***
Она сорвала медицинские перчатки со своих рук и выбросила их в корзину для отходов. Ее забрызганная кровью униформа отправилась туда же, когда Реджина переоделась после особенно сложного случая. Сбитая автомобилем жертва поступила в отделение неотложки с внутренним кровотечением. Пока они пытались остановить кровотечение, Реджину всю забрызгало телесной жидкостью. Они все-таки спасли ее, и женщина находилась на операции. Реджина посмотрела на часы и поняла, что у нее перерыв. Взяв новую чистую униформу, она направилась за горячим напитком к столику, находящемуся в углу комнаты для медработников. «Черт возьми!» - молча проклинает она контейнер, откручивая крышку и замечая, что в нем закончился кофе; пустой контейнер возвращает ей насмешливый взгляд, оставляя едва уловимый запах, от которого во рту женщины скапливается слюна. Она бросила банку обратно на стол и отправилась в кафетерий. В конце концов хоть где-то в больнице должен быть кофеин, размышляла она. В зале было тихо, это не удивительно, ведь сейчас четыре часа утра. Она направилась прямо к кофейной стойке. Пока ждала свой напиток, брюнетка прислонилась к углу стойки, начиная рассматривать помещение. Она любила наблюдать за людьми. Ее глаза немного расширились, когда она заметила знакомую фигуру. Забирая свой кофе, она подошла к окну, где блондинка стояла, невидяще смотря перед собой с двумя пустыми стаканчиками кофе в руках. - Мисс Свон? – спросила Реджина, возвращая женщину в реальность. - Оу, доктор Миллс, здравствуйте, - сказала Эмма, потирая свое бледное лицо в попытке немного взбодриться, - Все еще работаете? - Осталось еще четыре часа, - кивнула Реджина, - могу ли я? – она указала на стул напротив матери. Эмма кивнула, и брюнетка села. Она сделала глоток кофе, прежде чем начать говорить. - Как Генри? – спросила она. - У него нет рака, - сказала Эмма, - но теперь Зелина думает, что это генетическое заболевание или что-то в этом роде. Брови Реджины поднялись, и она не успела их остановить. У нее не было возможности поговорить с ее лучшей подругой, потому что рыжеволосая заснула в полночь. Ее очень интересовали подозрения Зелины, и она хотела бы посмотреть последние результаты Генриных анализов. - Она взяла у Вас кровь? – спросила Реджина. Эмма кивнула. - Но она не сказала, на что проверяет. Вы знаете? – неожиданно спросила она, понимая, что Реджина могла поговорить с ее подругой, и два специалиста, вероятно, обсуждали общего пациента. - Нет, простите, - ответила Реджина, - мы не пересекались, пока она не пришла домой. И даже если бы пересеклись, Вы знаете, что я не смогла бы обсуждать это с Вами. Я не лечащий врач Генри. - Тогда почему Вы постоянно приходите? – отрезала Эмма; усталость и разочарование снова вспыхнули, - почему приходите навещать его? Реджина прикусила губу. Она сама задавала себе такой вопрос, но была уверена, что не скажет Эмме ответа, к которому пришла. - Я забочусь о своих пациентах, Мисс Свон, - просто сказала она, - Генри – милый мальчик, и я хочу ему помочь любым способом, которым могу. Но если Вы думаете, что мое присутствие имеет обратный эффект, я отступлю. Я уже рекомендовала Вам лучшего педиатра в Лондоне, а также Белль помогает Вам. Если это все, что Вы хотите от меня, если это все, что я могу сделать для вас обоих, просто скажите, и я больше не подойду к Вам. Эмма рассматривала женщину перед собой, пытаясь понять, что именно только что произошло. Она была уверена, что вклад Реджины очень полезен. В конце концов, она лечила его в ту первую ночь. Но также делал и Доктор Вейл, но Эмма не видела его больше с тех пор, как они перевелись