***
Он снова стоял перед каютой Ванамо. Идрис так и не рассказал Саалидж, что спасал наследника, он поведал о неудачном столкновении с пиратами в бурю, в результате чего он упал в море и чудом выжил. Иногда он сам задавался вопросом, как это возможно? Идрис потерял сознание ещё в полёте, а очнулся уже вместе с Ванамо в лесу. Возможно, Матерь Ветров действительно защитила его и не позволила разбиться насмерть. Саалидж так до конца ему и не поверила. Идрис видел это в её глазах. Тем не менее, она пообещала доставить его и Альберта в Гранд порт, который находился неподалёку, а также дать денег. Похоже, с чем, а с деньгами у Саалидж проблем не было. Идрису хватило одного разговора с ней, чтобы принять решение: он не оставит Ванамо в руках этой женщины. Она была из тех, кто держала судьбу за горло, а также жизни членов своей семьи. Самизола сообщила, что они с Альбертом на рассвете сядут на корабль, который отвезёт их в Гранд порт. Это было не предложение, а констатация факта. Идрис не сомневался, что если они будут брыкаться, их всё равно затащат на корабль. Хорошо, что ему разрешили попрощаться с Ванамо и не надо было ничего придумывать. Идрис не знал, что скажет, но он хотел услышать от парня, почему тот так сильно хотел покинуть мать. Тут явно было что-то ещё. Наконец решившись, он аккуратно постучал. Тихий голос из-за двери разрешил войти. Идрис, оказавшись в каюте, сразу закрыл за собой дверь. Ванамо сидел на кровати. Его волосы были спутаны, одежда помята, а под глазами залегли глубокие тени. Он поднял уставший взгляд на Идриса и равнодушно спросил: — Что она тебе сказала? В этом голосе было столько обречённости, усталости и смирения. Идрису хотелось подойти и обнять его, заверить, что он не бросит, что будет рядом, но он опасался говорить о своём плане на корабле сирен. Вместо этого Идрис подошёл к кровати, опускаясь перед Ванамо и взял его безвольные холодные руки в свои, уверенно сжимая: — Ничего. Она ничего мне не рассказала, — подтвердил он в ответ на удивлённый взгляд бледно-голубых глаз. — Я бы хотел узнать у тебя, что случилось до того, как ты подобрал меня на берегу? — Идрис звучал мягко, успокаивающе поглаживая ладони сирены. Он казался таким хрупким, но Ванамо не был беззащитной рыбкой. Он был водой: чистой, податливой с виду, но своевольной, таящей множество течений, которые могут утащить тебя на морское дно. Какое-то время Ванамо смотрел на него и пустой взгляд сменился благодарным. Он едва заметно улыбнулся, заправляя прядь волос цвета соли за ухо, а потом кинулся Идрису на шею. От неожиданности тот упал назад и зашипел, когда неудачно приземлился на крылья. — Прости, — сказал Ванамо, но Идрис видел по его улыбке, что тот ни капли не раскаивается. Он довольно уселся на нём, смотря сверху вниз. — Я просто думал, что больше не увижу тебя, — он светло улыбнулся, проводя подушечками пальцев по щеке небожителя. Внутри Идриса что-то кольнуло и он почувствовал, как кровь приливает к щекам и шее. — Ну, наконец-то, я заставил тебя краснеть, а не наоборот, маленькая птичка, — победно ухмыльнулся Ванамо. Идрис сначала выгнул бровь, скептически смотря на него, а потом громко рассмеялся. Он расслабился и закинул руки за голову, с вызовом смотря на парня: — Ну? Ты расскажешь, что произошло, или после того раза так сильно неймётся? Ванамо стушевался, смущённо улыбнулся и слез с него. Идрис поднялся, тоже устраиваясь на полу. — В общем, моя мамочка всегда была помешана на контроле. Отец говорит, это связано с тем, что Саалидж проводит слишком много времени в море, где ей постоянно надо укрощать стихию и бороться с конкурентами, и она уже забыла, как надо общаться с нормальными живыми существами, — Ванамо устало вздохнул, вспомнив отца. — Мы с братьями привыкли, что единственное, что ей от нас нужно, чтобы мы сидели смирно и не рыпались. Но недавний