***
— Как далеко они находятся? — с усилием воли подавляя зевок, спросил Вячеслав. Беловолосый уже совершенно не удивлялся тому, что Миша постоянно его куда-то тащит. В этот раз они условились встать в полпятого утра ради похода на некие «Купальни». Звучало, конечно, красиво, но на деле проснуться в такую рань оказалось тем ещё испытанием. Вячеслав не мог не подавлять зевки, ведь даже его бабушка, которая всю жизнь вела по строгому распорядку, не начинала свой день с рассветом. Миша будто бы и вовсе не ложился: до чего выглядел помятым, но целеустремлённости от этого у него не убавилось. Они пробирались через высокую и сырую траву в сторону редкой рощи. Из-за резкого перепада температур образовалась роса и лёгкий туман, который уже во всю старались разогнать слабые, совершенно не греющие солнечные лучи. — Ещё немного. Зато накупаемся вволю! — воодушевлённый Миша не боялся ни холода, ни сырости, а отсутствие полного здорового сна, по всей видимости, на его энтузиазме тоже не особо сказалось. Лезть в холодную воду уже не казалось хорошей идеей. Наоборот, воображение тут же представляло ледяную, сводящую все мышцы разом прорубь, отчего зубы сиюминутно начинали стучать. Но, видимо, так думал только один Вячеслав, которому ничего не оставалось, разве что выше поднимать ноги при новом шаге и приминать траву. «Купальни» оказались прудом, обрамлённым по кругу россыпью редких берёзок. От одного берега шёл аккуратный песчаный спуск и, не вписывающаяся в картину природной живописи, металлическая лестница, специально сделанная людьми. Скорее всего, зимой тут и впрямь купались, и место было посещаемым жителями левого берега. Ступени уходили в водную глубь на несколько десятков сантиметров, а вся конструкция напоминала лестницу из бассейна. Лёгкая дымка тумана таяла на глазах, проигрывая небесному светилу, которое озаряло всё золотистыми бликами. Миша тут же ринулся снимать толстовку, в отличие от Вячеслава: тот забегать в воду не спешил. Не раздеваясь, будучи в шортах, он позволил лишь своим кедам остаться на берегу, а сам пошёл ополоснуть стопы. Лестница, как обнаружил Вячеслав, была и вовсе не нужна, так как песчаное дно было совсем неглубоко. Вода оказалась кусачей и холодной, отчего ноги, по колено находящиеся в воде, не желали и шагу дальше ступать. Табуны мурашек так и мчались по коже, а на смену ленивой полудрёме пришла непривычная бодрость. Вода была удивительно прозрачной, что Вячеслав видел собственные пальцы ног и где-то, чуть подальше, стайку мелких рыбок. — Чего ты там застыл? — Миша стоял около лестницы сзади в одних плавках. Резко войдя в воду сразу по пояс, русоволосый дробно застучал зубами. — Ещё чуть-чуть, и ты начнёшь отстукивать какой-нибудь марш, — усмехнулся Вячеслав, поражаясь тому, как его собственный голос дрогнул от сковывающего озноба. — Сейчас-сейчас… — приговаривал под нос Миша, отходя чуть подальше, пока уровень воды не стал ему по локоть. А затем, предварительно скрестив руки на груди, он с громким всплеском погрузился под воду. Вячеслав дёрнулся, уворачиваясь от брызг. Не успело пройти и пары секунд, как Миша таким же резким движением вынырнул из воды. Хаотично теребя маленькие покрасневшие уши, загорелый парень улыбнулся во все тридцать два. — Освежает ещё как! Тебе бы тоже надо попробовать, а то стоишь как прикованный. Вячеслав и впрямь не мог сдвинуться, даже шаг в сторону сделать. — Ну уж нет! Окунаться я в такую воду не намерен! И тут же пожалел о своём храбром выкрике. На него обрушился дождь из брызг, летящих во все стороны, попадая в глаза и рот. — Миша, прекрати, это же не смешно! — Давай, спасатель, шевелись! Последовала ещё одна волна из ледяных капель. Только и приходилось уворачиваться, но попытки были тщетны: одежда уже давно насквозь сырая. В кратковременном перерыве между водными атаками Вячеславу удалось злобно крикнуть: — Сейчас спасатель тебя сам потопит, и никто со дна не достанет! — и, наплевав на всё, бросился следом за Мишей. Русоволосый выбежал на мелководье, где было легче уворачиваться от брызг, а Вячеслав то и дело зачёрпывал кристальную воду ладонями, устремляя поток на друга. Не передать словами, какой