***
С усердными тренировками Джеймса, начавшимися контрольными перед выпускными экзаменами и школьной суетой на разработку улучшенной версии Карты Мародёров у друзей не осталось ни сил, ни времени. Было решено отложить идею до мая, а то и до летних каникул. Теперь все пятеро каждую свободную минуту проводили либо в пустующем классе, либо в библиотеке. Майя лишний раз порадовалась, что мир с Остином всё-таки настал и закрепился смрадом гербицида. Одной головной болью у них с Джо стало меньше. Даже за последний проект их группа получила «Превосходно», что равнялось победе. Для девочки, которая терпеть не могла любые растения с зачатками интеллекта, уж точно. Роксана по-прежнему спотыкалась на спутниках Урана и каждый раз, когда не могла правильно выговорить названия и последовательность двадцати семи небесных тел, демонстративно швыряла конспекты на пол. После пару минут гневно сопела, иногда делала круг по комнате, со страдальческим выражением лица поднимала свои листки с пола, и экзекуция начиналась по новой. — Выкуси, волшебный мир, и склонись перед мудростью маглов, — один раз хмыкнула Майя, вспоминая безрезультатные попытки подруги зазубрить тему. Сидящая по другую сторону библиотечного столика Деметрия Миллер нахмурилась, таким образом, требуя объяснений. — Уильям Шекспир знакомая фигура? — спросила у новой приятельницы Мак; в ответ слабое мотание головы. — Это знаменитый классик у маглов. Драматург, поэт, а уж интриг вокруг его персоны по сей день хватает. Некоторые учёные даже спорят, жил ли он на самом деле. — И? — не уловила связи Деметрия. — При чём тут он и пустоголовость Уизли? — Давай без оскорблений. Короче, за свою жизнь Шекспир написал очень много пьес, которые сейчас являются достоянием мировой литературы. Маглы то ли из большой любви, то ли не желая заморачиваться, назвали спутники Урана в честь героев его пьес. Допустим, первый и второй спутники — Титания и Оберон, одни из главных действующих лиц во «Сне в летнюю ночь». Оттуда же и Пак. Все они — семейка эльфов, глумящихся над людьми. — Эльфов, глумящихся над людьми? — повторила, как заколдованная, рэйвенкловка. — Получается, эти произведения были написаны до трагедии на землях эльфов и гоблинов? — Вряд ли Шекспир знал о волшебных народах, куда уж об их несчастьях, — удивилась Майя. — Погоди, кто такие, по-твоему, эльфы? — Эм… Слуги? — тоже начиная догадываться о подвохе, неуверенно ответила Деметрия. — Такие маленькие, лысые, с ушами, будто крылья у летучей мыши?.. Нет? — Будь проклят фольклор, всё моё детство мне врали, — мрачно подытожила гриффиндорка: образ в голове, созданный сказками и тем же самым Шекспиром, никак не монтировался с описанием от чистокровной волшебницы. — Маглы думают как-то иначе? — Угу. Прилично так. Для нас эльфы — это волшебный народ, духи леса, внешне похожие на людей невероятной красоты с прозрачными крыльями за спиной. Иногда одаривают нашедших их людей подарками, иногда — наоборот. В одной сказке рыбак, увидевший пляски фей подле костра, умер к рассвету от любви и тоски. — М-да, невероятно, — выдавила Деметрия, после обдумывания короткого экскурса в кельтскую мифологию. — Надеюсь, не зря записалась на Магловедение в следующем семестре, и там расскажут о причинах в разнице культур. — Мне кажется, такое маловероятно, — честно поделилась с ней Мак. — Просто из сказанного старшекурсниками, я поняла, что вас будут учить ориентироваться в мире маглов, расскажут про общественный транспорт, электричество и прочую бытовуху… — Главная цель изучения маглов: полная маскировка на их территории, — ужесточившимся голосом перебила её приятельница. — Как, не зная всех тонкостей, можно сойти за «своего» в их обществе? И если твои слова окажутся правдой, это будет возмутительным упущением со стороны учителя!.. — Ну, ничто не мешает тебе проработать этот вопрос самостоятельно, — Майя прикинула в голове варианты. — Я могу написать маме и попросить прислать мои детские книги со сказаниями народов Британии, если хочешь. И Шекспира тоже. Это не та литература, которую трудно достать… — Правда? — Деметрия выглядела настолько