***
Дин продолжал поддерживать Каса молитвой семь раз в день, и вскоре некоторые его молитвы стали превращаться в песни. Он и так уже привык напевать кое-какие песни Каса — это успокаивало, — но теперь стал пытаться разучить их на гитаре. Каждый день в полдень, во время обеда, Дин поднимался в уголок Каса на чердаке и посвящал час упражнениям на гитаре. (Есть в обед никогда толком не получалось.) Он превратил этот час в полуденную молитву, разговаривая с Касом все время, пока разучивал аккорды. И каждый раз в конце часа пытался сыграть для Кастиэля хотя бы одну законченную песню из стопки, от начала до конца, не останавливаясь. Пока Дин, конечно, играл слишком плохо, чтобы браться за любую песню. У него едва получались несколько самых простых аккордов, и куча времени уходила на то, чтобы переставлять пальцы между ними. (Было даже немного стыдно от осознания, что Кастиэль выучил эти аккорды быстрее Дина.) Но он все равно пропевал песню до конца — по большей части просто голосом, время от времени добавляя те аккорды, что знал. Дин был в курсе, что обычно начинал фальшивить (Сэм дразнил его за это годами). И точно: когда ему наконец попадался аккорд D, или один из двух других, что он знал, всегда оказывалось, что он отклонился от нот довольно сильно. Тогда у него уходило время на то, чтобы поставить пальцы, взять аккорд, найти нужную ноту голосом и продолжить следующий куплет. Песня получалась медленной, шаткой и неуклюжей. Как и с молитвами, Дин надеялся, что Касу это хоть немного помогало… а не только надоедало.***
Настал очередной четверг. Четверги всегда сопровождала определенная надежда, потому что Кас, предположительно, был «ангелом четверга». (Что бы это ни значило. Кас на самом деле никогда об этом особенно не рассказывал, но Дин с Сэмом оба отметили этот факт в книгах.) Может быть, Кас по четвергам лучше слышал молитвы? На всякий случай Дин решил в этот четверг немного расширить каждую из семи ежедневных молитв. В конце музыкального часа он подумал добавить еще песню-другую. Может быть, даже попробовать новую. Он наклонился над столом, чтобы подтянуть стопку песен поближе. Нижняя страница прилипла к столешнице, и остальная стопка с нее соскользнула, оставив страницу позади. Дин отлепил ее. Теперь его взгляд первым делом всегда притягивала заметка внизу, поэтому сначала он увидел надпись аккуратным почерком Каса: Д: «серьезно, Кас?» Дин знал, что это за песня, уже по заметке. Он взглянул на название: "I'll Fly Away". Ну точно. Та самая. Когда Дин впервые услышал, как Кас ее наигрывает, песня показалась ему мазохистским выбором для ангела, который не мог летать. Поэтому Дин и спросил: «Серьезно, Кас?» Он не имел в виду никакого сарказма. Он имел в виду: «Тебе правда нужно заставлять себя это переживать?» И: «Ты правда хочешь это переживать?» Был и целый пласт других невысказанных вопросов, глубже. Тех, которых Дин никогда не задавал. Вопросов вроде «Тебе не хватает крыльев? Ты никогда об этом не говоришь. Они когда-нибудь заживут? Ты скучаешь по полету?» Вопросов вроде «Ты скучаешь по Раю? Тебе здесь нравится?» Вопросов вроде «Как ты?» «Ты счастлив?» «Может, хочешь поговорить?» Но вслух Дин сказал только «Серьезно, Кас?» Может быть, Кас не понял. Дин долгое время смотрел на страницу. Он не мог оторвать взгляд от заметки внизу. Д: «серьезно, Кас?» Ему пришло в голову, что сейчас он, наверное, смог бы объяснить лучше. Прямо сейчас, молитвой. Поэтому он произнес вслух: — Кас, я, э… Голос эхом отдался в тишине чердака. И затих. Слова не приходили. Дин не сразу смог оторваться от «серьезно, Кас?», но в конце концов перевел взгляд на текст песни. Он уже знал мелодию (он много раз слышал, как Кас напевал ее вдалеке, пока Дин лежал на нижнем этаже в своей спальне, притворяясь, что спал). Но слова разобрать у него тогда не получалось. Оказалось, это была одна из старых религиозных песен о попадании в Рай. Из тех, что сначала кажутся вполне жизнерадостными, даже наивными, пока не понимаешь, что их, должно быть, пели рабы, чтобы не падать духом. Но Кас выбрал ее, и записал аккорды, и потратил на нее время, так что, видимо, что-то в ней ему нравилось. Аккорда в ней было всего три. С — последний аккорд, выученный Дином, брать который было еще сложновато, но, может быть, как раз на этой песне и можно было потренироваться. G — этот он теперь мог брать уже неплохо. Третьим был D7, по поводу которого Дин заволновался было, но, слава богу, на полях обнаружилась еще одна заметка Каса: «7 можно игнорировать. D + 7-я нота гаммы — красиво, но необязательно. Можно брать D». Значит, D7 заменялось на D. Уже легче. «Должно получиться», — подумал Дин. Он