детский восторг испытал, казалось бы, взрослый совершеннолетний парень, когда ледяные брызги полетели в лицо Мише и тот как ошпаренный вскрикнул, пятясь назад. Русоволосый парень усиленно вытирал глаза, пытаясь прозреть, но всё новые и новые капли стекали струйками по его сырому лбу да падали с кончиков волос обратно в водоём. Игра на минуту прервалась. Вячеслав невольно замер, смотря на Мишу. Такого загорелого, такого залитого солнечной патокой, что ослепляла при одном только взгляде, но которая упорно оседала на его длинных ресницах, превращая их в чистое золото; ещё недавно совершенно сонного, но одновременно с этим весёлого и улыбающегося… Несмотря на то, что всё это время Вячеслав буквально дрожал всеми конечностями от холода, сейчас по его телу словно прошлось тепло, отчего на душе будто разлилась нега.***
Путь обратно занял чуть больше времени, чем они рассчитывали изначально. Наступило шесть утра, на небе ни облачка. Влажная толстовка Вячеслава неприятно обвисла тяжёлым мешком, да и в целом из-за забега вдоль брода на тело тут же накатила усталость. Миша, казалось, тоже был слегка вымотан заплывом, догонялками и шёл поодаль, поправляя на ходу помятую одежду. Окольными путями мимо чьих-то участков русоволосый всё-таки вывел их к своему дому. На Вячеслава сразу накатили воспоминания о прошлом вечере, когда он почувствовал себя в кои-то веки на своём месте в этом тёмно-красном доме с виноградными лозами у забора в углу. По пути им то и дело попадались ягодные кусты, росшие рядом с чужими калитками. Как ни странно, было забавно наблюдать за загорелым парнем, когда тот перебегал от одного куста к другому, набирая в рот и ладони горсть спелой малины, крыжовника или смородины, а затем, хитро прищуриваясь и натягивая дежурную улыбочку, прятал за спину от глаз проходящей мимо какой-никакой бабули с бидоном. В посёлке рабочий день для жителей только начинался, поэтому вокруг всё еще было пустынно, за исключением редких ранних пожилых старушек, шествующих за молоком или водой, чем Миша как раз таки активно пользовался. Поначалу Вячеслав порывался остановить начинающего вора до чужой ягоды и пристыдить, но оставил эти попытки, сам съев пару ягод. Пусть даже если смотрителю пристани это не нравится, и для него это было странным, то пускай уж русоволосый веселится, пока его не застукали. Тем более, он был всего на год-два старше Миши и не имел права указывать. Как сказал однажды сам Вячеслав: «Ворованное вкуснее». Правда, тогда речь шла о яблоках. Миша согласился проводить Вячеслава до помоста только после того, как тот переоденется в его одежду. Конечно, работнику рубки было неловко брать одежду у кого-то, пусть даже этот человек был бы его лучшим другом или, тем более, чужим, но загорелый парень всё же настоял. А ведь нужно будет возвращать ещё и ту чёрную футболку с Кассиопеей… — Мы пройдём с заднего хода, чтобы не разбудить весь дом, — предупредил Миша, приоткрывая калитку забора. После того, как парни оказались на участке, хозяин дома попросил снять обувь. Сначала Вячеслав хотел было отказаться, но, видя, как плавно Миша прошествовал мимо босиком по сырой утренней траве, потянулся развязывать шнурки. Коротко стриженый газон приятно защекотал кожу, а влажная от росы растительность поделилась своей прохладой. Миша впереди мягко ступал, сжимая в левой руке свои сандалии. Передвигаться по залитой солнцем траве у него получалось настолько бесшумно, что Вячеслав не мог не удивляться, даже на секунду сравнив его с кошкой у себя в голове. Задний двор был совсем небольшим, ведь почти весь участок занимало именно жилище. Посадки картошки, лук, мелкая теплица с помидорами и один красно-белый гамак рядом с кустами шиповника — ничего нового или необычного. Недалеко от невысокой сливы протянулись верёвки для сушки белья, на которых уже трепетали белые простыни. Они отбрасывали синие тени на траву, тихо колыхаясь. Миша подошёл к одному из белоснежных покрывал и бесцеремонно вытер своё сырое лицо. Вячеслав фыркнул, наблюдая за этой романтичной картиной издалека. — Ну чего ты делаешь, Миш? Может, ты ещё высморкаешься? — не смог удержаться, чтобы не