остаться, помнишь? Тебя ждёт Фред. Вы поссорились, теперь должны помириться, ты не можешь бросить его… Фред. По спине пробежал странный холодок. Точно, Фред. Как она могла забыть? Рвалась к нему всё это время, а теперь, спустя полторы недели, проведённых рядом с Сириусом, словно и не чувствовала ничего. Марселин не заметила, как Макгонаггал довела её до кабинета директора. Не услышала, как она назвала горгулье пароль («Лимонный торт»). Очнулась только тогда, когда ноги начали подниматься по лестнице, и в ту же секунду попыталась взять себя в руки. В конце концов, дед просто сообщит, что её отправление состоится не так скоро, как хотелось бы, потому что у Слизнорта и Флитвика возникли какие-то проблемы и… Дамблдор не сказал ничего подобного. - Здравствуйте, профессор, - Марселин закрыла за собой дверь. - Добрый вечер, мисс Макмиллан, - Дамблдор кивнул в знак приветствия, следя взглядом за тем, как она проходит по кабинету и садится на стул. – У меня для вас очень хорошие новости, - он улыбнулся… …ты вообще видела когда-нибудь, чтобы он вот так улыбался? Обычно – только дежурная улыбка, сейчас она эмоциональная, словно настоящая… …а у Марселин по телу прошла дрожь. Руки похолодели, сердце словно замедлило движение… …нет. Только не это… - Несколько дней назад профессор Слизнорт и профессор Флитвик сообщили мне, что у них всё готово. Нужно было провести несколько тестов, убедиться, что всё безопасно. И сегодня утром мне стало известно, что все тесты прошли успешно, а это значит, что… - нет. Марселин вдруг показалось, что весь мир замедлился, она словно попала в какой-то дурацкий фильм. В ушах зазвенело и слова Дамблдора она могла разобрать только по губам, - …и уже завтра вы сможете вернуться в своё время. Мир закачался, и ей пришлось вцепиться в ручки кресла, чтобы не свалиться на пол. Горло сдавило, словно она должна была в любую секунду закричать, но крика не было. Глаза странно жгло, но слёзы – не шли. …это шутка. Дед просто настраивает тебя на то, что однажды должно будет случиться, чтобы ты не расслаблялась, помнила, что должна вернуться… Она почти смогла себя убедить. Почти. - …завтра в час дня вы должны будете прийти в крыло, всё будет выглядеть так, словно вы погибли… Марселин вскинула на директора красные глаза. Она же не ослышалась? - Погибла? – слова дались даже без особого труда, возможно, со стороны она выглядела не так уж и плохо. - Погибли, - Дамблдор кивнул. – Мы должны как-то объяснить ваше исчезновение. И это будет лучший вариант, чтобы все поверили. - Но можно же, - голос сорвался, пришлось откашляться, - можно сказать, что я вернулась в Россию. - Ваши друзья будут вам писать. И даже если вы не будете отвечать, кто знает, как долго они будут пытаться с вами связаться. Возможно, чьё-то письмо перехватят. Возможно, в этом письме будет важная информация, которую ни в коем случае нельзя знать нашим врагам. Я не могу так рисковать. Марселин сильнее вцепилась в ручки кресла, так что ладони начали болеть. Она должна была догадаться, что дед придумает нечто подобное. У него бошка работала двадцать четыре на семь, без перерыва генерируя идеи по захвату мира. Естественно, он обстроит всё так, чтобы все думали, что её больше нет. …но ты есть, Марс! Ты ЕСТЬ!... Больше нет. - Я могу идти? Дамблдор испытал к девочке что-то вроде жалости, когда она подняла на него покрасневшие глаза. Она не плакала, нет, но он не думал, что она сможет так просто отпустить всё, что здесь произошло. Возможно, она даже попытается сбежать. Сегодня или завтра. Но он это предусмотрел, позвал нескольких бывших студентов, дал им поручение следить за одной студенткой, судьба которой особо важна для всего магического мира. Они следят за ней с самого её возвращения в Хогвартс и если что – обязательно остановят. - Завтра в час дня в Больничном крыле, не опаздывайте. Марселин ничего не ответила. Встала