Бродячая катастрофа

На улице поднялся противный ветер, а некогда чистое и голубое небо стало заволакивать тëмными тучами, не внушающими надежд на хорошую погоду: та стремительно начала портиться. Скоро по черепице крыши и по грязным стеклам забарабанили крупные капли дождя. Вот чего ещё не хватало для полного счастья. Прогноз погоды, ты, конечно, бываешь достоверным, но всë-таки ты порой бываешь и лживой мразью, так и знай. Зара, будучи в глубоких думах, сидела на полу в одной из комнат и время от времени брала различные фрагменты заметок и пыталась соединить друг с другом, чтобы получить читабельный текст. Уверенность в своих силах резво перепрыгивала с отметки «всë плохо, это конец, ты бездарность и сплошная обуза» к «хм, а я хорошо умею собирать пазлы, мы, очевидно, решим эту загадку» и обратно. Она всë ещё была в состоянии ясно и трезво мыслить, хоть физическое состояние оставляло желать лучшего. Еë жутко знобило, внутри словно полыхал огонь, а еë саму посадили в снежный сугроб. Дрожь пробирала всë тело: чувство тяжести постепенно сковывало тело оковами боли. К рукам и ногам словно было приковано по железному булыжнику. Ей было очень холодно, но она не решилась попросить пальто у Чуи: что даст дополнительный слой одежды? Но был один плюс — голова больше не разрывалась от любого звука. Но за этим же последовал и минус — всë вокруг словно заглохло: все звуки стали малость глухими и казались такими далëкими… Зара мысленно позавидовала выдержке Дазая, который продолжал стоять на ногах и исследовать дом вместе с Чуей. Хотя… Если судить по внешнему виду, ему было легче переносить последствия яда: учтëм ещё и то, что часть из возможных симптомов не проявилась. Живучесть и стойкость, не каждому данная природой, — что взять. Она попробовала соединить ещё два фрагмента. Нет, не подходит — по смыслу, да и по форме самих обрывков. Мимолëтом она глянула на Чую, который копался в ящиках письменного стола. Внезапно тот подошëл и отдал ещё один фрагмент, который поднял с пола. И именно ему Зара быстро нашла место: кусочек идеально дополнял предложение, написанное в конце заметки. Она осторожно, боясь даже дунуть лишний раз на плоды своих трудов (окно было закрыто, сквозняка не наблюдалось, а сами мафиози умудрялись ходить, не поднимая ни пылинки), одними ногтями подцепила обрывок и положила его на нужное место. Она снова оглядела все бумаги, которые смогла собрать: ни одного целого листа, части слов не хватает, но этого достаточно, чтобы можно было прочитать. Запи… 5 апреля 2010 Я уже устал. Меня всë раздражает… не сползает с моего лица. Порой мне кажется, что смотрю в зеркало — не на самого себя. Я ли …? Порой я забываю про свою улыбку и продолжаю улыбаться… Арсений один раз спросил, почему я улы… глядя на еду. А ДАЖЕ УЖЕ НЕ ЗНАЮ! Не могу перест… Почему я вообще улыбаюсь… Раз я улыбаюсь, мне должно быть радостно? Запись номер 11. 13… ня Сегодня брат в очередной раз вскрыл ребëнка, пойманного на трассе. Я тогда спросил его: а в чëм смысл жизни, он мне не ответил. Сказал лишь: жить, чтобы тебе было хорошо. Так, жить чтобы есть. Что значит: чтобы было хорошо. Что для кого значит это хорошо. Запись номер 12. 