в другое отделение. - Вы продолжаете навещать всех Ваших пациентов после того, как они выписываются из отделения неотложки? – спросила Эмма. - Некоторых, - признала Реджина, - не всех. - Но Вы хотите наблюдать за Генри? - Да. Эмма вздохнула и, поставив руки на стол, опустила на них голову. Реджина потянулась через стол и похлопала Эмму по плечу, в результате чего покрасневшие глаза посмотрели на нее. - Мне жаль, что я снова обрушилась на Вас, - сказала Эмма, - я просто вымотана и напугана. - Я знаю, - сказала Реджина, - но мы все делаем все, что можем, для Генри. - Спасибо, - тихо сказала Эмма, - Я просто… чувствую себя беспомощной. - Так же, как и я, - призналась Реджина, - Я бы хотела остаться врачом Генри. Зелина потрясающая, но, что ж, она не я. Эмма не смогла сдержать смешка на такое утверждение. Она знала, что врачи немного самовлюбленные, и она понимала, что в случае с Реджиной это полностью оправдано. Она точно не знала, что произвело на нее такое впечатление, но была уверена, что Реджина – одна из лучших докторов в Лондоне. - Спасибо, что интересуетесь Генри, - сказала Эмма, - Это очень многое значит для меня, что Вы и доктор Вест работаете так усердно. И я совсем не против, если Вы продолжите навещать Генри перед или после Вашей смены. Вы ему нравитесь, и все, что сейчас его может подбодрить, бесценно. - Как он? – спросила Реджина. - Он уставший постоянно, - сказала Эмма, и ее глаза наполнились слезами, - и я могу сказать, что ему больно. Но никто ничего не может с этим сделать. Не раздумывая, Реджина пересела ближе к Эмме и притянула ее в свои объятия. Ранее чистая униформа доктора пропиталась слезами блондинки, когда та, уткнувшись в плечо Реджины, рыдала, думая о сыне, лежавшем несколькими этажами выше. - Мы выясним, что с ним не так, Мисс Свон, - пообещала Реджина, - Мы выясним, что не так с Генри. - Что, если вы не сможете? – спросила Эмма, пробубнив этот вопрос в плечо доктора, - что, если ты не успеешь, Реджина? Что тогда? Брюнетка вздрогнула, когда младшая женщина обратилась к ней по имени. В конце концов, менее десяти часов назад Эмма отказалась от идеи отойти от формальностей, убежденная в том, что из-за этого ее сын дольше задержится в больнице. Сама мысль о том, что Эмма сдалась обстоятельствам, принимая факт, что ее сын останется в больнице, больно кольнула сердце Реджины. Она проигнорировала вопросы Эммы. Они пока не должны рассматривать такой вариант развития событий. - Есть кто-нибудь, кому я могу позвонить для Вас? – предложила она, - у Вас есть кто-нибудь, кто может прийти и посидеть с Вами? Ни одна мать не должна проходить через это одна. - Я не хочу отвлекать людей, - сказала Эмма, - Сейчас середина ночи. - Они бы хотели быть здесь с Вами, Эмма, - сказала Реджина, проверяя взаимное использование имени; блондинка никак не отреагировала, - это то, для чего нужны друзья и семья. - Мои приемные родители живут в Бристоле, - сказала Эмма, - Я даже не сказала им, что мы вернулись в больницу. - У Вас есть кто-нибудь ближе? Эмма кивнула, но пожала плечами. - Им завтра на работу. Реджина вздохнула. - Эмма, это нормально иногда быть немного эгоистичными. Если Вам кто-то необходим, если Вам нужна поддержка, просто попросите об этом. Вы не сделаете Генри лучше, если не будете сильными для него. Внешне, по крайней мере. Теперь, могу я кому-нибудь позвонить для Вас? Эмма вытерла слезы и кивнула. - Руби Лукас, - прошептала она, - моя лучшая подруга. - У Вас есть ее номер? Не проронив ни слова, Эмма достала телефон и, нажав номер Руби, передала его Реджине. Она знала, что могла бы сама поговорить со своей