***
Эту ночь Тина не забудет никогда. Их первая просто совместная. И это бесспорно была лучшая ночь в её жизни. И пускай слишком тесный и твёрдый жёлто-коричневый диван был совершенно не пригоден и неудобен для того, чтобы спать, а особенно сразу двоих взрослых. И пускай это всего лишь студия, но на эту по-настоящему волшебную ночь она стала для них настоящим роскошным замком. Им не нужны излишества. Это только делало момент таким особенным, интимным, каким он был. И только плед, несчастный, который они вынуждены были делить. Тот самый, старый, с застиранными пятнами и вытянутыми нитями. Самый родной и тёплый на свете. Всю ночь они провели в философских разговорах на самые разные темы жизни, нарочно избегая взглядов друг друга и словно не замечая, как их руки и ноги переплетались всё теснее. Полностью игнорируя тот факт, что им обоим вдруг стало невероятно жарко, хотя на студии в это время было довольно прохладно. Им просто было приятно тонуть в этих прикосновениях, взглядах, голосах, мучаться, томиться, потому что для каждого это было сродни своего личного ада, из которого нет спасения, и им ничего не осталось, кроме как сгореть в этом пламени заживо. Они заснули только под утро, и то, только потому, что просто слишком вымотались за день и были не в состоянии больше сидеть. Дан сам не заметил, пропустил момент, когда просто вымученно закрыл глаза отдохнуть всего на несколько секунд, и хитрый сон обманул его, утащив в свои объятия первым. Тине показался спящий мужчина, как ребёнок, настолько милым, что какое-то время она просто смотрела на него, не удержалась, невесомо провела рукой по его небритой щеке, а затем подарила поцелуй в лоб, услышав его тихий хриплый стон сквозь сон «Таня», смутилась, накрыла их обоих пледом, примостилась под его тёплым мужественным боком и быстро, как никогда, погрузилась в удивительно спокойный и крепкий сон, потому что он был рядом. Но всему, увы, приходит конец. Как бы ей не хотелось, их романтическое уединение не могло длиться вечно. Это невозможно. Ночь проходит быстро, и после неё всегда настаёт утро. А если учитывать, что заснули они оба только на рассвете, то это показалось ничтожно мало. Но, во всяком случае, пробуждение было немного менее романтичным и приятным, чем она представляла это в своих фантазиях, начитавшись романов. Утро началось не с поцелуя, не с лучей солнца, блуждающих по лицу, как это обычно описывают все писатели, и не с кофе в постель, к сожалению. Конечно, в студии всего этого глупо было ожидать, но всё же. Утро обоих началось с трели, которая казалась оглушительной, звонка телефона мужчины, который и разбудил их, грубо прервав интимную тишину и умиротворение. Кароль, недовольная, что её разбудили настолько грубо, скривилась и зарылась носом поглубже в подушку, накрывшись пледом с головой, словно это помогло бы ей заснуть снова и не слышать противного звонка, но увы, не помогло. В это время Балан, не открывая глаз от света, одной рукой нащупал на столе рядом с диваном свой смартфон. — Ну пожалуйста, не бери трубку, ради меня, — Тина пнула его в бок недовольно. — Прошу, я хочу спать. Я очень сомневаюсь, что тебе звонит президент Америки, а кто бы он ни был, если это не он, может подождать. Вряд ли миру угрожает конец, и только ты можешь его спасти. Но брюнет, не слушая её, вслепую уже нажал принять вызов и спросонья включил громкую связь. — Только если это животное Орлов, то ты не знаешь, где я, — успела тихо шикнуть она, прежде чем в трубке раздался чужой ей мужской голос. — Дан, дружище, ты в порядке? Куда ты пропал? Я вообще-то тебя уже полчаса жду, ничего? Ещё и на звонки не отвечаешь, — обеспокоенно удивился незнакомый мужчина. — А с какого это перепугу я сейчас должен быть где-то, где я даже не знаю? Тем более, где и зачем ты меня ждёшь? — голова молдаванина совершенно не соображала, тем более, ещё в полусне, он даже не мог вспомнить, какой сегодня день. — Ты вообще время видел? — Нет, только не это... Нет... Господи, за что мне это всё? — голос был в таком отчаянии, что, казалось, в реальности хватается за голову, и громко застонал. — Скажи, что ты сейчас шутишь, прошу... А я вчера переживал, почему ты на мой мальчишник не пришёл и не отвечаешь, а ты, похоже, вчера и без меня его чересчур бурно отпраздновал... Ты слишком в хлам, как я вижу, плохо, раз даже не помнишь, что сегодня за день? — Подожди! Да не пьян я! — начал, как мог, отмахиваться Дан, крик которого заставил окончательно проснуться его мозг, и он начал соображать. — И помню я, какой сегодня день... Суббота? — Бинго! И тебе очень советую всё-таки посмотреть на время, друг. Ровно десять утра. И ровно через два часа, в двенадцать, у меня свадьба с девушкой моей мечты, поскольку, похоже, ты этого не