***
Я перестраховался – до утренней трапезы отыскал маму и попросил её заострить внимание на моей футболке, когда выйду к завтраку. Она пообещала мне содействие, и в итоге, как только я подошёл к своему месту во главе стола, она произнесла заготовленную реплику: - Ты надел свою любимую футболку, mon amour! - Обожаю этот принт! – с живостью откликнулся я. – Он выражает мою жизненную позицию, - я заметил, что Оливер рассматривает надпись на ткани. - Мне очень неловко проявлять любопытство и лишний раз признаваться в своём незнании языков, но что написано на твоей футболке, Элио? Прежде, чем ответить на вопрос, я выразительно посмотрел на отца, словно акцентируя его внимание на том, что не я цепляюсь к Оливеру, а он ко мне. - Mieux vaut tard que jamais, - произнёс я. – Известная старинная пословица «Лучше поздно, чем никогда» на моей футболке написана по-французски, но на самом деле она – латинская, и на латыни звучит так: «Potius sew, quam nunquam». Впервые это выражение было упомянуто в одной из книг Тита Ливия - крупнейшего историка Древнего Рима. - В четвертой книге «Истории римского народа», если быть точным, - вставил отец. - Да, пословица на слуху, - согласился Оливер. – Но почему на принте два слова перечёркнуты, и над ними написаны другие? - А вот в этом-то вся и фишка! – я прищёлкнул пальцами. – Слова «поздно» и «никогда» поменяли местами, и исконная пословица превратилась в слоган, претендующий стать новым девизом идеалистов: «Лучше никогда, чем поздно». - И эта фраза - квинтэссенция твоего мировоззрения? – я почувствовал нервозность в голосе Оливера. - Да. Она - моё кредо. Чётко передаёт моё отношение к событиям и обстоятельствам разного рода. Если бы я жил во времена рыцарства, этот девиз я бы написал на своём фамильном гербе. - То есть, если какое-то событие, которое ты очень ждёшь, произойдёт не именно тогда, когда ты хочешь, то это будет… - …Поздно, - холодно отрезал я. – Есть люди, которых распаляют неудачи, но я не отношусь к их числу. Я нетерпелив. Если моё желание не исполняется вовремя, мне становится безразлично, сбудется ли оно впоследствии… Более того, обычно я надеюсь, что позже оно не сбудется вовсе. Думаю, Оливер понял, ЧТО я хотел донести до его сознания. - Zu seiner Zeit gilt ein Glas Wasser ein Glas Wein und ein Heller einen Taler, - сказала мама по-немецки и тут же перевела. — В свое время и стакан воды считается стаканом вина, а геллер – талером. - Das stimmt, Mutti, (*) - я поддержал маму. - Ты переиначил всю суть пословицы, - отцу явно не нравилась тема разговора. – Древние римляне и греки полагались во всём на волю Богов, скорее всего, это выражение было упованием на божественное провидение. Ты же вкладываешь в высказывание совсем иной смысл. - Не претендую на правоту, - я улыбнулся отцу. – Это всего лишь моя интерпретация. - Футболка из Парижа? – мама начала импровизировать. - Да! – я, наконец, решил, что надо позавтракать, и потянулся за яйцом всмятку. – Но заметил её Фаби, когда мы проходили мимо сувенирного магазинчика. Она висела в витрине среди таких же принтованных вещей, и сразу привлекла взгляд chéri. Я купил её, не раздумывая. Мало того, что данный предмет одежды служит иллюстрацией моего личного убеждения, так в придачу, с футболкой связаны неизгладимые воспоминания о нашей поездке. - Кстати, о поездках, - папа налил себе сока и сосредоточенно посмотрел на меня. – Мой коллега – синьор Пирелли, ты его знаешь, - защитил докторскую диссертацию и в воскресенье празднует это событие. Мы с мамой уедем завтра сразу после завтрака – Манфреди отвезёт нас. Вернёмся поздно вечером. Ты остаёшься за хозяина, Элио. - То есть, весь день быть дома? - Непременно. - И Мафальда попросила на завтра выходной, у неё какие-то дела, - добавила мама. - Что? – я застыл с ложкой в руке. – Вы