***
Дин смотрел на все это какое-то время, потом пробрался обратно вниз, чтобы сообщить Сэму и Касу: — Там плоская поверхность. И кресло с откидной спинкой дальше впереди. На это Кас наконец разжал челюсти, выпустив пучок канатов, которые звучно распрямились. — Что? — спросил он низким драконьим голосом, эхом отдавшимся в канатах. — Кресло, — повторил Дин. — И вокруг больше ничего нет, так что, я думаю, надо подойти посмотреть. Вы сможете забраться туда? Кас, ты в состоянии двигаться? В результате обсуждения Дин и Сэм уговорили Кастиэля попробовать продвинуться назад — туда, где канаты расходились. Но едва дернувшись, Кас прижал уши и раздраженно зашипел. — У меня так перья загибаются назад, — пожаловался он. — Это больно? — спросил Дин. — Нет, но ощущение отвратительное, — пожаловался Кас. — Перья… они… просто… — Он поерзал, отчего вся сеть канатов вокруг него заколыхалась. — Они все выгнуты! — Что-то в его раздраженном тоне развеселило Сэма и Дина, так что им пришлось сдерживать смех, пока они помогали ему высвободить крылья. — Нехорошо смеяться! — прошептал Сэм Дину. — Они и правда выгнуты. — Выгнутые задом наперед перья — это серьезно, Сэм! — прошипел Дин. (Он чувствовал такое облегчение оттого, что Кас не получил ожогов и ничего не сломал, что гнутые перья казались относительной мелочью.) — Выгнутые перья — это кризис! — Вы же понимаете, что я все слышу? — произнес Кас слегка обиженно. Сэм и Дин постарались подавить смех и потратили еще пятнадцать минут на то, чтобы высвободить крылья Каса. Это было не так-то просто: братьям пришлось заниматься маховыми перьями по одному, пытаясь постепенно сложить крылья в паутине канатов. Наконец крылья оказались у Каса на спине, и ему удалось продвинуться по канатам назад, пока они не разошлись достаточно, чтобы он мог взобраться наверх. Дин и Сэм выбрались на верхний уровень и сели в стороне, дожидаясь Каса. Наконец он появился, карабкаясь при помощи всех четырех лап и фыркая от усилия, и картинно приземлился наверху, как пернатый кит, выпрыгнувший из воды. Канаты под ним сошлись с характерным звуком, так что завибрировало все вокруг, в том числе и под братьями. Кастиэль встряхнул крыльями со вздохом облегчения. — Так-то лучше, — сказал он. Дин улыбнулся ему. Он встал, планируя осмотреть крылья Каса еще раз, но тут Кас налетел на него с яростным рыком и оттолкнул назад носом. Дин упал на спину, спружинив на веревках. — Это за что? — спросил он, глядя на Каса снизу вверх. — За то, что оставил нас! — ответил Кас, прижав уши и свирепо глядя на Дина. — Сэм мне уже врезал! Два раза! — пожаловался Дин. — Нужен был третий, — ответил Кас так же сердито, прижав Дина носом в грудь так, что тот не мог даже встать. — Ладно, ладно, — сдался Дин, потрепав его по носу. — Я понял, ладно? Прости. Взгляд в голубых глазах Каса немного потеплел, свирепое выражение исчезло, и секунду спустя он уже лизал Дина в нос. — Серьезно, — сказал Кас, прервав лизание, — не делай так больше! — Не буду. Правда, я понял, не буду! — ответил Дин. Он поднялся в сидячее положение и скрестил ноги. Сидеть на канатах было проще, чем стоять — они были еще достаточно далеко друг от друга, так что между ними могла легко проскользнуть нога. Сэм тоже сидел, и Кас плюхнулся на живот, так что канаты прогнулись под ним, как гамак. Он все обнюхивал Дина и Сэма, — видимо, проверяя, в порядке ли они. Вид у него был обеспокоенный, и Дину стало стыдно. — Кас, слушай, прости меня, — попросил он. — Это был какой-то безумный порыв. Мне просто хотелось… в общем, спасти мир для вас. — Кас явно немного успокоился, и Дин добавил: — Ну раз уж мы все теперь здесь, пойдемте заценим кресло. Но сначала можно я тебя кое о чем спрошу? Тут Дин замялся. Он все думал о том сне, что увидел, — о том, где он проснулся рядом с Касом ночью под Рождество. Что означал этот сон? Мог ли он быть реален? Мог ли Дин как-то заглянуть в будущее? Или, во всяком случае, в возможное будущее? — Ты… ничего не видел? Пока мы падали? — спросил он, глядя на Каса снизу вверх. Кас отстранил голову и посмотрел на Дина с задумчивым выражением. Одна лапа раскрылась и сжалась, потом вторая. — Я видел довольно много, — ответил Кастиэль. — Много разнообразных вещей. В основном сцены из своей жизни — с самого палеозоя. И еще… — Он умолк, глядя на Дина. Его лапа снова раскрылась и сжалась — так же, как на берегу, когда Дин расчесывал перья его гривы. «И еще что? — подумал Дин. — Ты видел, как я поворачиваюсь в лунном свете и спрашиваю про твои волосы?» — Я тоже, — вмешался вдруг Сэм. — И кое-какие сцены, гм… не из своей жизни. Определенно не из своей. — Дин взглянул на него и заметил, что Сэм покраснел. Дин присмотрелся к нему, думая: «Что заставило бы Сэма краснеть?» Потом повернулся к Касу и начал: — Кас, ты видел… Но Кас теперь смотрел в направлении кресла, прищурившись. — Это не кресло, — сказал он.***