15 декабря… Мама снова привезла кучу… бутылок. Надо спрятаться, пока… чалось. Мы живем в домике посреди леса, с этим проблем не будет. Но мне страшно. Я не знаю почему. Я улыбаюсь, но в душе не становится весело. Почему? Мы ведь улыбаемся, когда нам хорошо. Почему не получается наоборот? Может быть, если я буду чаще улыбаться — поможет? Может хотя бы тогда на нас перестанут кричать… и бить? Запись номер 3… Как же меня достали все эти крики! Она снова кричит… что я бездарность. Что не приношу пользы. Это не со зла, но… Мне хочется плакать. Запись номер 7. Я думаю, что нашëл своë призвание. А быть убийцей здорово. Я …огу заставить других почувствовать мою боль. Улыбаюсь снова. Но на душе по прежнему туман. Я… не понимаю. Радуюсь ли я? Иль это очередной лживый образ? Мираж? Мне действительно нравится вкус чужой боли? Или снова притворяюсь? Запись номер 4. Никогда не думал, что это случится. Дома почти не поя… еды. Раньше мы довольствовались дичью, пойманной в лесу, но… Скоро еë начало не хватать. Дикие звери стороняться этого леса. Брат принëс… ело. Человеческое. Тому, что это было уже …чально мëртвое тело, я не поверил. Но было вкусно… Давно так сытно не ел. Запись 8… 2012 Я вернулся домой… дели. Но я не нашëл ни брата, ни сестру. Они мертвы. Это все из-за меня. Если бы я не уехал на раб… скву, они были бы живы. Я найду убийцу и свершу правосудие. Кто бы не был убийцей… Найденного в доме и информации в этих записях, которые, судя по всему, раньше были дневником, но потом его порвали (Чуя нашëл твëрдую обложку с частью оставшихся чистых листов, валяющуюся в пыльном углу), было достаточно, чтобы можно было строить теории по поводу того, что произошло. — Здесь жила семья. Мать пила и регулярно била детей и кричала на них. Были они в бедности, не хватало даже еды, но в то же время находились средства на… Спиртное? — Могли к соседям ездить. — заметил Дазай, который говорил Заре почти в ухо, чтобы она точно слышала. — Ну ладно. Они от голода начали заниматься каннибализмом. — Потом автор дневника устроился на работу убийцей. Уехал. Вернулся — а его брата и сестру убили. Скорее всего это их тела лежат на крыльце и в доме. — Если автор дневника — Амай… Тогда всë сходится. — задумался Осаму и почесал затылок. — Он вернулся, нашëл родню убитой, потом пошëл в лес и там его придавил ствол, после чего он сгорел. Ну и мог стать призраком-кумо. Но тогда вопрос. — Кто убил его родню. И мы так и не нашли труп матери. — Либо еë съели, либо она проявила благоразумие и свалила из дома ещё раньше. — А это могла сделать жертва, которую приволокли живой? — Возможно-возможно. — смутно покивал Дазай и подошëл к книжному стеллажу в другом конце комнат. Зара хрипло вздохнула и снова уставилась на бумаги. Потом взглянула на нож, который был орудием убийства и был подобран у одного из трупов. Вроде столько информации собрали, но никаких идей касательно убийства кумо. Она опустила голову и сжала пальцы, обхватив ими макушку. Чëрт. В голову больше ничего не приходит. На душе словно мыши заскреблись. Снова это противное чувство тревоги. Что опять не так, а, параноик?! Она зло сверкнула глазами и подняла голову. Гнев тут же сменился неподдельным страхом, послышался шумный вздох. Грудь заболела от бешеных, частых ударов сердца. Рука непроизвольно потянулась к старому ножу. Несколько секунд. Некогда думать! Некогда предупреждать! Один рывок. Один толчок. Два удара. В глазах у неë потемнело. Зара была как будто в тумане, но она знала, что делает и как это нужно сделать. Как пальцы сжимают рукоять ножа обратным хватом, как сама вскакивает и со всей силы наваливается правым плечом на врага. Чëрная, густая, пахнущая мерзопакостной гнилью кровь брызнула ей на лицо, но это было лишь сигналом: она с злобным рыком, словно пытаясь выместить всю свою боль и ярость, толкнула рукой и плечом уже невидимого ей врага и со всей силы пнула ногой. Пальцы на правой руке дрогнули снова. Больше не было сил держать нож — тот едва не упал на пол, но Зара подхватила его левой рукой и, шумно и тяжело дыша, взглянула на существо, которое едва не запустило когти в