помнишь совсем. Смею напомнить, что ты должен был быть другом жениха и уже давно приехать в ЗАГС ко мне, где я, собственно, сейчас тебя и жду. Вот только где ты, позволь поинтересоваться? — Я... О Боже, нет... Не может быть... — Дан резко сел и схватился руками за голову, усиленно пытаясь переварить всё, что услышал, и не верил, что действительно смог такое забыть. Всё быстро завертелось перед глазами. Суббота... Чёрт, чёрт, только не это... Не может быть... Свадьба Марка... Он должен быть там через два часа... Чёрт! Время на мобильнике не врёт — уже больше десяти. Дану хотелось просто выть, настолько сильным было его отчаяние. Ехать минимум полчаса. Нет, это нереально, это просто невозможно... Он не успеет, он не сможет. Миссия невыполнима. — Ау, друг, приём, ты всё ещё здесь? — перебил Марк его судорожные размышления. — Я жду, где ты? — Я... Прости, просто... С водителем возникли кое-какие временные трудности, немного задержался, я уже... в пути, — на ходу выдумывал он, понимая, что это совершенно невозможно, но сам не знал, что делает. — Просто телефон разрядился, не мог позвонить, — и правда, только за это утро больше десяти пропущенных от Марка. — По твоему голосу, что-то не очень верится, но ладно, — вздохнул друг. — Чтобы был на месте, в полной готовности, максимум через час, я жду! Прости, что так резко кричу на тебя, но... Понимаешь, это самый важный и счастливый день в моей жизни... А тут ещё с самого утра всё идёт наперекосяк... Ты представляешь только, подружка невесты умудрилась слечь с отравлением, именно сейчас, не знаем, что делать! Аня с самого утра в истерике из-за этого... Обзвонила уже всех подружек почти, но пока никто не может. Мы правда в панике, не знаем, что будет... Поэтому прошу тебя, как друг, не подведи хоть ты сегодня, сам понимаешь, насколько это важно. — Хорошо, конечно, не сомневайся во мне, я буду скоро. До связи, — с трудом сдерживая волнение, брюнет трясущимися руками сбросил вызов, а затем повернулся и начал осторожно будить Тину. — Кто это был и чего вы так долго разговоривали? — Кароль большую часть их разговора проспала, поэтому не слышала. — Давай, ложись, ещё поспим... — Малыш, тут такое дело... Я совсем забыл тебе сказать, прости, да и сам совершенно забыл, не понимаю, как так вообще можно... Вообщем, меньше чем через два часа я должен быть в ЗАГСе. — Балан, ты вообще нормальный? Почему я узнаю о том, что ты женишься, самой последней? — Кароль никак не желала вставать, натянув на себя плед. «Разве что на тебе», в последний момент передумал говорить. — Звонил мой лучший друг, Марк, у него сегодня свадьба, и... я должен быть его другом жениха, — выпалил мужчина. Тина открыла глаза и недоверчиво, удивлённо посмотрела на него, переваривая услышанное. — Ты сейчас серьёзно? И ты вспомнил об этом только сейчас? — она была шокирована. — Да, в этом вся проблема. Просто ты так заняла всю мою голову, что напрочь выбросила все другие мысли... — он улыбнулся. — Но я не могу подвести друга, на меня все надежды, понимаешь, такой день... — Но это абсолютно невозможно, ты же знаешь, — констатировала блондинка, сев и откинув плед в сторону. — Да, знаю, но... Верьте в самые невозможные вещи, и тогда они станут возможными, — ответил он с улыбкой. — Моей любимой детской сказкой не была Алиса в стране чудес, — сморщила носик младшая. — Я больше любила Красавицу и чудовище. — А моей любимой книжкой был Маленький принц. И я даже плакал на моменте их расставания с Розой. Они ведь любили друг друга, и только её шипы не позволили им быть счастливыми вместе... — задумчиво произнес Дан, но потом резко как будто вернулся в реальность. — У нас меньше часа на сборы, так что предлагаю не сидеть здесь больше. — Что?! — удивлённо вытаращила на него глаза Кароль. — У кого «нас»? У тебя, конечно, потому что я не буду никуда ехать, нет уж, спасибо. Приглашали тебя, ты и собирайся, без меня, — не понимала ничего она. — Нет, Кароль, не угадала. Ты как раз поедешь вместе со мной, и это никак не обсуждается. Вопрос оспариванию судом не подлежит, уже всё решено, — хитро улыбнулся, совсем как кот, и в его глазах пробежал очень лукавый огонёк, который она заметила. — Желания всё ещё действуют, и пока ты делаешь то, что я скажу. — Неужели ты до сих пор не набаловался в эти детские игрушки с желаниями? Поверить не могу, — раздраженно закатила глаза Кароль. — И по-моему, срок моего наказания уже истёк, разве нет? — Нет, Тиночка, ошибаешься. У меня законных осталось ещё два желания, — не переставал довольно ухмыляться. — Так что, не трать время на пустые препирания, это бессмысленно, тем более у нас уже нет времени. Давай, поднимайся, поехали, нас уже ждёт мой водитель. И никаких «никуда я с тобой не поеду», мне это уже