подругой, но также понимала, что не в состоянии адекватно и ясно рассказать, что происходит. Тем не менее, она слушала, как Реджина спокойно объясняла сонной Руби, кем являлась, что происходило в больнице, и чем Эмма может заняться с подругой. - Она приедет через пятнадцать минут, - сказала Реджина, завершая звонок и возвращая телефон хозяйке, - она также сказала, что Билли принесет вам, ребята, завтрак от бабушки. Я полагаю, это что-то значит для Вас. Эмма улыбнулась. - Бабушка Руби управляет кафе на Клэпхем-Хай улице, - сказала она, - это мое самое любимое место в мире. Они делают лучшие медвежьи когти, которые я когда-либо пробовала. - Ну, по крайней мере, Вам есть, чего дожидаться, - сказала Реджина, взглянув на часы, - я должна вернуться к работе сейчас, но, если Вам что-нибудь понадобится, все, что угодно, скажите мне об этом. Засунув руку в карман, Реджина достала визитную карточку. Она редко раздавала свои данные чужим людям, особенно если они были уже зарегистрированы в больнице и за ними присматривали их друзья. Но у нее было предчувствие, что Эмма была тем типом людей, которым нелегко признавать свою слабость, и, если блондинка смогла бы сделать это перед Реджиной, возможно, брюнетка смогла бы помочь. - Спасибо, - сказала Эмма, - за все. - Конечно, - сказала Реджина, похлопав Эмму по руке, прежде чем встать, - я действительно имею это в виду. В любое время дня и ночи просто позвоните мне. Эмма кивнула в знак понимания, переворачивая карточку между пальцев. Она слышала, как ушла Реджина, тихо стуча обувью по полу столовой. Она еще несколько раз провела большим пальцем по рельефному имени, а после убрала карточку в карман и встала. Эмма направилась к ресепшн, чтобы дождаться свою лучшую подругу. Она не хотела звонить Руби посреди ночи, но, когда увидела красноволосую девушку, спешившую по ступенькам, обрадовалась, ведь спустя секунду ее обхватили крепкие руки. Ей необходимы были объятия.***
Когда две подруги через час вернулись в комнату Генри, мальчик все еще спал. Дежурная медсестра Эшли периодически его проверяла и уверила, что Генри ни разу не просыпался. В столовой Эмма заказала для Руби еще одну чашку кофе и рассказала ей все, что с ними случилось после того, как они покинули свою квартиру вчера днем. Глаза Руби наполнились слезами, когда та услышала о раке, но позже она выдохнула с облегчением, узнав, что результаты отрицательные. Теперь она, как и Эмма, гадала, что могло быть с Генри, которого она считала своим племянником. - Не гугли это, - предупредила Эмма на обратном пути в их отдельную палату; Руби размышляла, что за генетическое заболевание может быть у Генри, - ты знаешь, ничего хорошего явно не получится. Поэтому две женщины бок о бок сидели всю оставшуюся ночь, не в силах оторвать взглядов от бледного лица мальчика. Они не разговаривали, не было нужды что-либо говорить. Они обе знали, о чем думает другая. И они не хотели ничего говорить из опасений разбудить Генри, ему не стоит слышать все их печальные предположения. Около семи часов утра мальчик проснулся. Он несколько раз моргнул, не веря, что Руби в больнице, но после слегка улыбнулся, приподнимая голову от подушки. - Привет, Руби, - сказал он, чуть хриплым ото сна голосом. - Привет, моя маленький мальчик, - сказала Руби и присела на край его кровати, дождавшись разрешения от Эммы, - ты хорошо спал? Генри кивнул и попытался подняться, что было необдуманным решением, так как иголка от капельницы все еще была в его руке. Эмма дала ему стакан воды и помогла ему сесть, складывая подушки за его спиной, чтобы ему было комфортнее. - Мы поедем сегодня