с кресла, боясь, что может рухнуть на пол в любую секунду, и на дрожащих ногах вышла из кабинета. Она не почувствовала, как ладонь коснулась деревянной ручки. Не услышала, как с мягким стуком за спиной закрылась дверь. Не заметила, как ноги сами по себе понесли её в гостиную. Потому что единственное, что она сейчас замечала, чему могла уделять достаточно внимания, - мысли. Воспоминания, которые она должна была оставить позади. Просто уйти, как будто этого всего никогда и не было. …у тебя ещё есть шанс сбежать. Рассказать всё Сириусу и сбежать с ним куда-нибудь далеко, во Францию или даже Америку, скрыться со всех радаров, начать новую жизнь, только вдвоём… Фред. Она не могла поступить так с Фредом. Хотела, Мерлин свидетель, до дрожи в напряжённых руках хотела наплевать на всё и остаться, но навязчивые мысли о рыжем не давали покоя. С одной стороны – она не видела его уже четыре месяца, практически забыла, как он выглядит, память о нём истончилась, превратившись в воспоминания об обычном парне, с которым у неё когда-то что-то было. Но с другой стороны – это для неё прошло четыре месяца, для него пройдёт всего несколько минут, и она не могла оставить его там без объяснений, не могла просто сбежать, чтобы он следующие пару недель думал, куда она пропала, слал письма в пустоту. Она не могла так с ним поступить. …а с Сириусом – могла?... Марселин зажмурилась. Вдруг поняла, что уже не идёт по коридору, а сидит на диване в гостиной с книжкой на коленях. Кажется, она заходила в спальню и встретилась там с Лили и Алисой. Они настороженно на неё посмотрели и спросили, всё ли с ней нормально, а она ответила, что, всё в полном порядке. А потом спустилась в гостиную в попытке почитать, но сейчас не помнила даже названия книги. Медленно встала. И без колебаний начала подниматься в спальню парней. …Сириус…он остаётся здесь. Ты не можешь бросить Фреда, но зато бросаешь Сириуса, вот так просто, за секунду решаешь, что его жизнь не стоит спасения, ведь переживания рыжего куда важнее… Она всё ему объяснит. Расскажет, как всё было и почему она так поступила. В конце концов, Сириус понял, что она жива. Понял в тот самый момент, когда она оказалась на пороге дома на Гриммо. Возможно, он ходил за ответами к Дамблдору, и тогда ей придётся объяснять намного меньше. Марселин дрожащей рукой открыла дверь. В спальне было пусто, парни где-то шлялись. Но так даже лучше. Вряд ли она смогла бы прямо сейчас встретиться с Сириусом. …а потом типо сможешь?... Возможно. У неё хотя бы будет время подготовиться, настроиться, прийти в себя. …ты сама-то себе веришь?... Да. Она сможет. Просто немного времени, чтобы привыкнуть к тому, что ей рассказал Дамблдор. Немного времени, чтобы прийти в себя, и уже завтра она будет в полном порядке. … не буду даже спрашивать, какая тебе разница, как ты будешь чувствовать себя завтра… Когда через полтора часа Сириус вернулся в спальню – Сохатый поднялся к Эванс, а Лунатик и Хвост завернули на кухню, - за пологом на своей кровати обнаружил спящую Марселин. Выражение его лица не изменилось, когда он накинул на свернувшуюся в клубок девчонку тёплое одеяло и убрал с её лица несколько волнистых прядей. А потом закрыл полог, наложил на кровать заглушку на случай, если Хвост и Лунатик вернутся и начнут разговаривать, снял с сушилки у печки полотенце и зашёл в ванную комнату. Утром Марселин проснулась, пока Сириус ещё спал. Часы показывали десять утра. Уроков сегодня ещё не было – первый учебный день должен быть завтра, но Марселин на него уже не попадёт. …больше ни одного урока не будешь сидеть за одной партой вместе с Лили или Алисой, в твоём времени их вообще нет… Зато есть Сириус. И у них будет очень трудный разговор. …уверена, что будет?... Нет. Не уверена. Думала об этом вчера, пока не уснула, и так и не смогла понять, как правильнее поступить. Сказать ли ему, что она вернулась? Или