Дин вскарабкался на ноги, с трудом балансируя на канатах. Кас услужливо протянул крыло, и Дин ухватился за него для поддержки, глядя на кресло и мягкую лампу. Это определенно было кресло. — Ну, кресло, но не с откидной спинкой, — заметил Сэм, тоже поднявшись на ноги и ухватившись за второе крыло Каса. — С откидной, — возразил Дин, вглядываясь в кресло. — Просто навороченное. И сейчас оно в разложенном положении, Кас. Подножка поднята, а спинка опущена. Оно в таком положении странновато выглядит, но это кресло такое… Кас покачал головой. — Это вообще не кресло. Это гнездо. Дин и Сэм уставились на него, потом все трое снова посмотрели на кресло. — Кас… что именно ты видишь? — спросил Сэм. — Шелковистое гнездо, — доложил Кастиэль, глядя прямо на кресло. — В традиционном стиле: с плетеными стенками, в которые вплетены защитные руны, примерно пятнадцать футов в диаметре. Похоже, оно сделано под ангела, который пользуется человеческой оболочкой, но это определенно гнездо. И на краю лежит какой-то свиток. Дин и Сэм оторвали глаза от него и снова уставились на кресло. Это определенно было кресло. С книгой на подлокотнике, а вовсе не со свитком. — Ты видишь кресло или гнездо? — спросил Дин Сэма. — Кресло, — ответил Сэм, — но, как я уже сказал, откидной спинки я не вижу. Это икеевское кресло с подставкой для ног, а на нем айпад. — Ну… я определенно смотрю на мягкое откидное кресло, — сказал Дин. — С книгой на подлокотнике. Кас издал задумчивый ропот, прижав одно ухо. Через мгновение он сказал: — Похоже, каждый из нас видит что-то свое. Но в каждом случае это удобное место для отдыха и форма письменной коммуникации, наиболее привычная каждому из нас — или наиболее удобная для каждого из нас. Специфика у каждого своя. Полагаю, это самое комфортное место для отдыха, которое каждый из нас может представить. — Он тихонько вздохнул и добавил: — Потому что гнездо, по правде говоря, выглядит весьма привлекательно. — Икея, Сэм? — спросил Дин, прищурившись на брата. — Эй, эти кресла очень удобные! — возразил Сэм. — У Джессики такое было. Не фыркай, пока не попробуешь! — Да уж не удобнее откидного, — сказал Дин, покачав головой. — Шелковистое гнездо несомненно превосходит и то и другое, — заявил Кас. Он отправился вперед, и Дин с Сэмом пошли следом.***
Поначалу идти по веревкам было тяжело. Касу приходилось примериваться при каждом шаге и шагать, разведя когти на несколько веревок сразу. Его лапы проминали веревки весьма глубоко, так что пробирался он с трудом. Дин и Сэм медленно шли по бокам, на расстоянии, чтобы не свалиться вниз к лапам Каса, и придерживались за его расправленные крылья. Постепенно они продвинулись ближе к креслу и балдахину с кисточками. Идти стало легче: на подходе к балдахину веревки сходились плотнее и становились тоньше. Последние пятьдесят ярдов стало совсем легко: теперь под ногами был толстый сплошной плетеный ковер, и, хотя ощущения были как на батуте, ковер легко выдерживал вес Каса. Вблизи балдахина ковер стал тверже и стали прослеживаться цвета и рисунок: цветные нити сплелись под ногами в изящный гобелен. Кас и братья остановились шагах в двадцати от балдахина. Уже было ясно, что поблизости никого не было. Было только кресло (менявшее форму, но так или иначе кресло), пуфик для ног, лампа на придвижном столике, книга и небольшой коврик на полу в стороне. И все. — Сюр какой-то, — сказал Сэм, поставив руки на бедра и обозревая сцену. — Сюр — это еще мягко сказано, — отозвался Дин, разглядывая гобелен под ногами. — Боже, ты посмотри на эти картины. Да это музейный экспонат! — Гобелен был сплетен в удивительно реалистичные картины — фантастические образы животных, ландшафтов, звезд, городов. Под ногами Дина было чудесное изображение красного дерева с какой-то огромной курицей рядом. — Курица юрского периода, — прокомментировал Дин, указывая под ноги. Кас наклонил голову, чтобы рассмотреть картину, и с любопытством понюхал гобелен. — Удивительно! — воскликнул Сэм. — Ты только посмотри на разрешение! Нити такие тонкие! — Кас и Дин подошли к нему — Сэм стоял чуть ближе к креслу, и там нити ковра были настолько тонки, что казались практически