случай стал последней каплей, — взгляд Ванамо стал жёстким, усиливая его сходство с Саалидж. — Ради торгового соглашения с неким эльфийским лордом она решила женить меня на его дочурке, — он не повышал голос, но сказано это было с такой ледяной яростью, что Идрис невольно нахмурился. — Ты сбежал, — уверенно сказал он. Ванамо кивнул: — Я притворялся паинькой, чтобы ослабить бдительность мамочкиных рыбок и сбежать. Я не какая-то вещь, которую она может продать, — голос сирены надломился. Идрис подался вперёд, обнимая его. Он аккуратно уложил голову Ванамо на своё плечо, вслушиваясь в тяжёлое дыхание и поглаживая жёсткие волосы. Решимость только укрепилась. Ему казалось, что если он оставит Ванамо, тот умрёт изнутри, превратившись в бездушную рыбу. — Всё будет хорошо, — спокойно сказал Идрис, целуя его в голову. — Верь мне.***
Если бы Ванамо мог влюбиться в Ису ещё сильнее, он бы сделал это. Его спокойствие и уверенность проникали внутрь, смывая всю нервозность. Когда за небожителем закрылась дверь, Ванамо и правда хотел верить, что всё будет хорошо. На сердце было тяжело. Иса вот-вот отправится на свои острова Рассвета, а его отдадут какому-нибудь старику. Этот риф принадлежал торговой компании его матери и не было ни единого шанса отсюда сбежать. Самизола ему точно помогать не будет. Братья и сёстры никогда не были особо близки. Неделю, пока они плыли к мамочке, Ванамо не находил себе места, но встреча с Исой успокоила его и позволила взять себя в руки. Он следил, как за окном среди кораллов резвятся морские коньки и мальки, подгоняемые быстрым течением, плывут медузы. Неожиданно скрипнула дверь и тут же закрылась. Вошедший не постучал, не произнёс ни звука, но по уверенным шагам Ванамо узнал свою мать. Он внутренне сжался, когда Саалидж подошла к окну и замерла возле него. Она была всё такой же, как и во время их последней встречи: волосы цвета соли, стянутые в тугой хвост, золотая чешуя, напоминающая начищенные монеты, и прямой взгляд. Саалидж никогда не уступала перед препятствиями. — Тебе он нравится, — просто заявила она, заставляя Ванамо поперхнуться. — Именно поэтому ты во всём признался ему и не смог довести дело до конца, — мамочка скосила на него свои блеклые глаза, из-за чего по нему невольно прошлись мурашки. Ванамо не знал, что ответить. Он подвёл её. Сбежал и таскался с небожителем, не зная где, да ещё чуть не закончил среди пиратов в плену у Феникса. Он был так виноват перед ней… Саалидж не повышала голос, она вообще редко ругала кого-то из детей, но это не спасало их от наказания. — Ты и правда веришь, что он из элитной гвардии какого-то небесного короля? — спокойно спросила она. — У Исы были сломаны рука и крыло, а также повреждена нога, но он смог справиться с пятью эльфами, — тихо произнёс Ванамо, опуская глаза на пол каюты. — Ты не думал, что он небесный пират, который попал в бурю и потерпел кораблекрушение, и просто дурит тебе голову? — Саалидж не пыталась вызвать у него сомнения или очернить Ису, она просто рассуждала. — Ты не знаешь его, — Ванамо скривился. Эта женщина всегда считала, что ей известно больше всех. — А ты знаешь? — Он вырос в приюте, пока его не продали для службы Фениксу, недавно исполнилось сто десять лет, — зло выплюнул Ванамо. Это женщина ничего ему не докажет, а потом, смягчившись, продолжил. — Он очень наблюдательный, если не припрятан где-то хотя бы нож, чувствует себя как-то неуверенно. Иса любит свой дом, острова Рассвета, когда он задумается, то может подолгу с грустью смотреть на небо, — парень невольно улыбнулся. Саалидж хмыкнула, отворачиваясь к окну: — Влюблённая рыбка, — Ванамо уже хотел что-то ответить мамочке, как та жестом приказала ему замолчать. — Я дам тебе шанс. Если этот небожитель и приближённый правителя их островов, то можешь остаться с ним. Только через месяц я хочу с ним ещё раз встретиться, у