обрекаете меня на голодную смерть? - Вечно ты утрируешь! – отец рассмеялся. - За повара буду я, - невозмутимо сказал Оливер. – Мы уже обговорили нюансы с твоей мамой и Мафальдой. - Оливер вызвался приготовить обед и ужин, - пояснила мама. – Сегодня мы съездим на местный рынок, и он сам выберет продукты для своих блюд. - Даже так? – изумился я. - Что бы ты предпочёл на горячее и в качестве закусок? – Оливер перевёл взгляд на мои губы, и мне захотелось метнуть в него тарелку. - Я могу выбирать? Как в ресторане? - Меню не предложу, но постараюсь учесть твои вкусы. - Тогда мясные блюда, - я приложил пальцы к виску и изобразил работу мысли, наморщив лоб. - Говядину или свинину, в любом виде. И побольше соуса. На гарнир люблю тушёные овощи. Что касается закусок, то съем всё, что с сыром и грибами. Салаты на твоё усмотрение, и обед можно без супа. - Ни дать, ни взять – королевское распоряжение! – Перлман-старший не сдержал смех. – Не слушай его, Оливер! - Элио угодил мне с фотографиями, и я хочу сделать ему приятное в ответ, - Оливер улыбнулся отцу, и снова посмотрел на мои губы – плотоядно так посмотрел… - Если дело только в этом, то необязательно напрягаться со стряпнёй, я вполне могу протянуть завтрашний день на бутербродах, - я доел яйцо и отодвинул пашотницу. - Я пообещал Анелле, что твой желудок не пострадает из-за отсутствия Мафальды. Он уже называет мою маму по имени! - Тогда удиви меня! – я бросил вызов. Вместо ответа, Оливер застенчиво потупил взгляд. - Приготовлю утром кростату с абрикосами, - мама закурила. – Она сытная. - Обожаю твою выпечку, maman! - Je le sais, mon amour. (*) - Во сколько мы выезжаем? – Оливер отложил приборы. - Часа через два, - мама стряхнула пепел. – Не хочешь прокатиться с нами, Элио? - Я бы с радостью, но надо дочитать книгу, - взглянув на отца, я увидел одобрение в его глазах. - Пока не забыл, - он вытер салфеткой руки. – Напечатай нам и Мафальде совместные фотографии с Оливером. И общие, за столом. Поставлю одну на свой стол в библиотеке. - Уж не ту ли, на которой мама обнимает вас с Оливером за плечи, а я сбоку, как пасынок? - Элио! – шутливо возмутилась мама. - На ней я словно троюродный племянник-сирота, приглашённый погостить из милости. Родители засмеялись, Оливер смущённо заулыбался. - Не придумывай! – ласково пожурил отец. - Я как раз собирался на днях допечатать несколько фотографий из Генуи и Флоренции, заодно и вам сделаю. - Мы разве не все снимки видели? – мама снова подыграла. - Не все. Я пересмотрел комплект фотографий Фабьяна, и оказалось, что я пропустил девять кадров. Не понимаю, как такое могло случиться, - мне стоило обратить красноречивый взор на Оливера, но я сдержался. В конце концов, нет никаких доказательств, что пропавшие фотографии у него. - Ну, вот и отлично! – отец излучал позитив. - Приятной поездки на рынок! – я встал и пошёл в дом. ___________________________________________ (*) - Das stimmt, Mutti, (нем.) – Это правда, мама, - я поддержал маму. - Je le sais, mon amour. (фр.) – Я знаю это, любовь моя. ________________________________________ Что-то мне не нравится, что родители уедут, и мы с Оливером останемся вдвоём… Тревожно, если не сказать страшно… И даже Фаби мне не помощник – в будний день он бы составил мне компанию, но завтра воскресенье, приедет его сестра… Может, прикинуться больным и пролежать весь день в постели?... Мои разглагольствования, касающиеся пословицы, не сработали, Оливер их словно мимо ушей пропустил. Или он не принял их на свой счёт? Раз слоган на футболке его не смутил, то уж точно не остановит… Буду уповать, что он не устроит завтра романтический ужин с вином и свечами. Пойду репетировать сонату.***