пиксельными. Картины на гобелене были фотографического качества. Вокруг ног Сэма были изумительные образы цветных тропических рыб, фантастических пузатых существ и каких-то животных наподобие кальмаров, которые были облачены в цветные ткани и держали множественными ручками маленькие флажки. — Ковер высокого разрешения, представляете? — сказал Сэм. — Смотрите сюда! Кас, это Сатурн? — Он указал на изображение чрезвычайно красивой планеты с кольцами, перед которой была луна, похожая на Землю. — Нет, — ответил Кас, опустив к картине большую голову. — Это не Сатурн. У Сатурна нет такой луны. И я никогда раньше не видел подобных существ — этих кальмаров с флажками. Но посмотрите на эту картинку. — Он указал когтем на область гобелена у своих лап. Там был изображен город за каменными стенами на холме, украшенный многоуровневыми садами, из которых по стенам с одной террасы на другую свисали цветущие лозы. — Это с Земли, — сказал Кас. — Это Вавилон — был Вавилон. — Что, висячие сады Семирамиды? — спросил Сэм. — Этот Вавилон? — Да. В древней Месопотамии, — ответил Кас. — Долгое время это был самый крупный город на Земле. Примерно две с половиной тысячи лет назад. Очень красивый. — Кас поднял голову и посмотрел вокруг. — И та курица юрского периода, Дин, — тоже картина с Земли. Это тираннозавр рекс. Дин и Сэм уставились на гигантскую курицу. — Ти-рекс был курицей? — спросил Дин. — Ти-рекс был ти-рексом, — ответил Кас. — Ти-рекс обладал перьями и выглядел именно так. Ваши ученые до сих пор не знают о его перьях, но тот, кто создал это место, знал, как на самом деле выглядел ти-рекс. Эти картины… — Кас обвел взглядом гобелен. — Возможно, это особо красивые места из разных времен и мест во вселенной. — Лучшие хиты? — предположил Дин. Сэм медленно произнес: — Так… если это — лучшие хиты мироздания… тогда… — Он помолчал. — Кто сплел этот ковер? — И чье это кресло? — добавил Кастиэль, и все они посмотрели на кресло.***
Они осторожно пошли к мебели. Шутить больше не хотелось — без разговоров они сгрудились вместе (Сэм и Дин по обе стороны от Кастиэля) и замедлили шаг, с опаской приближаясь к креслу. Призрачные музыкальные аккорды, доносившиеся до них на ветру, добавляли атмосфере жутковатости. Но чем ближе они подходили, тем зауряднее все выглядело. Маленький овальный коврик, зачем-то лежавший поверх гобелена, кресло, лампа (зажженная, несмотря на кажущееся отсутствие электричества), пуфик и книга. Они какое-то время обсуждали кресло, сравнивая, кто что видит. Тут определенно была загадка: Дин видел мягкое откидное кресло, Сэм — кресло из Икеи, а Кастиэль — шелковистое гнездо. После долгих колебаний они приблизились и обнаружили, что кресло можно было безопасно трогать. Что было еще удивительнее, когда Сэм коснулся его, оно вдруг стало выглядеть как кресло из Икеи и для Дина с Касом. (Сэм настоял на том, чтобы потрогать кресло первым, после долгих препирательств с Кастиэлем — они оба явно вознамерились не давать больше Дину совершать необдуманных шагов.) Наконец после осторожных испытаний выяснилось, что и сидеть в кресле можно было без каких-либо пагубных последствий. Когда в него сел Сэм, кресло стало выглядеть как икеевское для всех. Когда Дин занял место брата, кресло для всех превратилось в мягкое откидное. Потом к нему подошел Кас и занес над ним свою пернатую лапу. Это казалось крайне неудачной затеей: Кас несомненно раздавил бы кресло. Но потом вдруг Сэм и Дин увидели уже не кресло, а гигантское гнездо с десятками шелковых подушек (большая часть из которых исчезла под Кастиэлем, когда он довольно уселся сверху). Несмотря на большой размер гнезда, оно было по размеру скорее человеческой оболочке, как Кас и сказал ранее. Кас в своем драконьем обличье помещался плохо. Но он попытался усесться все равно, поджав под себя передние лапы. — Видите, гнездо, — сказал он. — В которое помещается только твоя передняя половина, — заметил Дин, усмехнувшись: Кас был похож на большого пса, который пытается улечься в лежанку, где спал щенком. — Это неважно, — заявил Кас, поерзав в гнезде. Одна сторона стенки чуть не рухнула под его весом, и огромные задние лапы и длинный хвост Каса простирались далеко назад. Кас тем не менее выглядел довольным и тем, что поместился его перед. Он принялся разминать передними лапами оказавшуюся под ними подушечку, его веки приопустились, крылья слегка распушились. — Весьма удобное гнездо, — доложил он. — Я понимаю, оно слишком маленькое, но удобное все равно. У меня раньше было такое в Раю — я