съязвить, беловолосый и всё-таки подошёл ближе. Простыни казались вблизи белоснежными корабельными парусами, развивающимися на ветру от морского бриза, а над уровнем верёвок протянулось безоблачное небо. Вячеслав неловко попятился назад, путаясь в покрывалах, и чуть не сдёрнул одно с хлипких прищепок, но Миша подоспел вовремя. Его лицо оказалось неожиданно близко, а руки придерживали простынь за верёвку вверху, так что он чуть навис над Вячеславом. Их практически целиком накрывало белое полотно, в него можно было бы с лёгкостью завернуться. К щекам резко прильнул непривычный жар, а сам парень уже позабыл, куда деть глаза и податься самому. — Ты слишком близко. В который раз Вячеслав удивился чистоте Мишиных серых глаз, в отличие от его скучных карих, сравнимых разве что с землёй или ещё чем хлеще… Однако сейчас, в эту минуту, хотелось смотреть куда угодно, но только не в них. Только не на миллион этих родинок, словно россыпь звёзд, и не ощущать на коже того мерного чужого дыхания. — Прости, — тут же улыбнулся Миша, отпрянув от Вячеслава в сторону, будто бы ничего не заметив. Он ловко перецепил прищепки на простыни, и та вновь превратилась в развивающееся полотнище. «Да и чего Мише замечать вообще? Ничего ведь не произошло. Подумаешь, солнце нагрело лицо, и оно стало горячим. Палит ведь», — усмехнулся своим же мыслям Вячеслав, отвернувшись. — Миш, а как наш ёж поживает? — шёпотом спросил Вячеслав, пока они неспешно шли к чёрному входу. — Помнишь, я вчера коробку притаскивал на кухню? Не успел сказать, как меня прогнали. Ёж куда-то убежал. Миша произнёс это с обыденной интонацией, а вот Вячеслав побледнел. Будто бы бегающий где-то по дому ёж был сущей мелочью, которая никому не могла помешать. Представив, как кто-то, будь даже маленькая сестрёнка Миши, наступит на колючий шарик и поднимет крик, или же если серые колючки в темноте ночи по чистой случайности пнут, парню стало тяжело на душе. — Как же?! Надо срочно его найти! — Вот ты мне и поможешь. А сейчас тише, всех разбудишь. Тёмно-зелёная рассохшаяся дверь отворилась с протяжным и противным скрипом. Вячеслав, зашедший первый, чуть не снёс вазу с засохшими подсолнухами у стены. Та зашаталась, но устояла на месте, не издав слишком много лишнего шума. Следом зашёл Миша, недовольно цыкнув. Крадучись, они прошли вдоль стены, стараясь ступать по дощатому полу как можно бесшумнее. В доме было тихо, ничто не нарушало этой молчаливой идиллии. Они практически дошли до лестницы, уже хватаясь руками за поручни, но сзади раздалось еле разборчивое бормотание, а потом что-то разбилось. Двое парней замерли на первой ступени. — Михаил! — прогремело из соседней комнаты, и из гостиной вылетел мужчина в растянутой майке. Интересно, у всех в Мишиной семье есть привычка появляться внезапно? Но сейчас Вячеслав хотел бы как можно скорее ретироваться отсюда. Спиртом воняло за версту. Вячеслав поморщился, припоминая все случаи попойки деда, несравнимые с данным запахом и, скорее всего, соответствующим количеством выпитого. Дедов, в отличие от этого мужчины, являлся сущим трезвенником. Кажется, в его руках был… ёж?! — Михаил, какого чёрта здесь делает ЭТО?! — Отец, отпусти ежа, пожалуйста, — Миша сошёл со ступеньки, делая шаг вперёд. Его лицо было очень хмурым, а между чёрных густых бровей образовалась складка. — Я тебя спрашиваю, кто притащил его в дом?! — тут его затуманенный взгляд остановился на Вячеславе, которого буквально прошиб пот. — Это он его принёс?! Отвечай, сейчас же! — Оставь его в покое, он ничего не сделал. — Кто этот пацан? Какое право ты имеешь так разговаривать со мной?! Я — твой отец! Ты должен, прежде всего, подчиняться мне, а не язвить. ЭТОГО, — он всучил в открытые ладони Миши серый клубочек, — в МОЁМ доме не будет. Мужчина перед ними шатался из стороны в сторону, но говорил так, будто был совсем трезвый. Вячеслав видел, как Миша сжался, точно тот самый ёж. После вчерашнего разговора в его спальне он знал историю семьи, которая продолжалась на протяжении некоторых месяцев, а может и лет. Не удивительно, что русоволосый парень с матерью не могут справиться с отцом. Вчера, за столом, мама Миши показалась Вячеславу