Ну, разумеется, Оливер не пропустил моё музыкальное занятие. Он уверенно вошёл в гостиную с пачкой каких-то бумаг и ежедневником, который я ему подарил. - Не возражаешь, если я посижу тут, переберу свои записи? - Пожалуйста, - я перевёл взгляд с Оливера на партитуру и возобновил игру. Боковым зрением я видел, как Оливер сел в кресло и принялся раскладывать бумажные листы. В дверях позади рояля показался отец, и я невольно вскинул на него глаза. Он недоумённо кивнул на Оливера, а я только плечами пожал. Досадливо покачав головой, Перлман-старший покинул поле моего зрения. Я рад, что он «застукал» нас в гостиной - пусть убедится лишний раз, что Оливер сам ищет моего общества. Примерно через полчаса наш с Оливером покой нарушила мама – элегантная, в соломенной шляпе. В руках она держала сумочку. - Вот ты где! – она заулыбалась, глядя на Оливера. – А мы тебя ищем! - Уже пора ехать на рынок? - Да. Мафальда ждёт возле гаража. - Я готов! – Оливер встал. - Может, всё-таки прокатишься с нами, mon amour? Я сегодня за рулём, - мама подошла к роялю. - Мне надо дочитать книгу, а так бы я с удовольствием. - А если ты дочитаешь её после обеда? – предложил Оливер свой вариант моего распорядка дня. - После обеда мы с Фаби встречаемся в Пандино. - Какое совпадение! Я тоже собирался съездить туда сегодня! – по выражению лица Оливера было непонятно, действительно ли у него запланирована поездка в Пандино, или это - экспромт. - В Пандино есть классная джелатерия. У нас с Фаби ритуал – раз в неделю мы пьём там молочный коктейль и едим мороженое. - Не осмелюсь напроситься к вам третьим, но мы могли бы доехать до городка вместе. Меня удивила попытка Оливера затесаться в нашу с Фаби компанию, я даже оторопел и ответил не сразу. - Я позвоню Фабьяну, спрошу, не против ли он. - Хочу лично поблагодарить его за потрясающие фотографии. - Передам ему, - я дежурно улыбнулся. - Нам пора, Оливер, - сказала мама и направилась к выходу. - Пока! – кинул мне бывший любовник, удаляясь в сторону дверей. Когда гостиная опустела, я ещё какое-то время сидел за роялем без движения, погружённый в свои раздумья, пытаясь анализировать поведение Оливера, и никак не мог прийти к определённому выводу. Вопросы роились у меня в голове, их гул нарастал… Почему Оливер так настойчиво ищет моего общества? По старой памяти? От беспросветной скуки? Или всё ещё не теряет надежды подружиться? Я не мог уразуметь, где дал слабину, что именно из моих слов или действий натолкнуло Оливера на мысль - вот так запросто навязывать мне свою персону? В какой-то момент я понял, что зря теряю время, и продолжил репетицию. Перевернув лист партитуры, я ещё дважды исполнил сонату и нашёл, что звучание уже вполне соответствует моим высоким стандартам. Мне захотелось искупаться. Я закрыл крышку рояля, сладко потянулся, потом взглянул на кресло, в котором менее получаса назад сидел Оливер, и глаза мои расширились от изумления – на сиденье аккуратной пачкой лежали бумаги и ежедневник… Очевидно, Оливер, подгоняемый мамой, решил оставить их здесь до возвращения. Это был великий соблазн, необоримое искушение – порыться в ежедневнике, но мои моральные принципы претили мне опускаться так низко. Боги Олимпа свидетели – я жестоко боролся сам с собой и, в итоге, решил только пролистать ежедневник, не читая записей в нём. Никто, кроме отца, не мог застать меня врасплох за этим недостойным занятием, и осознание безнаказанности подстегнуло мою храбрость - я сел в кресло и взял в руки ежедневник. Видимо, я неловко открыл его, потому что на пол что-то полетело. Я наклонился и замер - с фотографий, хаотично рассыпавшихся возле кресла, на меня смотрел… я… Поспешно собрав снимки с пола, я пересчитал их – пятнадцать штук: девять моих из путешествия и шесть фоторабот Фабьяна… Я снова открыл ежедневник, осмотрел его – больше никаких фотографий не было. Сразу же возникли новые вопросы: предполагал ли Оливер, что я залезу в ежедневник? Хотел ли он, чтобы я увидел снимки? И если хотел, то зачем ему это? Подозреваю, что Оливер такой же интриган, как и я, но понять его игру я пока что не в состоянии. Может, завтрашний день подкинет дров в костёр моих скудных знаний? Я ничего не знаю, Оливер… Знал бы ты, как мало я знаю про то, что важно. Вложив фотографии обратно в ежедневник, я поднялся в комнату. Пока Мафальда отсутствовала, я намеревался подбросить в стирку рубашку Оливера – ту самую рубашку-парус, которую он подарил мне год назад. Разумеется, я не хотел расставаться со своим лучшим трофеем, но я должен нанести Оливеру очередной удар. Обычно Мафальда стирает по понедельникам и четвергам с утра, развешивает мокрую одежду или бельё в саду, а на следующее утро гладит и разносит по спальням. Если учесть, что сегодня суббота, то через два дня Оливер обнаружит в стопке выстиранных вещей на кровати в maison d'hôtes свою достославную рубашку… Впрочем, есть малая доля вероятности, что он не разглядывает выстиранные предметы гардероба. Но, тут приходилось действовать на удачу. Я вынул из шкафа свой подарок и, аккуратно положив его на кровать, тщательно расправил ткань. Потом я лёг сверху, раскинув руки в стороны - чётко на поверхности рукавов. Я чувствовал себя распятым на рубашке Оливера. У меня тоже есть раны, но не на запястьях, а скрытые – в душе́. И мои стигматы кровоточат… Я дал себе слово, что потом обязательно верну свой трофей - украду перед самым отъездом Оливера, если не будет других вариантов. Я не готов лишиться своего главного фетиша… Скомкав рубашку, я отнёс её в ванную комнату на первом этаже и сунул в корзину для грязного белья. У меня ещё оставалось время на телефонный разговор с Фабьяном. Он не сразу снял трубку, так как вовсе не ждал моего звонка – мы обо всём договорились ещё накануне. - Salut, chéri! (*) - Eli! Ça va bien? – в голосе друга была тревога. - Oui, Ça va. Je t’appelle pour dire que Oliver souhaite aller avec moi dans le glacier à Pandino. - C'est merveilleux! Notre copain va manger avec nous! Il doit voir à quel point nous sommes proches – toi et moi! - Tu as raison, chéri. Mais ne t'emporte pas, je te prie. Les regards sincères, les touches ambiguës – c’est assez, - я не хотел, чтобы Фаби переигрывал. - D’accord, mon ami! - Et encore une chose – demain nous resterons seuls avec Oliver pour toute la journée. Mes parents vont partir après le petit dejeuner. После этих слов Фабьян забросал меня вопросами, и я рассказал ему подробно о разговоре за завтраком, а также воспроизвёл по ролям беседу в гостиной во время моего музицирования. Друг не меньше чем я удивился откровенно навязчивому поведению Оливера и тоже не нашёл ему объяснения. Наверное, мы бы ещё долго рассуждали, но я услышал шорох гравия под колёсами нашей машины и распрощался с Фаби до встречи в Пандино. ______________________________________ (*) - Salut, chéri! (фр.) – Привет, дорогой! - Eli! Ça va bien?(фр.) – Эли! Всё хорошо? – в голосе друга была тревога. - Oui, Ça va. Je t’appelle pour dire que Oliver souhaite aller avec moi dans le glacier à Pandino. (фр.) – Да, Всё хорошо. Я звоню тебе, чтобы сказать, что Оливер желает поехать со мной в мороженицу в Пандино. - C'est merveilleux! Notre copain va manger avec nous! Il doit voir à quel point nous sommes proches – toi et moi! (фр.) – Чудесно! Наш приятель будет есть с нами! Он должен видеть, до какой степени мы с тобой близки! - Tu as raison, chéri. Mais ne t'emporte pas, je t’en prie. Les regards sincères, les touches ambiguës – c’est assez. (фр.) – Ты прав, дорогой. Но не перегни палку, я тебя прошу. Откровенные взгляды, двусмысленные прикосновения – этого достаточно, - я не хотел, чтобы Фаби переигрывал. - D’accord, mon ami! (фр.) – Договорились, друг мой! - Et encore une chose – demain nous resterons seuls avec Oliver pour toute la journée. Mes parents vont partir après le petit dejeuner. (фр.) – И ещё – завтра мы с Оливером останемся одни на весь день. Мои родители уедут после завтрака. _________________________________________***