надоело, — опередил он следующую фразу. — Ну и как мы, по-твоему, заявимся на свадьбу? У меня с собой нет платья, и я сомневаюсь, что у тебя в кармане лежит на всякий случай смокинг, — иронично хмыкнула. — Конечно, поэтому прямо сейчас мы заедем в павильон, у тебя ведь там всегда в гримёрке платья запасные хранятся, круглый год, верно? А у меня где-то был запасной парадный костюм, вот и отлично, — он за руку подтолкнул блондинку к дверям студии, на выход. — Хотя, я был бы больше рад, если бы ты появилась там вообще без платья... — не сдержался. — А макияж? А как же причёска? — не унималась, не понимая ничего, Тина. — Что-нибудь придумаем, не волнуйся, — они вышли со студии и сели в чёрный мерседес, который уже ждал их рядом, потому как Дан заранее написал своему водителю, и тот приехал с рекордной скоростью. Тина заметила, как водитель едва заметно, «понимающе» улыбнулся им, когда они сели, и поняла причину: как всё выглядело, он конечно догадался, что они вместе ночевали на студии... Ей почему-то не хотелось думать, сколько красивых девушек, как она, также ночевали с ним на этой студии... Хотя нет, ночевали они совсем не так, как она, и были совсем другими. Эта мысль приносила ей удовольствие. Она попыталась не смотреть на водителя, который, видимо, решил, что она просто «очередная в списке Балана». Она была слишком погружена в свои мысли, поэтому не видела торжествующей улыбки Дана. Всё складывалось лучше всего... Так, как он планировал, его задум идеально сработал. Осталось лишь малость — совсем ничего. Она ещё не догадывалась, что он задумал на самом деле...***
Яркий солнечный свет заливал парадное крыльцо большого красивого здания с величественным белоснежным фундаментом, которое возвышалось среди парка. На белоснежных ступеньках уже вовсю толпились празднично одетые гости, некоторые уже с бокалами шампанского в руках, переговаривались, смеялись, все были в приятном ожидании. Играла тихая, спокойная музыка, официанты раздавали закуски. Но среди всего этого спокойства и размеренности всё-таки выделялись на фоне остальных виновники торжества, которые почему-то выглядели одинаково взволнованными и напуганными. Невеста в роскошном блестящем платье постоянно нервно заламывала руки и кусала губы, пытаясь делать вид для других, что всё хорошо, как будто подавляя всхлипы и хотела разрыдаться. Не менее бледный счастливый муж каждую минуту смотрел на часы, стрелка которых упрямо и слишком быстро приближалась к половине двенадцатого. — Нет, это невозможно... Они не успеют, нет... Всё пропало! Господи, за что нам это всё! — отчаянно шептала невеста на ухо без пять минут мужу, чтобы никто не услышал, балансируя на грани истерики. — Я не верю, что это правда... — У них ещё целых двадцать восемь минут, милая... — голос мужчины дрогнул, потому что он сам не верил в то, что говорил, но пытался её утешить, отчаянным взглядом обвёл площадку парка перед ними и вдруг резко схватил избранницу за руку. — Нет, Ань! Смотри, это точно он! — казалось, он сейчас вовсе запрыгает от радости, настолько счастливым был его голос. Она посмотрела туда, куда смотрел он. И правда, во дворе только что припарковался чёрный мерс последней модели, из которого вылез сначала мировая звезда, Дан Балан, в парадном смокинге с иголочки, а затем... вытащил за руку сопротивляющуюся и весьма недовольную чем-то народную артистку, и за руку повёл её к остальным гостям, в то время как через всю дорогу к ним уже бежал счастливый до неприличия жених. Все гости, которые были там, приковали своё внимание к блондинке. И не зря — выглядела она донельзя роскошно в этот момент. На ней было лёгкое, словно правда сделанное из сладкой ваты, белоснежное платье, золотые локоны прямо падали на плечи, а нюдовый минимальный макияж, который было почти не видно, как нельзя гармонично вписался в её воздушный чистый образ. Это платье было единственным в её гримёрке, которое подходило на свадьбу, а причёску и профессиональный макияж у неё попросту не было времени сделать. Хотя Дан, пока они шли, успел шепнуть ей на ухо, что в таком образе, она настоящая, без всякой фальши, нравится ему только в сто раз больше. — Дан, друг, спасибо огромное, что выручил! Без тебя, я не знаю, чтобы мы делали! — улыбаясь, крепко пожал Марк руку второму, а затем посмотрел на певицу и улыбнулся ей. — А вы Тина. Я Марк, очень рад знакомству, — он пожал Кароль руку, та кивнула. — Дан мне о вас много рассказывал, — он подмигнул ей, и Тину начали терзать сомнения, что такого мог рассказать ему про неё он. — Я Аня, тоже очень приятно, — будущая жена Марка приветливо улыбнулась Тине, она показалась ей очень доброй и приятной женщиной. — Кстати, Марк, ты говорил, что у вас нет свидетельницы? Вот вам, предлагаю лучшую, какую