***
— Зáрá! Эй! Зара широко распахнула глаза и подскочила с кровати. Перед глазами всë ещё мелькали знакомые лица и события. Она слышала удары собственного сердца и пыталась отдышаться: кислорода панически не хватало. Увидев рыжие пряди напротив, она хотела было схватиться за несуществующий нож, чтобы попробовать защититься, но тут же опустила руку. Боже, Чуя! Что так пугаешь? — Спокойно. Ты дома. Мы дома. — выставил руки вперëд Чуя. Он хотел положить свою руку чуть ли насмерть перепуганной из-за кошмара Заре на плечо, чтобы успокоить, но вовремя передумал: это может сделать только хуже. Она села на край кровати и начала сверлить взглядом пол. Еë ещё немного потряхивало. Чëртова память. Почему же она продолжает тыкать мордой в тот случай и никак не отстанет?! Кошмары на эту тему никак не перестают появляться. День через день… Раньше она жила одна, но теперь она не только самой себе мешает спать, но ещё и Чуе с Дазаем, которые, небось, уже устали от криков. Зара покосилась в сторону Чуи: тот сидел рядом, изредка поглядывая в еë сторону. Сам он был немного помятый, волосы торчали в разные стороны, короче видно, что только проснулся. Но и у него глаза были какие-то ошалевшие, будто сам недавно кошмар увидел. — Пойдëм. — вдруг сказал Чуя голосом, не терпящим возражений, и встал. — Куда. — На кухню. — он поманил Зару, которая, ещё недолго посидев, тряхнула головой, взлохматила волосы и пошла следом. Чуя же начал копаться в шкафчиках над раковиной, где лежали лекарства. Зара медленно и тихо отодвинула стул и приземлилась на него. Облокотившись об стол, она подпëрла руками голову и стала водить взглядом по узорам в виде цветов на скатерти, пытаясь окончательно прийти в себя, но тот сон, который был так похож на предыдущие, никак не выходил из головы. Из глубоких дум её вывел стук керамической кружки об стол и звук от трения ножек стула об пол. Чуя сел рядом, держа в руке ещё одну полную кружку с чаем, но не вымолвил ни слова. Противное чувство тревожности всë не хотело покидать Зару. Чувство, будто опасности стоит ждать откуда угодно. Она раздражëнно вдохнула и выдохнула в попытке унять бешено бьющееся сердце. Этот чëртов страх преследует еë на протяжении двух лет. Даже во снах. — Что с тобой? — тихо спросил Чуя и наклонил голову вбок. Эта непривычная мягкость в его голосе, не свойственная ему, заставила взбудоражить сердце ещё сильнее. Заре очень хотелось ответить на этот вопрос. Излить, наконец, всë, что на протяжении этого времени держала в себе и чему не позволяла вырваться наружу. Но не пожалеет ли она об этом? Зара подняла голову и встретилась с голубым неравнодушным взглядом, который так и говорил: «я готов тебя выслушать». Азария сдалась. — Мне страшно. — неуверенно прошептала она, будто ещё сомневаясь, стоит ли говорить. Чуя прислушивался к каждому еë слову, игнорируя всë остальное. — Страшно, что меня снова ударят. В спину. Как тогда Ярослав. Он… Мой бывший напарник. И теперь мне боязно от каких-то прикосновений. Это же так глупо. Но… У меня не получается побороть это чувство. — Все мы так или иначе чего-то боимся. Нет ничего постыдного в твоëм страхе. — пожал плечами Чуя. — И я уверен, что его можно побороть. — А я уже нет. — покачала головой она и сложила руки на столе, начав нервно постукивать пальцами. — А вот я уверен. — настойчивее повторил парень и заправил прядь рыжих волос за ухо. — Ты же родителей не боишься. Значит, можно отучить твою нервную систему шугаться, ещё не всë потеряно. — Думаешь? — Уверен. — приулыбнулся Чуя. — Смотри. — он медленно протянул руку и одними только кончиками пальцев дотронулся до пальцев Зары. Она руку не отдëрнула, хоть и прикосновение ощутила в полной мере: перчаток на руках Чуи не было. И что не могло не остаться незамеченным — ей не было страшно. Но это лишь лëгкий контакт, так что, скорее всего, неудивительно. — Видишь? Я тебя не укусил. Чуя стал действовать увереннее: на этот раз он слегка зажал указательный палец Зары и, тщательно следя за еë реакцией, постепенно и осторожно захватывал всë больше и больше, пока не дошëл до ладони. — Не страшно? Если что — я остановлюсь в любой момент. — Н-наверное… Нет? — она пристально наблюдала за каждым движением Чуи. Не сказать, что было прям так уж страшно, как она думала. Скорее наоборот — чужое тепло немного успокоило и согрело пальцы, которые были холодные, будто заледенели. Непривычно, но… Приятно? Но как такое может быть? Половину суток назад, когда Ева случайно тронула её за руку, у неë внутренности завязались в болезненный узел. Почему же сейчас, когда на её месте Чуя, на душе намного