оставить это при себе, не тревожить его лишний раз, не напоминать. Это было бы логично. Он прошёл через многое, чтобы в какой-то момент без предупреждения к нему подошла девчонка, с которой у него когда-то что-то было, и сказала, что только что вернулась из прошлого. Вряд ли кто-то, даже Сириус Блэк, сможет спокойно перенести нечто подобное. Марселин аккуратно перевернулась на другой бок. Сириус лежал на животе, обеими руками обнимал подушку и тихо сопел. Она не могла его бросить. Но у неё не было выбора. Конечно, они могли бы спрятаться, уехать как можно дальше, но никто не гарантировал, что их не найдут. А если найдут, кто знает, что с ними сделают. Сейчас она точно знала – если вернётся в своё время, Сириус будет жить. А если останется…возможно, у неё получилось бы спасти Лили и Джеймса, получилось бы спасти кого-то ещё, достаточно было просто уничтожить предателя. Но откуда ей знать, что из-за этого не погибнет кто-то другой? Молли и Артур? Если они умрут – Фред и Джордж никогда не родятся. А вдруг Гарри погибнет ещё ребёнком? Или кто-то ещё? И если этим утром мысли о Фреде не смогли бы заставить Марселин молча сбежать от Сириуса, то мысли о неизвестном будущем смогли. И она сбежала, как сбегала из его спальни много раз до этого, но в этот раз уже навсегда, чтобы через пару часов оказаться лежащей замертво в Больничном крыле. Сириус не понял, что случилось, когда Макгонаггал поймала его на выходе из Большого зала. …часы показывали половину второго… Сириус всё ещё не понимал, что случилось, когда кошка сказала ему следовать за ней, и начала подниматься на второй этаж. Сириус пока не понимал, что сказал Лунатику, что встретится с ним позже, потому что хотел ещё отыскать Макмиллан, которая, скорее всего, как обычно торчала в библиотеке или спальне в обнимку с книжкой. …часы показывали тринадцать сорок… …когда Макгонаггал остановилась перед Больничным крылом, повернулась к Сириусу и сказала, что это был несчастный случай, её нашли сегодня утром на берегу озера. Тёмная рука коснулась груди в порыве осознания, но Сириус прогнал её. Этого не может быть, херня какая-то… …часы показывали тринадцать сорок три… …когда Сириус остановился рядом с больничной койкой. Ноги отказали, и он мешком повалился на колени перед ней. Марселин, Марс, Макмиллан блять лежала на идеально чистых белых простынях, и лицо у неё было практически таким же белым, как и эти простыни, только глаза, под которыми плыли разводы туши, выделялись чёрным. Сколько раз эта тушь точно так же растекалась, когда они трахались, он не смог бы сосчитать. Только тогда она была живой, она сама была – жизнью, состояла из неё на сто грёбанных процентов, а сейчас она лежала здесь и от жизни в ней не было ничего… …часы показывали два часа… …когда дверь крыла открылась, но Сириус даже не развернулся. Продолжал сидеть на полу, так что колени уже болели, и сжимать холодную белую руку. На плечо опустилась чья-то рука. Кто-то громко выругался. Кто-то всхлипнул. Сириус не отрывал глаз от её лица… …часы показывали четыре часа… …когда в крыло по поручению Дамблдора зашла Макгонаггал. Ширма, которая до этого огораживала только одну кровать, теперь закрывала две. Минерва тихо заглянула за неё, чтобы обнаружить задремавшего на второй кровати Сириуса Блэка. Минерва вышла и направилась к другому концу крыла, где за ширмами уже стоял большой котёл… …часы показывали половину шестого… …когда за ширму зашёл профессор Дамблдор и попросил Сириуса выйти. Но он не вышел. По крайней мере, не со второй попытки, и даже не с третьей. Мадам Помфри пришлось вколоть ему успокоительное и вывести в коридор, чтобы парень наконец-то позволил им закончить начатое…. …часы показывали без десяти шесть… …когда Дамблдор несколько раз взмахнул палочкой, снимая наложенные чары… …часы показывали семнадцать пятьдесят две… …когда Марселин Макмиллан открыла глаза.