поднял голову и анонсировал в воздух: — Кас — Кастиэль, Кастиэль, Кастиэль, ты слушаешь? Вот та песня про полет, которая тебе нравилась. Я попробую ее сыграть. Он начал, и сначала получалось даже неплохо. Только на каждом аккорде С приходилось делать пятисекундные паузы, чтобы переставить пальцы, но с ритма Дин сбился всего несколько раз. Он даже начал надеяться, что петь у него получается уже лучше. Все шло вполне хорошо, и Дин воспрянул духом, представив, как Кас слушает, а может, даже подпевает, и, может быть, от этой песни ему немного легче. Пока Дин не дошел до последней пары куплетов: О, радость и счастье, когда мы встретимся, Я улечу Никаких больше железных оков на ногах, Я улечу Я улечу, о счастье, Я улечу утром Когда я умру, аллилуйя, тотчас же Я улечу Дин сумел сыграть про «радость и счастье, когда мы встретимся», но на «когда я умру» голос резко ему отказал. Он сумел взять еще несколько аккордов, но теперь мог только шептать слова. Ему пришлось прошептать весь последний куплет: Еще несколько тяжких дней, и потом Я улечу В царство, где радости нет конца, Я улечу Я улечу, о счастье, Я улечу утром Когда я умру, аллилуйя, тотчас же Я улечу Ко второму «когда я умру» Дин не мог больше даже шептать. Но он продолжал нескладно брать аккорды, медленно и мучительно, до самого последнего такта. После, тщательно вытирая гитару и укладывая ее обратно в гнездышко из полотенец, он постарался справиться с дыханием. «Он ангел, он ангел, он ангел, — крутилось в голове у Дина. — Он скучал по Раю. Скучал по полету. Скучал по крыльям. Он скучал по ним ужасно, все это время. Ему хотелось улететь — отсюда, от меня, наверное; и он не мог. И теперь он…» Двигаясь теперь очень скованно, Дин засунул "I'll Fly Away" обратно в самый низ стопки песен, отодвинул стул и встал из-за стола со словами: — Гм… Кас, давай эту я спою тебе позже, когда ты вернешься. Э… надеюсь, это ничего. Мне… мне надо еще поработать над С. Он коснулся перышка в кармане. Долгое время он стоял у стола, гладя пальцем край перышка и уставившись на раскладушку Каса. «О, радость и счастье, когда мы встретимся…» Дин отвернулся от раскладушки так резко, что опрокинул стул. Он кое-как поднял его на место и поспешил из уголка Каса мимо составленной мебели и вниз по лестнице. Все равно пора было вызывать Кроули.***
Полчаса спустя Дин добавлял последние штрихи к новым символам для вызова демонов на стенах подземелья, пока Сэм работал над новой дьявольской ловушкой. К этому времени они оба прочитали несметное количество книг, пытаясь найти — или изобрести — новый способ вызвать Кроули, или хоть какого-то демона. Более эффективные символы? Дьявольскую ловушку получше? Новый способ ее спрятать? Может быть, другое заклинание? Или комбинацию заклинаний? Дин опробовал все вариации, какие мог придумать. И он, и Сэм связывались с другими охотниками, консультировались с медиумами и даже с ведьмами. Они хватались за каждую наводку. Ничто не сработало. Но они продолжали пытаться. «Нельзя сдаваться, — думал Дин, заканчивая последний символ. — Надо верить». — На этот раз может и получиться, Сэм, — сказал он, пытаясь придать голосу оптимизма. Он отступил назад и посмотрел на символы. — Как думаешь? — Конечно, Дин, — сказал Сэм. Он дорисовывал последние линии сложной дьявольской ловушки на полу, используя особую краску, которую Дин сумел найти под заказ: прозрачную, становившуюся невидимой при высыхании. Сэм добавил: — Эта ловушка — хорошая идея. Может и сработать. Сэм в последнее время вел себя предельно дипломатично. Было абсолютно ясно, во всяком случае, Дину, что Сэм не верил ни в какое из этих средств. Но по крайней мере, Сэм помогал. Когда он закончил рисовать ловушку, Дин сел над ней с феном, сосредоточившись на том, чтобы высушить краску как можно быстрее, пока Сэм готовил ингредиенты для заклинания. На сушку ушло время: Дин ползал по полу на четвереньках с феном в руке. — Прости, что так долго, — извинился он. — Ничего, — ответил Сэм, расставляя вокруг свечи. — Не спеши. Сделай все, как считаешь нужным. Снова Сэм вел себя дипломатично. Дин вздохнул, водя феном над краской. «Правда в том, — подумал он, — что все выходит долго». Все это уже слишком затянулось. С того вечера в Огайо прошло шесть недель — ужасно много времени. И десять дней с тех пор, как Дин понял, что Кас в Аду. Десять дней знания, что Кас там, должно быть, выдерживает месяцы пыток с каждым проходившим здесь днем. Десять дней гадания, что именно Кроули с ним делает. Был ли бедный Кас на дыбе, прямо сейчас? Пытали ли его огнем? Секли ли плетьми? Ломали ли на колесе? Или может быть… даже… вздернули на крест? Дин прикусил