только смог выбрать, прямо от сердца отрываю, можно сказать, — Балан подтолкнул Кароль, кивая на неё, и конечно она была крайне шокирована, ведь о таком никто не предупреждал её заранее. — Что?! — только и смогла воскликнуть она. — Балан, может быть, ты потрудишься всё-таки объяснить мне, какого ты творишь? — разъяренно зашипела она ему на ухо. — Конечно, милая, объясню. К сожалению, произошел несчастный случай, который оставил этих молодожёнов без самого важного им человека в такой день. А ты как раз идеально подходишь на эту кандидатуру. Ты же не решишься сорвать всю свадьбу, не откажешь им в своей помощи? Это было бы крайне некрасиво с твоей стороны к моим лучшим друзьям, — с нажимом, самым любезным голосом произнес брюнет, сжимая её локоть. — Всё зависит только от тебя, ты же не испортишь людям такой день? — Нет, — сквозь зубы выдохнула Кароль, вырываясь из его хватки, но сдерживая пыл. Она ещё раз посмотрела на жениха с невестой, которые смотрели на неё глазами, полными надежды, и обречённо вздохнула, потому что отказать ей просто не хватило сил. — Конечно, я соглашусь помочь твоим друзьям, это ведь святое дело, — она искренне улыбнулась им. — Вот и прекрасно! — облегчённо выдохнул Дан, как будто это была его свадьба, такой камень упал с его души. — Что ж, все в сборе, у нас пятнадцать минут, тогда предлагаю идти готовиться! — Я совершенно не знаю, какую игру ты затеял, Балан, и знать не хочу, — прошептала блондинка, когда Марк с Аней первыми зашли в здание и они немного отстали. — Но подумать не могу, что согласилась на подобную авантюру... Да ещё с людьми, которых я совершенно не знаю... Я ни разу не была свидетельницей, и понятия не имею, что говорить и как себя вести! — Успокойся, Кароль, всё будет хорошо. Тебе даже говорить ничего не нужно, просто подашь кольцо, когда тебе скажут, и всё, — Балана веселило её волнение, но всё-таки ему удалось успокоить её и уверить, что у неё всё получится. Он смотрел на самую прекрасную в мире для него фигуру в белом, которая скрылась за дверьми, откуда выходят только самыми счастливыми, и не в силах отвести от неё глаз, поклялся себе, что когда-то обязательно будет вести её сюда же уже под руку, и наденет на её пальчик своё кольцо... Если бы ты только догадалась, что можешь сделать меня самым счастливым только ты и больше никто... — Чувак, что-то твоя какая-то слишком нервная... Ты хоть по её собственной воле сюда привёз, я очень надеюсь? — шутит Марк, от волнения не выдерживая и доставая пачку с зажигалкой, когда до церемонии остаётся меньше десяти минут. — Конечно, можно и так сказать... — последние слова говорит тихо, но друг всё равно его уже не слушает, нервно закуривая и предлагая одну Дану, но тот лишь отмахивается. Каждый думает в тот момент о своём, личном.***
— Скажите, Анна, вы согласны по своему желанию взять в законные супруги Марка? — торжественно звучит в тишине громкий, уверенный женский голос. Кароль понимает, что больше не выдерживает. Закрывает глаза, пытаясь справиться с дрожью в руках и не выпустить это кольцо на атласной подушечке. Но накатывает только сильнее, потому что вместе с закрытыми веками начинают снова крутится воспоминания. Мальдивы, потом венчание здесь... Слишком много картин, слишком больное... Почему-то стены этого здания, счастливые люди, послужили спусковым крючком. Панические атаки, с которыми ей удалось расправиться... Боль, которая, казалось, осталась уже в прошлом, не устояла перед провокацией. Ноги подкосились, тело налилось свинцом, не выдержит... Звуки, люди перестали существовать, только отдалённо слышит глухие, искаженные голоса. — Да, я согласна. Когда опора окончательно уходит, и терять уже нечего, Тина вдруг хватается за единственную, последнюю надежду, о его присутствии резко вспоминает. Заставляет себя открыть глаза и посмотреть в другой конец зала, жалея всем сердцем, что они так далеко друг от друга. Их взгляды встречаются, и у него внутри всё падает: он понимает сразу, что с ней не так. Словно чувствует то же, что и она, на каком-то интуитивном уровне. Понимает, какую самую большую глупость только что совершил, и уже проклинает себя всеми проклятиями мира за то, что из всех мест в мире додумался притащить её именно сюда. За то, что совсем забыл о том, что это может спровоцировать подобный рецидив, воспоминания... Сердце сжимает невыносимая боль, и больше всего, что ему сейчас хочется, и что нужно сделать — он готов прямо сейчас сорвать всю эту свадьбу к чертям, просто кинуться прямо сейчас через весь зал, чтобы сжать свою малышку в объятиях так крепко, насколько может, только чтобы она поняла, что с ним ей нечего больше бояться, держать это слабое трепещущее создание в своих руках, сколько понадобится, чтобы доказать