спину Дазая в надежде быстро и по-хитрому избавиться от него. Монстр, раненый в одну из семи рук, забился в мучительных судорогах и конвульсиях, яростно и жалобно крича, словно… Ребëнок, который пытается добиться к себе внимания и жалости. Как ребëнок, который по неосторожности споткнулся об неровность, упал на асфальт и разодрал в кровь коленку. Зара сравнила этот вопль и плач с детским, но сама не знала, почему. Мало что было человеческого в этом существе. Глупый призрак, на уме которого одни лишь инстинкты, который мечется в поисках покоя, вымещает свою ненависть и слепую злобу на живых. Она подошла к дëргающемуся телу, послышался свист рассекаемого шестью руками воздуха. Тот своими двумя чëрными глазами-дырами уставился прямо в лазурные глаза, а потом и на окровавленный нож. — Так вот что может тебя убить. — прошипела Зара и бросила мимолëтный взгляд на нож. Монстр в ответ лишь озлобленно рыкнул. Она замахнулась левой рукой с намерением добить существо, которое едва не ранило еë товарища, но, вовремя опомнившись, помотала головой и всучила нож подбежавшему Чуе. — Добей. Его. А то я. Могу промахнуться. Я правша. А у него. Семь рук. — прерывисто прошипела она. Чуя не стал возражать: одним движением он метнул нож прямо в голову семирукому созданию. То издало предсмертный хрип, испустило последний вздох и застыло. Навсегда. Нож стал оружием, которым его можно было убить. Убить одного из призраков этого места. До этого никакие физические атаки не несли для него ущерба. Этим же ножом был убит один из обитателей этого дома. Можно было сказать: тот призрак и был тем убитым человеком. А призрака можно убить… Орудием, которое стало причиной его смерти при жизни. Логично звучит. И эта догадка стрелой пронзила мысли Зары. И не только еë. Но сейчас была другая проблема. — Сядь. — коротко скомандовал Чуя и, за плечи подведя Зару к ближайшему стулу, посадил. Та недоумëнно выгнула бровь, но сопротивляться не стала. В глазах у неë медленно начало темнеть, а в пальцах правой руки появилось противное, сосущее и колющее чувство. Только сейчас она заострила внимание на этой руке: она болела сильнее, нежели левая. Чуя закатал рукав свитера Зары, который был разодран и, к тому же, потемнел. Теперь-то было понятно, почему. Кровь бордовыми ручьями вытекала из трëх глубоких рваных продольных ранений на руке. ≪Эта тварь успела меня поцарапать. Хе, ну да, было бы слишком просто, если бы я уцелела после такой атаки. Знала же, что у него семь когтистых рук. И полезла. Тараном.≫ усмехнулась про себя Зара. Она едва заметно поморщилась, когда Дазай начал наматывать бинт на руку, туго затягивая его в попытке остановить кровь. Темнота продолжала сгущаться. Скоро Зара едва различала силуэты Дазая и Чуи. Но чувство страха уступило место холодному спокойствию и безразличию к происходящему. Всë тело безвольно и устало расслабилось. Словно тебя утягивает в морскую бездну. Холодную, тëмную, непроглядную. Внезапно стул под ней исчез, а Зара поëжилась: на плече и бедре были ощутимы чьи-то руки и цепкие пальцы. От душевной усталости не осталось и следа. Грудная клетка начала ныть и болеть ещё сильнее: проснулся потаëнный зверь по имени Паранойя. Утробно рычащий и болезненно воющий предвестник опасности яростно выгнулся дугой. Зара широко распахнула глаза и из последних сил вцепилась в жилет, крепко сжав пальцами ткань: снова тело наполнило липкое чувство страха. Страха новой боли. — Успокойся, я тебя не уроню. — заворчал Чуя и для убедительности чуть надавил пальцами на плечо. Он вдруг метнулся и выбежал из комнаты. Куда именно Накахара нëс её — она точно не знала. Неведение. Но… Зверь вдруг перестал завывать. С каждым глубоким вдохом и выдохом паническая атака, чуть не захлестнувшая, начала отступать. Это была серьëзная борьба, в которой Зара пыталась показать самой себе, где страху не место. ≪ Успокойся. Он не уронит. ≫