необыкновенно хрупкой, нежной и доброй. Поразительно, как настолько мягкая женщина жила под одной крышей с алкоголиком, у которого мутнел разум, а взгляд становился убийственным. Вячеслав в очередной раз побледнел, осознавая тот факт, что именно сейчас Миша стоит перед отцом и пытается выдержать этот самый взгляд, от которого смотритель пристани тут же отвёл глаза! Он не выдержал, а Миша пытается сопротивляться. В висках так и стучало: «Нужно что-то сделать! Нужно помочь! Нужно придумать что-то!» — Это вы не должны так разговаривать со своим сыном! — выкрикнул Вячеслав из-за спины загорелого парня. — Какой-то хмырь будет мне указывать, как надо воспитывать?! — взревел мужчина. Миша вздрогнул, а затем резко развернулся к Вячеславу, всучив в неприкрытые ладони ежа. — Извини, Слав, но тебе пора. — Миша, я не оставлю тебя с ним! Он бухой и ничего не соображает! Сам говорил, что вы с матерью не справляетесь. — Слава. Уходи, — эти слова Миша произнёс вкрадчиво, но в ушах Вячеслава они прозвучали как удар молотком. Носитель серых глаз прав, и парень тут был лишний. Вчера было вчера, и это не те семейные разборки, в которых он смог бы принять участие. Быстро развернувшись, Вячеслав скрылся за зелёной дверью чёрного хода вместе с ежом, громко хлопнув напоследок. — С какого момента ты начал приводить домой чужих, да ещё и ежа приволок?! Тут тебе скотный двор? Приют?! Шляешься с утра до ночи, дома не бываешь! Совсем совесть потерял? О семье вообще не думаешь. Только и сидишь на шее. — Он мой друг, а не чужой! Остальное не твоё дело. С чего вдруг ты так заинтересовался своим сыном? Разве не ты забил на всю нашу семью ещё неделю назад? Или что, деньги на водку закончились и пришёл клянчить у матери? — надрывный голос Миши истерично скакал то на повышенных тонах, то понижался практически до шипения. — Чёрта с два он твой друг! Я таких как облупленных знаю! Курят траву по подворотням. Ты имя-то его знаешь? Может, он вообще имя тебе ненастоящее сказал, а? Не был неделю дома, а развели чёрт знает что. О чём подумает мать, если ты сопьешься, как думаешь? — Ты сам скорее сопьешься!.. После того, как за спиной Вячеслава закрылась зелёная дверь, он так и не ушёл оттуда. Он остался. Он просто не смог уйти. Вдруг что-нибудь пошло не так, и тогда бы Мише потребовалась его, Славкина, помощь, от которой тот так поспешно отказался? Конечно, повлиять на грузного пьяного мужчину для двух подростков было задачей не из лёгких, но главное, чтобы он не навредил оставшимся членам семьи. Чем дольше Вячеслав стоял, тем больше он хотел прижимать свои ладони к колючим иголкам ежа, чтобы на них остались многочисленные следы в напоминание, как акупунктура. Чтобы вылечить эту горечь, заполонившую грудную клетку, чтобы не чувствовать её больше, освободиться. Чтобы не пренебрегать этой тонкой аурой доверия, в которую Вячеслава заключил Миша, что стоял сейчас там, за дверью, перед отцом, как перед судьей, будучи ни в чём не виновным. Вячеслав не мог допустить, чтобы в один прекрасный момент этот хрупкий пузырь лопнул. Не смог предвидеть того, что из-за него русоволосый, как сейчас отец Миши, будет истерично надрывать голосовые связки. Вячеслав отпустил ежа в ближайших кустах, как только выбрался с чужого участка, а затем бросился бежать. Парень сам не знал, почему именно побежал. Но что-то подсказывало, что сейчас он только так может выпустить пар и поскорее оказаться дома. Солнце разогревалось и прибавляло жару, будто давило ещё одним кирпичом на парня и тянуло к земле. «Он с каждым разом топит сам себя и от этого же погибает». Вечером Миша не пришёл на помост.***
