***
Яркие солнечные лучи просачивались сквозь приоткрытую шторку и, попадая на заспанное лицо девушки, вынуждали её недовольно морщить нос. Чтобы избавиться от источника дискомфорта, Чонха уткнулась в подушку и, если бы не засушливая пустыня во рту, она бы непременно продолжила бы и дальше бездельничать, провалявшись весь день на кровати. За долгие пьянки и непрекращающиеся тусовки, которые наполняли её жизнь в Сеуле, она уже привыкла к похмелью и принимала его как должное. И даже раскалывающаяся на две части голова не была так уж плоха, что не сказать о воспоминаниях, что поочередно всплывали в памяти девушки. Так происходило каждый раз: стоило ей только напиться, после чего на утро приходилось столкнуться с ошибками прошлой ночи. Подобная ситуация произошла и в этот раз, но, если в предыдущие разы всё было в рамках понимания Чонхи, то вчера она перестаралась. Безудержные гонки против блюстителей закона на дорогих машинах, полученных в подарок от родителей, заплыв по реке Хан, а также страстный и горячий секс с первым встречным из клуба, — описание одного из семи дней на неделе. Только вот была одна загвоздка, — они все были совершеннолетними, что не сказать о Хване, который даже не закончил школу. — Чёрта с два! — она выругалась в пустоту, когда произошедшее вчерашней ночь ударило в голову, будто самый крепкий алкоголь. Чонха хотела провалиться сквозь землю, чтобы навсегда стереть этот позор из своей жизни. И хоть с одной стороны она понимала, что это произошло лишь в пьяном бреду, и девушка не отдавала отчёта своим действиям, точно так же как и сам Хёнджин, но с другой стороны навязчивая мысль, что ей понравился неумелый поцелуй школьника, казалась дикостью. — Чонха, ну ты и извращенка! — закрыв лицо подушкой, она прокричала настолько громко, насколько это было возможно, но мягкая перина скрыла крик от соседей. Поднявшись с кровати, Чонха побрела на подкашивающихся ногах в поисках воды, но, осмотрев холодильник, она не обнаружила то, в чём так нуждалась. С каждой секундой она ощущала, как во рту начала образовываться самая настоящая пустыня. Она ринулась к крану, но тут же отпрянула, вспомнив, что хозяйка сказала насчёт фильтра: «Фильтр уже износился, так что если планируешь задержаться здесь, советую сменить его». Она ещё никогда не ненавидела себя так сильно, как сейчас. Сколько раз ей говорили родители, что нельзя откладывать дела на потом, потому что когда настанет это «потом» будет уже слишком поздно, но девушка не желала их слушать и лишь закрывала дверь красного сексуального «Porsche», язвительно улыбнувшись, и мчалась навстречу безудержному веселью. И если бы был бы шанс вернуться в прошлое, предугадав сегодняшнее утро, — Чонха непременно бы сменила этот чёртов фильтр. «Чонха, это самый настоящий знак свыше, что пора заканчивать пить и вести праведный образ жизни», — девушка продолжала причитать самой себе, пока с отвращением поглощала воду из-под крана.***
Вечерние улочки Пусана манили девушку, ей хотелось бросить всё и отправиться навстречу приключениям на одно место, но единственное место, куда она могла броситься без раздумий, — это круглосуточный магазинчик напротив дома. Закутавшись в кожанку, она зашла внутрь и, потупившись на входе, всё же прошла в подсобку. Хёнджин даже не обратил внимания на звон колокольчика, который озарил пустое помещение. Он с максимально сосредоточенным видом расставлял пачки сигарет по ценовой категории, чтобы в дальнейшем покупателям было намного легче найти нужный товар. Чонха стояла в темноте и лишь свет из-под двери просачивался в комнату. Она не знала, что следует сказать, и как будет правильнее поступить в подобной ситуации. И что вообще школьник думал о поцелуе? «Лишь бы не надумал себе ничего лишнего», — думала она про себя. — Тебе опять