отдыхал в нем, когда бывал в человеческой оболочке. — Он с тоской вздохнул, закрыв глаза. — Вот если бы я был в своей старой оболочке, я бы как раз поместился… Дин моргнул. Кастиэль вдруг оказался в своем человеческом облике. Дракона больше не было: Кас вдруг снова оказался в теле Джимми, в своем плаще — хотя и по-прежнему с двумя большими черными крыльями на спине, торчавшими сквозь плащ. Перемена произошла за долю секунды, так что Дин и заметить не успел. Поначалу Кастиэль, похоже, даже не понял, что произошло. Он лежал на животе на шелковом покрытии гнезда, обхватив руками подушечку. Плащ был распростерт вокруг его бедер, синий галстук свисал к рукам. Оба крыла были распушены вокруг него. Кас довольно смотрел на братьев. — Ой… — произнес он медленно, заметив их взгляды. — У меня короткая шея… и… вы оба какие-то высокие. Я что… — Он оглянулся на свое тело, на мгновение замер и затем вскарабкался на четвереньки, глядя на руки и напряженно приподняв крылья. — Ой, — сказал он. — Оболочка! Я в своей оболочке! — Кас? — прошептал Дин, у которого аж перехватило дыхание. Это лицо — это был Кастиэль, то самое родное лицо, которое Дин так любил; это был Кастиэль. Кас смотрел на него огромными глазами. Секунду спустя Дин оказался на коленях в гнезде, схватил Каса и прижал к себе. Было немного неудобно: крылья мешались, и Кас был не совсем в той позе, чтобы его обнимать. Его щека в итоге оказалась у Дина на груди. Но Дин вцепился в него все равно, прямо с крыльями. Сэм, смеясь, наклонился над стенкой гнезда, чтобы приветственно потрепать Каса по плечу. — С возвращением, Кас-человек, — сказал Сэм. — Как ты это сделал? — спросил Дин, наконец выпустив Каса. Тот вскарабкался на ноги, оглядывая себя. — Я не знаю, — ответил Кас. Он для пробы расправил оба крыла и снова сложил их за спиной. — Само получилось. — Он осмотрел гнездо и взглянул на братьев. — Помните, когда ко мне вернулась способность перевода? Там, на зеленом холме? Сэм кивнул. (Дин был не в состоянии делать ничего — только смотрел на Каса.) — Что ж, — продолжил Кас, — там мы были вблизи лишь одной нити. Здесь их миллионы, может быть, даже миллиарды. Могущество здесь такое, что и представить сложно. Обычно я могущество чую, но здесь во всех направлениях оно таково, что… я даже… даже оценить не могу… я даже не знаю, насколько оно сильнее моей способности восприятия… — Твой датчик зашкаливает, — подсказал Дин. — И это значит очень много могущества, — резюмировал Сэм. Кас кивнул. — Да. И, как видно, это место способно обращать мысли в реальность — именно это сейчас и произошло. Это… гм… — Он замялся, снова глядя на свое тело. — Это могущество уровня бога. Сэм медленно произнес: — Что ж… я скажу это вслух. Мы же все думаем об одном и том же, да? О том, что тут… тут проводил время Бог? Это кресло — это гнездо, или что это… — это же Божий трон? И, Кас, ты сидел на Божьем троне, когда подумал о том, чтобы быть человеком, так? Дин и Кас посмотрели на гнездо, в котором находились. — Может, нам, гм… сойти с Божьего трона? — предложил Дин. — Пока у нас не возникли… другие мысли? — Да, это здравая идея, — согласился Кас, и они, держась за руки, выбрались из гнезда. — Очень хорошее гнездо, — сказал Кас завистливо, глядя на шелковые подушки. Его рука сжалась на руке Дина, и тот подумал: «Идеальное гнездо с точки зрения Кастиэля — это гнездо под человеческий размер. Интересно…» — Так, ладно, если мы правы и тут проводил время Бог, — сказал Сэм, ничего не подозревая о блуждающих мыслях Дина, — то где сам Бог? И что, это все его вещи? У него больше ничего нет? Они снова осмотрели все предметы мебели, на этот раз тщательно их обследовав. Кресло опять вернулось к индивидуальному для каждого облику. Лампу, как выяснилось, тоже все видели по-разному: Кастиэлю она представлялась старомодным канделябром, Сэму — современной лампой из дутого стекла в форме медузы (как оказалось, он однажды видел подобную в музее современного искусства), а Дин видел классическую лампу с пузатой ножкой и абажуром в духе семидесятых. Поразмыслив, Дин вспомнил, что именно такая лампа была у мамы с отцом в старом доме в Лоренсе. Кас поднял книгу, которая тут же превратилась в свиток из папируса. Он развернул свиток и прочитал вслух: «Укротитель ангелов: как перевоспитать мятежного ангела миролюбивым, ненасильственным способом». Повисла тишина. — Дай я посмотрю, — попросил Дин. Кас передал ему свиток с тяжелым вздохом (похоже, название его немного покоробило). Свиток немедленно превратился в толстое