счастливой, будто к ней только что лично пришёл Санта-Клаус. — Ты сможешь?.. — Делов-то, — Мак чувствовала, что такими темпами сгорит от смущения, поэтому судорожно начала искать новую тему для разговора. — А какие предметы ты ещё выбрала для дополнительного обучения? — «Уход за магическими существами». Моя семья уже два столетия разводит крылатых коней и считается одним из лучших поставщиков в Европе. Дань традиции. А ты? Почему-то у Майи сложилось ощущение, что Деметрия не хотела продолжать эту тему дальше, поэтому переключилась на обсуждение её персоны. — Беллетристика, Нумерология и Прорицания. — Прорицания? — Ага, — уже привыкшая к изумлению посторонних, подтвердила свои слова Мак. — Есть какие-то склонности? — у рэйвенкловки было непонятное выражение лица. — Навряд ли. Просто интересно. — Интересно, говоришь? Деметрия поставила свою сумку на колени и начала планомерно вынимать от туда кипу свитков, тома различной литературы (по программе и вне) и прочие атрибуты школьной жизни. — Знаешь, у тебя абсолютно дурацкая привычка повторять за собеседников их последние слова, — сказала Майя. Деметрия и ухом не повела, продолжая копошиться в сумке. — Может я оставила его в башне? Да быть того не может, я же не идиотка, — бормотала себе под нос она, залезая уже в потайные карманы. — Засунула в книгу? Вполне логично. Бросив в одну секунду ставшую неинтересной сумку на пол, девочка принялась лихорадочно листать фолианты, сложенные теперь на столе. — Бинго! — третья по счёту книга с символичным заголовком «Предания гойдлов: от реальности до вымысла» оказалась нужной. Деметрия вытащила спрятавшийся среди пожелтевших страниц лист с набором дисциплин для дополнительного обучения и, на глазах у ошарашенной таким поворотом событий Майи, поставила галочку ещё напротив прорицаний. — Зачем? — выдавила она. — Не переживай, я не умру без компании… — У тебя потрясающее самомнение: такая уверенность, что вся вселенная вращается вокруг тебя, впечатляет, — рэйвенкловка разгладила невидимые миру заломы на пергаменте и спрятала его обратно в книгу. — Я свободный человек, и могу творить всё, что моей душе заблагорассудится. Ну, в рамках закона, конечно. Я просто хочу посещать Прорицания. Твоя компания, скорее, приятный сердцу бонус, который помог принять решение. Хоть слова Деметрии и могли показаться со стороны откровенной грубостью, но почему-то Мак стало легче после услышанного. Словно огромная глыба свалилась с плеч.***
В Эдинбурге Майя ни разу не была, хотя на каждом втором уроке национального искусства в обычной школе фигурировала столица Шотландии. К тому же, дом Адама располагался на восточном побережье, в Старом Городе — самом сердце исторического наследия Британии. Как сам мальчик пояснил друзьям, в выборе места обитания их семьи не лежала красивая легенда о родовом поместье или другие высокопарные мотивы, просто миссис Келли искренне преклонялась перед стариной. Древний район с улицами, заставшими Столетнюю войну и период Реформации, подходил её запросам идеально. — Так что по окончанию школы она перебралась туда, — рассказывал Адам. — За три дня нашла квартиру, записалась на курсы вождения, сделала предложение руки и сердца отцу… — Я уже в восторге от твоей матери, — в голосе Джо странным образом переплелись смех и уважение. Решили, что ребята не будут тратить время на поезд: приехать в Англию на Кингс-Кросс, чтобы потом направиться обратно в Шотландию? Смысла в таком крюке не видел никто. Поэтому с подачи миссис Келли профессор Лонгботтом предоставил свой камин для путешествия домой. — Везёт, — протянула Роксана за завтраком, прощаясь. — А нам полдня куковать в поезде в одиночестве. — ВИКИ! — всплеснул руками Фред и со скорбью всего мира в глазах посмотрел на кузину. — Нас уже даже за людей не считают! Это поколение потеряно для нашей семьи раз и навсегда! — То же самое я думала, когда в Хогвартс поступил ты, — парировала Виктуар, не отрываясь от поглощения овсянки. — Удачно вам повеселиться! — проигнорировав выступление Фреда, напутствовал Джеймс. — Вам тоже. Поднявшись в башню и перепроверив вещи, друзья