не нужна моя помощь? — поставив руки на талию, Чонха начала разговор с упрёка. Только сейчас парень поднял голову на Ким, выражение лица которой говорило само за себя. — Можешь убрать просрочку, — девушка не думала, что сегодня удасться получить задание от господина-всё сделаю сам, поэтому слегла опешила. Только она не была уверена, что именно удивило её: ответственная миссия, которую ей нужно выполнить без огреха, или же равнодушный тон Хвана. Хёнджин не забыл вчерашний поцелуй, не забыл холодные прикосновения рук девушки, вперемешку с запахом алкоголя, которым от неё веяло за версту. Он прекрасно помнил вчерашнюю ночь, а ещё лучше он помнил, как она схватила его за руку и попросила остаться. В тот момент сердце девственника пропустило пару ударов, но это была всего секундная слабость. — Хорошо, — кивнула она, и принялась проверять срок годности на полуфабрикатах. Напряжение нарастало между коллегами с каждой секундой. Чонхе не привыкать влипать в подобные ситуации, она частенько просыпалась с парнями, чьих имён не помнила, но всем было далеко за двадцать. Поэтому какой бы оторвой она не была, но смириться с тем, что ей понравился поцелуй со школьником, — было почти нереально. И даже не из-за разницы в возрасте, она боялась того, что парень начнёт бегать за ней, как собачонка. Таких она не переносила на дух, преданные и до жути скучные, что хочется засунуть два пальца в рот, чтобы избавиться от мерзкого чувства. Постоянство, здоровые отношения и верность, — слова, которые никогда не стояли и не будут стоять в одном ряду с именем «Ким Чонха». — Хёнджин, насчёт вчера… — неспешно начала она, чтобы не задеть, как ей казалось, ранимое сердце Хвана. — Это был мой первый поцелуй, — не отрываясь от сигарет, продолжил он: — Возьмёшь ответственность на себя за то, что украла его? — внешне Хёнджин выглядел максимально серьезно, но внутри себя упивался с выражения лица Чонхи, которая в буквальном смысле потеряла дар речи. Его веселило случившееся, поэтому упустить возможность поиздеваться над ней, он не мог. — Да, я поняла это по тому, насколько неопытно ты целовался, — она тут же захотела ударить себя по губам, потому что сказанула лишнего. Чонха никогда не волновалась о чувствах других, поэтому и этот раз не стал исключением: — Если ты вдруг что-то себе надумал там, то брось, такие, как ты, не в моём вкусе. Найди кого-то помладше и бросайся в омут с головой, — девушка просто хотела выгородить себя, чтобы в дальнейшем не было проблем с навязчивостью школьника, который даже и не думал о каком-либо продолжении. — От чего ты так завелась? — вскинув бровь, парень оторвался от работы и непонимающе взглянул на стоящую в нескольких метрах коллегу. Хёнджин искренне не понимал, почему его слова взбесили Чонху. Ему казалось, что она не такая, как девушки, с которыми ему приходилось контактировать до этого. И это было правдой: она была намного хуже. — А тебя разве ничего не смущает? — усмехнулась она, намекая на разницу между ними двумя. Разницу не в возрасте, а в статусе. — Нет, — Хван пожал плечами, не желая поддаваться на провокацию девушки. — Если тебя это и впрямь так заботит, то не бери в голову. Это всего лишь поцелуй, который ничего не значил ни с одной, ни с другой стороны. Ты красивая девушка, поэтому я не смог не ответить тебе, если станет легче, то можешь дать мне пощечину и успокоиться, — он подошёл и забрал из рук Чонхи коробку с просрочкой. — Я рада, что ты понимаешь это, — усмехнулась она, и встала за кассу, ожидая клиентов. — Понимаю что? — держа коробку в руках, он развернулся вполоборота. — Что ты не моего уровня, — теперь перед Хёнджином стояла не та девушка, с которой они стебали друг друга и искренне смеялись над глупыми картинками из интернета. Чонха вернулась на несколько дней назад