1
Симон Альварес, который жил в Буэнос-Айресе уже год, так и не нашёл здесь своего места. Ему трудно было привыкать к новой обстановке и в целом привыкать к чему-то новому. Ему было уже девятнадцать лет, и он по возрасту должен был стать самостоятельным человеком. И он пытался — искал работу, подрабатывал, своими силами оплачивал аренду квартиры, в которой жил уже полгода, чтобы не обременять кузена-студента, у которого обосновался на первые полгода. Там, перебежками с места на место, он и жил. И, наверное, так и продолжилась бы его жизнь, если бы сам Симон этого хотел. Но он строил планы, чаще всего ничего не получалось, и он начинал сначала, но было для него что-то привлекательное во всём этом бунте, и он всё продолжал. Нынешним его шагом была «LA ARMA». На роликах он катался с детства, а примерно три года потратил на фристайл, так что шансы у него были. Мешала лишь врождённая нерешительность. Так он и выезжал на каток после той девушки, Луны Валенте, — весь дрожа и с головы до ног представляя собой неуверенность. Ему сказали начинать, и он начал, музыка закончилась, и он остановился. Симон поднял голову, ожидая увидеть, что «LA ARMA» насмешливо смотрят на него, что не понимают, зачем он вообще пришёл; он думал уже, что его выгонят отсюда и не задумаются; он уже представлял, как разносится эхо от всеобщего смеха… Но у этих троих на лицах было нечто вроде одобрения и удивления. Девушка, с улыбкой переглянувшись со своими напарниками, спросила: — Давно ты танцуешь? Симон был чуть ошарашен этим невинным вопросом вместо оскорблений и смеха. Он кашлянул и ответил. Они снова перекинулись взглядами и, пока девушка что-то записывала в блокноте, парни хором спросили: — Сможешь так же отжечь на конкурсе? — Наверное, — таков был растерянный ответ.2
Прошло уже пятнадцать минут, и все, кто хотел, прошли прослушивание. Их позвали на каток, чтобы сказать, кто прошёл. Симон был словно в целой толпе волнения, а не людей, и он в этой толпе, несомненно, излучал самую большую концентрацию страха и неуверенности. Он всё думал над тем, что они сказали ему. Отжечь. Он в жизни нигде не отжигал, так где они, все трое, могли увидеть в нём хоть малейшую искорку? Симон даже не знал, что думать. С одной стороны, он определённо понравился им, но с другой — вдруг Симон не оправдает ожиданий? Он шёл сюда, что раскрепоститься, стать тем, кем хотел быть. Всё, чего хотел Симон, это найти себя. Однако пока у него ничего не получалось, он лишь запутался ещё больше. — Ну что ж, — все трое жюри уже стояли перед ними, облокотившись на свой стол. Говорила снова девушка, очевидно, главная в процедуре отбора. — Мы увидели во всех вас талант, и нам было трудно принять решение. Все девятнадцать человек выстроились в один ряд, и почти все переминались с ноги на ногу или катали одним роликом по полу, так что гробовой тишины, воцаряющейся обычно в таких ситуациях, не получалось. Симон, размышляя об этом, одёрнул себя — вероятно, он один думал о тишине среди всех, чья судьба сейчас решалась. Он быстро настроил себя на верные мысли и медленно выдохнул. — Итак, не буду долго тянуть. Отбор прошли, — девушка посмотрела в свой блокнот, — Гастон Перида, Луна Валенте и… Симон Альварес. Симону вполне могло показаться, что она сделала паузу перед тем, как сказать его имя, но, услышав себя в этом списке, он мог бы поклясться, что выдержит любую подобную паузу ещё хоть тысячу раз, только бы вновь услышать, как она произносит эти два слова. Он никак не мог поверить в это, он находился в другой вселенной, пока не прошедшие участники кастинга, возмущённые и расстроенные, уходили по домам, и очнулся, наверное, только тогда, когда на катке остались лишь они шестеро. — Поздравляю вас всех с вступлением в нашу команду, — говорила блондинка, оглядывая их троих по очереди. — Меня зовут Амбар