руководство в мягкой обложке с загнутыми углами страниц. И Дин, и Кас вздрогнули от неожиданности и переглянулись. Дин посмотрел на название. Оно тоже изменилось: «Практическое руководство: как починить, почистить и привести в порядок все* в вашей вселенной (*за исключением черных дыр)». Дин показал название остальным. Кас заметил: — Это явно не внушает уверенности. — Да ну, — с сарказмом отозвался Дин, перевернув книгу, чтобы посмотреть на вторую сторону обложки. («В вашей вселенной слишком сильна гравитация? Звезды схлопываются, не загоревшись? Не получается развить большие пальцы и привить использование орудий? Узнайте, как решить эти и другие частые проблемы!») Дин нахмурился, глядя на книгу. — Это что, был его пробный проект? Мир-песочница? Может, он перешел на вселенную покрупнее и просто съехал отсюда? — Дин передал книгу Сэму со словами: — Попробуй ты. Сэм взял книгу, и она немедленно стала айпадом. — Старый, — доложил Сэм, осматривая его. — То есть, для айпада старый. Первого поколения. — Видимо, Бог давно не апгрейдился, — съязвил Дин. Сэм включил айпад. Тот ожил с тихим щелчком. — Тут есть вайфай, — доложил Сэм, глядя в экран. — Да ты шутишь! — не поверил Дин. — Сеть называется Universe, — сказал Сэм и потыкал по клавиатуре. — Я не знаю пароль. — Гм… «аллилуйя»? — предположил Дин. Сэм попробовал — не подошло. Они попробовали «аминь» и «бог», но безуспешно. — Попробуйте «Fiat lux», — предложил Кас, глядя через плечо Сэма. Сэм поднял бровь и набрал. Дин, глядевший через другое плечо брата, увидел, что Сэм сумел войти. — Е-мое, сработало! — воскликнул Дин. — Что еще за «Fiat lux»? — «Да будет свет», — ответил Кас сухо. Дин усмехнулся. Сэм только сказал: — Безопасность хреновая. Легко догадаться… Смотрите! — Он указал на приложение Gmail внизу экрана, на иконке которого было невероятно длинное красное число. — Похоже, у Бога больше трех триллионов непрочитанных писем, — заметил Сэм, и они с Дином вдруг хором захохотали. Кас с любопытством прищурился на них. — Он никогда все не разберет! — воскликнул Сэм. — Представь, сколько спама! — перебил Дин. — Какой ужас! — И новые приходят прямо сейчас, — сказал Сэм, усмехаясь. Он открыл почтовое приложение, и они уставились на приходящие письма: экран обновлялся ежесекундно, показывая тысячи новых писем. — Ого, приходят тоннами. — Молитвы, — предположил Кас. — Молитвы, которых он никогда не слышал. — И никогда не услышит, — добавил Дин тихо. Смех затих. На экране появилось сообщение: «Резервное копирование не выполнялось 542 миллиона лет. Выполнить резервное копирование в iCloud?» — Не надо, это займет целую вечность, — предостерег Дин. — И выйди из этой почтовой программы — одно уныние. Что там еще есть? Медиатека iTunes оказалась огромной. Среди первых нескольких плейлистов были григорианские хоралы, коллекция индейских барабанов, полная оратория «Мессия» Генделя и плейлист с названием «Зовы лягушек Южной Америки». — Наверняка у него есть все, — сказал Дин. — Посмотри, что в других приложениях. Сэм переключился на Kindle. Там тут же открылась книга — видимо, та, которую Бог читал последней: «Полное руководство по замкам и замочным механизмам». — Боже… — проворчал Дин. — Кто-то что, пытался вломиться во вселенную? Воры? — Его посетила мысль. — Тьма? — И он читал о ней на айпаде? — спросил Сэм с сомнением. — Ну это не настоящий айпад, ты же понимаешь, — сказал Кас. — Просто айпад — привычный для тебя механизм получения информации, Сэм. Тот, который первым представил твой мозг. — Да, это я понимаю, — сказал Сэм, закрыв приложение Kindle. — Ладно. Можно весь день тут копаться, но что полезного мы узнали? — Ну… — протянул Дин. — То, что Бог давно не проверял почту. И что читал он о замках и ремонте, и о том, что делать с мятежными ангелами. — Кас при этом уронил взгляд, и Дин (который стоял прямо рядом с ним) сказал ему: — Кас, он не мог тогда читать о тебе. Тогда же Люцифер всем чинил проблемы, так? Кас наградил его мрачным взглядом. — И я был не подарок, — ответил он. — Даже тогда. Поэтому меня и разжаловали из архангела. Дин и Сэм молча переглянулись. — Ну, послушай, наверняка у тебя были веские причины, — сказал Дин, хлопнув Каса по плечу. — И это было уже давно. — Кас слабо улыбнулся ему, и Дин оставил руку на его плече, сжав плечо для ободрения. Было что-то поистине замечательное в том, чтобы снова иметь возможность протянуть руку и хлопнуть Каса по плечу; что-то чудесное в его близости и… в человеческом размере. Потому что, как бы ни был впечатляющ и невероятен драконий облик Каса, как бы Дину ни нравилось помогать ему ухаживать за перьями, была особая прелесть в том, чтобы иметь возможность стоять прямо рядом и смотреть в его голубые глаза. И особое удовольствие в знании, что он в таком же теле, как и Дин. Так Кас становился… доступнее. Дин почувствовал теплый трепет — чувство физического наслаждения, разлившегося по телу. Кас поднял глаза и встретился взглядом с Дином, после чего взял его руку в свою, и несколько секунд Дин только и мог, что глупо улыбаться ему. — Знаете, — сказал Сэм, не замечая это молчаливое переглядывание (он все смотрел в айпад, который держал в руках), — это все, конечно, захватывающе, но я начинаю сомневаться, сможем ли мы тут сделать хоть что-то полезное. — И попадем ли когда-нибудь домой, — добавил Кас тихо, разорвав зрительный контакт с Дином и взглянув на миллионы светящихся нитей. Дин проследил его взгляд и понял, что Кас был прав: как теперь было даже найти нить, благодаря которой они сюда попали? Они никогда ее не отыщут! Уже когда Кас затормозил, они больше не понимали, где какая нить. Они снова начали осматривать предметы, надеясь узнать что-нибудь еще. Кас пошел обследовать лампу (которая, конечно, превратилась в канделябр, как только он коснулся ее). Сэм продолжил просматривать содержимое айпада. Дин отошел на пару шагов, чтобы осмотреть обстановку, гадая, не пропустил ли он чего-то. Кресло, айпад, лампа, пуфик и… И овальный коврик. Поверх гобелена. Дин насупился на коврик. — Зачем Богу класть коврик поверх ковра? — спросил он вслух. — И почему там? — Логично было бы положить коврик у кресла, но он был отдельно, футах в сорока в стороне. И немножко проседал. Дин подошел к нему и отвернул край — и чуть не упал в бездонную яму.***
Под овальным ковриком была гигантская дыра. Дин пережил ужасающее мгновение, пошатнувшись на ее краю. Овальный коврик, сдвинутый со своего точного положения, соскользнул внутрь и тут же исчез в темноте. Через секунду вокруг Дина сомкнулись когти Каса и дернули его назад от края. Кас каким-то образом снова превратился в дракона. Он оттащил Дина от бездонной дыры и бросил рядом с собой. — ПРЕКРАТИ! — рявкнул Кастиэль, прижав уши и сурово глядя на Дина. — Прекрати падать в бездонные ямы! Пожалуйста! — Я не собирался туда падать на этот раз! — возразил Дин, вскарабкавшись на ноги. — Честное слово! — Его даже немного трясло: эта черная дыра отчего-то казалась куда более пугающей, чем белая нить. От потрясения Дин не сразу осознал, что Кас больше не выглядел как человек. — Кас! — воскликнул он наконец, приложив ладонь к его широкому черному носу. — Ты как опять стал драконом?! — Кажется, это я виноват, — сказал Сэм, вставая из икеевского кресла. — Я понял, что нахожусь слишком далеко, чтобы дотянуться до тебя. Так было быстрее. Прости, я не собирался играть в Бога, просто… — Господи… — пробормотал Дин. — Мы не можем провести тут и двух секунд без того, чтобы не поломать вселенную. И Божий коврик я потерял… Он взглянул на дыру и попытался обогнуть свирепую морду Каса, чтобы разглядеть, что внутри. Кас его категорически не пускал. — Может, все же стоит посмотреть? — предложил Дин. — Не смей ничего делать! — приказал Кастиэль. — Стой тут! Вообще, отойди назад! Вы оба — назад! У меня хотя бы крылья есть, а у вас и того нет! Сэм, оставь меня в таком обличье. — Кас начал неуклонно отталкивать Дина носом. Дин попятился под этим натиском; и Кас не успокоился, пока не оттеснил Дина к самому креслу с лампой и пуфиком. — Стой тут, у Божьего трона, и не делай глупостей! — приказал Кас. — И ты тоже, Сэм, — добавил он и сурово посмотрел на Сэма. — Стой рядом с Дином! И чтобы никто не играл в Бога! — Ой, кто бы говорил! — не удержался Дин. Кас закатил глаза. — Да-да, очень смешно. Просто не садитесь, пожалуйста, на Божий трон! СТОЙТЕ СМИРНО! Одну минуту. И НЕ УНИЧТОЖЬТЕ за это время вселенную! Ясно? — Ясно, ясно, — ответил Сэм, подняв руки. — Мы просто посидим. — Мы сидим, — добавил Дин, сев на пуфик. — Видишь? Сидим. Не двигаемся. Сэм сел рядом — на пуфике как раз хватало места для двоих. Кастиэль, похоже, немного успокоился (хотя его уши так и оставались прижаты) и наконец отвернулся от братьев и подкрался к дыре в ковре, расправив крылья и вытянув вперед шею. Сэм и Дин сидели и смотрели, чувствуя зуд от желания подойти поближе. Даже издалека им было видно, что целая секция ковра с красивыми картинами распустилась, образовав неровную дыру примерно восемь на четыре фута. По краям на нескончаемом