своей жизни, почувствовала себя вновь в одном из ночных клубов в центре Сеула, где её надменность и развязность поощрялись такими же отпрысками богатеньких родителей, какой она была и сама. Хёнджину никогда не сравниться со стоящей напротив богачкой, для которой такие, как он, лишь мелкие бесполезные людишки, пользы от которых ровным счётом ноль. Почему из маленькой и милой девочки она превратилась в развязную Ким Чонху, которую в высшем свете знают почти все? Она и сама не знала. В последнее время отец стал давить на девушку, говоря, что в таком возрасте ей пора уже строить семью, а не шататься по клубам, занюхивая очередную белую дорожку. Свернув десятитысячную купюру и поднеся к носу, она вдыхала в легкие наркотик, который стал вечным спутником юной Чонхи. Разговоры о свадьбе и перспективные сыновья партнеров по бизнесу, которых мужчина сватал к своей любимой дочурке, стали ещё одной причиной, почему она решилась сбежать из роскошной жизни в нищету. Чонха понимала, что игра в реальную жизнь ей скоро надоест, и она вновь вернётся к разгульному образу жизни, извечным попойкам и сексу на одну ночь в столице. Но самым главным, что она обязательно сделает по возвращении, так это пошлёт любимого папочку далеко и надолго, предварительно попросив взяться за ручки со всеми «хорошими парнями», которые видели в ней лишь возможность поближе подобраться к богатой и успешной жизни. Она была хорошим шансом для её будущего мужа обзавестись полезными связями и финансами, которые способны обеспечить до самой смерти, ведь её отец был готов помочь тому, кто решится взять его несносную дочь в жёны. Девушка порой задавалась вопросом: «Правда ли ей придётся прожить роскошную, но несчастливую жизнь с нелюбимым человеком?». Она часто уходила в размышления, пытаясь доказать себе, что сможет выбрать такого молодого человека, который заставит бабочек порхать в животе, при виде которого сердце будет учащенно биться, а улыбка невольным образом расцветать на её привлекательном личике. Вот только, сможет ли Чонха когда-то полюбить искренне? Она и сама не знала. В своей жизни она ничего не знала, ведь привыкла к тому, кто за неё всё делали другие. Поэтому побег стал первым её серьезным решением за всю жизнь.***
Смена уже подходила к концу, а за всю ночь Хван и Чонха так и не обмолвились словечком. Девушка стояла за кассой и с широкой улыбкой обслуживала покупателей, но стоило им только скрыться за стеклянной дверью, как тишина вновь повисала в помещении. Она не решалась ничего говорить, такой же тактики придерживался и парень. Обоим удалось выдохнуть только тогда, когда дверь за школьником закрылась, а Ким осталась дожидаться сменщиков. Хёнджин торопился в школу, поэтому переодевшись в подсобке в форму с эмблемой на рубашке, поспешил пораньше оставить смену. Именно по этой причине он и приходил на смену за час, чтобы после не чувствовать муки совести. Что такое «муки совести» девушке было не знакомо, поэтому она с лёгкостью позволила бы себе опоздать на работу, если бы её окна не выходили на круглосуточный магазинчик, до которого ей идти меньше трёх минут. — Ну как вы поработали? — за хозяйкой закрылась дверь, озарив магазин звоном колокольчиков. — Всё прошло спокойно? — с ехидной улыбочкой она подошла к кассе и устремила взгляд любопытных глаз на Ким. — Да, Хёнджин ушёл пораньше, потому что ему понадобилось в университет, — как бы Чонха не злилась на парня, но она пообещала держать язык за зубами, поэтому пришлось озвучивать ранее заготовленную ложь. Госпожа Чанг с прищуром начала рассматривать сотрудницу, а после лишь усмехнулась. — Не хорошо врать своему работодателю, — с наигранным возмущением, женщина покачала головой, упрекая собеседницу во лжи. Чонха ничего не понимала, поэтому начала закусывать нижнюю губу