Обедали чуть позже обычного, так как Оливер очень ответственно отнёсся к выбору продуктов для своих блюд и буквально загонял маму c Мафальдой по рынку, о чём они обе не преминули уведомить меня. Похоже, завтра он собирается приготовить кулинарные шедевры. Беседа за столом протекала ненавязчиво и оживлённо, мама начала вспоминать истории из моего детства, которые имели отношение непосредственно к еде и приёму пищи. Рассказы были смешные. Оливер смеялся вместе с моими родителями. Помимо заразительного смеха, о его отличном настроении свидетельствовали взгляды, которые он бросал в мою сторону – полные щемящей нежности. В воздухе витало предвкушение завтрашнего дня – оно исходило от Оливера, и, как еле заметная дымка, обволакивало меня, проникало в лёгкие. Я хотел, чтобы поскорее наступило утро, и, в то же время, ужасно боялся этого. Я и сейчас боюсь неизбежности - остаться наедине со своим бывшим любовником... Когда обед подходил концу, отец отказался от десерта и ушёл к себе в кабинет. Мафальда принесла три розетки с фруктовым салатом. Смесь персиков, абрикосов и апельсинов под шапкой взбитых сливок – одно из моих любимых лакомств. - Так что сказал Фабьян? Ты ведь позвонил ему? – Оливер вскинул на меня глаза. - Он поддержал твоё желание присоединиться к нам, - я подцепил на ложку дольку персика со сливками и отправил в рот. - Я только в кафе с вами посижу, потом хочу прокатиться по городу, - Оливер посмотрел на мой рот. – У тебя сливки на нижней губе, - невозмутимо произнёс он, показывая на себе пальцем, где именно стоит вытереть. Не отводя взгляда от Оливера, я высунул язык и медленно, с чувством, облизал губу. Я видел, как дёрнулся его кадык. Интересно, что он представил в тот момент? - Там не все сорта мороженого стоящие. Мы тебе порекомендуем, что лучше заказать. - Ты про джелатерию «У Леони»? – спросила мама. - Да, - я зачерпнул ложкой из розетки. - Там очень вкусные коктейли, Оливер, - мама закурила, едва притронувшись к десерту. - Мы с Фаби перепробовали в этом кафе всё, или почти всё, так что положись на наши оценки. - Во сколько мы выезжаем? – Оливер выжидательно посмотрел на меня. - Учитывая, что Пандино от нас дальше, чем Крема, минут через двадцать. - Встретимся у гаража? - Договорились. Отодвинув от себя пустую розетку, Оливер встал и удалился в maison d'hôtes. - Il ne te laisse pas seul, (*) - мама грустно улыбнулась. - Mais cela ne change rien, malheureusement, - я тоже поднялся с места, и, поцеловав маму, пошёл в свою комнату. Время истекло, пора ехать. _____________________________________ (*) - Il ne te laisse pas seul, (фр.) – Он не оставляет тебя одного, - мама грустно улыбнулась. - Mais cela ne change rien, malheureusement, (фр.) – Но это ничего не меняет, к сожалению, - я тоже поднялся со своего места... _____________________________________***
У меня сейчас странное настроение, я словно балансирую на хлипкой дощечке через бурную реку, имя которой - Истерика. Моя бы воля, уехал бы утром к Фаби на весь день, но нельзя оставить дом… И больше чем уверен, что Оливер никуда не отлучится завтра, даже на час. Пока мы ехали в Пандино, я прокрутил в голове все возможные варианты моих реплик на случай, если Оливер всё-таки захочет поговорить со мной завтра о нашем прошлом или своём настоящем. Я решил, что пресеку любые попытки Оливера исповедаться или вызвать на откровенность меня. В конце концов, я смогу уйти в свою комнату и закрыться там. Он не переступит определённых границ, в этом я не сомневаюсь, но мне страшно за свою психику и расшатанную нервную