меня есть предложение их Фениксу, — Саалидж улыбнулась той самой улыбкой, когда она натыкалась на дело, сулившее большую выгоду. — Если нет, — её лицо снова приняло бесстрастное выражение, — если он окажется каким-нибудь мелким стражником или всё же пиратом, ты вернёшься и молча сделаешь то, что я скажу. Ванамо хотел было возмутиться, в конце концов, спросить у неё, как он вернётся, если Иса окажется пиратом? Но Саалидж это не интересовало. Если Иса окажется не огненным гвардейцем, то Ванамо должен стиснуть зубы и вернуться к ней, даже если придётся содрать всю свою чешую. Приказы торговой императрицы были неоспоримы, словно это она являлась Морской Владычицей или, скорее, Хозяином Бездны. Вместо всего этого Ванамо спросил, осторожно наблюдая за мамочкой: — Почему ты меня отпускаешь? Саалидж усмехнулась, словно он был мальком, неспособным понять очевидных вещей. — Я готова поставить все свои корабли, что твоя розовокрылая птичка сговорилась с тем заклинателем моря, чтобы тебя спасти, — она чуть помолчала, а потом спросила. — Что ты видишь за окном? Ванамо тупо уставился перед собой и медленно ответил: — Рифы, рыбы, море. — Вот именно, нас окружает море, — удовлетворённо кивнула Саалидж. — Если тот человек начнёт действовать, я явно потеряю несколько кораблей, может, сирены под моим началом пострадают, — внутри Ванамо что-то кольнуло. Он был менее ценен, чем её корабли… — Торговля — это риски, — продолжила Саалидж, — и я готова рискнуть, отпустив тебя с небожителем. Кто знает, может, у меня получится дотянуться до неба. Мамочка улыбалась, обнажив острые зубы, её взгляд был устремлён далеко вперёд, туда, где её компания торгует ещё и с небом. На что он надеялся? Что Саалидж обнимет его? Или отругает за своеволие, как другая нормальная мать? Конечно, она была его «мамочкой» — другого обращения от детей Саалидж не принимала, но он никогда не чувствовал себя её сыном. Отец говорил, что Ванамо воспринимает всё близко к сердцу. Обернувшись, парень наткнулся на внимательный взгляд блеклых глаз. Золотая чешуя вокруг глаз мамочки искрилась в бликах окна. Что-то было в этом взгляде, что-то невысказанное, что-то, о чём Ванамо не мог догадаться. Саалидж подняла руку, положила ладонь на его плечо и чуть сжала. Ванамо ждал, что она что-то скажет или, может, он должен был что-то сказать? Они так и стояли какое-то время, глядя друг на друга. Потом Саалидж криво улыбнулась, Ванамо даже почудилась грусть в её глазах, она хлопнула его по плечу, а потом развернулась и прямым, чётким шагом покинула каюту. Он ещё долго смотрел на закрывшуюся дверь. Наверное, с Саалидж мог сойтись только тот, кто любил копаться глубоко в душе, тот, кто смог найти у этой женщины сердце. Наверное, Ванамо не стоило удивляться, что его отец с мамочкой сошлись. К сожалению, он никогда не сможет понять Саалидж. Даже если все моря высохнут, Ванамо не догадается, что на уме у его мамочки.***
Небольшое судно раскачивали морские потоки. Его гладкие бока походили на брюхо касатки, на низких мачтах виднелись сложенные паруса для надводного плаванья. Матросы завершали последние приготовления. Когда Ванамо вступил на борт, Альберт и Иса, которые стояли в стороне и что-то обсуждали, удивлённо посмотрели на него. Ванамо улыбнулся, смотря в насыщенные синие глаза, тёмно-синий плащ лишь подчёркивал их цвет. Он подошёл к ним и довольно улыбнулся: — Мамочка решила, что лучше отпустить меня, чем иметь дело с заклинателем моря. Похоже, кто-то был слишком очевиден, — Ванамо пристально посмотрел на Ису, надеясь его подколоть. Тот даже не смутился, лишь выгнул бровь: — Сам же плакался, чтобы я тебя от неё спас. Ванамо отвёл взгляд, чувствуя, как краснеет. К сожалению, это была правда. Почему у Исы получается его так просто смутить? — Значит меня никто не возьмёт на острова Рассвета? — растерянно пробормотал