Смит, это Маттео Бальсано, — она показала на парня, который поднял руку в знак приветствия, — он основатель группы, а это Рамиро Понсе, — Амбар показала на второго парня, и тот улыбнулся им, — его отец спонсирует «LA ARMA». Мы надеемся, что вы оправдаете наши ожидания и поможете нам выиграть в конкурсе. О нет, Симон был уверен, кажется, впервые за долгое время он и впрямь был в чём-то так уверен, что он не подведёт их. Он был так благодарен всем им за то, что они увидели в нём что-то и приняли к себе, что собирался выложиться на полную и танцевать так, как никогда не танцевал. Только сейчас он догадался осмотреть своих напарников. Маттео, Амбар и Рамиро он давно уже изучил сполна, и о Луне кое-что знал — она ведь выходила прямо перед ним. Зато Гастона он почти не видел. С виду он был совершенно обычным парнем, держался уверенно, ролики явно были его стихией, и он точно очень хотел попасть в группу — на лице у него были написаны восторг и гордость, уж Симон умел разбираться в людях, чтобы разглядеть их. Луна тоже была счастлива вступлению в команду, хотя Симон не до конца понимал, зачем ей, балерине, вообще сдались эти танцы. — Ладно, мы познакомились, а теперь расскажите немного о себе. Например, зачем вы здесь, — попросил Маттео. Симон почти неосознанно переглянулся с Гастоном и Луной. Луна вздохнула первой: — Я уже говорила, чем на самом деле привыкла заниматься. У меня скоро отбор во французскую труппу, и моя учительница мной довольна, но она сказала, что балету не хватает эмоций, — тут Амбар, Рамиро и Маттео почти понимающе переглянулись. — Так что я пришла сюда. Мне нужно раскрепощение. Симон слушал внимательно и с удивлением обнаружил, что мотивы у них с Луной схожи. — Угу, значит, ты немного приврала в своей анкете, когда сказала, что катаешься уже давно? — усмехнулся Рамиро. Щёки Луны налились кровью, но она кивнула. — Да, немного, но, кажется, и вы преувеличили насчёт своей известности и успешности? — Луна чуть приподняла бровь, и они с Гастоном и Симоном вновь переглянулись. — Может быть, но в будущем нас ждёт победа в конкурсе, а потом множество контрактов и побед в других местах, что в конечном итоге гарантирует «LA ARMA» мировую известность, — со знанием дела проговорила Амбар, и все остались впечатлены её словами. — Почему «LA ARMA»? — вдруг спросил Гастон, вероятно, впервые за время разговора. — Прости? — поднял брови Маттео. — Название. Ну знаете, ни у кого, кажется, ролики не ассоциируются с оружием. Амбар, Рамиро и Маттео переглянулись и фыркнули. Гастон, Луна и Симон переглянулись недоумённо. — Нам тоже смеяться? — шепнула Луна Симону, и он пожал плечами. — В истории названия группы есть что-то смешное? — спросила Луна теперь у основателей. — Нет-нет, мы просто сложили первые буквы наших имён и добавили в конце букву А. Вот и вся история, — просто объяснила Амбар. — О, — протянули новенькие, и на этом знакомство закончилось.3
— Не хотите провести последний вечер перед тренировками в неформальной обстановке? — спросил Маттео, когда с вопросами о предстоящем конкурсе было покончено, и они вышли на улицу. — Что бы ты ни имел в виду, я согласна, — улыбнулась Луна, и остальные её поддержали. Амбар знала одно место неподалёку — бар, в котором проводили танцы каждый вечер. По дороге туда, кажется, лишь Симон не принимал участия в разговоре. Он отвечал на вопросы, если их ему задавали, но больше ничего не говорил и всё время пути только сверлил взглядом спину Амбар. В баре уже горели неоновые вывески, было многолюдно, а меловая доска у входа сообщала, что коктейли сегодня вечером продаются за полцены. Все, кроме Луны (которая сослалась на диету), эти коктейли и взяли, после чего вшестером расположились в кабинке. Симон, если говорить начистоту, чувствовал себя неловко. Он бывал, разумеется, в барах, но в