систему. И опять же, какой соблазн – весь день мы будем только вдвоём – в доме, в саду… А если он прижмёт меня где-нибудь к стене, хватит ли мне моральных сил вырваться? Смогу ли я отказать ему? Смогу ли я отказать себе?... Наша поездка в Пандино несомненно подлила масла в огонь подозрений Оливера - Фабьян бесподобно справился со своей ролью. Притом он был воздержан в словах и прикосновениях, но бросал на меня такие взгляды, что ему позавидовал бы любой актёр амплуа «Jeune premier». (*) Мой друг уже ждал нас за одним из столиков возле джелатерии, посасывая молочный коктейль. Мы слегка опоздали. - Vous êtes en retard, mes amis! – он постучал длинным тонким пальцем по наручным часам, когда мы с Оливером, поставив велосипеды, приблизились к столику. - Excuse-nous, chéri, - я обнял Фаби. - Время обеда немного сдвинулось, - Оливер пожал Фабьяну руку. Мы расселись, и к нам подошёл официант. Раздав меню, он удалился. - Ты давно приехал? – спросил я друга, оторвав взгляд от красочных изображений всевозможного мороженого. - Да нет, коктейль только что принЬесли, - он кивнул на высокий стакан с бледно-розовым молочным напитком. - Вот что, парни, - Оливер поочерёдно посмотрел на меня и Фаби. – Всё, что будете есть и пить, за мой счёт. Я угощаю! - С чЬего это вдруг? - Вау! – я присвистнул. - Хочу таким образом поблагодарить за фотосессию, которую вы устроили. А тебе, Фабьян, отдельное спасибо за шесть потрясающих снимков. - Я их видЬел. Неплохие. - Итак, жду ваших рекомендаций по десертам, - подавив улыбку, Оливер углубился в изучение меню. - На мой взгляд, самое вкусное - ванильное со свежими ягодами, - я ткнул в фотографию мороженого на развороте и, взяв стакан Фабьяна, отпил из него. - А я люблЬю шоколадное с лимонным сиропом и карамЬелью, - Фаби показал Оливеру изображение, потом взял салфетку и вытер мне рот. Я с трудом подавил смех. - Тогда беру каждому по порции, и того, и другого? - Класс! – я отложил меню. – Мне ещё клубничный коктейль. - Тебе тоже клубничный? – Оливер посмотрел на Фаби. - МнЬе банановый. Вскоре подошёл официант, и Оливер на приличном итальянском сделал заказ. - Мы любим здЬесь бывать, - сказал Фаби, томно глядя мне в глаза из-под полуопущенных ресниц. – Во второй половинЬе дня тут тень. Мороженое вкусное, курЬить можно. - И народу никого нет, - подхватил Оливер, пристально наблюдая за моим другом. - БудЬешь курить? – спросил меня Фаби. - Я не брал с собой сигареты. - Мои сгодЬятся? - Pourquoi pas? (*) Фабьян открыл пачку, вынул сигарету, прикурил, а потом сунул мне её в уголок рта, чуть задев пальцами мой подбородок. Прикосновение было очень интимным. Я посмотрел на Оливера, и он отвёл взгляд, будто застал нас за неприличным занятием. Он тоже достал сигареты и закурил. Едва Фабьян зажал губами свою сигарету, я щёлкнул зажигалкой, и он прикурил от неё, обвив пальцами мой кулак. - Жаль, что завтра воскресЬенье, - нараспев произнёс друг, выпуская мою руку из плена своей ладони. – ИначЬе бы я приехал. - По воскресеньям у вас гости? – полюбопытствовал Оливер. - Нет. Моя сЬестра прикатит, - Фаби затянулся. – Эли звал меня. Как только он узнал, что родителЬи свалят, он мне позвонил. Это кайф, когда никого нет дома. Моя мама уезжала на недЬеле на два дня, мы с Эли так оторвались! - Помню, Элио не было двое суток, - сухо сказал Оливер. - Лучшие два дня после возвращения из Флоренции, - я загадочно улыбнулся Фабьяну, и он смущённо опустил глаза. - Может тебе под вечер удастся вырваться? – я выразительно посмотрел на друга. - Увы, - он стряхнул пепел в маленькое стеклянное блюдечко. - Жаль, что тебе нЬельзя оставлять дом. Мои родителЬи и сестра соскучилЬись, спрашивали, когда ты приедЬешь. - Передавай всем пламенный привет. Постараюсь в следующее воскресенье быть у вас. И тут принесли мороженое – три порции