Альберт. Смотря на человека, Ванамо было трудно представить, что он достаточно напугал Саалидж, чтобы та отпустила сына. Конечно, Ванамо слышал, что он заставил Феникса отступить, но неужели гильдейский маг и правда настолько силён? — Ты помог нам, — тем временем задумчиво сказал Иса. — Да и Фениксу будет интересно увидеть мага. — Спасибо большое, — Альберт облегчённо привалился к борту. — Мне надо переждать где-то несколько месяцев, пока жажда крови одного пиратского барона, которого я разозлил из-за вас, не уляжется, — пояснил он на недоумённый взгляд Ванамо. Тот поднял руки в примирительном жесте. Если честно его особо не интересовало, что понадобилось человеку на небесных островах. Тем временем, Иса сделал шаг вперёд и обнял его, закрывая их крыльями. Сначала Ванамо опешил, а потом прижался ближе и закрыл глаза. — Я же говорил, всё будет хорошо, — прошептал Иса куда-то ему в волосы, аккуратно поглаживая по спине. Ванамо лишь кивнул, чувствуя, как на лице расплывается улыбка. Возможно, он когда-нибудь пожалеет, что отправился с Исой, но сейчас он бы пошёл за небожителем хоть в морскую бездну. Гранд порт поражал своими размерами. У него было три яруса: под водой, над водой и у скал, нависающих над прибрежным городком. Там почти никогда не было свободных мест, корабли постоянно приходили и уходили, расы смешались в какой-то клубок, что иногда было трудно понять, какой корабль кому принадлежит. Рядом с высокими мачтами галеонов людей, на воде покачивались изящные бриги эльфов. Корабли сирен, напоминающие уставших рыб, ждали разгрузки товаров. Суда небожителей с их непонятными конструкциями по бокам, походили на облака. Белое дерево сияло в лучах солнца, а многочисленная парусина придавала им ещё большей лёгкости. Ванамо, попрощавшись с командой сирен, пошёл вместе с Исой и Альбертом к пристани небожителей. Его сердце бешено билось от мысли, что он вот-вот вступит на небесный корабль, который отвезёт его к островам Рассвета. Неотвратимая тень мамочки больше не нависает над ним. Казалось, даже дышать было проще. Может, Ванамо ещё не особо хорошо знал Ису, но если они потом разойдутся — ну и пусть. Ему хотелось жить здесь и сейчас, где Иса крепко сжимал его руку и вёл через пёструю толпу. Когда они поднялись наверх, небожитель замер, в неверии смотря на один из кораблей. — Этот с островов Рассвета, — разлепив сухие губы, сказал он. — Нам явно повезло, — кивнул запыхавшийся Альберт и пошёл в сторону корабля. У людей явно были проблемы с выносливостью. Ванамо какое-то время смотрел на замершего Ису, а потом сжал его руку и улыбнулся. Парень посмотрел на него растерянными глазами. Похоже, небожитель не верил, что он так близко от дома. Ванамо взял его лицо в свои руки, мягко поцеловал, почти сразу отстранившись. — Дрался с контрабандистами со сломанными конечностями, не испугался биться с толпой пиратов, а тут боишься сесть на корабль? — усмехнулся он. — Ты не понимаешь, для них, скорее всего, я мёртв, — в голосе Исы всё ещё звучала неуверенность, он казался младше, чем обычно. — Так пойдём докажем им, что ты жив, — твёрдо сказал Ванамо. — Я думал, огненные гвардейцы ничего не боятся. Тут же взгляд Исы прояснился, он выпрямился, расправляя крылья. — Ты прав. Небожитель пошёл вперёд, а Ванамо следом. Альберт им махал с палубы большого корабля из белого дерева с развевающимся розовым флагом с фиолетовым солнцем над ним. Со спины Ванамо видел языки пламени татуировки, обнимающие шею Исы. Солнце медленно закатывалось за горизонт, окрашивая небо багряными тонами, в его лучах волосы небожителя пылали. Ванамо никогда не любил тепло, но сейчас он чувствовал себя мотыльком, бросающимся в объятья пламени. Сделав глубокий вдох, он взял Ису за руку и под взором глаз, где он нашёл своё собственное море, вступил на палубу навстречу новой жизни.***