домой? – спросил Генри у матери. - Я не знаю, - признала Эмма, - Мы должны подождать, что скажут врачи. - Когда? - Этого я тоже не знаю, - призналась Эмма. Доктор Вест сказала, что постарается как можно скорее проверить Эммину кровь, но результаты все равно не придут раньше полудня. И другой доктор, назначенный для Генри, был хорош, но у него были другие пациенты, и он не мог уделять все время ее сыну. - Как ты себя чувствуешь? – спросила Эмма, стараясь предотвратить следующие вопросы Генри. - Горячий, - сказал он, - до сих пор. Я думал, что эта жидкость должна помочь мне чувствовать себя лучше, - он указал пальцем на капельницу, будто это она была виновата в его моноцитарной ангине. - Это помогает твоему организму сражаться с болезнью, - сказала Эмма, мечтая избавит его от дискомфорта, - Хочешь парацетамол? Генри кивнул, и Эмма дала ему таблетку, помогая проглотить ее с еще одним глотком воды. Таблетка тяжело проскользнула по его глотке, оставляя неприятное послевкусие так, что ему пришлось запить ее еще раз. Он скривил лицо. - Я хочу домой, - сказал он, состроив самое невинное выражение лица, которому обычно Эмма не могла отказать. Обычно. Ее сердце болезненно сжалось, когда Эмма посмотрела в слезящиеся глаза Генри. Больше всего она сейчас хотела прижать мальчика к себе, вынести его из больницы, вернуться в их квартиру и обнять, притворяясь, что все хорошо. Но все не хорошо. И Эмма это знала. Проблема в том, что Генри не понимает. - Генри, мой дорогой, мы не сможем уехать, пока врачи не разберутся, что с тобой, - сказала Эмма, и ее голос надорвался. Она слышала, как Руби зашевелилась в кресле, не желая быть причастной к деликатному семейному разговору. - Как только доктор Вест придет и скажет нам, из-за чего ты болеешь, мы сможем быстрее тебе помочь, и мы скорее окажемся дома. - Завтра? – с надеждой спросил Генри. Эмма прикусила губу. - Я не могу сказать, - признала она, - мы должны подождать доктора Вест. Генри откинулся обратно на подушки и сложил руки, стараясь не касаться капельницы. Эмма хотела взъерошить его волосы, но он дернулся, и ее дрожащие пальцы замерли в воздухе. - Не хотите завтрак? – посмотрев в телефон, предложила Руби, пытаясь ослабить повисшее напряжение. Эмма, как и Генри, покачала головой. - Ну, это очень плохо, потому что Билли снаружи и принес ваши любимые блюда от Бабушки. Эмма попыталась улыбнуться, но ее губы казались слишком тяжелыми. Было ощущение, будто мышцы забыли, как двигаться в этом направлении. Генри тоже едва отреагировал. Его аппетит так и не проснулся. Эмме было сложно поверить, что перед ней все тот же шестилетний мальчик, который неделю назад съел восемь жареных картофелин и два куска пирога на Рождество.***
Когда пришел Билли, настроение в комнате немного поменялось в положительную сторону. Мужчина всегда был веселым, и даже Генри улыбнулся, когда Билли достал и протянул ему горячий шоколад и круассан с ветчиной и сыром. Механик был уже одет в униформу, и он сказал своей девушке, что в гараже справятся день без нее, поэтому она может остаться с Эммой на столько, на сколько им понадобится. - Спасибо, Билли, - сказала она, благодарно улыбаясь мужчине, что стал для нее самым близким другом с тех пор, как они начали встречаться. - В любое время. Ты могла бы позвонить и сама прошлой ночью. Руби чуть не сошла с ума, когда позвонила доктор. Она подумала, что ты тоже заболела. - Да, почему ты мне сама не позвонила? – спросила Руби, - Ты же знала, что я могла пойти с тобой сюда прошлым днем, если бы ты попросила. - Была середина ночи, - оправдалась Эмма, - я не хотела вас беспокоить, но Реджина