После работы Вячеслав как можно быстрее попытался спровадить всех, кто так яро хотел задержаться перед походом домой. Денис упорно сидел и продолжал греть уши под рассказы Катюхи. Спасательница перепрыгивала с одной темы на другую, не успев закончить предыдущую, и Вячеслава это несказанно раздражало. Каким-то чудом он уговорил их уйти, потому что они мешают уборке. Видимо, Вячеслав так напористо пытался прогнать спасателей, что даже Денис забеспокоился: — С тобой точно всё хорошо? Не заболел? — большая ладонь легла на лоб смотрителю пристани, проверяя на наличие высокой температуры. — Перестань! Со мной всё хорошо, — отмахнулся Вячеслав. В итоге, спустив лодку на воду, Вячеслав чуть не перевернулся, зацепившись веслом за камыши, но всё обошлось. Темнело стремительно, так что нужно было поспешить, чтобы русоволосый не ждал его слишком долго. Вячеславу хотелось узнать, чем в итоге закончился разговор Миши с его отцом. Не натворил ли он дел? Быстро оказавшись сначала на левом берегу, а затем и на помосте, Вячеслав огляделся: пока что компанию смотрителю пристани могли составить только лягушки. Парень удобно устроился на ступеньках с фонарём. Пока не пришёл Миша, Вячеслав решил занять себя чтением газетных статей, которые они разбирали накануне для фотоальбома. Он ещё раз прошёлся глазами по заголовку «К новым орбитам», что так понравился ему в прошлый раз. Было решено, что Миша постарается вырезать звёздное небо из своей старой книги по астрономии. Вячеслав также умудрился упросить его подписать созвездия, на что загорелый парень едва согласился. Было непонятно, почему Миша так невесело отнёсся к тому, что смотритель пристани узнал о его интересе к звёздам. Возможно, это было чем-то интимным, личным, которым он не хотел ни с кем делиться? Время уже минуло давно за полночь, и стрелки часов стремительно близились к часу. В кромешной темноте, разбавляемой лишь жёлтым светом от фонаря, Вячеслав сидел и нервно тасовал колоду карт. Были моменты, когда пара карт выбивалась из колоды. И тогда парень, сокрушаясь и устало наклоняясь, искал на ощупь ладонью по железной поверхности, пытаясь найти злосчастные бумажки. Затем он снова их перемешивал. Это было своеобразным отвлечением от вопросов, которые вертелись в его голове снова и снова. Вдруг Миша не придёт? Устал? Может, ещё что-то случилось этим ранним утром? «Я скорее сейчас сам устану от того, что извожу себя напрасно», — помотал головой Вячеслав, откладывая несчастную колоду карт от себя подальше. Где-то внизу ленивые волны Уводи спотыкались о борт деревянной спасательной шлюпки. Конечно, кроме неё на пристани стояли ещё другие лодки, но почему-то с самого первого плавания Вячеславу уже не хотелось пересаживаться на другую. Да и риск того, что именно её захотят арендовать отдыхающие, равен нулю. Парень поднялся со ступенек, достал сигареты и цыкнул — отцовская зажигалка была всё ещё у Миши, которого сейчас и след простыл. «Мы не обязаны встречаться каждый день, верно? Так что это нормально, что он не пришёл», — успокаивал себя Вячеслав, подходя к поручням и опираясь на них. Парень хотел сейчас ощутить ветер, который одним порывом вынес бы все мысли из головы, но, как назло, даже он отсутствовал. — Видимо, сегодня так никто и не придёт, — произнёс Вячеслав, будто он всё минувшее время вёл немой диалог с кем-то и сейчас этой фразой, сказанной вслух, поставил точку в полной напрасного ожидания ночи. Собственными усилиями Вячеслав столкнул шлюпку обратно в воду, а после ловко забрался следом. В начале августа он был одиноким капитаном. Затем стал тем, кого ожидают на противоположном берегу и кому машут руками. А сейчас парень вновь остался один. Вячеслав запретил себе лезть в чужие дела. Это не его семья, не его проблемы, и Миша ему не более чем приятель по времяпрепровождению, так что переживать он не имеет права, не должен… И не мог не переживать. Гребя в этой маленькой шлюпке, пересекая середину реки, парень хотел бы сейчас оказаться в том красном доме с виноградными лозами и помочь. Выставить вперёд руки, отказаться уходить. Таким образом распалась его, Вячеслава, семья. Но если тогда он был бы старше, вдруг бы парень смог остановить уход отца из дома? Если бы он вот так встал, перегородив дверной проём и запретив человеку, являвшемуся некогда папой, уходить, его бы послушались? Семья осталась бы целой? Возможно, именно поэтому у Вячеслава сейчас кололо ладони, а сам он рвался сохранить чужую семью. Воспоминания ухода, депрессия матери и маленький мальчик, который был слишком молод и слаб, чтобы повлиять на происходящее. Чувствовал ли он вину, ответственность за происходящее тогда и сейчас? Да, определённо. И сейчас, когда никого не было поблизости, когда лодка замерла посреди реки, одинокий капитан, метясь и не зная, что делать и как помочь, дал волю своим эмоциям.Возможно, люди в наиболее близлежащих домах к реке слышали чей-то надрывный крик, который внезапно затих, как и начался…