губу. «Работай. Пробуй все возможное. Нужно верить». Но ему пришлось на секунду остановиться и прижать руку ко лбу. — Ты в порядке? — спросил Сэм. — Просто послал короткую молитву, — ответил Дин твердо, открыв глаза. — Чувствую, что сегодня нам должна улыбнуться удача. Сегодня четверг. Этот вызов может и получиться. Сэм посмотрел на него с осторожностью, но ничего не сказал. Только кивнул. «Мистер дипломат», — подумал Дин, но был благодарен брату за молчание. Дин проверил теперь уже невидимую ловушку пальцем, проведя по всем линиям. Сухо. Все сухо. — Ладно, думаю, все готово, — объявил он, взбираясь на ноги. — Посмотрим. Итого: на этот раз мы пробуем гептаграмму вместо пентаграммы, плюс дополнительные символы, которые я нашел, принуждающие его подчиниться, плюс больше защитных символов на стенах — все флуоресцентной краской. Проверь лампу, Сэм. Сэм потянулся к лампе невидимого спектра, стоявшей рядом с ним. Дин купил их три вместе с флуоресцентной краской. Идея заключалась в том, что при выключенной лампе ловушка будет невидима, но как только лампу включить, она появится, засветившись в ультрафиолетовом свете. Сэм щелкнул выключателем. Ловушка появилась на виду. — Неплохо, — похвалил Сэм и снова выключил лампу — ловушка пропала снова. — Проверим вторую и третью, — сказал Дин, включив по очереди другие две лампы рядом с собой. — Запасные лампочки — есть. Дробовики с солью, железные ломы, кинжалы против демонов, ангельские клинки — все есть, как обычно. — Он повернулся к брату. — Я ничего не забыл? Сэм покачал головой. Он уже стоял на коленях на полу возле серебряной чаши, проверяя, заточен ли серебряный нож. Была «неделя Сэма» — его черед резать себе ладонь. Сэм приставил лезвие к покрытой шрамами ладони и поднял глаза на Дина. — Готов? — Да, — подтвердил Дин. — Ну ладно, Кас, коли ты слушаешь… сейчас или никогда! — Уже в сотый раз, — проворчал Сэм. Очень тихо. Себе под нос. Но Дин услышал. — НЕЛЬЗЯ СДАВАТЬСЯ! — возразил он грозно, развернувшись к брату. — Нельзя терять веру, Сэм! — Я знаю, — ответил Сэм. — Я знаю. Прости. — Мы нужны Касу. Нельзя терять веру. — Казалось важным донести эту мысль. — Я знаю, — повторил Сэм, и еще раз, тише: — Знаю. — Он посмотрел на Дина. — Если потребуется тысяча попыток, я не сдамся. — С этими словами он надрезал руку, не поморщившись, и дал крови стечь в чашу, произнося заклинание. Оба брата пробовали всевозможные заклинания уже неделями без какого-либо намека на успех. Не выходило ни грома, ни ветерка — даже пламя свечей не колыхалось. Дин к этому времени настолько привык к разочарованию, что еще до того, как Сэм закончил заклинание, уже начал произносить: «Завтра попробуем вторую версию пентаграммы» — как вдруг появился Кроули. Только что его не было — и вот он уже оказался тут как тут, прямо в центре невидимой ловушки. Спокойно стоял, убрав одну руку в карман пиджака. Для него это было необычно тихое появление: сопровождала его только тонкая, весьма хилая струйка красного дыма. Дин и Сэм уставились на него — оба настолько ошарашенные, что забыли, что делать. Потом оба брата бросились к своим лампам. Они повключали все три лампы, и флуоресцентная краска засветилась. Дьявольская ловушка засияла призрачным бело-фиолетовым светом под ногами у Кроули. Тот взглянул вниз. — Да, да… — сказал он совершенно без удивления. — Я вижу ультрафиолет, дурни, я знал, что она там. Слушайте, у меня мало времени. Чего вам надо? Давайте поживее! — Он взглянул на часы. — Где, черт возьми, тебя носило? — произнес Сэм, поднявшись со своего места у серебряной чаши. — Ты почему не отвечаешь? Кроули закатил глаза. — Тебе какая разница? Застрял. Неважно где. Освободился только вчера поздно вечером. Чего хотите? Я серьезно, у меня правда мало времени. — Ладно, ладно, — сказал Сэм, разводя руками. — У нас только один вопрос. Дин вмешался с гневным: — Где Кас, и что ты с ним делаешь? Кроули моргнул. — Что? Кастиэль? — Он посмотрел на братьев по очереди. — Мне откуда знать? Что, что-то случилось с Кастиэлем? Сэм взглянул на Дина, явно ожидая, что тот возьмет инициативу на себя. Но Дин только и мог, что смотреть в пол. После немного неловкой паузы Сэм сказал: — Он мертв. Гм… шесть недель как. — Что? — переспросил Кроули. Вид у него был искренне шокированный. — Как? То есть, не то чтобы он не заслужил, конечно, но разве он не оправился от того заклятия моей очаровательной матушки? Я и сам был не в лучшей форме после того приключения, конечно, но полагал, что Кастиэль-то пришел в себя. У него что, какой-то рецидив случился? — Он умолк, заметив выражение на лице Дина. — О… — сказал Кроули. — Значит, случилось что-то еще? Что? — Он сузил