все-таки меня убедила, что мне нужен кто-нибудь. Она была права, кстати. - Реджина? – нахмурилась Руби. - Доктор Джина, - Генри подскочил на кровати, когда откусил уголок своего круассана, - она была моим первым доктором, но сейчас за мной следит доктор Лина. Руби и Билли посмотрели на мальчика, но после вернулись к его маме. - Доктор Миллс, которая звонила мне вчера это та, которую ты встретила в отделении неотложки? – спросила Руби, - тогда почему она мне вчера звонила? Эмма пожала плечами. - Мы встретились в кафетерии прошлой ночью, - объяснила она, - Доктор Миллс следит за прогрессом Генри. Она хочет знать, что с ним все хорошо. - Доктор Миллс? - спросил Билли, - или Реджина? - Обе, наверное, - сказала Эмма, - она предложила мне называть ее Реджиной, но я сначала отказалась. Обращение к докторам по имени заставляет меня думать, что мы будем в больнице еще долгое время. Она посмотрела на Генри, но он не слушал. Он был слишком занят, пытаясь остудить свой шоколад, чтобы обращать внимание на Эмму, которая только что дала ответ на его предыдущий вопрос. Нет, они не вернуться вечером домой. Все четверо ели свои завтраки в полном молчании. Что ж, Руби и Билли ели. Эмма взяла медвежий коготь, в первый раз не имея желания есть свою любимую еду. Тем не менее, она выпила свой кофе, смакуя горький вкус на кончике языка. Генри съел половину своего круассана и выпил половину чашки горячего шоколада, после чего откинулся на подушки, чтобы посмотреть утренние мультики. Как только мультик «Губка Боб Квадратные штаны» начался, заставляя Билли приложить немалые усилия, чтобы не выдернуть телевизор из стены, раздался стук в дверь. - Доктор Джина, - Генри улыбнулся, когда голова брюнетки показалась из-за двери. Челюсти Билли и Руби упали на пол, когда они заметили красивую женщину, только что вошедшею в комнату. Эмма не обратила на это внимание. - Здравствуйте, у Вас закончилась смена? – спросила Эмма, приглашая доктора внутрь. - Около десяти минут назад, - кивнула Реджина, - здравствуйте, - добавила она, кивая Билли и Руби, - Вы, должно быть, Руби? Реджина протянула руку, чтобы поздороваться, но Руби протянула свою только тогда, когда Эмма локтем ударила свою застопорившуюся подругу. Они пожали руки. - Здравствуйте, да, - сказала Руби, - извините, длинная ночь. - Я прошу прощения за то, что разбудила Вас, - сказала Реджина, - и Вас, Билли. Но я решила, что Эмма не позвонила бы Вам самостоятельно, и подумала, что будет хорошо, если с ней кто-нибудь побудет. - Я был здесь, - отметил Генри. Он с интересом вслушивался в разговор, желая уловить любые упоминания об их возможном возвращении домой. - Да, конечно, - сказала Реджина, с улыбкой смотря на мальчика, - но за тобой присматриваю я и доктор Вест, и я подумала, что будет неплохо, если кто-нибудь позаботится о твоей маме. - Почему? – нахмурился Генри, - Она тоже болеет? Она посмотрела на Эмму, и в ее взгляде неожиданно промелькнуло беспокойство. - Нет, нет, я в порядке, - заверила блондинка, - но иногда полезно иметь друга рядом, не так ли? Когда тебе грустно. - Грустно? – спросил Генри, - почему ты грустишь? Эмма усмехнулась. - Потому что ты болеешь, дружище, - напомнила она, - Мне грустно, когда ты болеешь. Генри нахмурился. - Ну, это глупо, - заявил он, - Разве не я должен быть грустным? Я же болею. Все четверо взрослых рассмеялись над его утверждением, и Генри нахмурился, понимая, что он стал причиной их шутки. Эмма, тем не менее, облегченно выдохнула, замечая, что несмотря на болезнь, настроение ее сына не ухудшилось. Уровень его энергии был ниже, чем обычно, но его личность осталась