от нервов. — Я знаю, что он школьник, ты видимо уже тоже, — она сказала это так, будто в этом ничего не было. — Откуда?! — воскликнула Чонха, но тут же собралась с мыслями и уже более спокойно переспросила: — Это он вам сказал? — Хёнджин? Нет, он даже под страхом увольнения будет молчать, — отмахнулась госпожа Чанг. — Этот парниша забыл как-то в подсобке пиджак с эмблемой старшей школы «Серим», а я женщина не глупая, сразу догадалась, — она по-старчески захихикала. В тот день Хван опаздывал в школу, а сменщик все не приходил и не приходил, но так как работал он один, — некому было оставить магазинчик. Пускай он и не был примерным мальчиком, — это далеко не о нём, но и получать нагоняи от учителей ему не хотелось, а после ещё, в знак наказания, наматывать круги вокруг спортивного поля. Поэтому торопясь, он оставил пиджак на диване в подсобке, который днём нашла женщина. Думала ли она выгнать его? Конечно, она именно так и хотела поступить, пока не услышала вечером разговор юного обманщика по телефону с бабушкой, когда он в очередной раз заявился на час раньше. Он обещал, что будет хорошим внуком и не подведёт её, а после вместо положенного ему отдыха она надел униформу и встал за кассу. Хёнджин был хорошим работником, честным и пунктуальным, да и его внешность приносила хорошую прибыль, поэтому хозяйка так и не смогла уволить паренька. — Так значит вы не против, что у вас работает школьник? — удивленно спросила Чонха, на что женщина схватила её за рукав и заставила замолчать. — Ты чего так раскричалась? А если вдруг кто-то услышит? — хозяйка оставила школьника на свой страх и риск, но если вдруг кто-то узнаёт об этом, все собаки в любом случае будут спущены на Хвана. Это он сделал поддельные документы и именно он использовал их для незаконного трудоустройства на работу. — Будь тише, иначе у него будут проблемы, — цокнула она. Женщина беспокоилась о парнишке, чья судьба уготовила ему слишком тяжелую жизнь для его лет. — Почему вы так печётесь о нём, при этом зная, что он обманул вас? — девушка искренне не понимала, почему взрослый человек жертвует собой, ради какого-то там мальчишки, который решил поиграть во взрослого. Чонхе, выросшей в достатке и всеобщей любви, было не понять обычных людей, а уж тем более Хвана. Для неё он был лишь школьником, что ради забавы сделал себе поддельные документы и теперь работал по ночам в магазинчике, что находился в четырёх кварталах от его дома. Она судила его по себе, ведь именно она развлекалась в Пусане, именно она сбежала ради забавы, но вот Хёнджин не мечтал работать в «GS25». Ему бы хотелось тратить свою юность на что-то более стоящее — заниматься музыкой, веселиться с друзьями, а не пытаться выжить в этом жестоком мире. — Казалось бы это ему девятнадцать, но почему-то именно ты не понимаешь очевидных вещей, — она видела Ким насквозь, в этом ей помогал прожитый за столько лет опыт работы с людьми. — О чём вы? — вскинув ровно накрашенную бровь, спросила Чонха. — Хёнджин хороший парень, у которого сложная ситуация в семье. Я знакома с его бабушкой, пускай он об этом и не знает, но мы часто общаемся, и она всегда так хвалит своего внука, который во всём помогает ей. Пожилая женщина работает, несмотря на свой возраст, но вместо того, чтобы сидеть у неё на шее, её внук работает с тобой, — и только сейчас до девушки дошло то, о чем хозяйка говорила с самого начала. — Я вообще не думала, что вы выйдете на работу сегодня, — ухмыльнулась она. — Почему? — Ты была так пьяна, когда он нёс тебя на спине домой, — Чонха помнила всё до того самого момента, пока она не упала на колени к парню, но вот то, что происходило после, напрочь исчезло. Пытаясь восполнить забытое, она напрягала память, но ничего не произошло. — Я не помню этого, — после услышанного, в голове