глаза, изучая Дина. — Ты… — Он вернется, — отрезал Дин. — Просто ему требуется время. Думаю, он где-то застрял. Например, в Аду. Кроули поднял брови и усмехнулся. — Ну не восхитительная ли мысль! Он определенно заслуживает наказания, тут я соглашусь… — Кроули остановился, снова пристально глядя на Дина, который при слове «наказание» вздрогнул и стиснул зубы. Дин сложил на груди руки и уставился в пол. «Не отвлекайся, сосредоточься, сосредоточься», — приказывал он себе. Но снова все, что он мог видеть перед собой долгие мгновения, это Каса на кресте… Каса, висевшего на кресте… Подвергнутого наказанию. Дин попытался прикусить щеку, но этот трюк в последние недели потерял эффективность. В отчаянии Дин подумал: «Песню Каса! Только тихо». Он начал мычать себе под нос "I'll Fly Away" так тихо, как мог. «О, радость и счастье, когда мы встретимся…» — Да что… с тобой… такое? — произнес Кроули медленно и с недоумением на лице. Сэм вмешался с резким: — Отвечай на вопрос! При том заклинании, что мы произвели, ты обязан отвечать на вопрос правдиво! Сам знаешь. Первый вопрос: в Аду ли Кастиэль? — Нет, — ответил Кроули. — Не-а. Никак нет. Жаль разочаровывать, но это пр… Это не могло быть так. — ГОВОРИ ПРАВДУ! — взревел Дин, прервав "I'll Fly Away" и сделав широкий шаг к Кроули, к самому краю ловушки. Сэм положил руку ему на плечо, удерживая его, но Дин едва чувствовал. Он рявкнул на Кроули: — Ты должен говорить правду, когда мы вызываем тебя! Таковы правила, так что ГДЕ КАС?! Глаза Кроули даже на мгновение сверкнули красным. Он огрызнулся: — Должен заметить, полоумный Кастиэль был куда приятнее полоумного Дина. Я понятия не имею, куда попал твой бесценный ангел, и это чистейшая правда. — Он смерил взглядом их обоих. — Я не знаю, где он — если он вообще где-то, но одно знаю точно: он определенно не в Аду, это я вам гарантирую. И, Дин, мне жаль это замечать, но даже ополоумевший маньяк вроде тебя должен бы уже понять, что для ангелов нет загробной жизни. Когда они погибают, их больше нет. — Погибла только ОБОЛОЧКА! — прокричал Дин, что есть мочи. — ТОЛЬКО ОБОЛОЧКА! НЕ КАС! КАС ЖИВ! Он жив, Я ЗНАЮ, у него даже крылья радужные, и, и, все эти бабочки… он жив, и ОН ВЕРНЕТСЯ! Теперь уже на него смотрели и Кроули, и Сэм. — Потрясающе, — заметил Кроули Сэму. — Знаешь, Каин ведь тоже немного двинулся умом, когда лишился метки, но не настолько! Будь у меня больше времени, я бы остался и насладился спектаклем, но, как я сказал, времени у меня в обрез. — Он снова взглянул на часы и добавил: — И сам поверить не могу, что говорю это, но мне даже жаль, что Кастиэля больше нет. — Это еще с чего? — спросил Сэм. Кроули посмотрел на него, потом на Дина (который теперь ходил кругом, запустив пальцы в волосы и пытаясь взять себя в руки). Кроули вздохнул. — У меня правда нет времени… — проворчал он про себя, но потом вынул правую руку из кармана и протянул ладонь вперед. Вернее, ее половину. Половина правой руки Кроули отсутствовала. Это было настолько причудливое зрелище, что оно вывело Дина из прострации. Он остановился, Сэм моргнул, и они оба уставились на руку Кроули. Вернее, на то, что от нее осталось. Два внешних пальца, часть ладони и даже часть запястья просто отсутствовали. Рука выглядела так, словно ее аккуратно разрезало пополам. Видны были даже мышцы и кость внутри, почти как на иллюстрации руки в разрезе в учебнике по медицине. Как ни странно, крови не было. — Как это произошло? — спросил Дин. — И ты что, не можешь просто… заново ее отрастить, или что ты там обычно делаешь? — Что происходит? — спросил Сэм. Кроули как-то рассеянно посмотрел на жуткую рану. — Ад уничтожается, — сказал он. Оба брата на секунду потеряли дар речи. — Что? — произнес наконец Сэм. — Ад уничтожается, — повторил Кроули. — Там дыры. — Он пощупал края раны, поморщившись при этом, затем посмотрел на Сэма. — Большие черные дыры. Одна появилась у внешнего периметра, прямо рядом с Вратами. Насколько я могу судить, сначала она выглядела просто как возвращавшийся демон: обычный черный дым — ну, знаете, как бывает, когда невинного работягу-демона изгоняет какой-нибудь надоедливый охотник с манией величия — без сомнения, типаж вам знаком… — Кроули бросил испепеляющий взгляд на Дина. — Так что Страж открыл Врата, как обычно. Но потом, похоже, дым прекратился и… в общем, теперь нет ни Стража, ни половины Врат, так что мы не очень знаем, что произошло дальше. Но там теперь огромная многомерная сфера… в общем, Тьмы. И от нее начали отпочковываться другие сферы, и теперь они летают повсюду, как большие воздушные шары. Все, что попадается им на пути, просто… перестает существовать. Кроули сделал