полузнакомой компании был напряжён и не мог ни о чём думать. — С тобой что-то не так? — спросила Амбар, видимо, заметив его состояние. — Да нет, нет, — поджал губы Симон, но Амбар продолжала смотреть на него с интересом, а он старался не косить глазами в её сторону и в два глотка осушил свой стакан. — Знаешь, что мы заметили? — спросила наконец Амбар. — Что ты, когда катаешься, очень уверен в себе и ничего не боишься. Когда мы увидели тебя сначала, то подумали, что ты нам не подходишь. Но ты начал танцевать и заинтересовал нас. Это очень любопытно. Ты никогда не замечал этого за собой? И не думал, что стоит больше наблюдать за собой, чтобы стать уверенным, как в танце? — Это оскорбление? — усмехнулся Симон. Амбар рассмеялась, но покачала головой. — Нет. Так что насчёт моего вопроса? — Ну, знаешь, сказать легко, а вот сделать… — серьёзно пожал плечами он. Симон в целом впервые слышал о себе такие слова, но это, по крайней мере, объясняло, почему они были так удивлены им на кастинге. Амбар больше не задавала вопросов, попивая свой коктейль. Песня сменилась на более энергичную. Амбар начала чуть покачиваться в такт. — Не хочешь потанцевать? — чуть не спросил у неё Симон, но слова застряли в горле. Он молча наблюдал за остальными — Гастон разговаривал с кем-то по телефону, Луна и Маттео танцевали почти вместе, а Рамиро вдруг встретился взглядами с какой-то девушкой, только что вошедшей в бар, и они обнялись, а скоро тоже начали танцевать. Потом эта девушка увидела Амбар и подбежала к ней. — Привет, подруга, — улыбнулась Амбар. — Добрый вечер, — светским тоном ответила незнакомка и утащила Амбар танцевать. Симон тоскливо смотрел ей вслед. Луна и Маттео танцевали вместе, как будто делали это каждый день. Под светомузыку это выглядело как в замедленной съёмке — её волосы уж слишком медленно и упруго подпрыгивали на плечах, и эмоции слишком медленно сменялись на их лицах. Им трудно было прервать зрительный контакт, и оба они танцевали как в последний раз. Но вдруг музыка оборвалась, что объяснили проблемами с оборудованием, и всё в мире вернулось на круги своя. Луна едва могла дышать и у неё даже, кажется, закружилась голова. Они присела на стул за их столом, чтобы отдохнуть и неосознанно нашла взглядом Маттео. Он о чём-то разговаривал с Рамиро; на неё не смотрел. Луна опустила взгляд, удивившись, что вообще чего-то вдруг ожидала от Маттео. Она огляделась и обнаружила, что за столом с ней сидят только Гастон и Симон. Гастон только что закончил разговор по телефону. — С кем ты там говоришь весь вечер? — спросила Луна, заметив, что вид у Гастона слишком потерянный для нынешней обстановки. — С братом, — ответил он и натянул на лицо менее серьёзную мину. — Всё хорошо? — всё-таки уточнила Луна. — Ну, конечно. Луну кто-то тронул за плечо, и она обернулась, после чего обернулись и Гастон с Симоном. — Привет, Нина, — с улыбкой сказала Луна и повернулась к парням. — Это моя подруга Нина, она тоже балерина, а это Симон и Гастон, мои напарники. — Очень приятно, — хором произнесли Нина и Гастон, Симон неловко добавился через секунду. Нина была брюнеткой с прямыми, Луна называла их идеальными, волосами, а одета была в джинсы и куртку. Её щёки чуть покраснели от холода, и вся она словно дышала холодом. По тому, как она стояла, можно было предположить, что она балерина, но вот лицо её выражало мало театрального, скорее, она была тем человеком, которому всё равно, что происходит вокруг, и она, очевидно, редко выражала эмоции — лицо у неё было едва не каменным. — Ты готова, Луна? — спросила Нина, выразительно окинув взглядом помещение. — Да, можем ехать, — Луна поднялась с места, но вдруг вздрогнула, увидев Маттео, который подошёл к столику с остальными. — Уже уходишь? — спросил он. — За мной приехала подруга, — кивнула Луна и представила Нину остальным.