спокойнее? Ведь его крепкие, закалëнные в боях руки способны переломать кости в несколько движений, стоит их владельцу захотеть. Потому что ты не ждëшь от него удара. А ведь… Правда. Чуя ни разу за всë это время не причинил вреда и даже спас ей жизнь, хотя сам мог погибнуть. Он понимающе отнëсся к еë проблеме, не стал говорить, что это «всего лишь бзик», как можно обычно услышать… И этот человек, похоже, прекрасно знает и понимает, что такое предательство и боль, причинëнная им. Знает цену верности, преданности, товариществу, дружбе. Такой, как Чуя, не предаст. В этот момент, когда она полностью для себя это осознала, на груди словно отпустило. Дыхание выровнялось, боль утихла. Когда Чуя немного сжал её ладонь, она, на его удивление, ответила тем же. Теперь она была уверена: страха перед ним больше нет. — Вот видишь. — удовлетворëнно кивнул он. — Ты ведь можешь. Смогла со мной — сможешь и с другими. Просто верь в свои силы. — Я тебя не боюсь, — душевно улыбнулась Зара, — потому что доверяю тебе. Чуя очень редко видел у неë такую искреннюю и тëплую улыбку. Его не могло не порадовать, что она искренне улыбнулась, как обычно улыбается лишь самым важным и доверенным людям в её жизни, как родителям. Внезапно Зара встала и убрала руку из лëгкой хватки Чуи. Тот кивнул и, встав со своего места, собирался отнести наполовину пустую кружку к чайнику, чтобы долить немного горячей воды. И в тот момент, когда он повернулся, чтобы предложить подлить воды, Зара медленно подошла к нему и неуверенно, будто сомневалась в том, что суровый мафиози это одобрит, обняла за плечи. Чуя так и встал, как вкопанный, совсем не ожидавший такого довольно смелого поступка для того, кто страдает боязнью прикосновений. Но Зара повиновалась захлестнувшим еë эмоциям: она не могла нарадоваться, что именно этот бой с гаптофобией она выиграла. И Чуя ответил взаимностью на еë проявление благодарности. Он несколько раз провëл ладонью по еë макушке. — Спасибо. — Такс… Чуя подвëл еë к стулу, сел и усадил еë на колени. Зара, разумеется, возмутилась с такой бесцеремонности, на что парень хитренько улыбнулся и прижал к себе так, чтобы ей было неудобно сидеть в напряжëнном состоянии и ей пришлось опереться на него. — Ты чего… — Я тебя пой-мал! — Чуя звонко рассмеялся и непринуждëнно проиграл бровями. Захотелось снова улыбнуться: этот лëгкий смех будто затронул что-то в душе, как ловкие пальцы арфиста цепляют струны. Приятное звучание искреннего голоса. Ни единого отблеска фальши. Чуя прогнал тревожность, которая так долго сковывала грудную клетку до боли и мешала дышать. Зара ещё немного побурчала для приличия, но всё-таки сдалась: против железной и одновременно мягкой хватки Чуи не попрëшь, и вынужденно расслабилась. Но и… Зачем куда-то уходить? — Скажи. — Чуя прервал воцарившуюся тишину. — Хм? — Кто я? По крайней мере, для тебя. — Зару немного ввëл в ступор этот немного странноватый вопрос. — Ты? Ну, друг, товарищ. А что? Какие-то сомнения? — Ты же знаешь, что я буквально сосуд для божества разрушения? Заре эти слова почти ничего не сказали. Она давно это знала и принимала это как аксиому: то, что просто есть, не нуждается в доказательствах. Да, Чуя сосуд для Арахабаки. Но она воспринимала его исключительно как человека. Он обладает поистине чудовищной мощью и силой, которую способна остановить Исповедь. Может быть, глупо не брать во внимание этот факт, когда доверяешься. Но Чуя её контролирует до тех самых пор, пока сам не решит отпустить вожжи. — Да, знаю. Но для меня ты человек и достойная личность. Теперь она чувствовала себя в полной безопасности. Тревожность уступила место спокойствию. Лëгкость, будто камень с души. Зару начало быстро клонить в сон.***
Чуя был сам не свой в последнее время. Его в эти два дня доканал один и тот же сон. Чëрное пламя, запах гари, людские крики, шум разрушающихся зданий и свист пуль. Бордовые, пылающие чернотой символы Арахабаки на руках. Это постоянно заставляло задуматься, кто же он такой на самом деле. Личность ли он? Или же тень Арахабаки? С тех пор, как он вырвался из той лаборатории и разнëс к чертям часть Йокогамы, которая с тех пор похожа на трущобы (в целом, так и есть) и именуется Сурибачи, он часто сомневался в том, что его личность — это он сам. Очередной сон с участием Арахабаки вывел его из душевного равновесия. Он не ненавидел это божество. В конце концов, он сам и есть Арахабаки. Он собирался пойти на кухню и заварить себе немного чая с мелиссой, как в соседней комнате кто-то крикнул. Долго даже и думать не надо было. Заре тоже приснился кошмар. Мда, всë ведëт пока что в одно