нетронутой. - Что ж, я лучше пойду, - сказала Реджина, - мне надо немного поспать перед следующей ночной сменой. - Еще одна ночная смена? – спросила Эмма, - Воу, они заставляют Вас тяжело работать. - Последняя из четырех подряд, - сказала Реджина, - после я возьму выходные на несколько дней, чтобы восстановиться. Эмма никогда бы не смогла стать врачом. Не только потому, что она эффектно провалила экзамены на защите своего аттестата об общем среднем образовании*, но и потому, что она очень любила спать. Хотя с момента, как заболел Генри, она едва ли была способна на сон. - Хорошо, думаю, мы встретимся с Вами завтра, - сказала Эмма, - спасибо, что зашли. - Конечно, - сказала Реджина, - рада познакомиться с вами, - добавила она, обращаясь к Руби и Билли, - Увидимся позже, Генри. - Пока, - сказал мальчик, снова смотря что-то по телевизору. Как только дверь за доктором закрылась, Билли и Руби одновременно обернулись к Эмме. Их брови поползли вверх. - Что? – спросила Эмма, сбитая с толку их выражениями на лицах. - Это, - сказала Руби, - самая красивая женщина, которую я когда-либо видела! - Когда-либо, - добавил Билли, - Прям серьезно за все время. Даже в интернете на… - ОКЕЙ! – громко прервала их Эмма, - я поняла, что вы имели в виду. И что? - Что «и что?» - заикнулась Руби, - Эмма, ты тупая? Посмотри на нее! Она точно твой тип. - Заткнись, - шикнула на нее Эмма, чуть ударяя по руке. - Эмс, она даже больше не лечащий доктор Генри, но все равно продолжает приходить. Как думаешь, зачем она приходит сюда навещать его по два раза в день? - Она врач, - медленно сказала Эмма, - она делает свою работу. Руби и Билли рассмеялись. - Ага, абсолютно уверен, ее босс не будет счастлив, если узнает настоящую причину, по которой она сюда приходит, и явно не для того, чтобы навестить Генри, по крайней мере, не только это. - Конечно из-за этого, - ответила Эмма, - с чего ты вообще взял, что она интересуется женщинами. Руби и Билли переглянулись. - Оу, мы знаем, - сказали они в унисон. - Она точно на тебя заглядывалась, - сказал Билли. - Это так, мам, - добавил Генри. Эмма покраснела и посмотрела на своего сына, удивляясь, когда он стал вслушиваться в их разговор. Она была смущена мыслью, что Генри мог заметить, что она тайком засматривалась на брюнетку. И еще хуже, что Генри поймал Реджину за этим же занятием. Она прогнала эти мысли из головы. - Генри, все совсем не так с доктором Миллс, ладно? - Почему нет? – просто спросил Генри, - уже прошло много лет с тех пор, как ушла Лили. И мне нравится Джина. Она очень мила со мной, особенно когда перестала вставлять в меня иголки. Эмма вздохнула и похлопала Генри по плечу. - Давай, - сказала она, - я думаю, тебе следует отдохнуть. - Но Руби и Билли здесь, - запротестовал Генри. - На самом деле, они как раз уходят, - сказала Эмма, посмотрев на них не принимающим отказов взглядом. Понимая намек, Руби и Билли попрощались с Генри, и Руби заставила Эмму пообещать, чтобы та позвонила ей, как только что-нибудь узнает. Несмотря на то, что блондинка была рассержена на своих друзей из-за неуместных обвинений, она согласилась, понимая, как важен Генри был для Руби, и что было бы слишком жестоко отказывать. Вскоре после того, как дверь закрылась за ее друзьями, Генри прикрыл глаза. Эмма недолго понаблюдала за спящим сыном и решила, что ей тоже необходим сон. Но она не могла. Каждый раз, когда она закрывала глаза, в сознании вспыхивал образ Генри с торчащими трубами из его тела, из-за чего она постоянно вздрагивала. Или это, или образ некой доктора-брюнетки. В любом случае, Эмма не собиралась засыпать в ближайшее время.