паузу, посмотрел на свою искалеченную руку, поворачивая ее, словно чтобы рассмотреть. — Я пошел проверить, — продолжил он. — Одна из сфер направилась в мою сторону и засосала демона рядом со мной, который успел схватить меня за руку… Он чуть не утянул меня за собой. — Кроули едва заметно пожал плечами, глядя на Сэма и Дина. — Мне повезло, что я в нее не свалился. Потом от нее начали отщепляться новые дыры, и я застрял на кусочке реальности между ними. Пришлось прыгать с островка на островок. Неделями там торчал. Намучился, пытаясь не свалиться в них. Я, кстати, слышал ваши вызовы, просто не мог ответить. Вчера наконец смог добраться до безопасной зоны, когда эти дыры немного сместились. — Он снова посмотрел на свою ужасную рану. — Почему-то я не могу залечить руку. Как будто… сама память оболочки о себе изменилась, если можно так выразиться. Как будто она забыла, что там у нее были пальцы. Как будто их никогда и не было. Он умолк, глядя на свою причудливую рану. Похоже было, что он в растерянности. — А больно? — спросил наконец Сэм. — Да, — ответил Кроули. Уточнять он не стал. Потом он посмотрел на Дина. Пока Дин слушал странную историю Кроули, в его голове вертелись две основные мысли. Первая: «Как же я счастлив, что Кас не в Аду! Что его не пытают. Что он не на кресте». И вторая: «Если Кас не в Аду… то где он?» Но теперь, когда на него посмотрел Кроули, у Дина появилась третья мысль. И она, в кои-то веки, была вовсе не о Касе. Третья мысль была просто: «Я никогда еще не видел Кроули таким напуганным». Кроули, Король Ада, был напуган. Кроули отвел глаза. Он достал из нагрудного кармана платок и начал оборачивать им руку. — Мне пора, — сказал он. — У меня там серьезная ситуация. Как минимум пять шаров Тьмы теперь плавают где попало. Представьте себе червяков, проедающих яблоко: демоны, обреченные души и весь ландшафт Ада просто исчезает. Полный хаос. Сами Врата рушатся. Сжимаются. Не знаю, смогу ли я поддерживать их открытыми. Не то чтобы к нам нынче поступало много душ, при том что Завеса закрыта и Смерти нет, но по несколько душ в день мы все же получали. А теперь… — Он покачал головой. — Река Стикс высохла. Даже паром Харона на прошлой неделе сел на мель, и нам пришлось вызывать береговую охрану. — В Аду есть береговая охрана? — спросил Сэм. Кроули кивнул. — Конечно. Чтобы можно было спасти обреченные души и обречь их как полагается. В общем… если так продолжится… — Он тихо вздохнул, посмотрев на братьев по очереди с озабоченным выражением. — Слушайте, мальчики. Обычно я бы наслаждался нашим с вами па-де-де, нашим танцем угроз, альянсов и замыслов. Перекинулся бы оскорблениями и проклятьями, покраснел глазами, понаблюдал, как вы дрожите от страха, и так далее. Обычно мне это в удовольствие, но… Апокалипсис никогда не угрожал Аду, вы же понимаете, — только Земле. А это… Кроули не потрудился закончить фразу. Он снова взглянул на свою покалеченную руку и осторожно убрал ее обратно в карман пиджака, поморщившись при этом. — Ответ на твой предыдущий вопрос, Сэм, который я обязан дать: да, мне искренне жаль, что Кастиэля больше нет. Потому что, как бы я ни презирал каждую клеточку его невыносимого существа, я подозреваю, что он — единственный ангел, кто мог бы помочь. Не забывайте, он единственный ангел, кто видел это заклинание в действии. И, если уж честно, он также единственный ангел, кто на моей памяти проявил хоть немного креативности. Я вообще и сам думал его отыскать. — Он снова вздохнул и добавил: — Должен сказать, я и правда не знаю, о чем думал Бог. Завязать сохранность всего Мироздания на одну татуировку-проклятье у одного товарища? Татуировку, которую смогла удалить моя матушка? Немного не продумал Господь, если хотите… — Но где Кас? — перебил Дин. Кроули сурово посмотрел на него. — Все, что я знаю, это что Кастиэль не в Аду. Я только что навестил там каждый уголок, оценивая ущерб, и его там правда нет. Ну… если только… — Кроули нахмурился, как будто его осенила мысль. — Если только он не был в одной из тех поглощенных зон? Если так, то его точно уже не вернуть, и — сожалею о твоей потере и все такое, но смысла в этом ноль, если и мы все тоже умрем… Дин снова перебил его: — Но где он? — Очевидно, гипотеза про Ад оказалась неверной. Пора было выдвинуть новую. Дин продолжил: — Он… он… он где-то застрял, точно, но не в Аду. Значит… где-то еще. Может, в Чистилище, или в Раю. Но как мне понять где? Кроули пожал плечами. — Я тебе сказал: я не знаю. Спроси еще кого. — Кого? — возразил Дин. — Никто больше не отвечает. Никто! Кого мне спросить? — Сэм бросил на него предостерегающий взгляд, и Дин понял, что скатывается в мольбу — в