Ким собралось множество мыслей, с которыми ей только предстояло разобраться. Чонха в мгновение почувствовала себя так мерзко, что даже представить страшно. Сегодня ночью она говорила такие гадкие слова, которые попадали прямиком в сердце Хвана, но кто он такой, чтобы высказывать ей недовольство? Хёнджин держал язык за зубами, ведь и его вина была в случившемся: если бы он не ответил на настойчивый и жадный поцелуй, то ничего бы не случилось. Поэтому он и промолчал, стерпев порцию дерьма в свой адрес. — Не удивительно, ты же спала, — женщина продолжала вносить ясности в события вчерашнего дня. — Было забавно наблюдать из магазина, как он старался не разбудить тебя, — каждое слово добивало ранее уверенную в своей правоте Ким ещё сильнее. Теперь она уже не думала о поцелуе, потому что впервые почувствовала муки совести за всё сказанное дерьмо в адрес Хёнджина.***
Теплые лучи апрельского солнца пригревали подростков, что не спеша выходили с территории школы. Учебный день закончился, а это значило, что наконец-то можно расслабиться и заняться своими делами. Хотелось бы поступить именно так, но каждый по приходе домой обязан был сесть за домашнее задание, чтобы оправдать возложенные ожидания родителей. — Мне кажется, что господину Чону стоит прекратить работать с детьми, иначе когда-нибудь в нашей школе случится убийство, — устало разминая затылок, широко вышагивал Феликс. — Да, и этим трупом будешь ты, — подруга расплылась в довольной улыбке, ведь смотреть на недовольное личико Ли ей доставляло удовольствие. Они всегда препирались друг с другом, поэтому Хван привык и не влезал в перепалки друзей. — Эй, малышка Шин, почему это я? Рюджин шутила насчёт невезучести парня, а он в свою очередь бесил её «милым» прозвищем, слыша которое она хотела познакомить его милую мордашку со своим маленьким кулачком. — Потому что ты ни черта не делаешь на его уроках, а также именно ты разбил окно в его кабинете, — на это ответить Феликсу было нечего, поэтому он тут же переключился на идущего рядом друга. — Эй, Хёнджин, ты так и не рассказал, куда вы пошли с той двадцатипятилетней красоткой после клуба? — воображение школьника рисовало непристойные картины, и как бы он был счастлив, узнай о случившемся. — У этой красотки есть имя, — влезла в разговор Шин. — Да-да, красотка Ким Чонха, — передразнив подругу, он выжидающе уставился на Хвана. — Ничего не было, она настолько напилась, что мне пришлось тащить её до дома, — ночной разговор не давал покоя, поэтому продолжать тему связанную с девушкой он не хотел. Она чертовски раздражала его своим поведением, потому что Чонха даже не удосужилась поблагодарить его, а с порога указала на его место. Место, которое он уже выучил наизусть и старался не лезть выше своей головы. Хёнджин и так знал, что ему не взлететь высоко, но когда это говорят прямо в глаза, — даже ему стало обидно. — Хёнджин! — женский голос отвлёк от разговора, вынудив друзей обернуться. Хрупкая девушка бежала в сторону Хвана, держа в руках тетрадку, в которой хранилось самое сокровенное для школьника, — написанные неаккуратным почерком текста песен, которые он писал в свободное время. Обычно на работе, когда посетителей вовсе не было, Хёнджин погружался в себя и творил в пустом магазинчике каждую ночь. — Ты забыл, — согнувшись, она опёрлась на коленки и жадно хватала воздух в лёгкие. — Держи, — протянув тетрадку, одноклассница мило улыбнулась и смогла собраться с силами. — Йеджи, спасибо, — махнув тетрадкой, он поблагодарил однофамилицу. — Тебе не стоило так торопиться. — Не переживай, всё в порядке, — ещё раз улыбнувшись напоследок, Йеджи поспешила к подругам, что наблюдали издалека и многозначительно перешептывались. Хван Йеджи влюблена в парня с того самого момента, когда они только поступили в