ей, что больше никогда не отпустит. И ему кажется, что даже Марк, если бы он это действительно сделал, понял бы его и простил. И вот, когда он уже решается даже сделать один резкий шаг к ней, не контролируя себя (к счастью, никто это не заметил), она мотает головой из стороны в сторону, и говорит ему одним взглядом, что не нужно, она справится сама. Даже попыталась улыбнуться, сделать вид, что всё хорошо. И от этого его сердце падает только ещё сильнее. Его слабая сильная девочка. Больше не боится. Они улыбаются друг другу уверенно, не прерывая гораздо глубже, чем просто зрительный контакт — контакт душ, ни на секунду, пока новобрачные произносят свои клятвы любви, но они это уже не слышат. Тина едва не пропускает момент, когда нужно подать кольцо, как и Дан, и их уединение всё-таки прерывается. Только что ставшие законными муж и жена окунаются в любовь и нежность, скрепив свой союз чувственным поцелуем, под бурные аплодисменты и всеобщие радостные возгласы. А молдаванин не может оторвать глаз от того, как певица нервно закусывает губу, борясь с желанием впиться ей в губы прямо сейчас. В это же время они тоже скрепляют своеобразный союз, можно сказать, только втайне от всех, без прикосновений и слов, одними взглядами. И для них это значит гораздо больше. После окончания церемонии все гости радостно выходят на улицу, где их уже ждёт фуршет перед рестораном. Но двое не спешат выходить за всеми. Им сейчас гораздо важнее побыть только наедине. — Тин, я... Прошу, извини меня, если сможешь... — Дан обеспокоенно не может подобрать слова, находясь слишком близко к ней и аккуратно сжимая руку своими двумя в знак поддержки. — Всё нормально, я в порядке, — перебивает его Кароль почти не дрожащим голосом, опустив взгляд куда-то вниз, но позволяет ему заправить выбившийся из причёски локон за ухо. — И ты не должен извиняться, ты же не мог знать... Она снова поднимает на него глаза, и все невысказанные до этого слова пропадают в небытиё сами по себе. Всё уходит, прошлое, и не остаётся ничего важного, кроме этого момента, того, что они чувствуют и что проиходит в эту минуту, и будущего. Больше ничего главного в жизни нет. — Тин, у тебя... карман вибрирует, — почему-то сквозь смех, улыбнулся Дан, склонившись близко к её лицу. — Что? — Тина не поняла, о чём он говорит, но потом посмотрела туда же, куда и мужчина, и вправду увидела, как гудел её карман. Ей тоже стало смешно от абсурдности ситуации. — Чёрт, это животное! — смотрит на тёмный экран смартфона, который каким-то непостижимым чудом ещё работал с всего двумя процентами, ведь она не заряжала его с прошлого дня. — Орлов! — всё-таки снимает вызов, потому что не хочет, чтобы он подал в розыск их, и ставит на громкую. — Блять, Кароль, ты реально думаешь, что это забавно? В игры тут решила со мной поиграть, да? Так вот, это нихера не смешно! — сразу же обрушились на них отборные громкие ругательства менеджера. — Ты, блять, исчезла куда-то со вчера, когда я оставил тебя дома одну в расстроенных чувствах, уже почти сутки не отвечаешь, не выходишь на связь! Или ты думаешь, что это нормально? — Паш, подожди, успокойся, — Тине вдруг сделалось невероятно смешно, и она с трудом придавала своему голосу спокойствие. — У меня просто разрядился телефон... — Ах, просто?! Успокоиться?! Нет уж! — мужчина никак не желал успокаиваться, настолько зол был. — Может быть, хотя бы сейчас ты соизволишь сказать, где ты? Если ваше величество снизойдёт до такой милости? — Понимаешь, Паш, так получилось, мы с Даном сейчас в ЗАГСе... — как можно более спокойным голосом попыталась сказать младшая, а вот мужчина рядом уже не выдержал и начал давиться смехом. — Что?! Блять, вы издеваетесь?! Вы когда успели?! — представив крайне шокированное выражение лица Орлова, у которого, видимо, только что чуть инфаркт не случился от такой новости, Тина уже сама покатилась со смеху и не могла больше нормально говорить. — Прости, не могу больше говорить, позже позвоню и всё объясню, — задыхаясь, простонала Кароль, вытирая слёзы, и прежде чем выдать очередной злой крик животного, несчастный айфон удачно вырубился, окончательно разрядившись. Как только телефон издал последний звук, Дан сам не смог сдержаться и буквально покатился со смеху, настолько смешной была ситуация, ну и конечно представил лицо Орлова в эту секунду, можно было умереть со смеху. Когда приступ, перешедший в кашель, наконец прошёл, и он смог распрямиться и посмотреть на Кароль, та смотрела на него каким-то особенным взглядом. Не смотрела на него раньше подобно. Что-то неуловимое в ней изменилось, но он не мог понять, что именно — какой-то особый блеск в глазах, неповторимый, и решительность, которого он не видел до этого. Она почему-то смущённо опустила взгляд