Занимался рассвет. Нежно-розовые облака заползали на остров, словно желая поглотить его. У Марура был выходной, он сидел у пристани и ждал торговцев. Может, они привезли что-то интересное? Ему хотелось первому рассмотреть товар. Ветра трепали светлые волосы и широкие белые одежды. Вглядываясь в бесконечную голубую даль, Марур задумывался, почему Мать Ветров оказалась так жестока к Идрису? Этот птенец, который дышал битвой, жил ради полётов и звона стали, стал ветром так рано… Он был для Марура словно младший брат. Идрис всегда казался старше своих лет, над ним было весело шутить, но в тот день, именно он остался прикрывать их с Наследником отступление. Марур помнил тот бой, корабль пиратов и бурю, поглотившую это дитя. Конечно, он привык терять своих братьев по оружию, но Идрису недавно исполнилось всего лишь сто десять лет… Маруру никогда не забыть, какой праздник они закатили, когда птенчик достиг одного века. Увидев впереди корабль торговцев, он поднялся и сделал глубокий вдох. Ему дали неделю отдыха, и он должен этим воспользоваться, а Идрис… Он всегда лез на клинок. С другой стороны, Марур сомневался, что он бы справился лучше. Когда корабль причалил, он не поверил своим глазам. Похудевший, в непривычных синих одеждах и с потрёпанными розовыми крыльями, на берег сошёл Идрис. Это без сомнения был он. Не осознавая до конца своих действий, Марур подскочил к нему и сгрёб в свои объятия. — Матерь Ветров, я либо брежу, либо ты и правда Идрис, — в неверии произнёс он. — Если ты меня не отпустишь, то я всё же увижу Матерь Ветров, — прохрипел Идрис таким знакомым недовольным голосом, слегка постучав его по руке. Марур отстранился, продолжая держать его за плечи. Осмотрев парня с ног до головы, он недовольно покачал головой: — Хорошо уже, что ты жив, но ты явно потерял форму. Ему уже хотели что-то ответить, как сирена, которую до этого Марур не заметил, подал голос: — Так тебя зовут Идрис, а не Иса? Марур тут же рассмеялся, а Идрис отвёл взгляд. Это была почти наивысшая его степень смущения. — Не ожидал, что ты добровольно назовёшься так, — а потом пояснил на недоумённый взгляд. — Когда он пришёл в гвардию, то ему не было и века. Ходил весь такой важный, серьёзный, старался казаться как можно взрослее, но он казался при этом таким милым, что мы стали называть его «Исой». Человек — так он притащил за собой кроме сирены ещё и человека? — рассмеялся. Марур никак не мог подавить улыбку. С Идрисом было всё в порядке, конечно, на крыльях почти не осталось перьев, но они отрастут. Он жив. Внутри Марура всё скрутило от облегчения. — Я уже давно ничего против этого имени не имею, — в конце концов сказал Идрис, недовольно сверкая синими глазами, а потом он виновато посмотрел на сирену: — Прости, что не сказал, из головы вылетело. — Но ты ведь и правда огненный гвардеец? У сирены волосы чем-то напоминали соль, чешуя блестела в лучах рассвета, из-за чего светло-синие глаза казались чуть ли не бесцветными. Серая рубашка на узких плечах и штаны лишь подчёркивали бледность кожи. Но самый интерес представлял его взгляд — они явно встречаются с Идрисом! Марур встал между ними, накинув руки им на плечи и повёл за собой: — Сейчас как раз пойдём в Огненную гвардию, они и подтвердят, — спокойно сказал он, а потом добавил. — В конце концов я должен представить всем парня нашего птенчика! Сирена густо покраснел, а Идрис сбросил чужую руку под раскатистый смех. Постепенно острова Рассвета оживали, небожители вылетали из своих домов, которые терялись среди облаков, ветер разносил аромат акаций. Марур обернулся, встречаясь взглядом с человеком. — Идём, если Идрис общается с кем-то не из Огненной гвардии, то мы все должны узнать этого чудотворца. У человека загорелись глаза и он бодро присоединился к ним. Хотя Идрис с виду нахохлился, но он не мог скрыть счастливую улыбку. Марур знал, что тот рад вернуться домой.