старшую школу. Она увидела его в первый же учебный день, сидящего за последней партой. Искренняя улыбка, обращённая в сторону друзей, поразила девушку, заставив сердце биться в два раза быстрее. Вокруг перестали существовать все, кроме парнишки с такой же фамилией, как у неё. Она выбрала стратегию наблюдения, словно выжидала свою жертву, но так и осталась лишь наблюдателем. — Мне кажется, или она втюрилась в нашего мачо? — Феликс в очередной раз не удержался от возможности подшутить над популярностью друга. Он искренне не понимал, почему за ним бегало столько красивых девушек, а он лишь отмалчивался в сторонке. — Тебе не кажется, — Хёнджин ответил на вопрос максимально спокойно, будто это не касалось его. — Она каждый день прожигает меня взглядом, мне даже иной раз спать некомфортно на уроках, — усмехнулся он, а затем его подхватили и друзья. Чонха и сама не знала зачем пришла к школе парня, до которой пришлось добираться около часа. Найти на карте место ничего не стоило, но вот добраться по малознакомым улицам города, было довольно трудно. Но даже сейчас, стоя около подъема к воротам школы, она не знала зачем проделала весь этот путь, не знала, зачем переступила через себя, приготовив обед Хёнджину, но стоило увидеть яркую улыбку школьника, — всё встало на свои места. Она обидела его и поняла это только после разговора с хозяйкой, которая приоткрыла завесу тайны и позволила чуть приблизиться к несправедливой жизни Хвана. «Стоит ли это делать?», — спрашивала она себя, но всё же продолжала собирать ланч-бокс для школьника, будто его мамочка. Чонха подумала, что раз он так быстро убежал с работы, то и времени поесть у него не будет. А в течение смены он так ничего и не съел, в то время, пока она уминала онигири, при этом запивая всё клубничным молоком. — Разве это не Чонха? — благодаря Рюджин, парни обратили внимание на девушку, что стояла с натянутой улыбкой и махала рукой Хвану. Каштановые волосы развевались под воздействием тёплого ветра, который спутывал пряди и вынуждал девушку заправлять их за уши. Джинсовая юбка выше колен стала неотъемлемой частью образа Чонхи, что в Сеуле, что здесь, а шелковая блуза создавала образ примерной ученицы. Она и сама не знала, зачем нарядилась подобным образом, простояв около зеркала больше часа, но сейчас уже было поздно размышлять над этим. Оставалось просто смириться и оставить все попытки понять себя. Хёнджин встретился взглядом с карими глазами девушки, но взгляда не отвёл, продолжая мысленно спрашивать: «И зачем же ты пришла? Ещё не всё сказала?». — Привет всем, — девушка неспешно подошла к школьникам, сжимая ручки пакета, внутри которого лежало «извинение» для парня. — Хёнджин, мы можем поговорить? Школьник неохотно размял шею, так и говоря: «Мы с тобой не одного уровня», намекая на свой низкий статус в сравнении с Чонхой. Она всем своим видом дала ему понять это, поэтому по-другому он и не мог думать. Но несмотря на ночные разногласия, он всё же положительно кивнул: — Идите без меня, — друзья не стали встревать в чужие проблемы и покорно пошли дальше, не забыв при этом несколько раз обернуться. Феликсу было до жути интересно, что же происходило между ними двумя, но легкий подзатыльник от Рюджин привёл его в чувства. — О чем ты хотела поговорить? — засунув руки в карманы школьных брюк, он безынтересно посмотрел на Чонху. — Не здесь же, — она схватила его за руку и потащила подальше от любопытных глаз, а Хёнджин и не сопротивлялся, школьник лишь покорно следовал за девушкой, которая была ниже него на две головы. Йеджи держала подругу под руку и наблюдала за тем, как незнакомка уводила её первую любовь прямо у неё из-под носа. Она наблюдала за ним слишком долго. Для её любви это был маленький срок, но для Хвана, — это было слишком долгим ожиданием.