в пол, какую-то секунду словно боролась с собой, что-то решала — об этом показывало то, как она кусала щеку и губы, и так и не решилась на него посмотреть. Увидев, что что-то определенно не так, мужчина решил заговорить первым, но спросить, что случилось, не решился. — Тин, там нас уже все ждут, особенно новобрачные, скоро будут искать... Ты же не хочешь, чтобы они уехали на банкет без нас? — он осторожно, боясь чем-то испугать, взял её за руку, слегка приобнял за плечо и повёл в сторону выхода, но она остановилась, не желая идти, и он встряхнул её за плечи, вынудив посмотреть ему в глаза. — Что произошло? Да что с тобой, скажи? — Дан... Давай сбежим, — вдруг её настроение резко сменилось, в глазах загорелись азартные дьявольские огоньки, и она лукаво улыбнулась ему, — Честно говоря, я всю жизнь мечтала сбежать со свадьбы, но ещё никогда этого не делала, — хихикнула, наслаждаясь полнейшим ступором и шоком певца, который не мог сказать ни слова. — Кароль, ты когда-нибудь меня в гроб вгонишь своими выходками, — вполне серьёзно ответил он, когда вернулся дар речи. — Дракула же бессмертный, — поддразнила его блондинка. — Сбежать со свадьбы, да ещё и не своей — такая мечта может быть только у тебя... Но пойми, это будет некрасиво с нашей стороны, как я после этого с Марком общаться буду? Да и как мы это сделаем? — он не понимал. — Очень даже просто — через чёрный ход, я видела, где он. Ведёт в переулок, где никого нет. Скажешь Марку, что мне вдруг стало плохо, и нам пришлось уехать. — Нет, правда, я не могу... — А я не могу больше видеть никого, — тихо призналась Тина, он замер. — Не могу больше ни секунды провести в большой компании... Не выдержу. У меня просто нет сил праздновать. Не хочу на праздник... Только не сегодня. Но, конечно, я тебя не заставляю, если хочешь, можешь идти со всеми, веселиться, а я сама... — Моя, что ты такое говоришь? — он ловит её за руку и за секунду крепко прижимает к себе, зарываясь лицом в пушистые волосы, гладит нежными движениями по спине и едва не стонет от наслаждения, так давно мечтал именно об этом, — Запомни, мы всегда, всегда теперь вместе. Мы вместе, хорошо? После того, как она кивает, а его сердце при этом останавливается, он понимает, что на самом деле больше не она в его власти. Она управляет им. И он не может вырваться из этого плена. Может только бессильно наблюдать, как утопает в нём, и даже не пытаться звать на помощь, потому что спасения из этой бездны нет. Он не может не выполнить её желание — да хоть бы звезду с неба достать, он полетел бы в космос ради своей малышки. — Скажи, куда ты хочешь? На край света? На другую планету? Только скажи, куда, и мы сейчас же сбежим хоть в другой мир, обещаю, — как в бреду, бессвязно бормотал он, не совсем понимая, что говорит, оглушенный счастьем, вдыхая её запах. — Дан, не нужно мне никуда... Главное, только с тобой, — шепчет она, и воздух в лёгких заканчивается, начинается предсмертная агония. — Только прошу, отвези меня... нас... домой. — Куда? — хриплый голос, его затуманенный взгляд. Не верит. — Домой. И он сразу понимает, про какой именно «их дом» идёт речь, без слов. Там, где всё ещё навсегда горят их сердца. Там, где всё началось. Дан чувствовал, что там произойдет что-то особенное, магическое, какое-то неповторимое место. Их личное место собственной силы и... чувств? Дрожащими руками звонит водителю, тихо просит припарковаться на заднем дворе, но так, чтобы никто не заметил. Марку решает позвонить и оправдаться немного позже, хотя врать не хочет, но ради неё — готов. Обнимая, выводит свою маленькую девочку, проследив, чтобы их никто не видел, но в последний момент видит ту женщину, которая вела церемонию, и ему кажется, что она, увидев блондинку в его сильных объятиях, счастливо улыбнулась и даже подмигнула ему. А может, это лишь плод его фантазии. — Но как же банкет? Ты проголодалась? — обеспокоенно целует её в макушку, когда они уже сидят в машине, и готов отвезти её в лучшие рестораны страны, выполнить любую прихоть. — Дан... Давай поедим бургеров с картошкой фри, а? — с тем же дьявольским блеском в глазах хихикнула, но он уже ничему не удивился. — Честно, после стольких месяцев на диете, поесть чего-то такого... Это просто рай. — Как же твоё идеальное тело? — знает, что вопрос риторический, но всё же не удержался. — Могу я хоть один день в жизни пожить так, как хочу я, а не как правильно? К чёрту всё, сегодня я не отказываю себе ни в чём, — и ему показалось, что она говорила не только про еду, но водителя, который сдерживает улыбку, просит свернуть к ближайшему МакДональдсу.***