поспешили на третий этаж. Профессор Лонгботтом уже ждал их в своём кабинете и оживлённо болтал с яркой женщиной в фиолетовом пальто. Не мантии. Как ни странно, за три месяца безвылазного существования в Хогвартсе эта деталь — совершенно обычная одежда! — больше всего бросилась в глаза. Это потом Мак различила и забавную резинку с Паскалем из диснеевской «Рапунцель», и милый брелок на сумочке в виде эмблемы солнца из того же мультфильма, и насыщенно-пурпурный хайлайтер на вéках… В миссис Келли буквально все неуловимые детали кричали о принадлежности к миру маглов. — Адамас! — она повернулась к детям, и Майя обомлела: на неё смотрела более женственная и взрослая версия Адама. — П-привет, мам, — мальчик был красным от смущения. — Мерлин, как мило: ты вылитый Эдриан, — протянула она, осматривая сына. А через секунду добавила. — Когда я его достаю. И звонко рассмеялась. Ярко, заразительно и так живо. Словно солнце показалось из-за серых туч впервые за неделю. — Бедный Эдриан, — буркнул себе под нос профессор Лонгботтом, однако недостаточно тихо. Что породило новых приступ хохота миссис Келли. — О, да! Он ведь связался со мной, поэтому характеристика верная, — отметила она, успокоившись. — Летали с помощью летучего пороха? Теперь женщина обращалась к друзьям сына. Джо уверенно кивнул, Майя покачала головой. Это озадачило миссис Келли настолько, что она полминуты молчала, а потом предложила воспользоваться «Ночным рыцарем». — Нет! — Мак никак не ожидала, что воскликнет это хором с Адамом. — Какие тёмные времена настали для Гриффиндора, какое вырождение храбрости, — поддела их миссис Келли, а мимоходом послала полушутливый полу-укоризненный взгляд преподавателю травологии. — Значит, будем учиться на ходу. Адам, будь добр, продемонстрируй. На лице мальчика отразилось облегчение человека, которому жестокие пытки заменили на пощёчину. «Летучий порох» он явно не жаловал, но по сравнению с «Ночным рыцарем» верх одерживал первый вариант. Адам подошёл к камину, взял из маленькой вазочки, подвешенной у боковой колонны, горсть странного порошка и забрался внутрь портала. Посмотрел на мать, ожидая дальнейших указаний. Когда миссис Келли кивнула, он бросил порошок себе под ноги и чётко крикнул: — Эдинбург, Старый Город, Йорк-плейс, двадцать три! Поднявшиеся из тлеющих углей языки пламени поглотили фигуру мальчика, а спустя несколько мгновений так же внезапно улеглись. Только теперь камин был пуст. — Запомнили? — будничным тоном поинтересовалась миссис Келли, словно её сын не исчез секунду назад в бушующем огне. — Кто хочет попробовать? Мак и Джо, не сговариваясь, показали друг на друга. Профессор Лонгботтом прыснул в рукав, но в этот раз остался без внимания матери Адама. Та не теряла энтузиазма; Майе всерьёз начало казаться, что эту женщину невозможно смутить. Чем она до боли напоминала тётушку Грейс, только более активную версию. — Хорошо, дорогуша, давай сперва ты, — миссис Келли ухватила Майю за рукав и проводила до камина. — Смотри, берёшь горсть летучего пороза, — она насыпала девочке в ладонь блестящий при свечах песок. — Затем, забираешься в камин, кидаешь в очаг порох и называешь место, куда тебе нужно попасть: Эдинбург, Старый город, Йорк-плейс, двадцать три. Поняла? От волнения пересохло во рту, поэтому Мак просто кивнула. Без лишних вопросов выполнила все указанные действия, до конца молясь Мерлину и Основателям не забыть в ключевую минуту адрес. Профессор Чарлсон любила повторять прописную истину с первого урока заклинаний: любые чары требовали строгого выполнения, как жестов, так и произношения. Летучий порох вряд ли относился к области предмета профессора Чарлсон, но общим магическим правилам должен был подчиняться. Бросив порошок себе под ноги, как до неё сделал Адам, Майя выкрикнула: — Эдинбург, Старый город, Йорк-плейс, двадцать три! Буквально с последним сказанным словом она ощутила, как ноги теряют опору и теперь вместе с остальными частями тела летят с бешенной скоростью по узкому тёмному пространству. От стремительного вращения быстро зарябило в глазах, к тому же в каминной трубе (а