шоколадного. Оливер по достоинству оценил наш выбор. Спустя несколько минут официант вернулся и выставил на стол ещё три порции ванильного плюс коктейли. Оливеру всё понравилось. Пока ели, он распространялся о кафе-мороженицах Америки, а мы с Фабьяном, в свою очередь, рассказывали о тех же заведениях, но в странах Европы. Сказать честно, всё было очень сытно и сладко, и потому, когда Оливер предложил заказать ещё что-нибудь, мы с Фаби замахали руками в знак протеста. Он попросил счёт и, вынув чековую книжку местного банка, старательно вывел нужную для оплаты сумму. - Мы собираемсЬя на реку, - сказал мой друг, глядя на notre copain. – ХочЬешь с нами? - Спасибо, но не буду вам мешать, - Оливер выжидающе посмотрел на меня, но я промолчал. – Прокачусь по городу. Соскучился за год по этим местам. - Скажи родителям, что я вряд ли приеду к ужину. И спасибо за мороженое. - Да! Спасибо за угощЬение! – Фаби пожал Оливеру руку. - А вам за компанию! Оливер сел на велосипед и поехал по улице, ведущей к центру Пандино. - Il est Monstre, mais tellement ravissant…(*) - Фаби вздохнул. - Je sais pas, comment je pourrais survivre demain… - Sois tranquille at appelle-moi, quand tu veux. Я заверил друга, что буду держаться до последнего, на худой конец спасусь бегством - скроюсь в своей комнате и забаррикадирую там дверь. _________________________________________ (*) «Jeune premier». (фр.) – «Молодой первый» - (устаревшее) - амплуа актера, играющего роли первых любовников. - Vous êtes en retard, mes amis! (фр.) – Вы опаздываете, друзья мои! – он постучал длинным тонким пальцем по наручным часам… - Excuse-nous, chéri, (фр,) – Извини нас, дорогой! - я обнял его. - Pourquoi pas? (фр.) – Почему бы нет? - Il est Monstre, mais tellement ravissant…(фр.) – Он чудовище, но такое очаровательное…- Фаби вздохнул. - Je sais pas, comment je pourrais survivre demain…(фр.) – Я не знаю, как смогу пережить завтрашний день… - Sois tranquille at appelle-moi, quand tu veux. (фр.) – Будь спокоен и звони мне, когда захочешь. ________________________________ Неспешно покурив, с целью перебить сладкий вкус во рту, мы покинули джелатерию. Я предложил Фабьяну сделать небольшой крюк и проехать через площадь Витторио Эмануеле, поскольку у меня возникла догадка, куда мог двинуть Оливер после кафе. Мы сели на велосипеды и вскоре вынырнули на площади: Оливер стоял у решётки перед памятником молодым солдатам - жителям города, погибшим в битве при Пьяве. В его руке дымилась сигарета… Фаби, по всей видимости, решил добить моего бывшего любовника. - ОливЭр! – громко крикнул он, тот обернулся. Мы помахали notre copain руками, даже не сбавив скорость, и скрылись за фасадом дома, стоящего на углу площади. Сперва я хотел отругать друга за своеволие и перегиб, но потом выходка Фаби показалась мне утончённой издёвкой – в ней была символичность. Раньше площадь Эмануеле напоминала Оливеру о том дне, когда я объяснился ему в своих чувствах, теперь в его памяти, помимо моих косноязыких признаний, будут возникать образы двух велосипедистов, лихо пролетающих мимо него со счастливыми улыбками на лицах. Ключевые слова – «мимо» и «счастливыми». Я остался доволен тем, как Фаби в очередной раз подыграл мне. Может, у Оливера завтра поубавится прыти? Остаток вечера прошёл чудесно: народ на реке рассосался, мы вдоволь наплавались, потом валялись на моём соломенном коврике. Обсохнув, мы поехали в Крема, и там отужинали в кафе. Домой я вернулся только к десяти часам, о чём и возвестил с порога гостиной родителям. Я сразу предложил маме покурить на балконе, где и рассказал ей чуть позже о посиделках в мороженице. Мама отметила, что Оливер ведёт себя, как галантный кавалер. Я бы согласился с этим определением, если бы не одно «но» - у него уже есть «дама сердца»… Чертовски хочу спать…