Природа словно уловила их полное спокойствие и умиротворение. Воду едва волновал лёгкий тёплый ветер, который, словно волшебник, шептал на ухо свои сказки на невиданном языке. Даже птицы не пели, всё замерло — словно специально в этом мире не было больше никого, кроме них. Только они, пляж и лес. Только спокойствие. И теплота тел друг друга. — Дан, а на каком языке разговаривают между собой планеты? — Тина высунула свой носик из-под пледа, которым они укрывались, лёжа на мягком песке, слушая шум прибоя. — Ты же путешествуешь по ним, ты должен понимать, — аргументирует свой вопрос. — Ммм? — уже задремавший мужчина открыл глаза. — Я, конечно, сказочник, но не настолько... Для этого нам нужно оживить самого Экзюпери, милая, только он сможет ответить на этот вопрос. — Но ты ведь обязательно подаришь мне свою планету, хотя бы одну, правда? — перед ним садится женский силуэт, она нетерпеливо закатывает губу. Мужчина хрипло смеётся, настолько смешным и детским кажется её выражение лица в эту секунду, сам приподнимается, чтобы крепко обвить руками её за талию и резко потянуть вниз, на себя, возвращая в горизонтальное положение, и не собирается выпускать из объятий на этот раз. — Малыш, я открою тебе огромный секрет, — прерывисто дышит ей в ухо, аккуратно цепляя губами мочку, она вздрагивает. — Мы уже сейчас на одной из моих планет. Моя роза. — Ты считаешь, что у меня есть колючки? — Кароль снова разворачивается лицом к нему, напуская на себя как можно более обиженный вид, и отстраняется. — А у Дракулы клыки, из-за которых его все боятся, заметь, — отвечает брюнет, пытаясь заставить лечь рядом. — Но разве не из-за колючек нашу Розу полюбил принц? — Нет, конечно, — фыркнула Тина, не понимая, — Он полюбил, но не смог терпеть её колючки, слишком боялся уколоться о них, поэтому и сбежал, бросив беззащитную на растерзание. — Да, в этом мы с Принцем и отличаемся, поэтому нас нельзя сравнивать, — просто говорит Дан, а Кароль ещё долго ломает голову, что значат его слова. — У каждого из нас есть свои изъяны, недостатки. У каждого разные. У кого-то колючки, у кого-то когти, у кого-то клыки. Кто-то имеет гнилую внешность, но прекрасную душу, а кто-то за обманчиво красивой картинкой скрывает гнилую душу. Нет на сто процентов идеальных людей. Но несмотря на это, мы все заслуживаем быть любимыми... И любить. — Да, но конец истории Принца и Розы меня не располагает к себе, поэтому не хочу представлять их на нашем месте, — небрежно проводит рукой по торсу мужчины, делая вид, что не видит, как возбуждающе это на него влияет. — А тебе и не нужно. Потому что у нас будет не такой финал, как у них, обещаю, мы придумаем свой, — дождавшись, пока она потеряет бдительность, певец одним рывком перевернулся и оказался сверху, прижав её своим телом к земле, вызвав недовольный стон. — По крайней мере, пока я здесь, я же не бросил тебя. И никогда не оставлю, обещаю, — добавил, боясь, что она поняла его слова не верно. — Всё равно мне не нравится имя Роза, оно мне не подходит, — младшая пыталась вырваться, но тщетно, мужчина держал её сильно, прикусывая ухо. — Потому что... Оно мне напоминает Роуз и Джека, ну а утонуть у меня в планы пока точно не входит. Или... Входит! Балан даже не успел среагировать, настолько быстро и неожиданно, когда его губы как раз опустились на её шею, она вырвалась, вскочила и убежала, прямо к сверкающей в лучах заходящего солнца спокойной воде. Он сел, с интересом наблюдая за тем, что же она будет делать дальше. Тина, недолго думая, скинула на песок свои туфли и бесстрашно бросилась в воду. Дан за неё не волновался, плавать она умела, а волн не было, но ему стало интересно, как далеко она зайдёт. — Хочешь освежиться? — крикнул он ей, не вставая. — Ещё немного холодно для купания, не находишь? — А кто меня месяц назад в ледяную воду заставил прыгнуть? — съязвила она, и была права. — Водичка класс, присоединяйся, не пожалеешь! — она повернулась обратно к воде и зашла уже по колено, задирая подол платья, чтобы не намочить. — Нет уж, спасибо, воздержусь, — фыркнул мужчина, и уже собирался лечь, но блондинка вдруг согнулась и схватилась за ногу, громко застонав от боли. — Что случилось? Что с тобой? — Дан не на шутку перепугался, тут же вскочил на ноги и через секунду уже подбежал к ней сзади, по дороге скидывая обувь и тоже не заметил, как зашёл по колено в воду, даже не подвернув штаны. — Кажется, судорога... — простонала она, держась за ногу, Балан приблизился, чтобы помочь ей, а затем... слишком резко выпрямилась, развернулась, прыгнула на мужчину и свалила на землю, прямо в воду, тот от неожиданности не устоял. — Это было подло, Тина Григорьевна, — но его реакция тоже не заставила себя ждать, вскоре он снова перевернул её и был сверху. Несколько минут они, как дети, боролись друг с другом в воде, стараясь сбить с ног в воду, прямо в одежде, которая промокла до нитки, совершенно