Майя не сомневалась, что сейчас она пародирует Санта-Клауса) было очень жарко и душно. Просто Американские горки с подогревом какие-то. Но её мучения, в отличие от поездки на волшебном автобусе, продлились недолго — не сбавляя скорости, мощный поток вышвырнул её на пол светлой гостиной. Однако всё не могло пройти гладко, только не с ней. Пока Мак летела на свободу, она случайно вписалась грудью в декоративную решётку по бокам очага. Против воли вырвался болезненный вздох. — Ты живая? — рядом с ней быстро оказался Адам. — Она что, не сказала держать руки вдоль тела и закрыть глаза? — Нет, — заплетающимся языком ответила Майя. Вдобавок к ушибу её начало дико тошнить. — Мерлин, — устало протянул мужской баритон. — Адам, усади гостью в кресло, я сейчас поищу настойку из щупалец золотого осьминога. И куда Луиза её запрятала? — Посмотри в верхнем правом ящике, — посоветовал отцу мальчик и бережно взял подругу за плечи, помогая ей подняться. Потом провёл вглубь комнаты и усадил в мягкое кресло с высокой спинкой. Майя была ему очень признательна, так как к сильной тошноте добавилось ещё и головокружение. Не-ет, лучше бы согласилась на «Ночной рыцарь». Потом ей в трясущиеся руки всучили стакан с прохладным содержимым и настоятельно рекомендовали выпить немедленно и залпом. На удивление загадочное зелье быстро помогло: все симптомы морской болезни как рукой сняло, и Мак смогла застать триумфальный «приход» Джо. Правда, у него всё прошло более удачно: всего лишь упал вместе с золой, звучно стукнувшись лбом об пол. Сделал попытку подняться, но после сумасшедшего перелёта по трубам ноги отказывались слушаться своего законного владельца и разъезжались в разные стороны. — Адам, налей ещё настойки, — молодой мужчина с тонко-очерченным профилем подоспел на помощь Джошуа. — При следующем визите в Косой переулок надо будет докупить кору рябины, морских коньков и мозговую жидкость ленивца — сделаю ещё зелья… Напиток резко попросился обратно, и, что стало для Майи самым унизительным, обвинить в подобном систему летучего пороха у неё явно не выйдет. Джо то ли не слышал об ингредиентах загадочного отвара, то ли не предал словам отца Адама значения, так как спокойно осушил предложенный другом стакан. Апогеем всей картины стал прилёт миссис Келли, которая, судя по предвкушающей улыбке, прекрасно знала об эффекте каминной сети на ребят. — Луиза, — её муж же не разделял настроения супруги. — Твои шутки переходят все границы. Хочешь оставить сына без друзей? — Да, это мой коварный план, — женщина без зазрения совести широко улыбнулась. — Они сейчас в нём разочаруются, уйдут, и Адамас останется навсегда со мной! Ну, разве не чудесно? — Мам, — непроизвольно копируя интонации отца, протянул Адам. — Можешь стать хоть немного серьёзнее? Миссис Келли встрепенулась и прижала ладони к пухлым губам. С испугом посмотрела сначала на сына, потом на мужа. Сдавленно прошептала: — Моргана, я воспитала зануду. Коварные гены отца! Казалось, она вот-вот заплачет. Тем внезапнее для Майи и Джо прозвучал смешок со стороны главы семьи и его следующий комментарий: — Про коварство — кто бы говорил… Миссис Келли недоумённо моргнула, а после обиженно насупилась. Джо не смог удержаться и фыркнул от смеха. — Правильно, с ней по-другому никак, — одобрил Адам. Обстановка разрядилась. А уж после прекрасного чая, организованного мистером Пьюси (так, оказывается, принято было называть отца Адама) со сливочными котелками, жизнь заиграла новыми красками. Именно за чаепитием и открылось, что у Адама с отцом разные фамилии. — На самом деле, смешной случай вышел, — хихикнула миссис Келли, на поверку оказавшаяся миссис Пьюси. — Мы с Эдрианом съехались быстро, а пожениться долгое время не могли: то одно, то другое. Словом, не до того. То есть сам обряд совершить с регистрацией в Министерстве и прочей бюрократической чепухой. И когда родился Адам, у нас всё ещё была затянувшаяся помолвка. К тому же, — женщина приосанилась. — Эдриан так восхитился моей отвагой и самоотверженностью во время родов, что сам признал свои заслуги минимальными… — Ты кричала, будто к тебе