ветру развевались обрывки нитей. Похоже, овальный коврик защищал края от ветра, и теперь расплетенные нити поднимались на ветру длинными колышущимися прядями по десять-пятнадцать футов в длину. Урон был уже немаленьким, и прямо на глазах ветер усиливался и гобелен по краям дыры расплетался все больше. Кас с опаской подобрался к дыре, напряженно расправив крылья над собой, явно готовый к аварийному взлету. Он вытянул длинную шею насколько мог и заглянул внутрь дыры. — Осторожно, Кас! — крикнул Дин, уже заволновавшись. Они с Сэмом оба вскочили на ноги (двадцать секунд в покое, как выяснилось, был их предел). Долгие мгновения Кас смотрел в дыру. Ничего не произошло. Потом что-то у края дыры привлекло внимание Каса. Он повернул голову к неопрятному краю ковра и осторожно подцепил зубами что-то мелкое блестящее. После этого он попятился и поспешно отошел к Сэму с Дином, напряженно расправив крылья. Что-то блестело у него между зубами. Что-то, к чему была прицеплена одна из длинных нитей, тянувшаяся от самой бездонной ямы. Кас поднес предмет к братьям, взволнованно пыхтя, как гигантский черный терьер, который нашел интересную палочку. — Что это? — спросил Сэм. — Кольцо всевластия? — спросил Дин. — Что там в яме? Ты видел Мордор? Кас выплюнул предмет к их ногам. — Не кольцо, — сказал он. — По-моему, это скрепка. — Ты нашел… скрепку? — спросил Дин, прищурившись на мелкий предмет. Кас поправился: — Вернее, что-то похожее на скрепку. Сэм и Дин присели, чтобы изучить предмет, и Кас опустил голову между ними, отведя нос в сторону, чтобы пристальнее посмотреть на предмет большим голубым глазом. Все трое смотрели на «скрепку»: она оказалась изощренно свитым кусочком серебристого металла дюйма два в длину, исписанным мелкими таинственными рунами. В одном ее конце застрял длинный конец нити из гобелена. — Похоже на заколку для волос, да? — сказал Сэм, осторожно ткнув в нее пальцем. Ничего не произошло, когда он коснулся ее, и он бережно поднял ее, повернув в руке. Дин коснулся конца нити, и они все вздрогнули, когда нить вдруг рассыпалась дождем мелких серебристых «мальков». Они рассеялись в воздухе и испарились. Нить стала короче дюймов на шесть. — Э… — произнес Дин. — Надеюсь, ничего плохого я не сделал. — Думаю, она и сама рассыпалась бы, — сказал Кас. — Она уже давно полощется на ветру. Скрепка была в нескольких футах от края дыры. Думаю, она была под ковром, на ветру. Это ветер изнашивает нити. — Она сломана, — сказал Сэм. — Смотрите, она должна защелкиваться, как заколка для волос, но больше не защелкивается. Нижняя часть отломилась. — Да, — согласился Кас. — Полагаю, она держала вместе распустившееся нити, чтобы дыра не увеличивалась, но потом сломалась. И, отвечая на твой вопрос, Дин, в дыре ничего нет. То есть совсем ничего. Только тьма. Пустота. И ничего больше. И… — Кас сделал паузу и поднял голову, глядя на дыру, — края распускаются дальше. Довольно быстро. Думаю, и если бы ты не трогал коврик, этот процесс продолжался бы. Это ветер распускает ковер, прямо на глазах. Чем больше становится дыра, тем сильнее становится ветер, и тем быстрее идет процесс. — Это ветер его распускает? — повторил Сэм медленно. Он посмотрел на черное небо над головой. — Ветер. А ветер исходит… Дин тоже посмотрел наверх, в черноту, видную за краями балдахина, и наконец понял. — Ветер исходит от Тьмы, — сказал он, медленно поднимаясь и глядя на жутковато-черное небо. — Тут не просто темно наверху. Это Тьма. Правда же? Балдахин был нужен, чтобы защитить гобелен от ветра… но это недостаточная защита. Они все посмотрели вверх. И теперь они заметили, что и края балдахина тоже истрепались, и нити из них развевались на ветру. И еще одна вещь встала на место: — Ветер и есть Тьма, — сказал Дин. Он был уверен. Все вдруг стало ясно. Сэм снова посмотрел на скрепку и повертел ее в руке. По форме она напоминала очертания зубастой челюсти. Но, как Сэм отметил, нижней части не было. Потом взгляд Сэма переместился на предплечье Дина. И взгляд Каса тоже. Дин медленно опустил глаза. На свою правую руку, где не так давно было клеймо в форме нижней челюсти. В форме, которая, как вдруг стало ясно, очень подошла бы в качестве нижней половины этой странной скрепки. — Скрепка — это метка Каина, — сказал Кастиэль. Долгое время единственным звуком было лишь призрачное гудение нитей на ветру.***