не обращая внимание на холод. И странно, но Дан понял, что так искренне не веселился, пожалуй, да с самого детства. В конце концов, Кароль удалось его обмануть, и она выбежала из воды на сушу и побежала вперёд, оставляя следы мокрыми босыми ногами на песке, заливисто смеясь. А он не бежал за ней вслед, честно, ему было уже всё равно, кто одержит победу в этой битве. Он стоял, как вкопанный, не в силах пошевелиться, и, как мальчик, зачарованно смотрел на ту дивную прекрасную лесную нимфу, что пыталась зачаровать его и увести за собой. Её смех звучал эхом у него в ушах, оглушая. Он мог сколько угодно смотреть на её развевающиеся на внезапно поднявшемся ветру золотые локоны, играющие последними лучами заходящего солнца. Всё внутри него упало, настолько прекрасная и неземная была эта картина. Но главное — белое из тонкой льняной ткани платье, которое намокло до нитки и теперь стало абсолютно прозрачным, не скрывало вообще ничего, а наоборот подчеркивало всё. Она обернулась, позвав его за собой, и его глазам открылась прекрасная грудь, идеально очерченная под намокшей тканью. Его голос сорвался на хрип, он не смог ничего сказать от возбуждения. Сильный жар резко нахлынул, как будто температура вокруг подскочила до сорока градусов, и отозвался покалыванием во всём теле. Разум затуманился, и он уже не владел собой. Вдобавок ко всему, вдруг поднялся ветер, и сильный порыв немного поднял юбку, частично оголяя идеальные пышные бёдра... И это был конец — он больше не мог. Тина даже не успела опомниться, как это произошло — в следующий момент он уже с глухим стоном вдавливал её своим телом в песок, сбив с ног, и жадно впился в её губы, словно умирающий от жажды, припал к единственному источнику его жизни. Она с не меньшим пылом стала ему отвечать, ведь до этого не могла себе признаться, насколько сильно сама его хотела. Но в эту ночь все грани стёрлись, и она могла больше не сдерживать свои желания. Дан, конечно, знал её огненный характер, и поэтому подозревал, что в постели она будет такой же вспыльчивой, но даже подумать не мог, что в ней может на самом деле быть такой вулкан страсти, которую она терпеливо хранила в себе. Но теперь, лишь по спусковому крючку, вся её тайная страсть освободилась. Он сам не успел опомниться, как она уже решительно овладела ситуацией — переместилась в позицию сверху над ним, и начала покрывать всё его тело жадными, отчаянными поцелуями, требуя большего, разрывая на нём рубашку, пока он делал то же с её платьем. Правда, ненадолго — вскоре он снова одержал верх, как настоящий мужчина. Ничего, у его страстной малышки ещё будет вся жизнь впереди, чтобы дать волю всем своим страстным желаниям, он только за... Но это будет после. Эта ночь — особенная. Сложно сказать, что именно овладело обоими в ту ночь — страсть, влечение, а может быть, даже более глубокие чувства? Об этом не знали даже они сами. Но эта ночь была самой желанной и долгожданной для них, в этом нет сомнений. Они растворялись в друг друге полностью, отдавались без остатка, были готовы утонуть в этих чувствах. В ту ночь они впервые стали одним целым не физически, а морально, соединились две души, которые уже не могли существовать по отдельности. И это однозначно была лучшая ночь в жизни обоих...***
Только что появившаяся над горизонтом необычайно яркая луна освещала лёгкие волны на гладкой блестящей воде и тишину ночного леса, лишь изредка слышались тихие разговоры птиц. Тина не чувствовала холода, лёжа совершенно обнаженной, закутанной в один плед, на холодном песке. Она задумчиво смотрела вдаль, на горизонт над водой, наслаждаясь остатками приятных ощущений в теле, слушая размеренное спокойное дыхание обнаженного мужчины, в объятиях которого она лежала, не в силах пошевелиться, так крепко переплелись их руки и ноги, стали одним целым. Осторожно, чтобы не разбудить его, провела рукой по чёрным кудрям, которые развевались на ветру, вызывая какой-то особый трепет в душе. В её ушах до сих пор звучало его хриплое 'Таня', сорвавшееся с губ в агонии, на пике. Возможно, луна, которая улыбнулась ей, давая одобряющий знак, была лишь игрой воображения, но в эту ночь звёзды шептали ей счастье. И она им доверяла. Ей правда стало легче. И пусть в их собственной сказке пока открытый финал, и неизвестно, к чему их это приведёт, закончится ли их сказка «умерли в один день», как в выдуманных романах, ведь, к сожалению, это реальность. Мужчина рядом повторил во сне её настоящее имя ещё раз, словно прочитав её мысли, и крепко притянул в свои объятия. Ей ничего не оставалось, кроме как положить голову на его сильную грудь и закрыть глаза с умиротворенной улыбкой. И ей всё равно, чем закончится эта история, пока в данный момент она просто счастлива здесь и сейчас.