***

— Чëрт. — первое, что вырвалось из уст Чуи, когда тот обернулся на утробный рык. Всë произошло слишком быстро, но он как будто в замедленной съëмке наблюдал: Зара напала на подкравшееся со спины Дазая существо первая. Та оттолкнула призрака от Осаму и заставила чудовище пожалеть об ошибке, которая стала последней в жизни. Но и Заре пришлось заплатить за свой поступок. Она стояла над извивающимся телом семирукого существа, будто не видя ничего перед собой. Просто впившись взглядом в одну точку, не смея его отвести. Вдруг она помотала головой и попросила Чую прикончить врага. Голос еë стал малоузнаваем. Шëпот то и дело прерывался: она останавливалась, чтобы попытаться отдышаться. От глаз не скрылось: ткань рукава на правой руке была разодрана и окровавлена. Зара смогла защитить Дазая от атаки, но сама от неë не спаслась. Чуя, как подорванный, быстро усадил еë на стул, а Дазай снял бинт с правой руки, после чего намотал на раненую руку и посильнее затянул его в узел. Сейчас надо любыми способами остановить кровь: нельзя допустить при таком серьëзном отравлении ещё и обильную кровопотерю. Скоро давящая повязка была наложена: бинт стремительно потемнел, окрасившись в бордовый цвет. Жизнь утекала вместе с кровью, а яд заставил этот поток усилиться, принëс с собой ещё больше боли. Чуя до скрежета стиснул зубы: нет, он сделает всë, чтобы помочь ей. Надо отнести Зару к печи и срочно прочистить рану. В этом доме есть всë необходимое: посуда, начиная кастрюлями и тарелками и заканчивая ножами и другими столовыми приборами. Если повезëт, они найдут ещё и соль. А на улице есть колодец, источник воды. Чуя подхватил Зару на руки и со всех ног понëсся в комнату, где стояла печка. Девушка хрипло дышала, а дрожащими пальцами так сильно сжала его жилетку, словно боялась, что опора в любой момент может исчезнуть. Только теперь он заметил, насколько Зара была плоха: кожа стала жуткого бледного цвета, как у мертвеца, а всë еë тело то и дело пробирал озноб. Лоб был пламенный, а пальцы холодные, едва не ледяные. Чуе не хотелось даже представлять, что она сейчас испытывает. Ведь высокая температура в купе со всеми вытекающими последствиями уже вызывает желание если не лечь и сдохнуть, так ругаться и пытаться что-то сделать, чтобы хоть немного облегчить своë положение, уж точно. Ранение лишь подливает масла в огонь и может упростить задачу яду, основная цель которого — вымучить до желания собственными руками оборвать себе жизнь и только потом убить. Чуя зарычал сквозь зубы: ну уж нет, так просто ты здесь не умрëшь! Парень, за считанные мгновения достигнув нужного помещения, присел и аккуратно посадил Зару на пол. Длинные бледные пальцы отпустили плотную ткань жилета только тогда, когда она почувствовала под собой твëрдую поверхность. Лазурный, немного помутнëнный взгляд заметался по сторонам, словно пытаясь определить местоположение и наличие врагов. Но, не заметив ничего, что могло бы представлять угрозу, Зара опëрлась головой об стену и замерла в одном положении, не смея пошевелить и пальцем: любое лишнее движение и беспокойство может помешать формированию тромбов и усилить кровотечение. Дазай уже начал копаться в рюкзаке Зары в поисках зажигалки. И быстро нашëл еë — она лежала в отдельном маленьком отсеке, что было просто прекрасно, ибо в основном отсеке творился такой армагеддон, что разумному описанию не поддаëтся. Осаму также пробежался