***
Чонха глянула на настенные часы своей пустой квартиры, в которой даже и не пахло никакой уютной атмосферой. За столько дней ей удалось только развести бардак и оставить гору немытой посуды, с которой девушка даже не думала прощаться. Жить в доме, где за тебя всё делала прислуга, намного легче. Живя в золотой клетке, она даже не могла подумать, что за золотыми прутьями тюрьмы скрывался поистине страшный и жестокий мир. Только сейчас она задумалась о том, что приходилось проживать каждый день Хвану, для которого детства, по сути, и не существовало. Его родители погибли в аварии, из родственников осталась только бабушка, пенсии которой даже не хватало на их совместные расходы. Раньше она бы даже не задумалась о подобном, но сейчас, когда они с Хёнджином стали на чуточку ближе, розовые очки слетели и разбились вдребезги. Чонха жила в идеальном мире, где деньги решали всё и вся, но оказалось, что существовал и другой мир. Страшный и ранее неизведанный, именуемый взрослой жизнью. Внезапный звонок мобильника заставил девушку отвлечься и вернуться в реальность, где на диване были раскиданы вещи, а на столе стояла пустая упаковка из-под вчерашней лапши, запашок от которой разносился по всей квартире. Неизвестный номер. Чонха смутилась лишь на мгновение, но всё же ответила на звонок: — Да? Кто это? — она облокотилась на стену, чтобы в процессе разговора обуться, но прозвучавший на том конце провода голос, заставил остановиться. — Дорогая, смотрю у тебя всё хорошо, — голос отца звучал холодно и отстранённо, даже, можно сказать, надменно. Чонха сглотнула. — Голос такой счастливый, не надумала вернуться? — мужчина говорил так, будто и впрямь волновался, но это был лишь плохо разыгранный спектакль одного актера. Его волновала не сбежавшая дочка, а то, что могли подумать люди. Узнай новостные порталы о случившемся, образ идеальной семьи девушки разбился бы вдребезги, превращая наигранную идиллию в пресную реальность. Для общества Ким Сынджу — примерный семьянин и любящий отец, в планах которого заключить ещё одну удачную сделку, которая позволит ему выйти на международный рынок без лишних трат. И главный элемент его продуманного до мельчайших деталей плана — Ким Чонха. Вернее её брак с сыном бизнес-партнёра, который как раз и поможет мужчине воплотить задуманное в жизнь. Всё шло так хорошо, даже казалось идеально, но внезапно эта чёртова девчонка сбежала и совсем не задумывалась о возвращении. А поскольку заблокированные счета не оказали никакого влияния на Чонху, отец и решил найти новый номер девушки и решить все проблемы мирно. Вот только мирно не получится. — Зачем звонишь? — недовольно процедила она. — Думаешь, я не знаю о твоих планах? Да-да, папочка, подложить меня под богатенького мальчика не получится, — если раньше Чонха сдерживалась, то сейчас всё дерьмо, которое она так долго держала в себе, полилось наружу. — Ты себя вообще слышишь? Как ты с отцом разговариваешь? — голос мужчины изменился в одночасье. Теперь уже с двух сторон разговор шёл на повышенных тонах. — Дрянная девчонка, я не стану пререкаться с тобой и спорить! Чтобы завтра купила билеты до Сеула и вернулась, иначе я самолично найду тебя и верну в этот чёртов дом! — планы Сынджу рушились на глазах, поэтому до девушки доносились лишь отдалённые крики. Никакого намёка на конструктивный разговор. — Ты услышала меня?! — Пошёл ты… — машинально вырвалось, но сдаваться уже не было смысла, поэтому Ким продолжила «милый» разговор с отцом: — Отец, ты вообще слышишь себя? Выдать замуж за богатенького сыночка твоего партнёра? А ничего лучше ты придумать не смог? Ты хоть понимаешь, что брак — это серьёзный шаг, а не обычная бизнес-сделка. Мне ради твоего бизнеса теперь надо спать с этим придурком? — Ты и так делаешь это со всеми, так будет хоть какая-то польза, — впервые слова отца отдались болью в сердце. Да, Чонха и так знала, что она не самая лучшая дочь, но она никогда не думала, что являлась лишь выгодной вещью для родного отца. — Прекращай играться и возвращайся домой, смотрины назначены через неделю, так что к этому времени ты уже должна быть в Сеуле, — томный вздох и завершающая фраза, которая показала истинные намерения отца: — Я всё сказал.***