мольбу Кроули. Но ему было все равно. Кроули задумчиво на него посмотрел, окинув взглядом его всего, от лица до ботинок и обратно. — Ну, — пробурчал он себе под нос, — этот чертов ангел всем нам может пригодиться… Если он вообще еще существует, в чем я сильно сомневаюсь. — Он прочистил горло и сказал чуть громче: — Ты должен понять, что, скорее всего, его больше нет. Я никогда не слышал, чтобы ангел возвращался. Никогда. Но… Наверное, можете попытать счастья с богом перекрестков. Повисла пауза. — С кем? — спросил Сэм. — С богом перекрестков? — спросил Дин. — Я думал, ты… разве не ты демон перекрестков? Разве не ты в ответе за перекрестки? Кроули рассмеялся. — О, нет. Я только арендую их у владельца. У бога перекрестков. Он сдает права в аренду демонам, а иногда и другим божкам. Тот еще товарищ, должен сказать: с ним мы и научились так придирчиво составлять контракты. — Но с чего ему знать, где Кас? — спросил Сэм. — Перекрестки, — сказал Кроули, наклонившись вперед и приподняв брови с многозначительным видом. Сэм пожал плечами, давая понять: «Не знаю, о чем ты», и Кроули закатил глаза. — Перекрестки соединяют места! — сказал он, помахав здоровой рукой для выразительности. — Вы что, меморандум не читали? Перекрестки соединяют сферы Мироздания! Именно поэтому вы, жалкие людишки, можете связываться с Адом с Земли на перекрестках — вы что, этого так и не поняли? В общем, он — тот, кто соединил воедино все сферы и сотворил пути между ними. В том числе и те места, где эти пути пересекаются. Что означает: он может путешествовать во все сферы Мироздания. Так что, если Кас — где-то там, если он вообще еще где-то, бог перекрестков наверняка знает где. — И как его зовут? — спросил Дин. Кроули вдруг засомневался. — Э… — сказал, почесывая подбородок. — Я вообще-то давненько с ним не общался… Кажется, нынче он зовется Энтони? — Языческого бога перекрестков зовут Энтони? — удивился Сэм. — Тони, бог перекрестков? — добавил Дин. — Ты шутишь? — Ну, это его теперешнее имя, — пояснил Кроули. — На протяжении истории у него их были тысячи, вы поймите. Он — старый языческий бог, один из старейших. Весь из себя в стиле каменного века: рога, бусы и все такое. Говорят, он появился в мире вторым после самого Бога — он видел, как создаются сферы Мироздания, почему и смог их все соединить. Хотя… может быть, стоит вас предупредить: если вы ему не понравитесь, он вас просто уничтожит, так что лучше… Кроули остановился посреди фразы. Его глаза немного потеряли фокус, словно он прислушивался к чему-то, что было слышно только ему. — Черт, — выругался он. — Мне пора. Сейчас же. Пожалуйста, Сэм, мне нужно вернуться… Еще одна пауза. — В чем дело? — спросил Дин. — Круги… круги разрушаются, — сказал Кроули. Его лицо даже слегка побледнело. — Что ты имеешь в виду? — не понял Сэм. Кроули сделал дрожащий вдох и снова сфокусировал взгляд на Сэме и Дине. — Слышали про семь кругов Ада? Про тамошнюю инфраструктуру? Оба брата кивнули. — Они разрушаются, — сказал Кроули. — Только что седьмой осыпался. Шестой уже прогнулся. Пожалуйста, отпустите! Сэм и Дин переглянулись. Сэм кивнул брату, и Дин знал, что означал кивок: «Похоже, Кроули в кои-то веки говорит правду». Дин кивнул в ответ, Сэм выключил свою лампу, и Дин выключил другие две. Дьявольская ловушка пропала из виду, и Кроули исчез тут же с еще одним малюсеньким жалким облачком красного дыма.***
Дин первым направился в библиотеку — почти побежал, возбужденный услышанным. — Это хорошо! — воскликнул он, добежав доверху лестницы. Он развернулся к Сэму. — Это хорошо. Это очень хорошо. Кас не в Аду. Это просто офигенно! Он не в Аду! Его не пытают! — Казалось, с плеч упала гора. — Кас, Кас, ты меня слышишь? — позвал он в потолок. — Ты не в Аду! Это ли не отличная новость?! — Он, наверное, об этом знает, Дин, — сказал Сэм со слабой улыбкой, поднимаясь вслед за Дином. — Уж ему-то об этом сообщать не нужно. — Но где он — вот в чем теперь вопрос, — продолжил Дин, спеша в библиотеку. — Может быть, в Чистилище; может быть, в Раю. Полагаю, он мог застрять даже в Завесе, а? Раз умер человеком? Сомневаюсь, что он попал в Оз, или страну фей, или куда там отправлялась Чарли, но можно и этот вариант рассмотреть. Но главное, у нас есть наводка! Этот древний чувак с перекрестка! Надо только найти его и спросить. — А что насчет разрушающегося Ада? — спросил Сэм. — Кроули пытаться помочь не будем? Дин снова повернулся к нему. — Мы правда хотим спасти Ад от разрушения? — Ну, были еще и деревья, — заметил Сэм. — Здесь, на Земле. И та гора. У меня такое чувство, что дело набирает обороты. Дин задумался над этим. — Возможно. Но пока самое