по дому и собрал кучу мусора. Ну, кому-то это покажется мусором, но тряпки, пускай даже и пострадавшие от нападения тараканов и времени, старая одежда и прочее были весьма кстати в их-то положении. В углу, возле печки, он отыскал ещё и сухие колотые дрова в подставке-поленнице. Чуя вернулся с улицы — на одежде были следы от капель дождя и травы, на полу обувь оставила грязные следы, но цель была достигнута: он вернулся с ведром, полным свежей, холодной, колодëзной воды. А Дазай тем временем открыл окно и, когда вытащил кочергой остатки сгоревшего топлива и сложил в горнило печи часть одежды и дрова, поджëг зажигалкой. Языки пламени быстро охватили ткань вместе с дровами. Чуя же перелил воду из железного ведра в заранее приготовленный чугунок, который откопал Дазай, и снова вышел на улицу. Осаму тем временем достал из-за угла ухват. Вопросов по поводу того, как пользоваться сие инструментом, у него не возникло: Зара, когда ходила по дому и распалялась, мол, я этих штуковин уже сто лет не видала, такое ощущение, что попала на хрен знает сколько десятков лет назад, никогда не думала, что снова это увижу и тому подобное, рассказала о том, как их использовали ранее. Для чего она это всë рассказывала? Остаëтся только догадываться. Вполне возможно, что она таким образом пыталась успокоиться и развеять давящую тишину, да заодно и голосовые связки в чувства привести. С помощью ухвата Дазай сунул чугунок, полный воды, в печь и закрыл заслонкой. Потом ещё спохватился и вытащил задвижку, чтобы дым уходил через трубу на улицу. Пока вода медленно, но верно кипятилась, Дазай вытащил из одного шкафчика что-то вроде тазика и кастрюльку, сложил туда тряпки, которые были более менее целые, потом начал шарить по другим шкафчикам в поисках соли. Чуя тем временем продолжал таскать воду из колодца. Скоро почти полностью вскипевшая вода была вылита в таз, где лежала одежда, и в кастрюлю, Дазай перелил ещё колодëзной воды из ведра в горячий чугунок, вернул посудину в печь и подошëл к Заре. Она действительно была похожа оттенком кожи на живого мертвеца, ещё и колотило еë нешуточно. Но кровавое пятно на повязке перестало увеличиваться в диаметре. Дазай осторожно снял повязку, остерегаясь спровоцировать возобновление кровотечения, и удовлетворëнно выдохнул: кровь больше не шла. Он бросил грязные бинты в угол и переложил продезифицированную одежду из тазика в кастрюлю, после взял одну футболку из той кучи. Придерживая одной рукой запястье Зары, а другой — тряпку, он медленно провëл смочëнной горячей водой тканью вокруг рваных порезов, избавляясь от бордовых следов на коже, и, когда футболку вдоль и поперëк испачкали в крови, он взял другую, чистую, и повторил процедуру. Пока Дазай занимался ранением, Чуя вылил грязную воду из тазика на улицу, залил туда чистую, кипячëнную, из чугунка, забросил туда окровавленную одежду и, сняв перчатки, прополоскал еë. Так одежда кочевала из кастрюли в руки Дазая, из рук в тазик, из тазика в кастрюлю и по кругу. Но нужный результат был достигнут: кожа вокруг ранения была абсолютно чистой, а лицо очищено от брызг чëрной крови. Чуя надел перчатки обратно и взял в руки один из кухонных ножей. Выбрал он из всего арсенала (а так были ножи всех размеров) тот, у которого было самое короткое и тонкое лезвие с острым концом. Подошëл к печке и стал прокаливать на огне лезвие. На стол вдруг что-то бухнулось: это Дазай отыскал контейнер с солью. Он был полон хоть и почти наполовину, но этого было предостаточно, особенно если учесть, что контейнер был объëмом примерно литров пять. Накахара достал свой телефон и включил на нëм фонарь, направив тот на