Medical Mystery/Медицинская тайна

      В кафе было тихо. Это одна из причин, почему Эмма его выбрала. Она хотела встретиться там, где их ничего не будет отвлекать. Она никогда здесь раньше не была и никого из персонала не знала. Хотя кафе, которым владела бабушка Руби, было любимым местом Эммы на все случаи жизни, она не хотела пересекаться с подругой. Пока нет. Вдруг слухи поползут в семью.       Она пришла раньше. Нервничает. Перед ней была чашка кофе и неудачная попытка обвести латте-арт, пока медленно листья полностью не потеряли свою форму. Она окунула ложку в пенку и начала помешивать, в результате чего кофе выплеснулся на стол. Шепча ругательства себе под нос, она была слишком занята, пытаясь убрать беспорядок, чтобы заметить приближающегося человека, которого ждала.       - Привет.       Эмма подняла взгляд и покраснела, смущенная, что ее поймали за тем, как она размазывает кофе по всему, что напоминало старинный столик.       - Привет, - ответила она, поднимаясь и протягивая руку, забыв вытереть ее салфеткой, - спасибо, что пришла. Не хочешь кофе?       - Я закажу, - успокоила ее Реджина, приглашая Эмму вернуться на своё место, - хочешь что-нибудь еще? Пересесть, например?       Эмма не смогла сдержать смешок и покачала головой, присаживаясь и возобновляя свою попытку убрать беспорядок на столе. Несколько минут спустя Реджина вернулась со своим латте и двумя Медвежьими когтями на тарелках. Эмма даже не заметила, что их продают в этом кафе. Их было сложно найти в Англии.       - Ты сказала, что любишь их, - просто пояснила доктор, и поставила одну тарелку перед Эммой.       Несмотря на то, что она не очень хотела есть, Эмма взяла пончик и откусила небольшой кусок, благодарно кивая и пытаясь вспомнить, когда успела сообщить бывшему доктору своего сына, что любит это американское лакомство. Ее время в больнице казалось таким размытым, что она пыталась вспомнить хоть что-нибудь, не касающееся болезни ее сына.       - Как поживает Генри? – спросила Реджина, пытаясь подобрать вопрос, который может быстро вывести их на тему, которую, как предполагала брюнетка, Эмма хотела обсудить.       - В порядке, думаю, - сказала Эмма, - он теперь больше ест. Мама с папой сейчас с ним смотрят Диснеевские фильмы.       - Держу пари, им нравится проводить с ним время.       - Пока еще могут? – огрызнулась Эмма.       Реджина прикусила губу.       - Нет, Эмма. Это не то, что я имела в виду. Я просто… Это звучит так, будто у них нет возможности проводить с вами много времени, правильно?       Эмма вздохнула и кивнула. Она знала, что Реджина не имела в виду ничего плохого.       - Ага, они не очень часто приезжают. Мы ездим в Бристоль несколько раз в год, но я очень плоха в организации. Это хорошо, что они проводят время вместе с ним.       Повисла неудобная тишина, каждая женщина думала о не озвученных возможностях. Будет ли это последний раз, когда бабушка и дедушка увидят своего внука?       - Так, почему ты хотела встретиться? – спросила Реджина, желая выкинуть негативные мысли из своей головы.       - Мои родители не подошли для Генри, - начала Эмма. Реджина не чувствовала необходимости в повторе этого факта, так как уже знала эту информацию и от блондинки, и от Зелины.       - Поэтому ему надо встать в очередь, пока не найдётся новый человек для проверки на совместимость.       - Продолжай, - кивнула Реджина.       Эмма немного замешкалась и выглядела слегка смущенной. Подозрение на задворках Реджиненого разума, которое возникло, когда Эмма попросила встретиться, начало расти.       - Ну, есть один человек, который является очевидным шансом, - сказала Эмма, - но его будет нелегко найти.       - Отец Генри? – спросила Реджина, удивляясь. Она не была уверена почему, но ожидала, что Эмма спросит у Реджины, не хочет ли сама брюнетка попробовать стать донором для Генри. Реджина знала, что ей запрещено быть донором костного мозга или крови для своих пациентов, нуждающихся в этом, но она должна признать, что эта мысль проскочила в ее голове. Но потом она вспомнила, что у неё неподходящая группа крови. На самом деле, Реджина с облегчением поняла, что Эмма не спросила ее об этом; было бы слишком мучительно для блондинки опять быть разочарованной из-за биологии.       - Ага, - продолжила Эмма, - я думаю, он лучший шанс Генри.       - Ты знаешь, где он живет?       - Я знаю три вещи о Ниле, - сказала Эмма, - его имя, факт, что семь лет назад он был постоянным посетителем одного убогого маленького бара в Бристоле и то, что он не обучен хорошим манерам, чтобы дождаться, пока его девушка проснётся, прежде чем уйти следующим утром.       Реджина поморщила свой носик. Мужчины – не подходящая категория. Она также попыталась подавить волну ревности, когда подумала об Эмме, занимающейся сексом с этим загадочным Нилом. Сейчас было не время этой конкретной особенности проявлять себя.       - Ладно, - медленно сказала Реджина, - ну, это не очень много, чтобы найти человека, не так ли?       Эмма покачала головой и отпила кофе из уже наполовину пустой чашки, после того как откусила от Медвежьего когтя. Реджина с удовольствием наблюдала, как бледная женщина ела и пила, пусть это была и не самая полезная пища. Было ясно, что блондинка плохо заботилась о себе с тех пор, как заболел Генри. Понятно, но бесполезно.       - Так, каков твой план?       Эмма пожала плечами.       - Я собираюсь найти его. Как-нибудь, наверное. Я хотела поехать в бар, где встретила его. Это выглядит хорошим местом, чтобы начать поиски, и, надеюсь, он до сих пор там пьянствует, или кто-нибудь знает, как выйти на него.       - Логично, - ответила Реджина, - но я немного растеряна. Я думала, тебе нужна моя помощь.       Эмма прикусила губу, неожиданно занервничав. Просьба, теперь, когда они сидят здесь, выглядела не только смешной, чтобы пригласить прекрасную незнакомку, но и безумно грубой. Не было никакого шанса, что Реджина согласится.       - Эм, я просто хотела услышать твое мнение, наверное. Насчет плана, - кое-как закончила Эмма.       - Плана, - повторила Реджина, - то есть ты имеешь в виду, что написала мне и пригласила сюда, чтобы спросить мое мнение о том, хорошая ли идея отправиться в бар в Бристоле, чтобы найти мужчину, которого ты не видела семь лет?       Эмма кивнула, но промолчала.       Реджина вздохнула и поставила свою теперь пустую чашку.       - Эмма, почему ты действительно меня позвала сюда, - мягко спросила она, понимая, что есть что-то еще.       Белый фарфор чашки закрыл губы Эмма, когда с них наконец сорвалась просьба. Щеки тут же стали багровыми, показывая смущение блондинки, которая выговорила то, что, надеялась, произойдет.       - Прости? – переспросила Реджина, аккуратно изгибом пальца отодвигая чашку ото рта Эммы.       - Поедешь со мной?       Глаза Реджины широко распахнулись. Эмма только что пригласила ее в поездку? Поездку, целью которой было найти мужчину, с которым та спала семь лет назад, и который теперь мог стать лучшим шансом для ее сына на получение трансплантата костного мозга? Это то, что только что произошло?       - Поехать с тобой? – медленно сказала Реджина, - в Бристоль?       - Тупая идея, - сказала Эмма, небрежно опустив чашку обратно, отчего блюдце издало характерный звук, - забудь, что я сказала. Я просто забыла сегодня свою голову, и мы можем забыть весь этот ужасно смущающий разговор, окей?       - Но если ты хотела взять кого-нибудь с собой, то почему не позвала Руби? – нахмурилась Реджина. Из того, что она успела заметить за столь короткий промежуток времени, что общалась с Эммой, эти две с огненноволосой были близкими подругами.       - У нее работа, - пожала плечами Эмма, - и я не собираюсь просить родителей рыскать со мной ночью, ладно?       - Но врач твоего сына – приемлемый вариант?       Эмма покраснела еще сильнее.       - Технически, ты не его врач.       Реджина улыбнулась. Технически, Эмма права.       - Но как во всем мире я смогу тебе помочь? – спросила Реджина, - я только раз была в Бристоле и очень сомневаюсь, что посещала тот бар, в котором ты встретила Нила. Эмма опять пожала плечами.       - Не знаю, - признала она, - я просто не хотела ехать одна.       Реджина осмотрела женщину напротив себя. Глаза Эммы были притуплены. Зеленая радужка выражала безжизненность и усталость. Ее кожа тоже показывала последствия плохого сна и неприемлемой пищи. Она откинулась на спинку кресла, будто сдавшись, и выглядела абсолютно беспомощной. Сердце Реджины больно кольнуло, когда брюнетка увидела женщину, так очевидно страдающую и пытающуюся сделать все, что возможно, чтобы помочь своему сыну. Сыну, который, несмотря на все попытки Реджины не впустить его в свою голову, был на пороге смерти без трансплантата. Она была уверена, что Эмма это понимала, но не представляла, насколько тяжелыми могут быть подобные мысли. Ей было интересно, как много знает Генри, и понимает ли, насколько он на самом деле болен.       - Хорошо, - сказала Реджина, - когда мы отправляемся?       - Что? – спросила Эмма, поднимая глаза, чтобы встретиться с Реджинеными, - ты поедешь?       - Я все еще не знаю, как смогу помочь, но да, я поеду с тобой.       Эмма широко улыбнулась первый раз за день. Она тоже не знала, чем сможет помочь Реджина в этом сумасшедшем квесте, но, по крайней мере, она не будет одна. По крайней мере, они обе буду делать что-нибудь практичное, чтобы помочь Генри. Эмма не была уверена, насколько практичным можно считать поиск мужчины по имени Нил в городе, где проживают свыше четырехсот тысяч человек, но они попробуют.       - Я собиралась отправиться сегодня в обед, - сказала Эмма, - подойдет? Сегодня суббота, и я подумала, что это будет лучшая ночь, чтобы поискать Нила в баре.       Реджина кивнула.       - Конечно. Я поеду домой и соберу сумку на ночь, потом мы сможем отправиться. Мне встретить тебя здесь? Ты живешь недалеко, верно?       - Эверсли-роуд, - кивнула Эмма.       - Вау, - сказала Реджина, - это, должно быть, громко.       Эмма рассмеялась. Это точно, шум от самой загруженной станции Британии был неотъемлемой частью ее жизни.       - Ты привыкаешь к этому, - пожала плечами Эмма, - где ты живешь?       - Грант-роуд, - ответила Реджина.       - Подожди, это даже ближе к станции, чем моя квартира! – воскликнула Эмма, - сто процентов, у тебя громче.       - Двадцатый этаж, звуконепроницаемые окна, - усмехнулась Реджина, - шум доходит до меня, только если я открываю окно.       - Двадцатый этаж, хах, - сказала Эмма, оценивающе оглядывая брюнетку. Она знала, что доктора получают достойную зарплату, но даже это не может объяснить, как Реджине удалось позволить себе такое дорогое место. Она знала эти охраняемые здания, в которых, как предположила Эмма, живет Реджина. Они были модными.       - Да, - кивнула Реджина, - изумительный вид. Ты должна прийти и увидеть это своими глазами.       Она не знала, что заставило ее сказать эти слова, но как только они вырвались из ее рта, она тут же пожалела об этом. Врачи не должны приглашать матерей их пациентов к себе домой. Но, размышляла она, матери пациентов не должны приглашать врачей в автопутешествие.       - Когда вернемся, - без промедления сказала Эмма, - Но нам, очевидно, следует скоро отправиться, если мы хотим добраться до города до темноты.