***
Перед сменой Вячеслава дома задержал Дедов. Тот неловко топтался у домашнего телефона за лестницей, сжимая трубку в руках, на что внук сразу же обратил внимание. — Всё хорошо? Кто звонил? — спросил Вячеслав, собирая светло-серые волосы в пучок. — Слав, пойдём, присядем, — напряжённый и серьёзный дед заставил Вячеслава заволноваться. Он ощутил, как его собственное сердцебиение участилось. Усилием воли парень заставил себя присесть на стул за круглый стол. — Итак, Слав. Сейчас звонила твоя мама, — неспешно начал Дедов, сложив руки перед собой в замок. — Она просила, чтобы ты как-нибудь заехал домой, взял кое-какие необходимые вещи и проконтролировал, что в квартире всё хорошо. Её переводят в больницу недалеко от дома. Она побудет там некоторое время, чтобы сменить обстановку вашей квартиры. Её организм почему-то стал устойчив к тому лечению, что она проходила до этого. И, по всей видимости, твоя мама будет находиться под наблюдением, чтобы ей подыскали новый подходящий метод. Вячеслав тут же понял, о каком лечении идёт речь. Депрессия имела место быть и, естественно, при недостаточной длительности терапии она возникла снова. У матери было свойство срываться с лечения ни с того ни с сего, что рано или поздно окупалось. Тем более, когда сейчас Вячеслав был вдали от дома за пару сотен километров и не мог ни контролировать её, ни ухаживать за ней. — Мамино состояние ухудшилось? Насколько скоро мне нужно приехать? — Не намного, насколько я знаю. Поезжай, как только у тебя будет выходной. Я думаю, сильно торопиться не нужно, так как пока что нет ничего серьёзного, — вздохнул дед. — В ближайшее время у меня не планировалось выходных, если я правильно помню, — с сомнением покачал головой Вячеслав. — Тогда я отпрошусь и съезжу за билетами на экспресс. Вячеслав быстро поднялся из-за стола. Необходимо было собрать свои вещи в рюкзак и найти последние карманные деньги, но дед его остановил и положил свою руку ему на плечо. — Не спеши. Ты ведь помнишь, почему приехал в этом году сюда? — вкрадчиво проговорил Дедов. Да, Вячеслав помнил. Когда единственный сын превратился для женщины в болезненное напоминание, у неё будто бы помутился рассудок. Поэтому практически каждое лето, а зачастую и прочие каникулы, он проводил здесь, у тёти в городе или у дяди на работе. Находиться вдали от матери было своеобразным методом лечения одного из местных врачей, к которому та тут же записалась, увидев объявление о «чудодейственных методах». Когда Вячеслав вернулся после летних каникул в прошлом году, мама выглядела здоровее всех здоровых. Румяная, улыбающаяся и отдохнувшая, женщина встретила сына на пороге и даже приготовила чизкейк в честь его возвращения. Дальше был миллион извиняющихся тирад о том, что она держала вдали от себя своё чадо такое длительное время. На зимних праздниках Вячеслав провёл время дома с ощущением того, что именно такой и должен быть семейный отдых: салаты, за столом куча родственников и нарядная ёлка. Это был чудесный канун нового года. Каково же было удивление Вячеслава, когда на летние каникулы в этом году мама с готовностью собрала его рюкзак. «Сына, ты же понимаешь — терапия ещё не закончилась, и нужно подстраховаться. Это вынужденная мера, клянусь, я заберу тебя собственнолично в конце августа». — Да, я помню, дед, — слегка улыбнулся Вячеслав и поднялся на второй этаж.***