худшее, кажется, происходит в Аду, который… меня не очень волнует. Я вижу, что Кроули напуган до чертиков, но, может быть, это и хорошо. Даже очень хорошо. Слушай, давай просто выясним, где Кас, и вернем его сюда, а потом обговорим все с ним и посмотрим, что он думает. Я пойду приготовлю бутербродов, а ты включай лэптоп и начинай искать этого Энтони. Сэм несколько мгновений разглядывал Дина. Потом с улыбкой покачал головой. — Что? — Это первый раз за долгое время, когда ты проявил интерес к еде, — ответил Сэм, сев за лэптоп и открыв крышку. — Кас — не в Аду, чувак! — ответил Дин с широкой улыбкой. Он хлопнул брата по плечу. — Где бы Кас ни был, главное, он не в Аду! Я давно себя так хорошо не чувствовал!***
Когда Дин вернулся в библиотеку пятнадцать минут спустя с двумя сэндвичами на тарелке, Сэм уже хмурился в экран лэптопа. — Нашел что-нибудь? — спросил Дин, пододвигая стул. Он поставил тарелку и взял один сэндвич. — НЕТ, — сказал Сэм, откинувшись на спинку стула со вздохом. — Нет никакого бога перекрестков Энтони! Есть святой Антоний, конечно, но это совсем про другое, не имеет ничего общего с перекрестками, и он не бог. И есть около сотни древних языческих божков перекрестков. Ты посмотри на список! — Сэм развернул лэптоп к Дину. Он был на странице Википедии под названием «Пограничные божества». — Хм, — сказал Дин, проглядев текст и одновременно жуя бутерброд. — «Пограничные божества… те, что охраняют пороги, врата и входы». — И перекрестки, как выяснилось, — только посмотри, сколько их! — воскликнул Сэм, показывая на экран, где был перечислен длинный список. — В одном Китае десятки богов перекрестков! В каждом городке по божку! И посмотри на этих, других… Янус в Риме, Гермес в Греции… Геката, Чансин, Мунсин, Элегуа… И ничего насчет рогов, бус или каменного века. Я не знаю даже, с кого начать. Кроме того, Дин, происходит еще кое-что. — Сэм подвинул лэптоп ближе и переключился в другое окно. — Посмотри новости, — сказал он, развернув экран к Дину и указав на статью из газеты Флориды. — Тьма не бездействует. И здесь, на Земле. Есть новые землетрясения и карстовые воронки, и посмотри на это: сегодня утром во Флориде напрочь пересохло озеро. Просто исчезло под землей. Вместе с несколькими деревьями. Целое озеро. Так что… знаешь… — Сэм набрал воздуху. — Думается мне, то же, что происходит в Аду, может происходить и на Земле, и мы просто этого не замечаем, потому что по большей части это происходит внутри Земли. — Что… ты имеешь в виду…сферы Тьмы там катаются? — спросил Дин. — Эти черные дыры, о которых говорил Кроули? Сэм кивнул. Он кликнул на видео с исчезающим озером во Флориде, и они смотрели его с минуту. Целые деревья пропадали под землю, и даже пара рыбацких лодок. Все озеро закрутилось гигантским водоворотом и исчезло. Видео было весьма впечатляющим. Дин отложил недоеденный бутерброд: кратковременная вспышка аппетита прошла так же быстро, как возникла. — Ты думаешь… сферы небытия проделывают пути под землей? — спросил он. — И все схлопывается в туннели, которые они за собой оставляют? Как червяки в яблоке, — добавил он медленно. Сэм кивнул. — Именно это я и думаю. Это объясняет землетрясения и карстовые воронки. И исчезновение деревьев и гор — именно это произошло бы, если бы одна из сфер вырвалась на поверхность. — Потом он добавил: — Знаешь что, проверю-ка я быстро новости науки, чтобы посмотреть… — но как только он перешел обратно на главную страницу газеты, он остановился. — Ого! Сэму не нужно было даже переходить в раздел науки: заголовки были прямо на главной странице. В самом центре. Большим шрифтом — настолько большим, что Дин прочел издалека: НАСА: ПЛУТОН «ИСЧЕЗАЕТ ИЗ ВИДУ» Предполагают столкновение с кометой Печальная судьба Плутона: исключили из планет, теперь его и вовсе нет? Причудливый год в астрономии: Кольца Сатурна «искажены», рекордные пятна на Солнце, Красное пятно Юпитера сокращается — астрономы утверждают, что связи нет — Думаю, астрономов ждет сюрприз, — проворчал Дин. Сэм сказал немного натянутым голосом: — Гм… я только что подумал… — Дин посмотрел на него, и Сэм продолжил: — Если демоны в этот раз не отвечали потому, что Тьма поглощала Ад, то, может быть, ангелы не отвечают, потому что… — Он остановился. Дин закончил фразу: — …потому что Рай она тоже поглощает. Сэм кивнул. Они переглянулись. Сэм кликнул на видео НАСА в статье про Плутон. Началось зернистое видео: на нем был виден маленький Плутон, медленно плывущий в космосе — лишь точка в темноте. И потом он вдруг исчез. Просто в одно мгновение. Как будто гигантская темная рука раздавила его меж пальцев. Его не стало, как будто никогда и не существовало. — Может