Колокольчик на входной двери в магазин звякнул, и Хёнджин точно знал, кто пришёл. — Ты пришла? — девушка выглядела подавленно, после недавнего разговора с отцом, но прятать свои истинные эмоции она научилась слишком хорошо. Это происходило машинально. Стоило ей только появиться на людях, как она закрывалась для окружающих и вновь натягивала свою глупую улыбку. Многие думали, что Чонха была глупой девчонкой, у которой в голове свистел ветер, но это было не так. Притворяться недалёкой дурочкой было намного легче, чем кому-то открыться. Она оголялась перед столькими мужчинами, но так и не смогла оголить свою душу ни перед одним из них. Не нашлось ещё такого парня, с которым она бы стала поистине счастливой, именно поэтому в свои двадцать пять она была одинока. — А ты опять заранее? — перекинувшись встречными вопросами, девушка зашла в подсобку и начала надевать униформу. — Хёнджин, хотя бы сегодня ты доверишь мне что-то более серьезное, чем просрочка? — иронично кинула она, не выходя из комнаты. Чонха стояла перед зеркалом и завязывала волосы в хвост, который, как ей казалось, совершенно не подходил под её форму лица. Но что поделать, если так намного удобнее работать. Девушка никогда бы и не подумала, что будет задумываться об удобстве, а не о красоте. Да и сама фраза «удобнее работать» поражала её. Жизнь слишком непредсказуема: в одно мгновение стоишь на вершине мира и даже не видишь всех тех, кто так старательно стремится выбраться с низов, а в другое мгновение ты сам находишься на дне. И если это было «дном», то Чонхе точно нравилось находиться на самом дне, лишь бы рядом был саркастичный говнюк по имени Хван Хёнджин. Она случайно поймала себя на этой мысли, но тут же отмахнулась, ведь думать о школьнике, — грех. А если быть честными — Чонха была ещё той грешницей, в глазах которой черти плясали. — Я готова к работе, — приложив руку ко лбу, словно отдавала честь, она выскочила из подсобки. Собранные в хвост волосы открывали вид на прелестное личико Чонхи, а её тёмно-янтарные глаза сверкали в свете встроенных в потолок ламп. Она искренне улыбалась и походила больше на ребёнка, который дурачился, нежели на работницу круглосуточного магазинчика. Именно такой она была в глазах Хёнджина, который ещё не успел отойти от приготовленного ею обеда, а тут она даже не дала ему время на передышку и сразу выстрелила во второй раз. Все остальные меркли на фоне заносчивой девчонки из магазина напротив, но признаться ей в этом он не мог. Да и себе тоже. У Хёнджина и так было слишком много проблем, а двадцатипятилетняя девушка, что наглым образом целовала его, а после вынудила тащить её до дома, ну никак не вписывалась в планы школьника. Если учитывать ещё то, что он заканчивал школу и нужно было как-то готовиться к поступлению, то втиснуть Чонху в свою жизнь становилось миссией невыполнима номер один. — Ты никогда не собирала до этого волосы, — Хван сам не ожидал, что скажет это, но хитрый взгляд лисицы уже было не остановить. — Считаешь, что я выгляжу миленько? — она преградила ему дорогу и встала прямо напротив, складывая ладошки вокруг лица. — Или же сексуально? — Прекращай дурачиться, лучше убери мусор с уличных столов, — сохраняя своё привычное спокойствие, Хёнджин прошёл за