На пляже собралась невообразимая толкучка. Жара продолжалась, и вместе с ней отдыхающие не могли жить без реки, а значит нужно как можно скорее активизировать прокатную деятельность. Вячеслав тут же поспешил к своей рубке за ключами от катамаранов, когда увидел небольшую выстраивающуюся очередь перед пристанью. Парень настолько завертелся, что казалось, словно он абсолютно всё делает уже на автомате, не отдавая себе отчёт в действиях. — Вячеслав, привет! — раздалось над ухом беловолосого, пока он подготавливал ключи около щитовой. Светловолосая Света ослепительно улыбалась и держала под руку какую-то темноволосую девушку, явно не разделяющую радости подруги. — Помнишь, я ведь так и не покаталась на твоём катамаране. Вот, видимо, время пришло! — девушка деланно захихикала. Вячеслав кивнул, провожая двух подруг к белому катамарану, и вручил им спасательные жилеты. Наконец, разобравшись с последними арендаторами, парень вышел из рубки и потянулся. Полежать сейчас на песке было чудесной затеей, которую Вячеслав вот-вот воплотил бы в жизнь, если б не Рома. Взъерошенный мальчуган нёсся в воду, толкая всех на своём пути. И бежал он не в лягушатник, где ему положено быть по возрасту, а к неогороженной открытой реке. Вячеслав понял, что дело пахнет керосином, и быстро догнал пацана, подхватив того под подмышки. — А ну-ка стоять, куда ты там собрался? — цыкнул языком Вячеслав, перехватывая мальчика поудобней, чтобы тот не смог убежать. Брат старшего спасателя упрямо вырывался, размахивая руками и чуть не заехав по лицу беловолосому. — Отпусти! — Так, где Денис? — Вячеслав огляделся по сторонам, игнорируя недовольные выкрики, высматривая старшего спасателя поблизости, но того нигде не было видно. — Что ж, тогда пойдём ко мне. Дядя Слава покажет тебе интересные бумажки, — со вздохом парень повёл мальчика за руку в свою рабочую рубку. Рома сидел за деревянным столом и рассматривал оставшиеся газеты. Конечно, к статьям ребёнок интереса не питал, а вот фотографии его заинтересовали. Мальцу было любопытно тыкать в картинку пальцем и просить Вячеслава рассказать что-нибудь о ней, а парень с видом историка вещал, расхаживая по рубке с умным видом, ведь он столько раз читал данные репортажи, что знал их буквально наизусть. Одновременно с этим беловолосый старался следить за арендой. В очередной раз парень отвлёкся на двух девушек с белого катамарана. Оставив ребёнка за столом, он принялся помогать им ступить на дощатую пристань и не сразу заметил, как в рубку влетел Денис. Старший спасатель рвал и метал и, когда увидел источник своих проблем, был готов чуть ли не утопить прямо сейчас неугомонного братца. Вячеслав привязал катамаран к колышку и подошёл ближе. — Господи, Слава, спасибо! — накинулся Денис на работника рубки с крепкими объятьями. — Что угодно сделаю, только попроси! — Правда, что угодно? А с работы отпустишь? — с ехидной усмешкой спросил Вячеслав, а когда Денис удивлённо на него покосился, пояснил: — Моя мама сейчас в больнице, так что необходимо собрать кое-какие вещи и её навестить. Поэтому мне нужно смотаться в город. Отпросишь у Сан Саныча? — и тут за спиной громко ахнули. Вячеслав дёрнулся и обернулся. — Ты собрался в город сразу же после того, как отказал моей подруге?! Мог бы и нормально сказать, что она тебе не нравится, а не динамить её со своими жалкими отговорками в духе «я занят, у меня работа», когда так легко можешь отпроситься! Позади стояла та темноволосая девушка, что сопровождала Свету, а чуть поодаль — светловолосая со взглядом, полным обиды и слёз. Было ясно, что эта «тёмная лошадка», являющаяся не такой уж тихоней, как при первом впечатлении, услышала не весь разговор, а только последние его фразы. — Ты знаешь, как ей понравился? Неужели она недостойна для тебя? Разве можно так играть с чувствами девушки?! — распалялась шатенка, а Света даже не спешила её унимать. Девушка поникла и молча опустила голову. Вячеслав слегка растерялся, прикидывая, что ответить на это темноволосой. Он, вообще, изначально не должен перед ними оправдываться. Никто, кроме них, не виноват в том, что вырывать слова из контекста, а тем более подслушивать чужие разговоры не является чем-то хорошим. — Какого черта ты несёшь?! У него мать в больнице, ему необходимо ехать к ней в город. Если твоей подружке он отказал пренебречь работой и ехать в такую даль по магазинам, то это разумно, а остальное уже её проблемы, — Денис выступил вперёд, гордо держа руки на поясе, и фыркнул. Светловолосая тут же будто бы оклемалась, подскакивая к опешившей шатенке, которую только что прилюдно пристыдили, и потрясла её за плечи, уговаривая поскорее уйти. В глаза Вячеславу Света даже не