***

      Эмма не упомянула своим родителям, кто составит ей компанию в поездке в Бристоль. Все, что она сказала, это то, что собирается попытаться найти отца Генри. Эмма попросила родителей остаться в Лондоне, пока сама не вернется, а она, в свою очередь, останется в их доме в Бристоле, польет растения и покормит котов. Мэри и Дэвид, конечно, согласились. Любой предлог, чтобы побыть подольше со своим внуком. Генри заплакал, когда Эмма сообщила, что уезжает. Он редко плакал, особенно повзрослев, но учитывая его болезнь и факт, что Эмма тоже плакала, когда обнимала и шептала, что любит его, Генри не смог сдержать слез. И потом дверь закрылась за ней, и, закинув рюкзак на плечо, Эмма пошла вниз по коридору.       Когда она пришла в кафе, где они договорились встретиться, Реджины нигде не было видно. Припарковавшись, Эмма начала пролистывать музыку в своем iPhone, чтобы составить подходящий плейлист для поездки. Ей особо не из чего было выбирать, и она так была увлечена поиском в Спотифай*, что не заметила приближающуюся брюнетку, пока та не постучала в окно машины.       - Черт! – вскрикнула Эмма, выронив из рук телефон, который упал между сидением и коробкой передач.       С извиняющимся взглядом Реджина обошла машину, открыла пассажирскую дверь и, положив сумку на заднее сидение, протянула Эмме кофе, как раз тогда, когда блондинка достала слегка запылившийся телефон.       - Прости, - произнесла Реджина, занимая свое место, держа в руках другой стаканчик кофе.       - Порядок, - сказала Эмма, протирая экран телефона и кивая Реджине в знак благодарности за кофе, - ты готова?       - Конечно, - кивнула Реджина.       Эмма составила плейлист, нажала на кнопку «в произвольном порядке» и подключила телефон через USB к стереосистеме, которую Руби установила для нее несколько лет назад. Затем Эмма вывела машину в постоянный поток, и поездка началась.       Пока Эмма не выехала на трассу M4, ни одна из женщин не проронила ни слова. Отсутствие диалога не было неудобным, на самом деле, но скоро после того, как их путешествие началось, Эмма и Реджина поняли, как нестандартна и странна была их ситуация.       - Так, ты выросла в Бристоле? – спросила Реджина, когда Эммы выехала на автомагистраль; старая желтая машина ярко выделялась на фоне скучных синих, черных и серебристых.       - Ага, - кивнула Эмма, - Ну, там я провела большую часть своего детства. Мои приемные родители переехали туда, когда мне было десять, а до этого я скакала внутри системы. У меня никогда реально не было шанса узнать другой город достаточно хорошо, чтобы называть его домом.       - Звучит как жесткое начало жизни, - сказала Реджина.       Эмма пожала плечами. Оно было не лучшим, разумеется. Но ей повезло, когда она встретила Мэри и Дэвида, и она не зацикливалась на том, что было до этого. Она была удачливее, чем многие, которых она знала.       - Я Лондонец, родилась и выросла, - продолжила Реджина, когда Эмма не ответила и не задала своего вопроса.       - Настоящая городская девочка, получается, - сказала Эмма.       - Именно, - кивнула Реджина, - но я люблю выбираться за город, время от времени.       Она смотрела на зеленые поля, бегущие за окном, пока говорила. Прошло много времени с тех пор, как она выезжала из столицы. Слишком много, возможно. Даже в пасмурный январский день сельская местность выглядела привлекательной для нее, и ей стало интересно, заведет ли их поездка за пределы города.       - Твои родители до сих пор живут в городе? – спросила Эмма, возвращая Реджину обратно в реальность.       - Да, - кивнула Реджина, - хотя они оба на пенсии сейчас.       - Чем они занимались? – спросила Эмма.       - Моя мама занималась корпоративным правом, а папа – политикой, - смутно объяснила Реджина.       Эмма кивнула, а потом ахнула.       - Подожди. Миллс? Как Герберт Миллс?       Реджина поморщилась.       - Возможно.       - Господи, Реджина! Твой отец – один из самых известных политиков этой страны за все время, - сказала Эмма, явно восхищаясь.       