стойку. Ещё чуть-чуть и он спалился бы, но девушка лишь пожала плечами и последовала на улицу. Ночной ветер обдал нежную кожу Чонхи. Она сделала глубокий вдох, чтобы уличная прохлада позволила ей успокоиться и отойти от разговора с отцом, для которого она всё это время, как оказалось, ничего не значила. Держаться было тяжело, а ещё тяжелее было улыбаться в глаза Хвану, который с ней всегда был максимально честен. Ещё один вдох. Потом ещё один и финальный, чтобы наконец-то прийти в себя и окунуться в работу. Чонха сгребала остатки еды, которые оставили люди и даже не подумали донести его до мусорки, в пакет, и вместе с тем протирала столики. Работы было не так много. Хван, как обычно, взял всё на себя, и поэтому закончить удалось быстро. Она уже было хотела развернуться и зайти внутрь, как ощутила мужские руки на своей заднице. Кто-то бесцеремонно её лапал, а когда она хотела развернуться и возмутиться, — встретилась с вдрызг пьяным мужчиной чуть за сорок. Он держал стеклянную бутылку в руках, на дне которой плескалось соджу. От незнакомца за версту несло алкоголем, что подсказывало девушке, — это была не первая его бутылка. — Что вы себе позволяете?! — она возмутилась и откинула тянущуюся к ней руку незнакомца. Мужчина даже не подумал остановиться, а лишь схватил девушку за тоненькое запястье и дёрнул на себя с такой силой, что она чуть не упала коленями на асфальт. — Да не ломайся ты, — его голос звучал максимально мерзко, а отпечаток на запястье будто обжигало огнём. Всяческие попытки выбраться не увенчались успехом, и когда тонкую талию Ким обвила мужская рука, она зажмурилась на мгновение. Открыв глаза, она не ощутила чужих прикосновений на себе, а лишь увидела спину Хвана, который оттолкнул мужчину. — Прекращайте, — с отвращением выплюнул парень и лишь отодвинул Чонху за себя, чтобы больше никто не смог прикоснуться к ней. По крайней мере не стоящий напротив пьяница, для которого девушки — лишь вещи для удовлетворения потребностей. — Думаешь, что можешь лапать кого и когда вздумается? — он вскинул бровь и посмотрел на мужчину сверху вниз. — Вот же кусок дерьма! — Что ты сказал? — толчок в плечо школьника, на который он никак не отреагировал. — Вот же мелкий щенок! — вобрав в себя все силы, оставшиеся в пьяном теле, мужчина ударил парня по лицу. Хёнджин правда не ожидал удара и надеялся решить всё мирно, но у пьяницы были свои планы на этот счёт. Удар был с такой силой, что школьник даже упал на асфальт, и пока пытался понять что вообще происходит, незнакомец готовился нанести ещё один удар, но уже по лежачему Хвану. — Развелось вас, мелких ублюдков, будешь ты меня ещё жизни учить, — мужчина наступал, а парень был готов вступить в драку, но между двумя огнями возникла спасительница — Чонха. Девушка преградила путь пьянице, не позволяя ударить школьника. Она и сама от себя не ожидала, что так самоотверженно влезет в это дерьмо, но стоило ей только увидеть удар по лицу Хёнджина, как эндорфины прилили к голове и она сорвалась с места. — Послушай меня сюда, если ты сейчас не возьмёшь ручки в ножки и не свалишь отсюда, то я напишу на тебя заявление, — держа телефон перед собой, на экране которого были набраны цифры полиции, Чонха не церемонилась, а лишь продолжала защищать Хвана. Почему? Она и сама не знала. — Захотелось присесть за домогательства? Знаешь кто мой отец и что он с тобой сделает, если узнаёт о твоих похотливые ручках? — уже по привычке она упомянула отца, но, как говорится, на войне все средства хороши. Мужчина лишь сплюнув под ноги разгоряченной девушки, поспешил скрыться за поворотом. Что она сейчас вообще натворила, Чонха так и не смогла понять.***