осмелилась взглянуть. — А ты поезжай завтра же, я попробую выкроить тебе целый выходной, раз такое дело, — Денис повернулся к беловолосому и потрепал того по макушке, словно ещё одного младшего брата. Когда смена закончилась, Вячеслав ещё раз оглядел своё рабочее место. Для себя он решил, что за билетами сгоняет на подстанцию завтра утром и тут же уедет. Газеты, что заинтересовали Рому, парень бережно сложил и убрал в верхний ящик. Оставалось пересчитать ещё раз все ключи, и можно было уходить. Прогуливаясь по пристани, его взгляд упал на спасательную шлюпку. «Сплавать ещё раз на левый берег? Вдруг там будешь ждать Миша? Время на сборы ещё есть», — задумался Вячеслав и буквально через двадцать минут активно налегал на вёсла. Река под вечер разыгралась, и приходилось сопротивляться течению, так что лодку время от времени заносило на волнах. Уже издалека было видно, что помост совершенно пуст. Ни света фонаря, ни какого-либо движения или силуэта. Тем не менее Вячеслав всё же решил подняться на помост. Усевшись поудобнее на ступеньках, парень откинулся спиной на поручни и вздохнул. Небо темнело, превращаясь из синего в чернильное. Около фонаря снова заплясали тени мотылей и мошек, сталкиваясь со стеклом, а в кустах поблизости заскрежетали цикады. В этом гармоничном и тихом оркестре Вячеслав совершенно потерялся. Забыл о своих заботах, проблемах; о том, что завтра опять вставать очень рано и ехать на подстанцию за билетами, а там в шумный город, в котором он не бывал все эти три месяца лета. Вячеслав чётко видел время на часах — двенадцать ночи, и вот он уже проваливался в глубокую спокойную дрёму… Резко дёрнувшись всем телом, Вячеслав очнулся ото сна. Кажется, то, что он поздно лёг и рано встал, всё-таки сказалось на нём. Посмотрев на циферблат часов, парень слегка удивился — полвторого ночи. А ведь ему казалось, что проспал он совсем недолго, полчаса от силы. На помосте, кроме него, никого так и не оказалось. Значит, Миша не придёт и сегодня. «Неужели то, что он сказал в доме, прогоняя меня, означало уходить насовсем? Нет, Миша не мог так просто сказать мне об этом таким образом. В чём тогда дело? Я как-то не так поступил?» — заплясало у Вячеслава в голове голосом загорелого парня, отчего у беловолосого снова начало покалывать в ладонях. Смотритель пристани вскочил, пытаясь унять это неприятное чувство, и обтёр руки об штанины. Он не хотел повторять больной опыт шатенки и Светы, когда те всё перепутали из-за глупого недопонимания сегодня на пляже. Вдруг очень тихо, где-то у лестницы, зашуршала трава. Вячеслав схватил фонарь со ступенек и крадучись пошёл на звук. Едва он поднялся, как чуть не столкнулся нос к носу с высоким парнем. — Миша?! — воскликнул беловолосый от неожиданности и поднёс фонарь практически вплотную к лицу, чтобы осветить его. Он буквально не верил своим глазам, и казалось, будто это обман зрения из-за темноты и усталости. — Я, — щурясь, ответил загорелый Миша, отводя лампу в сторону рукой. — Что ты тут забыл в такое время?! Я уже уплывать хотел! Стоп… Погоди…– Вячеслав прищурился, словно присматриваясь к лицу русоволосого. Ровно под правым глазом, на который едва спадали волосы чёлки, красовался синяк, художественно переходя из жёлтого в фиолетовый. Смотритель рубки охнул, тут же опуская фонарь. — Это кто тебя так? Отец?! — выпалил он, не веря своим глазам. Миша уклончиво кивнул, так что было непонятно, утвердительным являлся ответ или нет. Но Вячеслав уже свободно мог сделать собственные выводы. Отец, плюс алкоголь, плюс ссора и равно фингал под глазом, пока собственный сын пытался его утихомирить. Такое было вполне возможным и реальным, что Вячеслав даже не колебался, прежде чем поверить в эту версию. Он так яро хотел помочь приятелю, его семье, чтобы она не стала тем, во что превратилась семья Вячеслава, хотя сам же зарёкся не лезть в чужие дела и обстоятельства. Завтра он едет в город. Его не будет целый день ни на работе, ни дома, и с Мишей встретиться точно не получится. Этот факт заставил Вячеслава содрогнуться, и слова сорвались с губ сами собой, но мысленно он уже был готов задать этот вопрос: — Какие у тебя планы на завтра?