русло: в совместные посиделки за успокаивающим чаем. Он-то быстро пришëл в себя, а вот сожительница… Нет. Он не мог не спросить, что именно случилось. Ну а та уже не в силах была терпеть и поделилась переживаниями. Чуя ценил, когда ему кто-то высказывался о сокровенном. И не мог не предложить помощь Заре, которая так была уверена в своëм провале. Всë вышло так, как он и думал. Она была предана дважды. Первый раз — напарником, второй раз — парнем. И первое, судя по всему, оставило несгладимый след на психике. Предательство… Чуя и сам когда-то это пережил. Сильна была боль физическая от удара, но ещё больнее было душевно, особенно осознавая, что ранили тебя твои же товарищи. Он знал, что друзья предали его из-за недопонимания. Предпочли сохранность «Овец» жизни друга. Дазай, дьявол, всë это подстроил. С самого начала. И теперь преданность Чуи принадлежит Портовой Мафии. Зара попала под удар напарника, которого, скорее всего, считала другом, а, может быть, и чем-то большим. И не исключено, что этот удар и травма стали причиной того, что она порвала с Красным Скорпионом. Чуя хотел помочь ей побороть боязнь прикосновений. И начал с простого. Порой Зара так отрешëнно смотрела на их соприкасающиеся руки, что он проклинал эту затею, но он не отступил. И она тоже. Страх постепенно уходил от неë. Быстро, что не могло не насторожить. Но это наоборот хорошо. Наступил тот момент, когда она сама сжала его руку. Значит, смогла побороть свой страх? Молодец. Видишь, не так это и страшно. Но в следующие же секунды Зара сказала то, что, возможно, и является причиной еë быстрого избавления от страха. Она напрямую, не пряча глаз, искренне сказала ему, что доверяет. Для Чуи эти слова значили больше, чем победа в поединке. Но самого пика его удивление настигло тогда, когда Зара… Обняла его. Он не ожидал даже близко такого поворота. Но примерно понимал, что этот шаг был полон решимости, пускай по еë движениям такого и нельзя было сказать. Тогда Чуя дал волю себе и своим чувствам и приобнял в ответ. Да, он безжалостный целеустремлëнный мафиози, для которого пролить чужую кровь — как выпить кофе. Но это же не значит, что он лишëн способности понимать, сострадать и… Привязываться? Живя криминалом и работая в такой опасной сфере, нежелательно вообще к кому-либо привязываться, ведь иначе ты получишь уязвимое место, с помощью которого тебя можно шантажировать или же нанести тебе душевное ранение. Это лишь одна из причин, по которой Чуя старался не привязываться к людям. Накахара глубоко вздохнул и взглянул на Зару. Вот он снова повторяет эту ошибку. Снова делает шаг в ту сторону, где может быть припрятана злорадная грабля. Хотя нет, не делает. Он его уже сделал. Его размышления прервал вошедший на кухню Дазай, который топал чуть ли не как слон. Ну, по крайней мере, в полной тишине так казалось. Осаму вдруг замер и выгнул бровь, уставившись на Чую взглядом, полным сарказма. — Кыш блин, чë смотришь. — шикнул на напарника Накахара. Дазай демонстративно отвернулся, закрыл дверь в кухню на замок и помахал рукой. — Мне вот до лампочки, честно. — не очень честно хмыкнул парень. Во взгляде так и горел интерес к тому, что он видит собственными глазами. — А чего дверь-то закрыл, хм? — Да та малость шизанутая может прийти сюда. И будет мешать. — заворчал Дазай и потянулся в шкафчик за чаем. — Ааа… Ты про Еву, что-ль? — Ну а про кого же ещё. — Я, если честно, уже успел забыть, что она тут есть. — задумчиво протянул Чуя и мягко провëл ладонью по плечу Зары, которая уже спала, уткнувшись лбом в его шею. — А мне вот не даëт забыть ни на минуту. — усмехнулся Осаму и сел за стол с кружкой, полной чая. — Серьëзно, не будь она родственницей Зары, да ещё и болтливой, я уже давно бы ей двойной суицид предложил вместо тех бессмысленных разговоров. — Хоть тут карму словишь. — Не, такая карма даже для меня перебор. — прищурился Дазай. — Может, припугнуть её чуть-чуть? Вот совсем чуточку? Хм? — «Чуточку» понятие растяжимое. — важно заметил Чуя. — Совсем немного. — заверил напарник и широко улыбнулся. Вдруг послышался звук открывания двери в квартиру и лёгкий стук в дверь. Страдальческое выражение лица Дазая — то, что стоит запомнить. Кажется, Ева вернулась с ЛФК. — Да она что, следит за мной?! — Ребят, вы там? — Нет блин, не тут. — шëпотом отозвался Дазай. — Я занят. — Чуя с тобой? А Зара где? — Да, они все тут. Мы заняты. Важным делом, которое требует тишины. — Хм… Ну ладно. — Ну ты бы ещё громче начал орать. — заворчал Чуя, намекающе косясь на Зару. — Всë. Якобы молчу. — поднял руки в знак примирения Дазай и немного отпил из кружки.