— Больно? — с горестью в голосе прошептала девушка, прикладывая к окровавленной губе ватный диск, заранее смоченный спиртом. Хёнджин сидел на пыльном диване в подсобке, а Чонха перед ним на корточках нежно обрабатывала рану школьнику. Сейчас они были совершенно одни, их окружали лишь пустые коробки, которые давно нужно было уже выбросить, но руки всё никак не доходили. Идеальное время, чтобы наконец-то разобраться в себе, как для Чонхи, так и для Хёнджина. — Нет, — он, как маленький мальчишка, не хотел признавать своего поражения, которое произошло прямо на глазах у девушки, поэтому изо всех сил пытался казаться крутым. Девушка склонилась ещё ближе, чтобы лучше разглядеть ссадину на губе, и только тогда поняла, что их разделяли всего несколько сантиметров. Она ощущала обжигающее дыхание Хвана, видела как вздымалась его грудь под аккуратно выглаженной униформой, и смотрела прямо на губы. Губы, которые ещё недавно так жадно целовала. По телу прошла волна тепла, которую сама Ким никак не ожидала. Ей стало неловко от такой близости. Впервые за столько лет неловко стало той, кто без зазрения совести раздевался перед незнакомыми парнями и вытворял в постели такое, что ни одной порноактрисе не снилось. Чонха не выдержала и отвела взгляд. — Почему смущаешься? — вопрос застал врасплох. Она и не знала, что ответить, но что-то ответить явно должна. — Ты ещё недавно флиртовала со мной, а теперь прячешь взгляд? Тебе меня жаль из-за случившегося? — Нет, — они встретились глазами и пространство вокруг перестало существовать. Чонха знала, что не должна проиграть и в этот раз, но она сделала это. Хёнджин усмехнулся. Впервые кто-то так смущался перед ним, и он находил это забавным. — Спасибо, — чуть слышно произнёс он. Девушка тут же подняла взгляд и заглянула в карие глаза школьника, в которых, как ей казалось, можно было утонуть. И она утонула. — За что? — Обед был вкусный, — и земля ушла из-под ног после этих слов. Хёнджин произнёс это с таким лицом, что сердце девушки затрепетало. Она хотела ударить себя по месту расположения органа, которое предательски заводилось снова и снова, стоило только взглянуть на девятнадцатилетнего школьника, но она не могла сделать этого под внимательным взглядом Хвана. — Я рада, что тебе понравилось, — лицо девушки озарила искренняя улыбка, о которой, как ей казалось, она позабыла, но в её сердце всё ещё была жива настоящая Чонха, без саркастичных шуток и глупой улыбки до ушей. — Никогда до этого не готовила, но я правда старалась. — Это было впервые, когда кто-то заботился обо мне от чистого сердца. Хёнджин знал, что для сидящей напротив девушке его смазливое личико ничего не значило, но он всё же не мог разгадать её. Что же такое заставляло двадцатипятилетнюю девушку заботиться о школьнике? Он догадывался, но боялся ошибиться. Очень боялся. — Почему ты так уверен, что я извинилась от чистого сердца? — Поверь, я знаю, — вымученная обстоятельствами улыбка ребёнка, который слишком рано стал взрослым, озарила девушку своей невинностью. Вокруг образовалась пелена, а все очертания вокруг стёрлись. Перед тёмно-янтарными глазами девушки сидел только парень в синей униформе и улыбался. «Чонха, он даже школу не закончил!», — кричал разум, но у сердца на этот счёт были совершенно другие планы. — Прости, — она прошептала, уже зная, что дальнейшие действия могут не понравится сидящему напротив, но не сделать этого сейчас Чонха не могла. Жалеть потом всю жизнь о том, что она упустила такую возможность? На такие жертвы она была не готова. — Что? Хёнджин даже не успел опомниться, как его разбитых губ коснулись пухлые губы девушки. И в этот раз она поцеловала его нежно, будто боясь навредить ему. Так и было. Чонха слишком боялась оступиться и лишиться этого мгновения. Мгновения, в которое она была счастлива.