Heartwood

      Каждый, кто хоть раз ожидал чего-то крупного, знаменательного, настолько важного, что это чуть ли не меняет всю его жизнь, понимает переживания героини в ночь после пережитой прогулки по ремесленному району.       Но все произошло так быстро! Буквально за несколько часов! Особенно для представительницы альтмерской аристократии, в которой понятие «быстро», как правило, применяется к сроку правления какого-нибудь свергнутого монарха, находящегося у престола не больше дюжины лет. I.       Буквально вырвавшись из комнаты излюбленным шагом своей воспитательницы и ошарашив последнюю, как раз направляющуюся по коридору в покои юной госпожи, Ника, в предвкушении похода в мастерскую, начала утро с привычных, нудных и бесконечно долго тянущихся уроков.       Больше четырех часов литературных заметок про поэзию меретической эры, уроков считывания заряда айлейдских кристаллов, распознавания ранга и заслуг драконьих жрецов по символам на масках — которые, в принципе, могли быть весьма интересными, если бы не были поданы в виде указания прочитать о них самостоятельно — все это в свете ожидания встречи с чем-то по-настоящему увлекательным заставило героиню переосмыслить образ Декумуса Скотти, стойко выслушивающего про литературу босмеров. Отныне он стал героем.       С другой же стороны, это было замечательной возможностью обдумать, что же пригодится на первом занятии. И уже стоя перед сумкой, девушка осознала одну немаловажную вещь: она никогда ничего не делала своими руками. Нет, конечно, вышивка и базовая алхимия у нее выходили весьма неплохо, но обычный, самый простой, грубый труд…       Она понятия не имела, что из обихода альтмерки-аристократки может пригодится в столярной мастерской.       Ника взяла все, что влезло в небольшую аптекарскую сумку, что были популярны также у зачарователей, ювелиров, коробейников и нечистых на руку докеров: пару мазей для рук, небольшое зеркальце и пригоршню монет.       Городские улицы верхних кругов Алинора, какими красивыми они ни были бы, днем всегда пустовали в ожидании вечерних балов и банкетов, а потому по пути в район мастерских можно было даже не думать о встрече кого-либо из уважаемых меров, знающих в лицо героиню, пусть и вне привычного в свете очередного пышного, богато расшитого и украшенного платья.       Но одиночество продлилось недолго: чем ниже находился район, тем больше жизни кипело в нем. Ближе к концу элитных кварталов всё чаще начали встречаться снующие из одной двери в другую помощники послов, самые зажиточные из купцов, всевозможные служащие и прочие напыщенные, важные и крайне занятые особы, так напоминающие вчерашнюю гагару.       Дойдя же до купеческих районов, Ника стала замечать не только служанок богатых домов и альтмеров из разного класса, но и, например, пастуха, спокойно ведущего стадо баранов на продажу, или же торгующего крохотными слоадами странно одетого мага, с которого не сводили глаз сразу трое караульных.       Находясь в ремесленном районе в полдень, героиня поняла, почему даже городская стража патрулирует нижние круги города исключительно ночью: днем для них попросту не хватило бы места. II.       Подойдя к заветной мастерской и потянувшись к дверной ручке, героиня отпрянула, испугавшись резкого, пусть и негромкого, усталого кряка от расплывшейся лужицей в прежнем фонтанчике сонной, но всё еще гордо вытягивающей шею гагары.       — А, это ты. Добрый день, маленький рекрутер. — поприветствовала местного обитателя ошарашенная эльфийка.       Втянув шею и вновь идеально переняв форму фонтанчика, в котором находилась, птица вновь задремала, несмотря на полуденное солнце, ярко освещающее небольшую площадь.       Как только героиня вновь потянулась к ручке, ее снова попыталась прервать в мгновение выпрямившая шею птица.       Не обращая внимания на настырное наполнение фонтанчика, смотрящее на героиню удивленным и непонимающим взглядом, героиня попыталась зайти, но дверь в мастерскую была закрыта.       — И что это значит? — вопрос застыл в воздухе.       Неужели что-то пошло не так и эмоции и надежды, бушевавшие внутри героини последний день, были напрасны, несбыто…       Едва ли успев расстроиться, героиня заметила небольшой клочок бумаги, торчащий из-под двери.       На обратной стороне кусочка дешевой бумаги было написано «ушел на рынак ключь у карла».       Позади себя эльфийка услышала гоготание подбежавшей гагары с прицепленным на лапу кольцом, на котором, в свою очередь, болтался ключ.       — Карл, значит. Так ты еще и местный ключник? — отцепляя импровизированную цацку, спросила весьма озадаченная происходящим аристократка у птицы.       Впрочем, прошмыгнувшая в едва отворившуюся дверь гагара уже успела растечься на вале какой-то экзотической древесины зеленовато-бирюзовых тонов и определенно не спешила реагировать ни на какие вопросы.       В мастерской все еще стоял тот неповторимый маслянистый аромат, но теперь, когда было достаточно времени и почти не было поводов для волнения, героиня смогла различить и иные ноты букета. В воздухе витали десятки различных тонов: от приторно-пряного аромата, что исходил от относительно небольших сухих ветвей, до сладковато-терпкого грибного запаха, идущим от насыщенно-красного полена, уже распиленного на десяток колец и обильно источающего смолу.       — Что это ты делаешь? — внезапно ошарашил Нику, в буквальном смысле разнюхивающую различные бревна, твердый голос.       Секундный ступор и неловкость могли показаться вечностью.       — Я… Эм… С чего начнем? — чувствуя неловкость и не найдя, что ответить, задала встречный вопрос быстро выпрямившаяся альтмерка. III.       Наверняка, в мире довольно много довольно беспомощных существ: перевернувшаяся хадж-мота, гуар с перевязанными лапами или норд, которому не досталось меда на очередном фестивале. Но нет никого, кто мог бы сравниться с альтмером, впервые столкнувшимся с грубым физическим трудом.       Мастер-редгард взял неплохой заказ на ульи для пасек близ Шиммерина и поручил Нике распилить на дощечки полдюжины поленьев. Казалось бы, самое обычное получение. Но учитывая количество пород древесины, весь инструментарий и нулевые познания в работе с древесиной… Скажем, все было не так однозначно.       — А можно подробнее? — пересилив гордость, подошла к столяру ученица.       — А? — мужчина отпрянул от распиленной красной древесины, с которой небольшой деревянной ложечкой собирал тягучую смолу. — Чего?       — Ну… Что, где брать? Может, сначала что-то ознакомительное проведем? — смущенно начала девушка.       Не менее ошарашенный подобным вопросом, редгард с полминуты смотрел словно сквозь Нику, нагнетая неловкое молчание.       — Смотри, в общем. Оранжевые, такие, бревна с неровными кольцами — это махогани с Чернотопи, он тебе нужен. Пили сантиметров по пять. — начал мастер после раздумий, указывая загрубевшим пальцем в сторону небольших поленьев с множеством сучков, как раз на которых спал Карл. — Пилы в ящике правее, выбери поудобнее. И это, осторожней, они только этим фредасом с заточки.       Получив хоть какие-то инструкции, героиня подошла к валу нужных бревен и уже потянулась за верхним, как вдруг твердый голос учителя ее ошарашил, заставив вздрогнуть в последний момент:       — Не-не, на тех он еще не лежал.       Казалось, угрюмый и суровый взгляд вот-вот раздавит Нику своей тяжестью.       — Простите? — выдавила из себя альтмерка.       — Ну, это… Не бери те, на которых Карл еще не спал. — продолжил редгард тем же спокойным, но твердым голосом, от которого Нике становилось все больше не по себе.       Героиня посмотрела на приоткрывшую один глаз птицу и вдруг вспомнила рассказы учителя биологии о Скайриме. Ведь тамошние, почти вымершие, гагары родом с уже затонувшей Атморы, а потому норды определяли по ним качество древесины еще при ее сплаве по реке: самые дорогие бревна, на которых плыли больше пяти-шести птиц, шли исключительно на производство мебели в королевские, реже аристократические, дома.       «А ведь действительно! Если не смотреть на всю пыль, жир на боках и грязные лапки, — это и правда самая настоящая атморская гагара!» — подумала девушка. За такую птицу любой коллекционер, зоопарк или заповедник предложат столько, что хватит на четыре десятка мастерских, точно таких же, как и та, в которой сейчас находилась альтмерка.       Эльфийка аккуратно вытащила полено из-под все еще дремлющей птицы, вынужденной лениво взбираться на соседнее.       Стараясь успокоить дрожь в руках, начинающая плотница достала из ящика средних размеров пилу, закрепила полено и приступила к первой в своей жизни работе. VI.       — Неплохо. — безразлично отвесил оторвавшийся от своей работы мастер, подойдя посмотреть на плоды целого дня трудов ученицы. — Этого хватит.       Около Ники лежало чуть больше полутора дюжины дощечек, распиленных не самым ровным образом.       — Спасибо! — не отрываясь ответила немного выбитая из колеи альтмерка. — Я эту допилю и пойду домой, хорошо?       — Иди. — ответил осматривающий дощечки редгард.       Для увлеченной девушки день пролетел, словно мгновение. Наверное, если бы учитель не подошел, она осталась в мастерской до самой ночи!       Помимо времени, героиня не обращала внимания на многие вещи. Про обед она вовсе забыла, внезапная усталость от непривычно тяжелого труда свалилась на плечи, а чтобы унимать боль в дрожащих руках и скрывать мозоли Ника уже доставала из аптекарской сумки мазь.       В спешке умывшись в дворовом фонтанчике и нанеся прохладную мазь, героиня услышала крик гагары в свою сторону.       — До встречи! — улыбнувшись, попрощалась уставшая, но довольная девушка.       — Мгм. — послышалось откуда-то из глубин мастерской.       Ремесленный квартал уже затихал: торговцы из окрестных поселений выезжали из города, подмастерья спешили по домам, да и мастера уже не принимали заказы, заканчивая с последними. Лишь вокруг трактиров и столовых, словно у ночного костра, начинала кипеть жизнь, стекаясь на ароматы похлебок, пирогов, рагу, пива и эля. Из них же доносились смех, музыка и громкие отрывки чьих-то историй или споров.       Взяв небольшой кусочек посыпанного пудрой горячего пирога с персиком в одной из богато отделанных пекарен с дверью и окнами, Ника стала ждать группу слуг в одеждах каких-нибудь знакомых домов, чтоб вместе с ними незаметно вернуться в верхний круг Алинора.       Уже поднимаясь к купеческому району, героиня услышала вновь раздавшиеся звуки пилы откуда-то с окраин города.