Блондинка любила следить за новостями и текущими событиями, а раньше Герберт Миллс был завсегдатаем заголовков. По всем правильным причинам, в отличие от политиков в настоящее время. Он был постоянным членом Парламента, боролся за устойчивую школьную систему и Государственную Службу Здравоохранения наряду с огромным количеством социальных проблем, против которых Эмма тоже выступала. Она просто не могла поверить, что сейчас сидит рядом с дочерью этого удивительного человека. И красивой дочерью, эта мысль безнадежно поселилась в ее голове.       - Да, он потрясающий человек, - кивнула Реджина, и ее щеки слегка залились румянцем.       - И ты не хотела сама пойти в политику? – спросила Эмма.       Реджина отрицательно покачала головой.       - Я не очень хороша на публике, если честно, - сказала она, - и я люблю науку. Я просто хотела помогать людям своими руками. Я видела, как тяжело работал мой папа, чтобы получить свой билет в Парламент, и, хотя он справился отлично, к пятидесяти годам он был полностью вымотан. Я люблю его за то, что он сделал, но это не та карьера, которую я хотела для себя.       - Я поняла, - кивнула Эмма, - оба моих родителя работают учителями, а у меня нет терпения, чтобы возиться с другими детьми, кроме Генри.       Реджина рассмеялась. Она могла себе это представить. Она не многое знала о блондинке, но факт, что Эмма будет буквально бороться за свое хладнокровие в комнате с тридцатью детьми, не удивил ее.       - Чем ты занимаешься? – спросила Реджина, поняв, что она даже этого не знает о своей партнерше по поездке.       - Я – публицист, - сказала Эмма, - редактор.       - Вау, - сказала Реджина, - впечатляюще для такого молодого возраста.       - Откуда ты знаешь, сколько мне лет? – спросила Эмма, нахмурившись и боковым зрением покосившись на брюнетку.       - Это было написано в медицинской карточке Генри, - защитилась Реджина, - и на твоей карточке с анализами крови.       - Оу, точно.       Эмма не знала, какого ответа она ожидала от Реджины. Слежка в Facebook была тем, чем обычно Эмма занималась в свободное время, но, конечно, у педиатра есть лучшее занятие, чем обыскивать интернет в поисках матери своего пациента. Плюс, насколько могла сказать Эмма, у Реджины не было странички в Facebook. По крайней мере, она не смогла найти ее.       - Сколько тебе лет? – спросила Эмма, чтобы скрыть смущение.       - Тридцать, - сказала Реджина.       - Нет детей? – спросила Эмма.       - Не было времени, - ответила Реджина, - тяжело ходить на свидания, когда ты либо учишься, либо работаешь в сумасшедшем графике. Отношения получаются непродолжительными, когда ты медик, видимо.       Эмма понимающе кивнула. Она тоже не отличалась удачливостью в свиданиях. До Лили она ни с кем серьезно не встречалась со времен старшей школы, да и то нельзя было назвать серьезными отношениями. Она ненадолго задумалась, что стало с Августом.       - Черт! – неожиданно вскрикнула Реджина.       - Что? – спросила Эмма, встревожившись, когда посмотрела на Реджину, которая суматошно перебирала все в своей сумке, очевидно ища что-то.       - Я, эм, у меня, на самом деле, сегодня вечером свидание. Я абсолютно забыла, - сказала Реджина, когда достала телефон, - Я просто быстро позвоню и скажу ей, что мне пришлось уехать их города.       Эмма уже собиралась запротестовать и предложить отвести Реджину обратно в Лондон, но вдруг она резко поняла, что только что сказала брюнетка. Ей. Кому бы не собиралась звонить Реджина, это была женщина. Эмма сжала руль и заставила себя смотреть на дорогу, когда Реджина поднесла телефон к уху.       Разговор был короткий, и Эмма могла слышать только одну сторону. Реджина быстро извинилась и пообещала перезвонить, когда вернется в город. Но информация, которую она дала, была очень расплывчатой, и Эмма подумала, что если бы она сама оказалась на том конце провода, то была бы весьма недовольной. Когда телефон вернулся в сумку Реджины, Эмма перевела взгляд на свою спутницу.       - Как она отреагировала? – спросила Эмма, надеясь, что местоимение прозвучало незаметно.       - Нормально, - пожала плечами Реджина, - это должно было быть наше первое свидание, так что ничего серьезного. Мне просто неприятно, что я была той, кто назначила свидание. Отменить его меньше чем за двадцать четыре часа, это херовый поступок.       - Каламбур не к месту, - сказала Эмма, прежде чем смогла себя остановить. **       Повисла тишина, но потом Реджина взорвалась смехом. Эмма, до этого задерживающая дыхание, наконец выдохнула и тоже засмеялась, когда волна облегчения окутала ее.       - Ага, правда, - кивнула Реджина, - ни одного члена здесь не видно.       Эмма покраснела еще сильнее и не только потому, что доктор сказала это слово, но и из-за того, что брюнетка беззастенчиво признала свою сексуальную ориентацию блондинке. Эмма никогда не надевала на себя ярлык, но она состояла в отношениях и с мужчинами, и с женщинами. Хотя, если признаться, последние несколько лет она больше увлекалась женщинами. И как бы она не пыталась отрицать, ее привлекала Реджина.       - Так, эм, когда мы приедем в Бристоль, я думала мы можем закинуть вещи в дом моих родителей, а потом пойти в бар, где мы с ним встретились. Посмотрим, есть ли там кто-нибудь, кто знает или помнит Нила.       - Хорошо, - кивнула Реджина, - твои родители не против, что я буду в их доме?       - Ну, они не то чтобы знают о том, что ты со мной, - призналась Эмма, - возможно я опустила несколько деталей.       Идеальная бровь поднялась.       - Есть какие-то определенные причины? – спросила Реджина.       Эмма пожала плечами.       - Ты сказала доктору Вест о свои планах на выходные?       - Туше, - усмехнулась Реджина, - предполагаю, это немного необычно, как развиваются наши отношения доктор-пациент-мать пациента.       - Прости, если я поставила тебя в неудобную ситуацию, - попросила прощения Эмма, - Я просто… не хотела делать это в одиночестве.       Реджина немного наклонилась и сжала ногу Эммы чуть выше колена. Эмма вздрогнула от этого прикосновения и на мгновение прикрыла глаза, заставляя их открыться только из-за того, что ей необходимо было следить за дорогой, чтобы избежать аварии.       - Мы найдем его, - сказала ей Реджина, - а если нет, мы найдем для Генри другого донора. Есть доноры, которые сотрудничают с нами уже долгое время, может кто-нибудь из них подойдет Генри.       Эмма кивнула, но промолчала. Она почитала про пересадку костного мозга после того, как Генри поставили диагноз. Донор проходит такой же адский путь, как и реципиент, и Эмма была в восторге и под большим впечатлением, как люди могут добровольно проходить через такое суровое испытание ради, в каких-то случаях, совершенно незнакомого человека. Она бы сделала это для Генри не раздумывая, но, конечно, она не могла. И она знала, что Мэри и Дэвид были разочарованы своими результатами. Они не подошли скорее всего из-за того, что были не кровными родственниками, но оба Бланшар самоотверженно хотели помочь своему внуку.       - Знаешь, - начала Реджина спустя минуту тишины, - когда ты позвала меня на встречу, я думала, что ты собираешься спросить, соглашусь ли я быть донором для Генри.       - Нет, - мгновенно ответила Эмма, - я бы никогда не сделала это с тобой. Ты его доктор, и это было бы…       - Я не подхожу, - прервала ее Реджина, - у меня четвертая группа крови. Они не совместимы.       - Оу, - тихо сказала Эмма, огонек надежды, горевший внутри нее, о котором она даже не подозревала, в одну секунду погас, - точно.       Образовалась еще одна пауза, а потом:       - Я бы сделала это, - сказала Реджина, - если бы я подходила, и ты меня попросила, я бы стала донором для Генри.       - Тебе это вообще разрешено? – спросила Эмма, - я имею в виду, разумеется, Госсистема Здравоохранения не разрешает своим врачам спасать жизни своим пациентам с помощью собственных частей тела.       Реджина пожала плечами.       - Я бы отстояла свои права.       Эмма закусила губу, она растрогалась фактом, что Реджина вступила бы в спор со своим начальством, чтобы спасти Генри. И все же… их группы не совпадали. Хотя доктор Вест не назвала точные сроки, Эмма знала, что они ведут войну со временем. Каждый человек, чей анализ оказывался отрицательным, был шагом к тому, что Генри станет очень больным мальчиком.       - Мы найдем для него донора, Эмма, - снова повторила Реджина.       - Надеюсь, - прошептала Эмма, - я не могу жить без него, Реджина. Не могу.       - Тогда давай сделаем все, чтобы тебе не пришлось, - сказала Реджина, указывая на знак, оповещающий о скором прибытии в Бристоль, - давай найдем отца Генри.