рану Зары, где среди распоротой плоти были видны кусочки земли и даже несколько камушков, которые попали в рану с когтей того страшного существа. Лезвие уже остыло и было полностью готово для работы. Дазай забрал телефон у Чуи и присел рядом, чтобы подсветить. Зара едва заметно поморщилась, когда кончик лезвия подцепил и вытащил маленький камешек, застрявший в ране, но не более. Чуя покрепче зафиксировал еë руку, чтобы случайно она ею не дëрнула и чтобы было легче чистить рану, но Зара даже и не пыталась: она сидела практически неподвижно. Если бы не часто поднимающаяся и опускающаяся грудь и лëгкая дрожь в теле, еë бы можно было принять за мëртвую. — Раствор сделал? — на ходу буркнул Чуя, не отрываясь от работы и изредка полоская нож от грязи в кипячëнной воде. — Угу. — Дазай чуть видно покивал. Когда Накахара ещё раз проверил рану и убедился, что больше земли и камушков в ней не осталось, он отошëл и кивнул Дазаю, который тут же отдал телефон напарнику и принялся заматывать смоченными соляным раствором бинтами порезы. Потом наложил ещё один слой сухих бинтов сверху. — Вот. Вроде всë. — пробормотал Чуя, критично оценивая результат их работы. Но в целом — вышло вполне неплохо. Повезло же, что ранили еë не тогда, когда они ещё до дома не дошли, а когда были уже в нëм и частично его обыскали, следовательно, знали местоположение нужных для оказания помощи вещей. Вдруг Зара обратила целенаправленный, немного прояснившийся взгляд на Чую, потом на Дазая. Второй этого не заметил, потому что ненадолго призадумался, а вот Накахара без слов понял: в глазах Зары читалась немая благодарность, которую она, скорее всего, не может озвучить. Чуя ответил ей лëгким кивком. Снова в груди всколыхнулось беспокойство, которое постепенно переросло в волну гнева. Чëртовы призраки и кумо! Если этот кумо, предположительно Амай, так хочет смерти… Что ж. Он еë ему предоставит. С гарантией, хоть и не факт, что со всеми прилагающимися удобствами. Призрак ответит за боль, им принесëнную его товарищам. Чуя повернулся к Дазаю, который перестал сверлить взглядом потолок и уставился на напарника. Тот недоумëнно склонил голову набок. Тут Чую словно мыслью прострелило! С Дазаем что-то не так. Вернее, тут больше должен стоять вопрос: с его отравлением что-то не так. Даже ни капельки не побледнел. Он, конечно, всем своим видом показывал, как ему плохо, но вот в том-то и дело, что, скорее всего, именно «показывал». — Дазай. — сурово начал Чуя. — Хм? — Ты чëртов симулянт. — процедил он, заботливо и чëтко выделяя каждый слог. Маска серьëзности пропала с лица, губы Дазая расплылись в широкой улыбке, а в глазах так и заискрилась насмешка: вау, наш чихуахуа наконец-то догадался? Чуе жутко захотелось треснуть напарнику душевный подзатыльник за вытоптанные нервы и волнение, но ограничился лишь тем, что крепко сжал кулак. Дазай, грëбанный прохиндей! Ловкость рук и находчивость — одни из его главных орудий, которые он использует с максимальной эффективностью. Разыграл тут очередную драму. Хотя… Лучше уж драма, чем он реально бы пострадал. — Как же повезло, что в моëм кармане была отмычка. — непринуждëнно пожал плечами Осаму и прищурил один глаз. — Что-то долго до тебя доходило. — он демонстративно зевнул. — Ах ты… — Чуя угрожающе выпрямился. — Я тебя тоже очень люблю. — Дазай состроил самое невинное выражение лица, как щенок преданно строит глазки. — А теперь перестань бузить. У меня появилась идея. — Осаму нахмурился и повернул голову в сторону Зары, которая сидела снова с пустым взглядом, направленным куда-то в прострацию или известную лишь ей реальность. — И я настоятельно рекомендую поторопиться.