— Метка Каина — это вселенская скрепка? — спросил Дин, вертя сломанный кусочек металла в руках. Они обсуждали это уже несколько минут, осматривая его по очереди, надеясь сообразить, как его починить. Но он был непоправимо сломан: вся нижняя часть определенно отсутствовала. — Ну, скорее, зажим, — заметил Сэм. — Или заколка. Заколка для волос, видишь — тут застежка на конце… — Хорошо, метка Каина — это вселенская заколка, — поправился Дин. — Не многим лучше. — Он тяжело вздохнул и отдал заколку Сэму для дальнейшего изучения. — Наверное, в каком-то причудливом смысле это логично. Заколка держала распустившиеся нити… чего, Земли? Это ее олицетворяют нити? — Он указал на равнину светящихся нитей, простиравшихся до горизонта вокруг. — Это души, может быть? Или элементы Земли? Континенты? Планеты? Что это все? — Я не знаю, — сказал Кас, оглядываясь кругом. — Но нити явно должны быть сплетены. Тьма все распускает. Раздувает. И метка сдерживала распустившиеся концы. Подозреваю, метка — многомерная. — Он опустил нос к заколке в руках Сэма, добавив: — Клеймо на твоей руке, Дин, скорее всего было лишь ее отражением в твоем родном измерении — в материальном измерении. И, как часто бывает с многомерными объектами, если на них повлиять в одном измерении, это влияет на них и во всех остальных. Так что… — Он вздохнул. — Когда мы удалили метку с твоей руки, мы не только избавили тебя от воздействия Тьмы, но и сломали саму заколку, в этом измерении. — Но… почему? — спросил Дин. Досада и чувство вины волной поднялись в нем снова от одной мысли об этом. Адский год с меткой… потом выпущенная Тьма. К чему это все было? — Какой в этом смысл?! — вопросил Дин. — Это же идиотский замысел! Почему?! — Спокойно, — сказал Сэм, тронув брата за плечо. — Мы все сделали что могли. — Как я могу быть спокоен, когда вселенная распускается! — воскликнул Дин развернувшись к нему. Он выхватил у Сэма сломанную заколку и поднял ее. — Серьезно. Посмотрите! Это же тупое решение! Зачем вообще она была на моей руке? — Это справедливый вопрос, — сказал Кас, который глядел на обломок заколки в руке Дина, наклонив голову. — Может быть, человек, носящий метку, таким образом должен был следить за сохранностью заколки. Следить удаленно, так сказать. Может быть, изначальная идея заключалась в том, что носящий метку сможет судить, все ли с ней в порядке. — Бог что, не слышал о такой вещи, как камера наблюдения?! — воскликнул Дин, раздражаясь все больше. — И ему не пришло в голову хотя бы СКАЗАТЬ человеку, который носит метку, чтобы он ее НЕ СВОДИЛ? И вообще, на минуточку, Бог что, сделал заколку и свалил? — Дин помахал рукой в сторону кресла. — Что, сидел тут в своем откидном кресле, увидел, что мир распускается, и подумал: «О, надо заколоть его скрепкой и вручить ее старине Люциферу, эй! Проще простого! А теперь отправлюсь-ка я в отпуск лет эдак на миллиард!» И просто ушел? Оставив мир держаться на скрепке? Какого хрена?! — Голос Дина становился все громче — Сэм с Касом лишь смотрели на него молча, но Дин не мог остановиться. — Вся вселенная зависит от этой гребаной скрепки, а он привязывает ее к татуировке и шлепает ее какому-то придурку вроде меня, который даже не знает, что это?! И не ГОВОРИТ нам? Если бы мы знали, может быть, мы не обрекли бы на гибель всю гребаную вселенную! Повисла неловкая тишина. — Ну, да, — согласился наконец Кас, кивнув. — Да. Есть такое дело. — Я не знал, что это! — воскликнул Дин. — Я не знал, что она держит всю вселенную… — Никто из нас не знал, — сказал Сэм тихо. — Когда-нибудь слышал о дублировании, Боже?! — заорал Дин в балдахин наверху и черное небо за ним. — Никогда не думал — я не знаю, там, — двумя скрепками закрепить вместо одной?! На всякий случай?! Черт тебя побери… — Кипя от ярости, Дин занес ногу, чтобы пнуть кресло. — Эй, эй, Дин! — предостерег его Кастиэль, блокировав его ногу крылом. — Не пинай Божье кресло. Не знаю, это кажется недальновидным шагом. Дин выпустил раздраженный вздох. Ладно, может быть, кресло пинать и правда не стоило. Он развернулся, чтобы вместо этого пнуть пуфик. — Может, и Божий пуфик пинать не стоит? — предположил Сэм. — Да не нужен Богу пуфик! — рявкнул Дин. — У Бога откидное кресло есть! Там встроенная подножка! Эта ему не нужна! — С этими словами он пнул черный кожаный пуфик со всей силы. — Аууу! — взвыл он тут же, схватившись за ногу. Черный пуфик оказался куда массивнее, чем выглядел — он даже не пошевелился, когда Дин его пнул. Дин почувствовал себя глупо, растирая больную ногу — гнев постепенно улетучился. Он начал говорить: «Эта хрень, наверное, из титана…» — когда черный пуфик задрожал сам по себе и дернулся на пару дюймов в сторону.