применяли круциатус, — вставил мистер Пьюси. — А учитывая случай с егерями… — В общем, — с нажимом произнесла миссис Пьюси, не давая мужу продолжить. — Адамаса записали на мою фамилию, а поженились мы спустя три года, на годовщину наших отношений. Тот министерский старичок, расписывавший нас, настоятельно рекомендовал подать прошение, чтобы сыну сменили фамилию на нашу, но мы прикинули: помолвка растянулась на добрые девять с хвостиком лет, страшно представить, сколько у нас времени займёт перемена фамилии сына. Поэтому решили оставить всё, как есть. Он, вроде, и не возражает… — Ага, трёхлетнего ребёнка вы бы ещё спрашивали, — Адам с напускной озабоченностью рассматривал люстру. — Вот и спросили бы! — возмутилась миссис Пьюси, но больше для вида, чем реально злясь. — Ну-ну. Почему не спросили? — Ты был слишком мал! - Тогда почему говоришь, что спросили бы? — Потому что спросили бы, если бы была нужда. — А нужды не было? — Не было! — Но поскольку вы меня не спросили, вы отвергли возможность узнать моё мнение на этот счёт, — Адам поставил фаянсовую чашку на блюдечко и послал матери триумфальный взгляд. — Следовательно, не знаете наверняка, была ли нужда или нет. Миссис Пьюси подавилась воздухом, а после снова произнесла: — Коварные гены отца! Эдриан, клянусь Мерлином, с твоей фамилией или без, его повадки показывают ваше родство с лихвой. Уже вечером, когда они втроём сидели у Адама в комнате перед сном, Джо спросил: — При чём тут коварство генов твоего отца? — Мама так издевается, — друг улыбнулся. — По-доброму, конечно. Просто папа учился на Слизерине, а она на Гриффиндоре. В годы их учёбы обстановка между факультетами очень накалилась, особенно на фоне войны. Папа вообще не любит вспоминать то время, только говорит, что был редким идиотом, а его друзья — козлами. Про семью — вообще ни-ни, оно и понятно: по их мнению, таких, как моя мама, нужно вытравить из волшебного сообщества и четвертовать. — Таких, как твоя мама? — Майя непонимающе взглянула на мальчишек. — Таких, как она, и таких, как ты, — хмыкнул Адам. — То есть маглорождённых. Браки с маглами тоже караются, ведь нельзя загрязнять благородную волшебную кровь столь порочными связями. — А твой отец сбежал? — пришёл к очевидному выводу Джо. — И его так просто отпустили? — Просто-непросто, без понятия, — Адам звучно зевнул. — Говорю же, они про те годы не распространяются. Гостям постелили прямо в комнате сына. Миссис Пьюси виртуозно превратила два старых стула в удобные гамаки под потолком, куда отправила спать мальчиков, настояв, что настоящие джентльмены должны уступить девочке мягкую кровать. На сопротивление Мак она ответила следующим образом: — Сильной и независимой побудешь без друзей. А сейчас наслаждайся привилегиями и отдыхай. Переспорить эту женщину было так же невозможно, как и заставить её быть серьёзнее. Поэтому Майе пришлось капитулировать, а свернувшись калачиком на мягком матрасе и слушая, как вполголоса препираются Адам и Джошуа, она и вовсе отмела все свои попытки сопротивляться комфорту. За широкими окнами золотисто-чёрной из-за света фонарей плёнкой развернулся Старый Город, сравнимый по своему долголетию с Хогвартсом. Но яркие звёзды, которые можно наблюдать со стен замка в погожие ночи, здесь меркли, заслонённые суетой простых людей. По извилистым улочкам кто-то спешил с работы в паб, кто-то на встречу, а другие — домой. И в таком простом положении дел и крылось что-то близкое и, на удивление, правильное. Волшебники скрывались от простых людей, создавали вокруг себя вакуум. Но не родители Адама, выбравшие для жизни один из самых оживлённых районов Эдинбурга. Скорее отселение волшебников от маглов обернулось проблемой больше для первых, чем для последних. Словно старый брюзга рьяно отрицал все новшества эпохи, застряв в своём прошлом. Нет, определённо, с волшебными силами или без, она будет жить только в городе. Может, не в центре, однако с людьми. Обычными, что смогут уравновесить полную чудес жизнь. И Майя обязательно сдаст на права: ни каминная сеть, ни дьявольский автобус ей в качестве транспорта даром не нужны.