быть, все хуже, чем мы думали, — заметил Сэм тихо. Видео началось опять — оно играло по кругу. Братья сидели в тишине, глядя, как Плутон исчезает из виду снова, и снова. «Может быть, все ГОРАЗДО хуже, чем мы думали, — размышлял Дин. — Рай, Ад, Земля, Солнце, планеты… до самого Плутона. Может, и дальше. Это плохо». Может быть, все были в опасности. Даже друзья, чьи души, как полагали братья, находились в безопасности в Раю. Джо и Эллен. Эш. Джимми Новак. Бобби. Отец… и, можно надеяться, мама тоже. Не говоря уже о последних друзьях, оставшихся у них на Земле. Клэр. Джоди. И Сэм. И даже Кас. Где бы он ни был. Он тоже был в опасности. Все были в опасности. — Дин… — произнес Сэм медленно. — Если Тьма атакует Рай… и Ад… и планеты… — Он определенно думал о том же, о чем и Дин. — Это я виноват, — сказал Дин. Сэм повернулся к нему. — Нет, Дин, ты не… — Я вас обоих к этому вынудил, — настоял Дин, прервав его. — Я вынудил вас на это заклинание. Я утащил вас за собой. Это я виноват, и я это исправлю! Я найду Каса, и он наверняка знает, что делать! Ты сам сказал: Кас знает о таких вещах, он видел, как все началось, он может помочь. Даже Кроули сказал, что Кас может помочь. — Дин… — произнес Сэм медленно. Он подвинулся на стуле, чтобы смотреть на Дина прямо. — Это серьезно. Это не мелочи. Нам надо взглянуть фактам в лицо. — Он набрал воздуху. — Я знаю, что ты не желаешь об этом слышать, избегаешь этой темы, но Кас может не вернуться. Дин… он… он погиб. Его нет. Нам надо разбираться с этим самим. Сэм остановился, глядя на Дина. Казалось, он даже дышать не отваживался, ожидая реакции. И Дин тоже ждал. Его взгляд соскользнул на видео Плутона. Плутон снова плыл сквозь космос, потом снова исчез. И Дину на мгновение показалось, что он смотрит на себя снаружи, будто бы это он, а не Плутон, был этим маленьким пятнышком света, беспомощно плывущим сквозь космос навстречу своей участи. Он вмиг увидел свою траекторию — все, что случилось, все, чем он стал, — и увидел, где он очутился: все свои бесконечные походы на холм, все молитвы, все бессонные ночи, ослепляющую вину, болезненную одержимость… в этот момент он увидел все. Увидел, чем все это являлось на самом деле: горем о самой тяжелой потере, которую он когда-либо переживал. Горем настолько всепоглощающим, что оно завладело и его сердцем, и разумом. Но было ли это только горе? Ведь за всем этим был причудливый образ птенца-попугайчика, спавшего на каменной горе. И он был… настоящим. Почему-то, против всякой логики, Дин был уверен: этот образ был настоящим. Тот попугайчик был ключом ко всему. Кас был жив. Это были не просто фантазии, это была правда. Но лозунг «Спаси попугайчика — спасешь мир!» Сэм как рациональный довод не воспримет. Дин решил не упоминать о попугайчике. (Описание радужных крыльев ранее и так не на шутку обеспокоило Сэма.) Но как-то Сэма убедить было нужно, поэтому Дин перешел прямо к правде, вокруг да около которой они оба ходили уже неделями: — Я знаю, ты считаешь, что я подвинулся рассудком. Сэм вздрогнул и резко вдохнул. Он начал мотать головой, но Дин положил руку ему на плечо и сказал: — Ничего. В каком-то смысле я и есть сумасшедший. Я знаю, что, по сути… с катушек слетел. И я понимаю, что тебе тяжело, и мне жаль, правда. Но в этом я прав. Кас еще где-то существует. Он жив. Клянусь, он жив, Сэм, я это чувствую, я это знаю, знаю вот тут. — Дин постучал себя в грудь два раза, пытаясь сообщить, какую непоколебимую уверенность испытывал. — Я не могу тебе этого объяснить, но в этом ты должен мне верить! Кас жив, и я его найду, и все исправлю! Я знаю, что смогу его найти! Не только потому, что хочу этого, но потому что он правда где-то есть. И он нам нужен, Сэм, в этом деле он нам конкретно нужен! И… мы ему тоже нужны. Вышло не больно-то убедительно. И все же… в кои-то веки у Сэма не было его скептического взгляда. В кои-то веки Сэм не выглядел так, словно подыгрывает брату от отчаяния и тревоги. На этот раз он действительно слушал, вглядываясь Дину в лицо темными серьезными глазами. — Ладно, — сказал он наконец, медленно кивнув. — Ладно, Дин. — Ты мне не веришь, — заключил Дин. — Не очень верю, — согласился Сэм. — Но, если честно, это, наверное, наш лучший шанс, так что я соглашусь. От этой откровенности Дин испытал такое облегчение, что смог только рассмеяться. — Ну что ж, наверное, на лучшее мне можно не надеяться. Сэм даже улыбнулся ему. Это была кроткая печальная улыбка, но, по крайней мере, улыбка. — Так… что будем делать? — спросил Сэм. Дин потянулся к его лэптопу. Он перешел обратно на страницу Википедии о божках перекрестков и ответил: — Начнем с поисков языческого Тони.